Словарь классических древностей - ксенофон

•Xenŏphon,

Ξενοφω̃ν, 1) сын Фессала из Коринфа, одержал победу в Олимпийских играх ок. 464 г. до Р. X.; 2) историк, сын Грилла из дема Эрхейского в эгейской филе, родился, как полагают, ок. 445 г. до Р. X., а может быть, только в 431 г., по крайней мере, в Анабазисе он сам причисляет себя к молодым. Он был одним из преданнейших учеников и друзей Сократа и современник Платона и Алкивиада. С Сократом его познакомил особый случай: философ встретил его в тесном переулке, преградил ему палкой дорогу и спросил его, где продаются такие-то и такие-то припасы. Получив ответ, он снова спросил, где образуются честные люди. Когда К. затруднился с ответом, Сократ сказал: "Следуй за мной и узнаешь". С этого времени К. сделался преданнейшим приверженцем и учеником Сократа. Приписываемое ему участие в сражении при Делии, без сомнения, относится к позднейшему времени; нет также указаний и на то, чтобы он участвовал в Пелопоннесской войне: вероятно, он посвятил это время своему научному образованию. К. обучался также у софиста Продика красноречию, и Сократ, говорят, поощрял его сделаться историком. По окончании Пелопоннесской войны друг К., Проксен, стал звать его в Сарды, чтобы представить его Киру Младшему. Т. к. положение дел в Афинах не нравилось К., то он охотно последовал этому приглашению (Anab. 3, 1, 4), вскоре вступил в тесные отношения с Киром и участвовал в походе его против Артаксеркса Мнемона, не занимая, собственно, никакой военной должности. После сражения при Кунаксе он был избран вместе с 4 другими руководить отступлением и при этом выказал столько ума, храбрости и неустрашимости, такую мудрую уступчивость прочим полководцам и великодушное отречение от предложенного ему начальствования над всем войском, что всегда будет занимать видное место в военной истории, хотя деятельность его не окрашена славой одержанных побед. Когда войско добралось до Византии, К. склонил его поступить на службу к фракийскому царю Севту, который готовился снова завоевать свое отцовское царство. Когда это удалось, спартанцы, пославшие своего полководца Фиброна воевать против персидских сатрапов Тиссаферна и Фарнабаза, предложили К. присоединиться со всем войском к Фиброну. К. повел войско в Пергам и передал начальство Фиброну. За участие в походе Кира Младшего и за передачу войска спартанцам афиняне наказали К. изгнанием. Это обстоятельство, вероятно, побудило его продолжать служить в войске, главное начальство над которым после Фиброна перешло к Деркиллиду. Позже встречаем К. в Азии в войске спартанского царя Агесилая, с которым, благодаря продолжительным отношениям, он заключил самую тесную дружбу. Когда Агесилай был позван обратно, чтобы подать помощь стесненному отечеству, К. сопровождал его и в 394 г. до Р. X. сражался в битве при Коронее против фиванцев и афинян. Отсюда он отправился в Спарту и получил от спартанцев в подарок поместье при Скилле, недалеко от Олимпии, на землях, отнятых у элейцев. Здесь он предавался своим любимым занятиям: земледелию, охоте и коневодству, здесь же он написал большинство своих сочинений. Когда афиняне отказались от союза с фиванцами и потом заключили союз со Спартой, К. послал своих двух сыновей Диодора и Грилла сражаться за лакедемонян в рядах афинского вспомогательного войска. Диодор возвратился из похода невредимым, Грилл же пал в сражении при Мантинее. Весть о смерти сына К. получил в то время, когда приносил жертву. Он снял венок, который был надет у него на голове, когда же ему сказали, что его сын погиб славной смертью, он снова надел венок и произнес знаменитые в древности слова: "Я знал, что родил смертного". Переход К. на сторону его отечества, кажется, побудил афинян снять с него опалу, по совету Евбула, в 369 г. Но неизвестно, возвратился ли он в Афины после того, как был изгнан элейцами