Литературная энциклопедия - коста

КОСТА (XetOggaty Leuany tyrt, 1863-1906) псевдоним Константина Левановича Хетагурова, крупнейшего осетинского поэта, публициста и общественного деятеля. Р. в селе Нар в северной Осетии. Первоначальное образование получил в Нарской аульной школе.

В 1872 поступил во Владикавказское реальное училище, а через год в Ставропольскую гимназию. К этому времени относятся его первые стихотворения на русском яз. Не окончив Ставропольской гимназии, он в 1879 поступил в петербургскую Академию художеств, вопреки желанию отца, который готовил сына к карьере чиновника русского правительства.

Тяжелая нужда заставила К. в 1883 оставить Академию художеств. С 1884 до 1891 К. работает во Владикавказе, сотрудничая в местных и столичных газетах и журналах; одновременно принимает самое активное участие в общественной жизни, примыкая к леволиберальным группировкам с определенным оттенком националистических настроений. Этим объясняется его кратковременная связь с дворянской частью осетинской интеллигенции, с которой он вскоре окончательно порвал.

В летние месяцы Коста отправлялся в горы, где глубже знакомился с настроениями и бытом осетинского народа. К этому времени относится появление его стихотворений на осетинском яз., которые распространялись в списках и которыми зачитывалась учащаяся молодежь Осетии и ее разночинная интеллигенция. Эти произведения, проникнутые боевыми настроениями, изображавшие приниженное положение осетин под гнетом русского царизма в эпоху колонизации Кавказа, стали проникать и в гущу народа.

Важнейшим фактом жизни Косты в восьмидесятых годах следует признать его выступление со стихотворением, посвященным Лермонтову в день открытия его памятника в Пятигорске (1889). Поэту не была дана возможность до конца дочитать свои стихи, в них говорилось о «вековых невзгодах» «дорогой отчизны», о «предвестнике желанной свободы», но не «той свободы зла, насилия и слез», жертвой к-рых стали народы Кавказа под игом русского царизма, а «свободы труда и поэтических грез».

На передовую часть русского общества выступление К. произвело большое впечатление. В 90-х гг. после ряда столкновений с представителями русского правительства К. был выслан из пределов Терской области как политически неблагонадежный. Он выехал в Ставрополь, где принимал самое активное участие в газете «Северный Кавказ», освещая на ее страницах вопросы жизни горцев.

В то же время он опротестовал решение выславшего его генерала Коханова перед сенатом. Сенат признал действия начальника Терской области по отношению к К. неправильными, и он снова возвращается в Терскую область, в г.

Пятигорск. Однако полицейские преследования этим не закончились: К. снова высылают из пределов Кавказа, и только в 1900 он получает возможность вернуться на родину. Весть о запрещении в 1897 сборника стихотворений Косты «Ирон Фандыр» (Осетинская лира) и последующие годы ссылки в Херсонес подорвали здоровье поэта. В его переписке с друзьями слышны пессимистические ноты, жалобы на тяжелые условия жизни.

«Устал, поблекли силы, увяли навсегда, / И яму для могилы мне вырыла нужда», говорится в одном из его стихотворений этого периода. Нужда и полицейские преследования в конце концов подорвали силы поэта. Он заболел тяжелой душевной болезнью, от к-рой уже не оправился.В творчестве К. отразилось влияние устной поэзии Осетии и русской народнической литературы.

К. в своей поэме «Авсати» настолько умело использовал устное народное творчество, что поэма стала популярнее всех устных сказаний в Осетии. К. находился под сильным влиянием Некрасова; особенно рельефно это отразилось в поэме «Кому живется вольготно на Руси», автор сам в скобках дает подзаголовок: «Подражание Некрасову».

Эта поэма, направленная против военной бюрократии, самая крупная вещь из всего, что написал Коста.Революционно настроенный народник, К. в своих произведениях стремится отразить чувства и настроения народа, переживающего эпоху родового быта и занимающегося преимущественно скотоводством и земледелием.Звуки песен этого народа-пастуха, народа-земледельца печальны: чуждая сила вторглась в его судьбы, являясь источником всех бед и несчастий.

Этой чуждой, злой силой является русское правительство, колонизировавшее Кавказ, в частности Осетию, в период интенсивного развития торгового капитализма. В связи с русской колонизацией лучшая часть земель горцев отнималась у них и передавалась казакам и новоявленным феодалам из русских ставленников и грузинских князей, а иногда и из продавших себя осетин. В стихотворениях К. не раз говорится о том, как «отняли у нас землю», «крепкими цепями сковали нам руки» и т. д. Его произведения могут служить яркой иллюстрацией к колонизаторской политике русского торгового капитала в Осетии. Вместе со вторжением капитализма идет усиленное распространение среди осетин новой (православной) религии: старая религия родовой эпохи вытесняется колонизаторами, к-рые оскверняют все, что было свято для народа-скотовода, все его родовые религиозно-этические представления: «попирают светлые священные места», «издеваются над нашими покойниками»... Касаясь вопросов классового расслоения внутри самого народа в переживаемую им эпоху, поэт изображает жизнь зажиточного «сильного» человека и рядом с ней жизнь батрака-бедняка, порой лишенного всяких средств к существованию: «Калым мой готов; из платы за наемную работу скопил я скудные средства».

