Политология словарь - экология

(ecology) От греческих корней, означающих "дом" и "наука". Немецкий ученый Эрнст Геккель рассматривал экологию как "науку об отношениях между организмами и окружающей средой". Это общепринятое определение в ходу и поныне. Впервые Геккель использовал слово Oekologie (экология) в книге "Общая морфология" ("Generalle Morphologie", 1866). В те времена бурный процесс индустриализации, менявшей лицо Англии и Германии, и строительство железных дорог, сопровождавшееся хозяйственным освоением прилегавших к ним территорий в Северной Америке, повлекли за собой такие экологические катастрофы, как исчезновение странствующего голубя и почти полное истребление американских бизонов. "Властительницей" дум интеллигенции стала опубликованная в 1859 г. работа Чарлза Дарвина "Происхождение видов" с ее главной идеей – эволюционное развитие всего живого, включая человека. Слово "экология" всегда понималось в трех значениях. Во-первых, как интеллектуальный вид деятельности – исследование взаимодействия между субъектами живой природы. Во-вторых, как сама система, порожденная причинными связями между видами. И наконец, в-третьих, слово "экология" используется (и не обязательно профессионалами-экологами) для анализа нравственных критериев и политических программ, обусловленных осознанием реальности экологических проблем. Моральные критерии, как правило, вступают в противоречие с практической деятельностью человека, разрушающей экологические системы, и требуют поиска путей установления (или восстановления) гармонии человека с природой. Реальность подобных целей (более того, их логичность), равно как и их соотношение с представлениями экологии как науки, являются основным предметом политической экологии. Политическая экология имеет длительную историю, впрочем, некоторым исследователям она представляется слишком короткой. Политический (в отличие от научного) смысл термина определился лишь в конце 1960-х – начале 1970-х гг., когда в западных странах забили тревогу по поводу состояния окружающей среды. В этот период философы, специализирующиеся в области нравственности, в частности норвежец Арне Наэсс, начали уделять больше внимания практической значимости выводов экологии. Наэсс различает "глубокую" и "неглубокую" экологию. Первая не является "антропоцентрической" и признает принципы "биосферного эгалитаризма", "разнообразие", "симбиоз" и децентрализацию. Вторая подразумевает сугубо антропоцентрическую заботу о чистоте среды обитания и сохранений природных ресурсов (будь то красоты природы или нефть) для будущих поколений. По мнению Наэсса, человек обязан встать на позиции "глубокой экологии" хотя бы только для того, чтобы достичь скромных целей "неглубокой экологии". Как говорит он сам, характерные черты и основные принципы "глубокой экологии" еще окончательно не прояснены, однако исследования Наэсса и других ученых затронули тему, будоражившую умы людей, и стимулировали появление "зеленой" философии, которая с тех пор развивается на различных уровнях – общественном, полемическом и научном. Это движение неоднородно но, его отмежевание как от либерального капитализма, так и от марксизма-ленинизма, часто вместе именуемых "индустриализмом" ("industrialism"), очевидно. Безусловно, "зеленая" философия имеет право претендовать на резкое отличие от любых исходных посылок западной политической мысли до 1970 г., которые, как правило, носили либеральный и утилитарный характер – иначе говоря, были экономическими. Как "экология", так и "экономика" (образованные от греческих корней) означают управление – домом или естественной средой обитания, но сейчас эти слова относятся к диаметрально противоположным взглядам на то, каким должно быть это управление. Политическая экология и "зеленая" философия – термины сравнительно новые, но они напоминают нам о давно бытующих взглядах. Для большинства примитивных культур характерно особое отношение к "зеленому" миру, нечто вроде протоэкологической философии. Люди почитали природу и стремились жить в гармонии с окружающей средой. Исключение, как отмечают многие ученые, составляла еврейская культура. В Книге Бытия 126 утверждается "господствующее" положение человека, сотворенного как нечто уникальное, отдельное от природы и наделенного безграничным правом властвовать над всеми другими тварями. Поэтому языческое почтительное отношение к природе многие "зеленые" писатели противопоставляют "иудейско-христианскому" отказу от идеала экологического равновесия в пользу антропоцентрической теологии человека и Бога, отделенных от остальной части творения и господствующих над ней, если не считать высказываний противоположного свойства св. Бенедикта и (особенно) св. Франциска. Любая разновидность политической экологии основана на доктрине, которую обобщенно можно назвать "экологическим грехопадением человека", т.е. на идее о том, что человечество способно жить, и когда-то так и жило, в гармонии с природой, но на определенном этапе эту гармонию нарушило. Одна из общепринятых версий грехопадения – замена язычества христианством сначала в Европе, а позднее и в других регионах, куда добирались европейские колонизаторы. Один из традиционно германских символов веры приписывает дисгармонию между человеком и природой иудейскому влиянию. Эту точку зрения, в частности, высказывает Людвиг Фейербах в "Сущности христианства" ("The Essence of Christianity"). В сочетании с расовой теорией такой подход способствовал возникновению антисемитизма (anti-Semitism) Рихарда Вагнера, Х.