Литературная энциклопедия - подъячев

ПОДЪЯЧЕВ Семен Павлович (1865-1934) писатель. Р. в бедной крестьянской семье. Как и многие другие писатели бедноты, прошел суровую школу жизни: переменил множество профессий от чернорабочего до человека «интеллигентного» труда (см. его автобиографическую повесть «Моя жизнь»). Член ВКП(б) с 1918. После Октября был заведующим Отделом народного образования, детским домом, библиотекой, был секретарем партячейки (в родном селе Обольянове-Никольском Московской губернии).Первый рассказ П. «Осечка» появился в 1888 в журн. «Россия». Литературную известность П. получил с 1902, когда В. Короленко в журн. «Русское богатство» напечатал первое его крупное произведение «Мытарства», вызвавшее ряд откликов и послужившее поводом для ревизии изображенного автором «работного дома». Это произведение обнаружило в авторе представителя надежд и стремлений пауперизующейся крестьянской массы будущей резервной армии рабочих. В противовес идиллически-подслащенному изображению «народа-страстотерпца» в творчестве либеральных народников П. с беспощадным реализмом раскрывает перед читателем подлинный лик дореволюционной деревни, страшную правду о жизни деревенской бедноты, безгранично эксплоатируемого сельского пролетариата, загоняемого на «дно», в мир босяков и «золоторотцев». В повести «Мытарства» и примыкающих к ней очерках «По этапу» (1903) дана фигура безработного, выходца из деревни, вынужденного вместе с голытьбой Хитрова рынка искать спасения от голодной смерти в «работном доме» кн. Юсупова, «этапным» порядком отправляемого в деревню на родину и т. п.Жизнь пауперизованной крестьянско-батрацкой массы в деревне становится в центре творчества П. Дикое сочетание крепостнических форм эксплоатации с капиталистическими, бесчеловечное обращение с рабочей силой в помещичьей экономии, где батраки приравнены к рабочему скоту, где оплата труда целиком зависит от прихоти и каприза управляющего имением, изображено в повести «Среди рабочих» (1904). Аналогичная участь постигает батрака и в хуторском хозяйстве кулака («У староверов», 1907). Горькая, беспросветная жизнь крестьянина-бедняка, не могущего прокормиться на своем клочке земли, доведенного безвыходной нуждой до преступления, показана в повести «Жизнь и смерть» (1911). Характерно, что, даже изображая монастырскую жизнь, П. не ограничивается разоблачением религиозного лицемерия пьяной и развратной монашеской братии, а на 1-й план выдвигает эксплоататорскую сущность монастырской организации, использующей даровой труд рабочих послушников («К тихому пристанищу»).Одновременно П. показывает, как разрушается консерватизм патриархальной психологии мелкого товаропроизводителя, как выветривается старая семейная мораль. Набожная преданность всему освященному седой давностью заменяется оголтелым отрицанием, вчерашний покорный и почтительный сын становится дерзким и своевольным («У староверов»), в раздираемой экономическими противоречиями крестьянской семье возникают раздоры и преступления («Семейное торжество», 1910). Пастух, убивающий подпаска за кражу сапожных головок («Жизнь и смерть»), крестьянин Агап, рабски пресмыкающийся перед барином, согласившимся крестить его сына («Семейное торжество»), мужик, в припадке ревности зверски истязающий ни в чем неповинную жену («Зло», 1909), баба, из-за нескольких рублей сживающая со свету взятых ею на прокорм грудных детей из воспитательного дома («Шпитаты», 1913), таковы герои развертываемой П. мрачной крестьянской эпопеи. Заслуга писателя в том, что он без всяких прикрас, с замечательной правдивостью сумел изобразить дореволюционную деревню «во всей ее жути» (М. Горький), возбудив своими произведениями ненависть к «идиотизму» деревенской жизни.Однако П. не ограничивается констатированием все усиливающейся пауперизации масс, все прогрессирующего материального и духовного оскудения деревни. Его творчество говорит и о грозном нарастании протеста в огромной армии деревенской бедноты, о неизбежности крушения капиталистического порядка. Правда, обычно протест героев П. разрешается пьяным дебошем, нелепой дракой из-за пустяка, дикой расправой с кажущимся, а не действительным врагом («Среди рабочих» и пр.). Редко это анархическое возмущение достигает политической ясности и целеустремленности. Иллюзии и надежды на возврат относительно независимой, «самостоятельной» жизни мешают героям П. встать на путь борьбы, и горячие протесты нередко сменяются покорными слезами. Однако в ряде произведений П. («Как Иван провел время», 1912, «Разлад», «Холуй», 1918, и пр.) даны образы непримиримых и более или менее сознательных бунтарей против капиталистического порядка. В отличие от такого писателя, как Вольнов, творчество П. характеризует все растущее осознание ведущей роли пролетариата в деле революционной борьбы. Уже в дооктябрьских произведениях встречаются образы рабочих-«забастовщиков» и революционеров. Со всей отчетливостью социально-политический смысл тяготения деревенской бедноты к пролетариату раскрыт Подъячевым уже после Октября.Значение Октябрьской революции П. показывает на том, как разрешены противоречия предреволюционной деревни. Рассказы П. попрежнему направлены против эксплоататорских групп деревни, попрежнему защищают интересы деревенской бедноты в новых условиях советской действительности. Образы классовых врагов пролетариата и крестьянства («Папаша хрестный», «Страничка из жизни Александра Васильевича», 1924, и др.), бывших барских холопов, мечтающих о возвращении старых порядков («Сон Калистрата Степановича», «Проповедник»), чередуются с образами новой советской деревни («Приехали», 1923, и др.). В послеоктябрьских рассказах нет уже того чувства гнетущей тоски, непреодолимой боли, которые звучали в его дореволюционных произведениях. Совершающаяся на глазах П. социальная перестройка старой деревни окрашивает его произведения в жизнерадостные, оптимистические тона, раскрывает ранее слабо проявлявшийся юмор П., и большинство его пореволюционных рассказов представляет собой юмористические зарисовки пережитков старого деревенского быта в современности («Критик», 1928, «Старый партейный», 1927, и др.).Подъячев является продолжателем реалистически-очерковой традиции Гл. Успенского. Прекрасный знаток крестьянской жизни, он мастерски воспроизводит своеобразный красочный язык старой деревни. Именно диалог, точная передача живой речи персонажей преобладают в произведениях П., изредка оттеняясь лирическими описаниями природы и лирико-публицистическими авторскими отступлениями. В жанровом отношении произведения П. тяготеют к очерку. Рассказы с сюжетно-организованной фабулой редки у П. Автобиографичные в своей основе, произведения П. большей частью даются в форме бессюжетного повествования или записок от первого лица о «пережитом» и «виденном», или же в форме диалогической сценки «зарисовки с натуры». Действующие лица выдвигаются в поле зрения не логикой сюжетного развития, а в качестве случайно «встреченных» автором персонажей и также случайно исчезают бесследно со страниц произведений. П. в весьма малой степени занят детальной разработкой психологического облика своих героев. Почти не выделяя индивидуальных характеров, развертывая перед читателем бесконечную вереницу отдельных встреч и эпизодов, ограничиваясь подчас несколькими беглыми интригами, П. в конечном итоге воссоздает общий облик безработно-бедняцкой массы, типическую судьбу бедняка-горемыки, однообразную и повторяющуюся, несмотря на все индивидуальные вариации. Именно повторностью, «обычностью» своих образов утверждает Подъячев реалистическую достоверность основного тезиса своего творчества оскудение и разорение крестьянства в капиталистической России.