Вся поэзия Косты проникнута глубоким сочувствием к доле «униженных и оскорбленных», доле горской бедноты.Постоянным лейтмотивом творчества К. было противопоставление кавказского чиновничества горской бедноте. Бичуя «пришлых насильников», К. не забывал и о местном дворянстве. Всегда и всюду, во всех своих произведениях он изображает себя одетым в «простой, горский, домотканный холст», «Я не товарищ сытым гордецам», заявляет К.

в своем «Ныфс» (Надежда). «Не спрашивай о моем роде, отвечает он в „Чйда (Кто ты), я не знатен». В той же поэме К. иронически замечает: «Не смотри на мою наружность, она не девичья» (здесь поэт высмеивает ожиревших, неспособных к труду дворян-«красавцев»). Иногда поэт прямо направляет стрелы своих стихов в дворян, а когда это невозможно, высмеивает их иносказательно.

В своих «недопетых куплетах» К. осторожно, но ядовито высмеивает взяточников-«чиновничков», противопоставляя им умирающее с голоду, доведенное до нищеты крестьянство.Все творчество Косты отличается большим мастерством и острой социальной направленностью; этим и объясняется тот факт, что все его стихи усвоены крестьянскими низами и почти все переложены на музыку самими крестьянами.

Поэт гордится своим происхождением из горской бедноты, тем, что ему «с сытыми и богатыми не по пути». Противопоставление бедняка богачу («Ласкдзаран», «Чйда» и т. д.) в его поэзии постоянно К. безусловно поэт горской бедноты, пользовавшийся в ее среде особой любовью. Многие его песни распеваются еще поныне на колхозных полях во время коллективной работы.

С ними выступали восставшие осетины в 1905, они сослужили большую службу в 1917. Каждый осетин знает и любит «Песнь солдата» и «Додой». Песня «Додой» бичует не только русское чиновничество на Кавказе, но и бьет по местным прислужникам русского царизма. В песне говорится:«Горы родимые, плачьте безумно!Лучше мне видеть вас черной золой.

Судьи народные, падая шумно,Пусть вас схоронит обвал под собой.Чье-нибудь сердце пусть тяжко застонет,Горе народное, плача, поймет,Пусть хоть один в этом горе потонет,В жгучем страданьи слезинку прольет.Цепью железной нам тело сковали,Мертвым покоя в земле не дают.Край наш поруган, и нивы отняли,Всех нас позорят и розгами бьют.Мы раскололись, не знаем отчизны,Скот разгоняет так бешеный зверь,Где ж ты, наш пастырь? Для радостной жизниНас собери своим словом теперь.

Враг наш ликующий в бездну нас гонит,Славы желая, бесславно мы ждем.Родина-мать и рыдает и стонет...Вождь наш, спеши к нам мы к смерти идем»(перев. А. Гулуева).Но поэт-народник не видит, не умеет найти ясного исхода; отсюда хотя К. для своей эпохи безусловно поэт революционный (в смысле национального освобождения) националистические и даже мистические нотки в его творчестве.

Это результат известного раздвоения, неустойчивости социального бытия К. Отсюда и воспевание православия, внедрившегося в Осетию вместе с торговым капиталом, отсюда мистицизм и частые отступления от своих же идеалов. Творчество К. в наше время используется реакционными слоями национальной интеллигенции в своих интересах; ударение при этом делается на националистических мотивах поэзии К.

При этом реакционная интеллигенция стремится противопоставить К. молодой осетинской пролетарской литературе, идущей теперь путями, отличными от путей К., к-рые были естественны и неизбежны в его время у поэта-народника угнетенной страны.

Библиография:

I. Стихотворения (на русск. яз.), 1895; Iron fOndyr (Осетинская лира), изд.

2-е, 1897 (изд. 4-е, Берлин, 1922); Дуня, Комедия (на русск. яз.); Плачущая скала, Осетинская легенда, журн. «Горская мысль», 1922, № 3; «Избранный Коста», Цхинвали, 1926.

II. Гаддиев Ц., Коста Хетагуров, певец осетинской горской бедноты, «Изв. Осетинского научно-исследовательского ин-та краеведения», вып. II, Владикавказ, 1926, VI; Коцоева М., Коста Хетагуров поэт Осетии, журн. «Революция и горец», Ростов н/Д., 1930, № 3. .