Энциклопедия Москвы - колокольные звоны

В течение веков звон колоколов составлял особую звуковую атмосферу Москвы. Колокольные звоны были связаны не только с богослужением: они сопровождали коронации российских государей, торжества в честь воинских побед или государственных событий. К небогослужебным колокольным звонам относился и набатный звон — частые удары в так называемый набатный, или всполошный, колокол.

Развитие искусства колокольного звона шло на протяжении нескольких веков: от сигнала — призыва к богослужению, сохранившегося ныне в виде благовеста (равномерных ударов в 1 колокол перед началом службы), до звона во все колокола (так называемого трезвона). С течением времени колокольный звон включается в литургию. Появление звона по окончании службы (то есть вне её) знаменует новый период в развитии колокольной музыки. В XVII в., когда московское колокололитейное производство достигло совершенства, открылись широкие возможности для создания художественных звонов. Древний обычай, когда в пасхальную неделю в церковные колокола мог звонить любой желающий, способствовал развитию колокольных звонов; звонарями подбирались и обыгрывались новые ритмические фигуры и т.п., что накладывало отпечаток и на повседневную практику звонов. В летописях содержатся сведения о том, что царь Иван IV Грозный каждый день сам звонил на колокольнях. Любил колокольные звоны и сын Ивана IV Фёдор, неоднократно звонивший на колокольнях московских соборов и предпочитавший порой колокольные звоны государственным делам.

В середине XVII в. звоны уже были «многоголосны»; на московских колокольнях находилось несколько тысяч колоколов, которые во время богослужения издавали разнообразный звон. Сохранились сведения, что колокола «Ивана Великого» составляли между собой «музыкальную гармонию», а при храмах Москвы было от 4 до 12 колоколов, приспособленных для «произведения музыкальной гармонии» (то есть имелись благозвучные подборы). В XVII — начале XVIII вв. в московские колокольные звоны начинает вноситься гармоническая упорядоченность, в чём, вероятно, проявилось западноевропейское влияние, проникавшее в Москву. Большое распространение в это время получают куранты, помещённые на нескольких башнях Кремля и некоторых церквах Москвы, что не могло не оказать определенного влияния на развитие московских колокольных звонов. Колокольные музыканты, назначаемые из иноземцев, значились в штате «Канцелярии от строений». На Троицкой башне Кремля производилась «колокольная музыка» (колокола одного набора использовались как для механического курантного звона молоточками, так и для традиционного).

В Московском Кремле было три особых набатных колокола — Спасский (на Набатной башне), Троицкий и Тайницкий. Указом царя Алексея Михайловича о пожарных набатах в Москве от 1668 были даны регламентации звонарям, позволяющие легко определить, в каком районе пожар: если загорится в Кремле — «бить во все три набата в оба края, поскору»; если загорится в Китай-городе — «бить в один Спасский набат в один край, скоро же»; в Белом городе — «бить в Спасский в оба края и в набат, что на Троицком мосту в оба же края потише»; в Земляном городе — бить в набат на Тайницкой башне «тихим обычаем»; общее указание — «бить развалом с расстановкою». В Москве разнообразие колокольных звонах было обусловлено огромным количеством церквей; каждый звонарь, беря за основу какой-либо незатейливый ритмический рисунок, варьировал его по своему усмотрению. С течением времени количество колоколов на каждой колокольне увеличивается, складывающиеся наборы подчиняются определенным закономерностям. Самый величественный колокольный звон производился в Москве в пасхальную ночь. Он совершался по особому, исстари существующему в Москве обычаю: благовест к заутрене начинался с колокольни «Иван Великий» в Кремле; все московские церкви должны были ждать, когда ударит Большой Успенский колокол; на первый удар этого главного московского колокола отзывался колокол Страстного монастыря, затем колокола соборов, и только после этого начинали звон все другие колокольни Москвы. За несоблюдение этих правил, в случае если церковный благовест начался ранее соборного, с провинившихся причтов взыскивался штраф.

На рубеже XIX—XX вв. в Москве начинают выделяться звонари, собирающие на одной колокольне колокола определенного строя и виртуозно исполняющие на них целые музыкальные композиции. Звонарь П.Ф. Гедике, звонивший на колокольне Сретенского монастыря в 1920-х гг., отмечал, что из его «колокольного оркестра нельзя изъять ни одного колокола» (это было бы, по его словам, равносильно тому, как у рояля изъять клавишу). Весь комплект колоколов, собранный и сформированный Гедике, представлял редкий образец колокольного оркестра, на котором виртуозный звонарь мог разрабатывать любую музыкальную тему.

После Октябрьской революции церковный колокольный звон насильственно изгонялся из обиходной жизни. Новые условия давали толчок к развитию концертных форм колокольного музицирования. Колокольный звон обрёл черты, присущие светскому искусству. Особой известностью и популярностью в 1920-х гг. пользовался музыкант-звонарь К.К. Сараджев, звонивший на колокольне церкви Марона Пустынника в Старых Панех (на улице Большая Якиманка) и досконально изучивший московские колокольные звоны и колокола. Слушать его звон горожане специально приезжали из разных концов Москвы. Чрезвычайно интересовался колоколами А.Н. Скрябин. Обертоновый звукоряд большого колокола Собора Богоявления в Елохове имеет своеобразную проекцию в ряде произведений композитора (поэма «К пламени», «Окрылённая поэма», «Поэма томления», ряд сонат, прелюдий, мазурок). «Колокольностью» пронизаны и многие произведения С.В. Рахманинова.

На рубеже 1920—30-х гг. почти все московские колокола были сданы в Рудметаллторг на переплавку. В 1930 колокольные звоны в Москве были официально запрещены. Лишь на нескольких колокольнях сохранились собственные подборы. На них работал старейший звонарь Москвы В.И. Мошков, который донёс до наших дней традиционный московский колокольный звон конца XIX — начала XX вв. и передал это искусство многочисленным ученикам.

С начала 1990-х гг. в Москве началось возрождение колокольных звонов. Колокольни оснащаются главным образом колоколами современного литья или металлическими билами («пластинчатыми» колоколами). Так, церковь Всех Святых бывшего Алексеевского монастыря (Красносельский переулок) полностью оснащена только билами, звон которых благозвучен и практически неотличим от колокольного. Энтузиастом возрождения бил является металлург А.И. Жихарев (изготовленные им била находятся на многих колокольнях московских храмов).

А.Ф. Бондаренко.

Москва. Энциклопедический справочник. — М.: Большая Российская Энциклопедия

1992