Библиография:

I. Полное собр. сочин., под редакцией И. Касаткина, с предисл. М. Горького и критико-биографическим очерком И. Кубикова, изд. «ЗиФ», М.-Л., 1926-1930, в 11 тт. (т. I. Мытарства и др.; т. II. Среди рабочих, Рассказы и повести; т. III. К тихому пристанищу, Рассказы и повести; т. IV. Забытые, Рассказы и повести; т. V. Шпитаты, Рассказы; т. VI. В народной гуще, Рассказы; т. VII. На спокое, Рассказы; т. VIII. Православные, Рассказы; т. IX. Злобная тьма, Рассказы; т. X. Стихийное бедствие, Рассказы; т. XI. Без любви, без радости, Рассказы); Моя жизнь, ГИХЛ, М.-Л., 1930-1931 (2 книги). Имеются также отдельные книги в разных дореволюционных и пореволюционных изданиях.

II. Клейнборт Л., Очерки народной литературы, Л., 1924, стр. 154-159; Шварцман Г., С. П. Подъячев (к 40-летию литературного творчества), «Всемирная иллюстрация», 1924, III-IV; Горький М., Сем. Подъячев, «30 дней», 1926, кн. VII; Динамов С., Семен Подъячев, «Книгоноша», 1926, XV; Евгеньев-Максимов В., Очерки истории новой русской литературы, изд. 3, Л., 1927; Тоом Л., Семен Подъячев, «На литературном посту», 1927, XVII-XVIII; «Литературная газета», 1934, № 20, 20 февр. (статьи П. Замойского, А. Новикова-Прибоя, А. Караваевой и др. по поводу смерти П.).

III. Ревякин А. И., Антология крестьянской литературы послеоктябрьской эпохи, ГИХЛ, М.-Л., 1931, стр. 620-624.