Словарь книжников и книжности Древней Руси - диоптра или душезрительное зерцало

Жанр «зерцала», наглядного беллетризованного учебника, к которому он прибег, навеян ему был, возможно, появившимся в XI в. под названием Стефанит и Ихнилат греческим переводом индийской «Калилы и Димны». Но если «Калила и Димна» была создана как учебник государственной мудрости, «зерцало царей», то Д. написана как «душезрительное зерцало» – занимательный учебник человековедения, самопознания. Диалог, который в Д. ведут Душа и Плоть, похож на беседу мудрого и просвещенного советника (Плоть) с простодушным и эмоциональным правителем (Душа); функционально это то же, что сквозной, или «рамочный», диалог «Калилы и Димны», «Тысяча и одной ночи». Диалог начинает Душа, уже многие «лета и времена» сопряженная со своей Плотью, но никогда прежде не спрашивавшая ее ни о чем полезном, теперь же осознавшая свое «косненье» и захотевшая послушать «словеса наказательная»; Плоть охотно вступает в разговор и на краткие вопросы своей госпожи дает пространные эрудированные ответы. У какой-то части современников Д. вызывала, очевидно, недоумение своей литературной формой, ибо Михаил Пселл в своем предисловии обороняет Д. от нападок тех, кто считает использованный Филиппом Пустынником литературный прием чуждым как Ветхому, так и Новому заветам и потому недопустимым. Критика шла, видимо, из ученых консервативных кругов: в кратком стихотворном предисловии, написанном явно уже после обнародования Д. (очевидно, в момент создания последнего, наиболее полного вида композиции – того, в каком Д. перешла к славянам), автор заявляет, что писал «к ненаученым», к таким же «невежам, яко же и аз..., а не убо к разумным, ни же к словесным, ни к ветиям премудрым, ни же к учителем». В XIX–XX вв., в отличие от XI-го, Д. вызывает удивление не своей формой, а содержанием: ученых удивляет, что не душа учит плоть, а плоть душу, а также и то, чему она ее учит. Человек определяется в Д. как «животное смешанное»: вещественное и невещественное, словесное и бессловесное, видимое и невидимое, наделенное – подобно животным – способностью желать и впадать в ярость, но в то же время – властью над собой, свободой воли. Душа, будучи невидимой, проявляет себя только в деятельности, а возможность деятельности она имеет, лишь обладая телом.

Всего насчитывается более 50 греческих и около 160 славянских, в подавляющем большинстве русских, списков Д. Ни одно другое произведение, входившее в состав литературы Древней Руси, ни переводное, ни оригинальное, не давало такого количества знаний о человеке, как Д. (уступающим ей по количеству и объему сведений, но все-таки сопоставимым с ней ее предшественником из доступных на Руси сочинений, касающихся вопросов антропологии с «естественнонаучной» точки зрения, можно считать лишь «Шестоднев» Иоанна экзарха Болгарского). Перевод Д. был сделан в середине XIV в., видимо, на Афоне или в Болгарии в среде монахов-исихастов (в монастыре Григория Синаита в Парории). Старейшие русские списки Д. относятся к концу XIV в. Д. активно использовали на Руси во второй половине XV в., ссылаясь на нее и приводя из нее выдержки, чтобы доказать несправедливость распространившихся было ожиданий конца света по истечении седьмой тысячи лет «от сотворения мира». Переписывали Д. на Руси по XIX в. включительно.

Издание греческого текста Д. осуществлено врачом Спиридоном Лавриотом по одной афонской рукописи; экземпляров почти не сохранилось: ’Η Διόπτρα, ’Εν ’Αθηναῖζ, 1920. Лат. Пер.: J. Pontanus Philipp Solitarii Dioptra: Ingolstadti, 1604 (PG, t. 127, col. 701–878). Отдельно издавался «Плач»: Aurау Em. Les. «Pleurs» de Philippe le Solitaire. Paris, 1875; Sсhuсkburgh E. S. The Soul and the Body. Cambridge, 1894 (с англ. пер.).

Изд.: ПЛДР. Кон. XV – 1-я пол. XVI в. М., 1984, с. 68–151; Прохоров Г. М. Памятники переводной русской литературы XIV–XV вв. Л., 1987, с. 200–285.

Лит.: Калайдович К., Строев П. Обстоятельное описание славяно-российских рукописей, хранящихся в Москве в библиотеке... Ф. А. Толстова. М., 1825, с. 3, примечание; Горский А., Невоструев К. Описание славянских рукописей Московской Синодальной библиотеки. М., 1859, отд. 2, ч. 2, с. 456; Порфирьев И. Я. Описание рукописей Соловецкой библиотеки, находящихся в Казанской духовной академии. Казань, 1881, ч. 1, с. 541; Филарет. Обзор, с. 17; Батюшков Ф. Д. Сказания о споре души с телом в средневековой литературе // ЖМНП, 1891, февраль, с. 326–342; Безобразова М. Заметка о Диоптре // Там же, 1893, ноябрь, с. 27–47; Sonny A. Der Todesjahr des Psellos und die Abfassungeszeit der Dioptra // Byzantinische Zeitschrift, 1894, Bd О, S. 602–603; Яцимирский А. И. Мелкие тексты и заметки по старинной южно-славянской и русской литературе // ИОРЯС, 1916, т. 21, кн. 2, с. 68–77; Mercati S. G. Di una recente edizione della Διόπτρα // Studi bizantini, 1927, t. 2, p. 293–294; Grumel V. Remarques sur la Dioptra de Philippe le Solitaire // Byzantinische Zeitschrift, 1951, Bd 44, H. 1/2, p. 198–211; Wenger A. Ciel ou paradis; Le séjour des âmes, d’après Philippe le Solitaire. Dioptra, livre IV, chap. X. // Ibid., p. 560–569; Соколов M. B. 1) Психологические воззрения в Древней Руси // Очерки по истории русской психологии. М., 1957, с. 43–69; 2) Борьба вокруг философско-психологических вопросов в России в XIV–XVI вв. // Из истории русской психологии. М., 1961, с. 24–50; Бачманов В. С., Плотникова А. К. К изучению философской мысли Древней Руси XI–XV вв. // Вестн. ЛГУ, № 5, Серия экономики, философии и права, 1965, вып. 1, с. 70–72; Миклас X. 1) Към въпроса за славянския превод на Филипповата «Диоптра» // Старобългарска литература. София, 1977, кн. 2, с. 169–181; 2) Поглед върху Филипповата «Диоптра» // Там же. София, 1978, кн. 3, с. 56–61; Прохоров Г. М. «Диоптра» Филиппа Пустынника – «душезрительное зерцало» // Русская и грузинская средневековые литературы. Л., 1979, с. 143–166.

Г. М. Прохоров

Словарь книжников и книжности Древней Руси