Литературная энциклопедия - золушка или замарашка

ЗОЛУШКА, или ЗАМАРАШКА (немецкое Aschenputtel и Aschenbrodel, голландское Asgat, датское и шведское Askefis, шотландское Ashpit, чешское и польское Попелюшка, болгарское Пепелешка, сербо-кроатское Попелюха, украинское Попелюх, литовское Pelenus, финское Tuhkimo, французское Cendrillon, итальянское Cenerentola, испанское Ventafochs, английское Cinderella) героиня широко распространенной среди европейских народов сказки, мотивы которой сравнительно рано проникают и в письменную лит-ру, прежде всего в лит-ру для детей.

Мифологические истолкования образа З. как олицетворения дня и ночи в настоящее время отвергаются наукой. Такой исследователь, как Сент-Ив (ср. его «Les contes de Ch. Perrault et les recits paralleles. Leurs origines. Coutumes primitives et liturgies saisonnieres»), вскрывает в сказке о З. пережитки примитивных обычаев и календарных культов, ставя напр. мотив маскарада в связь с весенней (масляничной) обрядностью.Своей популярностью сказка о З. бесспорно обязана своему главному образу образу беззащитной, безвинно гонимой кроткой девушки, безропотно переносящей все оскорбления, незаметно выполняющей всю черную работу в хозяйстве, робко почтительной к старшим, как бы жестоки, как бы несправедливы они ни были; образу, входящему в длинную вереницу безропотных матерей, беззаветных жен, покорных дочерей, противопоставляющих жестокой воле отцов и мужей лишь беспредельное повиновение и всепрощение; образу, порожденному средневековым строем с его церковным мировоззрением и патриархальным укладом семьи.Действительно: образ З. одинаково удовлетворяет и церковному учению о смирении (humilitas) и наставлениям средневековых домостроев о почтении домочадцев к домовладыке. Чудесная награда, венчающая З. в конце сказки, когда, осыпанная золотом и серебром, она становится невестой королевского сына, лишь результат ее долготерпенья; напоминает эта награда Небесный Иерусалим и Жениха, к-рые сулила церковь многострадальной Мудрой Деве душе барского холопа, серва и раба.

С другой стороны, в жестокой участи, постигающей в позднейших версиях сказки злых сестер, чувствуется как это бывает в художественной продукции третьего сословия и, позднее, крестьянства стремление установить этическое равновесие, сыграть роль поэтической Немезиды. Характерно, что деятели Реформации и Ренессанса не раз прибегают к образу З.

«Каин безбожный злодей великий владыка на земле, а кроткий и богобоязненный Авель должен быть З. и во власти его» («Застольные речи Мартина Лютера»).Бесчисленные варианты устной сказки о З. соединяют сюжетное ядро о гонимой падчерице и ее заслуженном возвышении с мотивами или феи-покровительницы, или помощных животных, или мертвой матери-заступницы; окончательное оформление фабулы с ее центральным моментом придворным балом должно было осуществиться уже позднее, в условиях послефеодальной Европы.В литературу сюжет З. проникает в эпоху расцвета классицизма во Франции XVII века. Проникает он через сказку для детей, полуиронически, полудидактически трактующую сюжеты устной литературы. З. французского сборника сказок Перро (1628-1703), близкого ко двору, настоящая аристократка.

Дочь дворянина, не привыкшая ни к какой работе, она томится на кухне. Обладающая утонченным вкусом (сестры всегда советуются с ней о нарядах) и знанием правил хорошего тона (уходя поспешно с бала, она не забывает попрощаться с родителями принца), она рождена блистать при дворе, где могла бы полностью развить еще одно из присущих ей качеств изысканное лукавство (З.

доставляет большое удовольствие водить за нос на балу злых сестер, оказывая им всяческое любезное внимание). Если в устной сказке предполагается волшебная помощь, когда на ногу крепкой работящей девушки приходится впору крохотная туфелька, то для французской З. это вполне естественно. Недаром волшебница говорит З.: «Но ты знаешь, что главный признак хорошего воспитания и благородного происхождения это хорошая обувь».