из Скилла; умер он, без всякого сомнения, в Коринфе в 354 или 353 г. до Р. X. К. нельзя причислить к самым выдающимся и мудрым мужам древности, но, во всяком случае, к самым благородным; в нем вполне осуществился греческий идеал человеческого совершенства: равномерное образование души и тела. Как ученик Сократа, он до такой степени усвоил себе учение и образ действия своего учителя, что, передавая слова его, совершенно отодвигает свою личность на задний план. У Сократа он приобрел благоразумие и практический взгляд на вещи: это замечается во всех его сочинениях; у Сократа же он научился благочестию и правилу обращаться к указаниям богов, которые всегда старался узнавать и исполнять почти с чрезмерной точностью. По своему практическому направлению он существенно расходится с идеальными воззрениями Платона, однако предание о враждебных отношениях между обоими писателями есть вымысел позднейшего времени. Сочинения К.: Воспоминания о Сократе, α̉πομνημονεύματα Σωκράτους, Memorabilia (Commentarii) Socratis, 4 кн.; исходя от защиты Сократа, обвинявшегося в отрицании богов и развращении юношества, К. вернее обрисовывает характер и личность философа, чем в своих диалогах Платон, который переходит от простого учения своего учителя в царство идей, тогда как К. строго придерживается действительности и передает ее умело, правдиво и беспристрастно. Естественно, что при различных направлениях обоих писателей каждый из них изображал Сократа по-своему, но едва ли будет правильно на основании этого заключить о существовании вражды между ними. Изд. Korais (1825), Herbst (1827), Sauppe (1834), M. Seyffer (3-е изд., 1869), Kühner (1857, 3-е изд., 1876), Breitenbach (4-е изд., 1870). Защита Сократа, α̉πολογία Σωκράτους, не имеет большого значения и многими учеными считается подложной. В ней объясняется, почему Сократ предпочел лучше лишиться жизни, чем умолять судей о пощаде. Изд. (вместе с Συμπόσιον) Bornemann (1824 Пирушка, συμπόσιον φιλοσόφως показывает, как Сократ умел пользоваться временем, посвященным удовольствию, чтобы сообщать самые увлекательные мысли о красоте и любви. Изд. (вместе с апологией) Bornemann (1824), Lange (2-е изд., 1825), Herbst (1830), Mehler (1850). Сочинение о домашнем хозяйстве, οι̉κονομικòς λόγος, представляет разговор об управлении хозяйством, особенно о земледелии, и главное из беседующих лиц есть Сократ. Изд. Herbst (1840), Breitenbach (1841). Свои политические убеждения К. также получил и развил у Сократа, который, будучи космополитом, не мог примириться с действиями афинского народа. Это недовольство народным управлением в Афинах перешло от Сократа к К., который во время своего пребывания в Азии подружился с Киром и Агесилаем и здесь убедился, как много добра может сделать, если хочет, один муж с неограниченной властью. Поэтому монархия сделалась идеалом К.; он, однако, строго отличает ее от тирании. В его "Гиероне", Ίέρων (изд. Frotscher, 1822 и R. Hanow 1835, вместе с симпосиумом и Агесилаем), представляющем разговор Симонида с Гиероном, мы видим изображение всех страданий и лишений, присущих тирании, и вместе с тем средств, которыми правитель может устроить счастье многих. А каким образом правитель может удовлетворить своему назначению, как он может сделаться не только завоевателем, но и отцом побежденных народов, это объясняет политический роман "Воспитание Кира", Κύρου παιδεία, Institutio Cyri, в 8 книгах; в нем описывается воспитание и характер безукоризненного правителя по правилам Сократа на исторической, но идеализированной почве истории Кира Старшего. Изд. Lange (3-е изд., 1822), Bornemann (1828), Holtzmann (18330, Jacobitz (1843), Hertlein (1871), Breitenbach (1875). Исторические сочинения К. имеют характер летописей, они просто представляют изображение практически замечательных исторических событий без руководящей идеи. Идея