С. Чемберлена и нацистов. Нацистский Reichsnaturschutzgesetz, свод законов об охране природы (1935), был прототипом природоохранного законодательства. Рудольф Гесс, заместитель вождя партии, и Вальтер Дарре, министр сельского хозяйства, верили в "биодинамическое" (или органическое) земледелие, однако эта сторона нацистских взглядов начала терять свою привлекательность уже в 1939 г., как только теорию стали применять на практике. Некоторых английских писателей, например романиста Хенри Уильямсона, привлекали сугубо природоведческие аспекты нацистских взглядов. Но более типичным было отношение Дж. Р. Р. Толкиена, видящего в нацизме "извращенный" вариант немецких законов о природе. Еще одно важное направление мысли – это признание за англосаксами тесной связи с природой и их отношение к норманнскому феодализму как к экологическому грехопадению. Джон Массингам, К.С. Льюис и сэр Артур Брайант – писатели, которые чувствовали необычайное родство с Англией саксов: по Массингаму, близкие к природе саксы пришли на смену римлянам – протокапиталистам-эксплуататорам, а позднее их самих вытеснили норманны, но они незаметно оправились и дали средневековой Англии собственные ценности, растоптанные капиталистической бюрократией Тюдоров. Пожалуй, самую реакционную версию экологического грехопадения пропагандировал в 1970-х гг. Эдвард Голдсмит в бытность свою редактором журнала ("Эколог") ("The Ecologist"). По его версии, люди страстно желают жить в гармонии с природой, но реализовать это желание они могли только тогда, когда были охотниками-собирателями, любая же форма сельскохозяйственного и индустриального общества нарушают экологическое равновесие. Это возвращает нас к главной проблеме экологической политической теории. Научные исследования не позволяют ни построить экологически стабильную модель, ни выдвинуть стройную теорию гармонизирующей роли человека в экологической системе. Они скорее ведут к построению дарвиновской модели (Darwinism) нестабильной эволюционирующей системы, в которой человек (и не только он) коренным образом меняет условия жизни большинства других видов, понижая шансы на выживание одних и, возможно, повышая шансы большинства других. Человек не может жить в гармонии с природой, если это подразумевает его пассивную экологическую роль, он также не может не менять экологическую систему как среду обитания других видов, (такую роль играют все виды без исключения). На двух третях суши (а если исключить полярные и пустынные районы, практически на всей суше) человек коренным образом изменил экологические системы. Он не мог оставить природу нетронутой, например, в английской сельской местности. Теперь природа является во многом нашим собственным творением, и без нашего вмешательства не в состоянии существовать. Любая самостоятельная этическая доктрина не будет экологической сама по себе; этические аспекты роли человека в природе должны исходить извне. Геккель, в частности, ввел в свою систему религиозный фактор, он утверждал: "Любая наука как таковая есть явление природы и умственной деятельности. Это незыблемый принцип монизма, который, как принцип религиозный, можно было бы назвать пантеизмом. Человек не над природой, он внутри нее". Однако это религия лишь по форме, в ней нет содержания. Пантеистический Бог не оставил указаний о том, следует ли перекрывать реки плотинами или сажать леса. Один из современных теоретиков экологии, обладающий развитым воображением, обращает наше внимание на экологический парадокс. В сочинении Джеймса Лавлока "ГАЙА: Новый взгляд на жизнь на земле" ("GAIA: A New Look at Life on Earth") говорится о том, что земное существование (речь не идет о Земле и жизни человека) – это самоподдерживающаяся система систем, которой человек не способен принести ни существенного вреда, ни существенной пользы, хотя он может повлиять на собственные шансы выжить. Загрязнение окружающей среды для Лавлока – "самая естественная вещь в мире", а ядерная энергия по своей сути ничем не отличается от любых других источников энергии. По его мнению, в интересах человека руководствоваться чувствами восхищения и священного трепета перед естественным миром. Эта мысль перекликается с идеей Наэсса о том, что этические посылки просто "внушаются, инспирируются и подкрепляются" природой экологии. Индивидуальные или коллективные подходы не могут быть экологически правильными или ошибочными сами по себе. Вместе с тем существуют весьма убедительные аргументы в пользу более общей рекомендации, которая состоит в следующем: рассматривая проблемы окружающей среды, следует задумываться не только над детально изученными экологическими последствиями наших решений, но и над природой экологии.

Политика. Толковый словарь. — М.: "ИНФРА-М", Издательство "Весь Мир".

Д. Андерхилл, С. Барретт, П. Бернелл, П. Бернем, и др. Общая редакция: д.э.н. Осадчая И.М.

2001