Большая биографическая энциклопедия - румянцева графиня мария андреевна

— дочь действительного тайного советника графа Андрея Артамоновича Матвеева и первой его супруги, Анны Степановны, урожденной Аничковой (дочери стольника); родилась 4-го апреля 1698 г. и провела первые годы своей жизни в Вене и Гааге, где отец ее был послом России до 1710 года. Она рано лишилась своей матери, скончавшейся 4-го октября 1699 г., и росла под надзором мачехи, второй супруги отца, Анастасии Ермиловны (неизвестно, кто она была урожденная), бывшей ранее в супружестве за Михаилом Аргамаковым. Сам граф Андрей Артамонович Матвеев был одним из образованнейших людей своего времени; он любил читать, знаком был близко с внешней стороной европейской жизни, устроил дом свой на иностранный образец и т. д., а потому естественно, что и дочерям своим старался дать образование, несколько иное от общепринятого тогда в нашем отечестве. Молодая графиня Матвеева свободно владела французским языком, умела довольно бойко говорить, хорошо танцевала, так что не замедлила обратить на себя внимание Петра І на ассамблеях, не задолго пред возвращением Матвеева из-за границы установленных в нашем отечестве по царскому указу 1718 года. По словам Карабанова, Петр І не только имел большое расположение к М. А. Матвеевой, но и ревновал ее к другим до того, что однажды даже наказал ее собственноручно за слишком смелое обращение с кем-то другим и пригрозил ей, что выдаст ее замуж за человека, который сумеет держать ее в строгости и не позволит ей иметь любовников, кроме него одного. Действительно, когда вскоре один из его любимых денщиков — Александр Иванович Румянцев возымел намерение вступить в брак, Петр I приехал с ним к А. А. Матвееву сватать его дочь за своего денщика. Матвеев не счел удобным противиться этому предложению, — и в скором времени, в присутствии царя и царицы, состоялось бракосочетание 19-летней Марии Андреевны Матвеевой с Александром Ивановичем Румянцевым (10-го июля 1720 года). На другой день, 11-го июля, Их Величества кушали на почтовом дворе у Румянцева (см. Журнал 1720 года). Петр І щедро наградил новобрачных. Результатом этого брака явилась дочь Екатерина, родившаяся в ноябре 1721 г., а затем еще две дочери и сын Петр, будущий фельдмаршал, родившийся в Москве 8-го января 1725 года, во время пребывания мужа Марьи Андреевны в Константинополе, а затем на Персидской границе для размежевания. Графиня уже в то время, несмотря на молодость ее лет, имела влияние при дворе; чрез нее сблизился с ее мужем Французский посланник Кампредон, делавший ей подарки, которые, по его словам, очень ему помогли в его делах. M. А. Румянцева была в близких отношениях к Великой Княжне Елисавете Петровне, если придать полную веру рассказу дюка де Лирия (XVIII век, т. II, ст. 117 и след.) о том, что Великая Княжна, узнав, что ее сватают за старшего сына маркграфа Альберта (дяди Прусского короля), дала знать Прусскому посланнику барону Мардефельду, чрез посредство одной дамы по фамилии Румянцевой, которая бывает в доме Принцессы и пользуется ее любовью и доверенностью, чтобы он оставил все хлопоты по этому делу, ибо она вовсе не думает выходить замуж и никогда не выйдет за сына маркграфа Альберта".

Вскоре графине пришлось разделить печальную участь супруга, подвергшегося опале и лишению чинов, и отправиться с детьми на житье, под строгим присмотром, в Алатырскую деревню, где она и пребывала около трех лет, а затем, при назначении ее мужа в армию Миниха, перебралась с семейством же в Киев, откуда, при посредстве известной Мавры Егоровны Шуваловой, поддерживая прежние свои связи с Петербургом, посылала самой Цесаревне Елисавете Петровне поклоны свои, гостинцы, книгу, а затем не замедлила поздравить Императрицу Елисавету с восшествием на родительский престол после удачно свершенного переворота. В Киеве Румянцева пробыла недолго. С назначением ее супруга уполномоченным на конгресс в Або в 1740 году она переехала в Петербург, при праздновании заключения мира в Або удостоилась получить звание статс-дамы и в 1743 году, кроме того, портрет Ее Величества; муж же ее (а следовательно и она) был возведен в графское достоинство. Новая графиня приобрела вскоре большое влияние при дворе, которое удержала до конца царствования Елисаветы Петровны. Этому очень содействовали ее ум, большой такт, знание людей, уменье расположить их к себе и привлекательная наружность. Представители иностранных держав, зная о влиянии Румянцевой при дворе, старались расположить ее в свою пользу. Так, Шведский генерал Дюринг хвалился тем, что успех его поручения обнадежен ему приязнью генеральный Румянцевой; Французский посланник Далион находил нужным производить ей пенсию от своего двора и писал своему правительству, что она в большой милости у Императрицы; Английский посланник Вейч склонял ее также на сторону своего кабинета. Но Румянцева, равно как и ее супруг, были сторонниками Французского двора и держались партии Шуваловых. Особенно видную роль получила графиня М. А. Румянцева с назначением в 1744 году состоять при Принцессе Ангальт-Цербстской (привезенной для бракосочетания с наследником Русского престола Великим Князем Петром Феодоровичем), в качестве доверенной особы Ее Величества, для надзора и опеки над Принцессой, с обязательством отдавать Императрице подробный отчет о всем замечаемом ею. Это, конечно, вооружило против Румянцевой будущую Императрицу Екатерину II, при торжественном бракосочетании которой графиня принимала большое участие. Она сопровождала Императрицу Елисавету в ее поездке из Москвы к Разумовскому в Глухов в 1744 г., а затем в Петербург, была с нею же на пиру у Разумовского в Гостилицах в день ее именин 5-го сентября 1745 года и т. д.

