Библиологический словарь - иероним

В возрасте ок. 25 лет он принял крещение от папы Дамаса, после чего отправился путешествовать по Галлии. Там в нем созрело решение целиком посвятить себя Богу и аскетич. подвигам. Это намерение окрепло в кружке молодых христиан, одушевленных теми же идеалами. Желая получить уроки подвижнич. жизни, И. отправился на Восток. Он посетил Св.

Землю, Киликию, Сирию; в Халкидской пустыне близ Антиохии он прожил почти 5 лет, но постепенно разочаровался в сир. иночестве. "Я видел, писал И., некоторых, которые, отрекшись от мира, то есть по одежде, по обещанию и на словах, а не на деле, ничего не переменили из прежней жизни" (Письмо 101). Из Сирии И. направился в Рим, по дороге посетив Константинополь, где познакомился со свт.

*Григорием Назианзином и свт.*Григорием Нисским. Он прибыл в Рим в 382 уже пресвитером и автором ряда переводов на библ. темы (в том числе из *Оригена). Папа Дамас приблизил его к себе. Он высоко оценил знания и таланты И. и просил его писать о трудных местах Библии. Некоторое время И. даже считали возможным кандидатом на Римскую кафедру.

"Труд блж.Иеронима, пишет рус. патролог И.В.Попов, не был оценен современниками. Даже блж.Августин считал его опасным для спокойствия Церкви. Признание боговдохновенности перевода LXX, вербальная теория вдохновения, практическая необходимость единообразия свящ. текста и вражда, пользовавшаяся этими объективными соображениями для сведения личных счетов, были причиной нападок на переводчика за то, что составило его славу в последующих поколениях".

Эти нападки вынуждали И. вести резкую полемику с противниками, в к-рой сказался его горячий темперамент. Но И. имел не только врагов, но и немало друзей (среди них блж.Августина). Постепенно авторитет Вульгаты утвердился на Западе, где И. был провозглашен святым покровителем экзегетов. Правосл. Церковь празднует память блж. И. 15 июня.

Экзегетические труды И. составляют значительную часть его лит. наследия. Комментарии к Писанию были завершены им в вифлеемский период жизни (386-420). И. написал их в след. хронологич. порядке: Толкования на Гал, Флм, Еф, Тит, Еккл, на Пс 10-16, на Мих, Соф, Наум, Авв, Агг, Иону, Авд, Зах, Мал, Иоиля, Ам, Мф, Дан, Ис, Иез, Иер. К этим комментариям примыкают "Книга вопросов еврейских на книгу Бытия" (389, Migne PL, t.

23, p.937-1010), "Предисловие к переводу Паралипоменона" (392), "Предисловие к переводу Притч, Екклесиаста, Песни Песней" (392). Кроме того, богатый экзегетич. материал содержится в обширных письмах И., часто написанных с целью разъяснения того или иного темного места Писания. Первым таким письмом было послание к папе Дамасу о 6 гл. Ис (381). И. также перевел на лат.

яз. беседы Оригена на Иер, Ис и Песнь Песней. И. как филолог; его переводческие и экзегетич. принципы. И. был одним из немногих библеистов святоотеч. периода, основательно изучивших евр. язык. Он считал это необходимым, поскольку, будучи опытным литератором, знал, насколько неточным может быть любой перевод. Сначала он брал уроки у одного христианина-еврея, а потом пользовался услугами неск.

ученых раввинов. В конце концов, И. стал свободно говорить на евр. и называл себя "трехъязычным человеком" (т.е. говорящим на лат., греч. и евр. языках). Знал он, хотя, вероятно, и хуже, сир. и *арам. языки. Ему удалось найти "Евангелие евреев" (см. ст. Апокрифы) и перевести его на латынь перевод( этот не сохранился). Познания И. оказали ему большую помощь в деле толкования Библии.

И. приходилось защищаться от обвинения в использовании "языческих" научных методов, ссылаясь на свт.*Василия Великого, свт.Григория Богослова и *Амфилохия. Он шел еще дальше, утверждая, что в самой Библии использованы языч. источники. "Кому не известно, писал он, что и у Моисея и в писаниях пророков нечто заимствовано из книг языческих?" (Письмо 85).