И весьма характерно для полуиронической трактовки сюжета звучит у Перро заключительная мораль (достойная басни Ла Фонтэна) о том, что таланты, кротость и беспримерный разум пропадают бесцельно, если «нет ни тетушки, ни крестной».Против «галльского легкомыслия» трактовки сюжета направлена сказка немецкого романтизма, стремящаяся уловить и запечатлеть подлинный дух «народного творчества» и «тевтонского простосердечия».

Немецкая З. (появившаяся в «Детских и домашних сказках» бр. Гримм, 1812, как известно теперь, основательно перерабатывавших свои записи) олицетворяет те же добродетели, что Лотта и Доротея Гёте. Дочь «богатого человека», она свято чтит заповедь мещанской морали «будь всегда доброю и бога не забывай».

Место на кухне, у домашнего очага не позорное место для трудолюбивой, работящей девушки «кто хочет хлеб есть, тот поди-ка его заработай». Награда, к-рую З. получает в конце концов при помощи волшебницы, достается ей за прилежание и любовь к труду. Порок в лице праздных сестер несет достойное и жестокое наказание: голуби, помощники Золушки в работе, выклевывают им глаза «за их злобу и лукавство».

Из лит-ры для детей, где он повторяется в бесконечных вариантах, сюжет З. переходит и в «большую лит-ру», лишаясь только (в соответствии с поэтикой утверждающегося здесь буржуазного реализма) своих фантастических компонентов. Место помощницы феи или мертвой матери-заступницы занимает обычно «благожелательный богач» этот deus ex machina типичного для середины века филантропического разрешения социальных конфликтов.

Так В. Гюго использует мотив З. в «Несчастных», изображая страдания крошки Козетты в трактире Тенардье и ее избавление Жаном Вальжаном: здесь сохранены даже такие детали старой сказки, как сидение З.-Козетты в грязном уголке. Перенеся сюжет в реалистическую обстановку Франции 20-х гг., Гюго устраняет сказочное явление принца; но сказочные реминисценции проходят лейтмотивом через весь эпизод. Козетта, любуясь прекрасной куклой, думает о том, что «надо быть королевой или принцессой, чтобы иметь такую вещь». Когда она берет куклу дочерей трактирщицы, лицо последней принимает выражение «лица царицы, которая увидала бы мужика в голубой орденской ленте своего сына». И когда Жан Вальжан дарит Козетте дорогую куклу, она «испытывает то же, как если бы ей внезапно сказали: Девочка, ты королева Фракции ».Охотно пользуется мотивом З. и другой корифей буржуазного романа Диккенс, воспринявший его из «семейного романа» (м-с Аустин и др.

). Маленькая калека-швея, Дженни Рэн («Наш общий друг»), играет в З. и крестную со своим покровителем добрым старым евреем Риа. Мечтами о З. утешается маленькая Эмли («Давид Копперфильд»), но эти мечты приводят ее лишь к гибели. Печально оборачивается судьба и для З. крошки Доррит («Крошка Доррит»): карета, увозящая ее к богатству, увозит ее лишь к новому горю.

Диккенс слишком большой реалист, чтобы не ощутить фальши благополучной развязки сюжета. Он заостряет его обратным разрешением (новая бедность приносит крошке Доррит желанное счастье).К концу столетия, по мере обострения социальной борьбы, «филантропическая» трактовка образа Золушки становится все менее возможной, все более опошляется. Отсюда ироническое освещение сюжета З. Историю «современной З.» передает, напр., О. Генри в рассказе «Замечательный профиль». З. машинистка в отеле возбуждает горячие симпатии старухи-миллионерши, к-рая берет ее к себе. Причина этой внезапной нежности та, что профиль девушки ужасно напоминает профиль женской головки, изображенной на серебряном долларе.

После недолгого роскошествования машинистка, не выдержав скаредности старухи, уходит на старое место. В конце концов З. находит своего «принца» газетного сотрудника Летропа, с к-рым она встретилась на одном из роскошных обедов у миллионерши. В такой пародической трактовке заканчивает свое многовековое существование сюжет З.

Библиография:

Bolte J. u. Polivka J., Anmerkungen zu den Kinderund Hausmarchen der Bruder Grimm, I B., 1893; Сох M. R., 345 Variants of Cinderella, Intr. by A. Lang, 1893. .