После бракосочетания будущей Императрицы Екатерины II графиня M. А. Румянцева была уволена от должности гофмейстерины и получила приказание вернуться к своему супругу, о чем никто при дворе не сожалел, потому что она подавала поводы ко многим пересудам. Причинами же этого удаления должно считать неприязненное к ней отношение со стороны матери Великой Княжны, на которую М. А. Румянцева наговаривала Императрице Елисавете, и нерасположение к ней канцлера Бестужева-Рюмина, сила которого все увеличивалась. Но это увольнение от должности не удаляло М. А. Румянцеву от двора Императрицы, так как она по-прежнему пользовалась расположением Елисаветы Петровны, и сама Великая Княгиня Екатерина Алексеевна брала от нее советы, как сама заявляет об этом в своих Записках.

Лишившись своего супруга в 1749 г., графиня М. А. Румянцева, оставаясь при дворе, продолжала тот же самый широкий род жизни и занимала собиравшихся у ней гостей разговорами, которые даже гораздо позднее известный граф Сегюр находил чрезвычайно занимательными. С годами она заменила танцы, в которых была большая искусница, картами, и немало проигрывала, увлекаясь игрою с утра до поздней ночи. Будучи к тому же нерасчетлива и расточительна, она нередко нуждалась в деньгах и обращалась с просьбами о вспомоществовании к Императрице Елисавете, а затем и к Екатерине II, при дворе которой, как старейшая придворная дама, современница Великого Преобразователя, пользовалась большим уважением, чему отчасти содействовали и заслуги ее сына. Екатерина II не вспоминала многих неприятностей, испытанных ею ранее от Румянцевой, и 12-го июня 1775 года наградила ее орденом Св. Екатерины, год спустя, 10-го июня 1776 г., пожаловала ее гофмейстериною, а в 1782 г. подарила ей богатый перстень. Графиня весьма часто присутствовала на разных обедах, свадьбах и торжествах при дворе; в день первого бракосочетания Великого Князя Павла Петровича (1773 г.) она, очень хорошо еще танцевавшая, просила Великого Князя оказать ей честь протанцевать с нею, так как она в свое время имела честь танцевать с его прадедушкою, дедушкою, и батюшкою, а затем, еще много лет спустя, на Придворном балу 24-го ноября 1781 г., в день именин Императрицы, прошлась в польском с одним из внуков Екатерины II — Великим Князем Александром Павловичем. 22-го сентября 1778 года графиня Румянцева была пожалована обер-гофмейстериною Высочайшего двора, — к великому ее удовольствию. Проживая по-прежнему в Петербурге, она расходовала немало денег и, нуждаясь постоянно в деньгах, прибегала к щедрости Императрицы, которой в 1784 г. поднесла также особое письмо об устройстве ее домашних дел на случай своей смерти. Вскоре ее постигло семейное горе: сперва она лишилась одной дочери — графини П. А. Брюс, а затем умерла и жившая с нею другая дочь — Е. А. Леонтьева, чрез год после которой скончалась и она сама. Графиня сперва стала часто недомогать, сильно кашляла, затем ее постиг паралич, но, по чрезвычайно счастливой крепости своего сложения, она долго превозмогала болезни и, сохранив до глубокой старости веселость и живость ума и воображения, скончалась 4-го мая 1788 года, пережив своего супруга почти на 40 лет. Она погребена в Благовещенской церкви Александро-Невской Лавры.

Необходимо упомянуть, что графиня М. А. Румянцева отличалась необыкновенною добротою и готова была помогать всем и каждому по мере сил своих. Она была из первых, выразивших в 1763 году готовность принимать в своем доме беспомощных приносимых детей и оказывать им призрение и воспитание. С назначением ее сына правителем Малороссии все отправлявшиеся в эту страну являлись к графине просить у нее предстательства пред сыном, рекомендательного письма и т. д. Графиня никому не отказывала и писала сыну о лицах, которых даже вовсе не знала. Кончина ее, поэтому, произвела впечатление в Петербурге, и знаменитый Державин посвятил ей одну из своих од — "На смерть графини Румянцевой".