Несведущий же человек должен следовать "предшественникам и путеводителям" (Письмо 50). И. часто полемизировал с иудейскими толкователями, но не пренебрегал *мидрашами, о к-рых узнал от них. Он даже признавал, что старые иудейские комментарии составили "некоторое основание будущему зданию" (Письмо 60). И. настаивал на духовном единстве двух Заветов.

Памятуя, что "апостол был из иудеев; первая Церковь Христова собиралась из останков Израиля" (Письмо 64), он писал папе Дамасу: "Что читаем в Ветхом Завете, то самое находим и в Евангелии, и что будет прочитано в Евангелии, то выводится из свидетельства Ветхого Завета" (Письмо 18). В своих переводах И. стремился передать букву евр. текста, не нарушая при этом законов лат.

языка. "Апостолы и евангелисты, говорил он, при переводе древних писаний искали с м ы с л а, а не слов" (Письмо 53). Он ссылался на *Илария Пиктавийского, к-рый, по его словам, "не корпел над мертвой буквой и не мучил себя над тухлым переводом невежд, но, так сказать, судом победителя переводил пленные мысли на свой язык" (там же). Знание вост.

языков помогло И. разъяснять *акростихи в Писании, смысл *имен Божьих, непереведенные слова (осанна, аллилуйя и др.). Он признал, что нек-рые выражения и термины не имеют в лат. яз. точных эквивалентов (Письмо 111). Экзегезу И. нельзя охарактеризовать однозначно. С одной стороны, под влиянием Оригена он отдавал дань *аллегорич. методу, очень многое толкуя иносказательно.

Но, с другой стороны, он часто предпочитал историч., прямой смысл, отмечая, что этот смысл требует иных экзегетич. правил, нежели аллегоризм (Письмо 65). Свой метод И. сам характеризует след. образом: "Необходимость вынуждает меня направлять путь моей речи между историей и аллегорией, подобно тому, как это бывает между скалами и подводными камнями... От воли читателя, конечно, будет зависеть по прочтении того и другого [объяснения] решить, чему более должно следовать" (Толк.

на Наума 2:1). Немалый интерес представляют попытки И. дать объяснение спорным местам Писания. Он никогда их не замалчивал и не обходил, к чему его побуждали вопросы папы Дамаса и своих учениц. Он рассматривал притчу о неверном управителе, неточности в цитации ВЗ у евангелистов, *противоречия в деталях ветхозав. истории. По нек-рым вопросам он вел оживленную переписку с собратьями.

вопросов. "Я излагаю, писал он, различные толкования, чтобы каждый из многих объяснений следовал, чему хочет" (Письмо 90). Главным для него был центральный смысл Писания, его сущность. Конкретные подробности он считал важными, но не решающими для веры. Тем самым И. заложил основания для принципов всей будущей историко-богословской экзегезы.

И. уделял внимание и исагогич. вопросам, хотя в его время сведения об истории *Древнего Востока были ничтожны. Однако неоценимую услугу оказало ему практическое знание Св. Земли. Так, в толковании на Ам, он описывает Иудейскую пустыню, близ к-рой он сам жил мн. годы. Он наблюдал природу Палестины, обычаи ее жителей, знакомился с преданиями и агадами.

Все это восполняло те пробелы, к-рые впоследствии были заполнены открытиями библ. *археологии. M i g n e. PL, t.22-30; в рус. пер.: Творения блж. И. Стридонского, К., 1893-[1903]2, т.1-17, в предисловии к 1 т. дан перечень трудов И. в хронологич. порядке. Д и е с п е р о в А., Блж. И. и его век, М., 1916; еп.*И о с и ф Баженов( Труды блж. И. в деле перевода Свящ. Писания, ПО, 1860, №7; Л о п а р е в Хр.

, Блж.И., "Странник", 1905, №2; НЭС, т.20; ПБЭ, т.6, с.327-41; *П о л я н с к и й Е.Я., Творения блж.И. как источник для библ. археологии, Каз., 1908; *С м и р н о в А.А., Блж.И. Стридонский как писатель, историк и полемист, ПО, 1871, №6; [Т ь е р и А.], Блж. И. и блж. Августин в их взаимных отношениях, ТКДА, 1868, №7; е г о ж е, Путешествие И. с Павлою и ее спутниками по святым местам, ТКДА, 1869, №1, 7, ВТS, №139, 148, 166; C a v a l l e r a F.