об управлении богов человеческими делами хотя местами и проглядывает, но она не есть основная идея, и там, где она замечается, изложение редко бывает безукоризненно, греческая история, Έλληνικά, Historia Graеса, распадается на две части: первые две книги можно считать продолжением истории Фукидида до конца Пелопоннесской войны, остальная часть охватывает период от окончания этой войны до сражения при Мантинее. Нет основания считать эти две части за два отдельных сочинения, хотя они написаны в различные времена. У К. история делается историей Спарты, а он сам является историком дорян и прославителем подвигов Агесилая, причем об Алкивиаде, Кононе, Тимофее, Ификрате, Пелопиде, Эпаминонде он или вовсе не упоминает, или говорит о них только вскользь. Изд. Cobet (1862), Breitenbach (1853 и 1863), Büchsenschütz (4-е изд., 1876), Kurz (1873). Анабазис, α̉νάβασις Κύρου, Expeditio Cyri, в 7 кн., представляет, так сказать, соединительное звено между обоими частями истории Греции; в нем описывается с большими подробностями отступление 10.000 греков из Средней Азии. Сочинение это, написанное 18 и 20 лет спустя после изложенных в нем событий, основывается, вероятно, на заметках, сделанных во время похода. Т. к. К. говорит постоянно о себе в 3 лице, то некоторые критики, по Hell. 3, 1, 2, приписывали это сочинение Фемистогену, но без всякого основания. Изд. Lange (1822), Jacobs (1825), Рорро (1827), Krüger (1826), К. Matthiä (1859), Hertlein (1857), Kühner (1852), Rendanz (1875), Breitenbach (1865), Vollbrecht (1873) критическое изд., Dindorf (1852, 2-е изд.), Cobet (1859), Breitenbach (1867). Приложением к греческой истории можно считать похвальное слово Агесилаю, считаемое многими подложным. Оно отличается более глубокой характеристикой этого царя (изд. Heiland, 2-е изд., 1846. Breitenbach, 1846). Есть еще сочинения (но сомнительные): спартанское государственное устройство и афинское государственное устройство, Λακεδαιμονίων πολιτεία и Άθηναίων πολιτεία. (Изд. Λακ. π. Haase, 1833, с важным коммент. Άθ. πολ. Kirchhoff, 1874), сочинение об увеличении доходов, πόρου или περὶ προσόδων (изд. Zuborg, 1876, van Deventer, 1851), руководство для начальника конницы, ι̉ππαρχικός, и статьи об охоте (κυνηγετικός) и о верховой езде (περὶ ι̉ππικη̃ς). Изд. полного сочинения H. Stephanus (2-е изд., 1881), Weiske (1798 слл.), Schneider (1790 слл.). Sturz, lexicon Xenophonteum (1801 слл.), Sauppe, lexilogus Xenophonteus (1869). Уже древние воздавали должную похвалу искусству изложения К., называя его аттической пчелой или музой. Благозвучие речи, ясность, мягкость, гибкость и простота, лишенные всяких ораторских прикрас, составляют значительную черту его изложения, хотя с этим, впрочем, соединена некоторая сухость слога, недостаток объективности и выработанной художественной формы. Но, во всяком случае, можно присоединиться к мнению Квинтилиана, который говорит (10, 1, 82): in labris eius sedisse quandam persuadendi deam. Тщательнее других обработаны: Κύρου παιδεία, Οι̉κονομικός И Συμπόσιον. Иногда поэтические или устаревшие выражения или выражения из простой речи искажают чистоту языка; 3) К. из Коса, врач императора Клавдия, которого он отравил по наущению Агриппины. Tac. ann. 12, 61, 67; 4) эротик, родом из Эфеса, жил, может быть, в 5 в. от Р. X. и написал роман, озаглавленный: Έφεσιακά, τὰ κατὰ Άνθίαν καὶ Άβροκόμην (изд. в сборнике греческих эротиков, особенно Hoffmann-Peerlkamp, 1818). Слог сочинения прост и ясен; 5) сын поэта Еврипида, был в 429 г. в числе афинских военачальников при Потидее. Thuc. 2, 70. 76; 6) ваятель и литейщик, который вместе с Кефисодотом изготовил для мегаполитян Зевса на троне, Артемиду Сотейру и изображение городской богини. Paus. 8, 30, 5.

Реальный словарь классических древностей. Под редакцией Й. Геффкена, Э. Цибарта. — Тойбнер.

Ф. Любкер.

1914.