Энциклопедия Брокгауза и Ефрона - акоста

(Уриель, прежде Габриель Да Коста) — известен своею трагической судьбой, которая послужила предметом для драматической поэзии. Род Да Коста был древний еврейский род в Португалии, давший многих знаменитостей и ученых. Когда в начале XVI столетия инквизиция стала свирепствовать в Португалии, многие из членов этого семейства выселились в Голландию, где продолжали пользоваться всеобщим уважением и занимали почетное место в обществе. В половине XVI с. мы встречаем Иосифа Да Коста главою еврейской общины в Амстердаме; другой Да Коста, Duarta Nunes, был агентом самого португальского короля в Гамбурге. Оставшиеся в Португалии члены этого семейства были вынуждены принять католичество. Из них одни сделались искренними христианами и занимали высокие должности, светские и духовные; мы даже встречаем одного Да Коста, по имени Валтасар, приором иезуитского ордена на Малабаре. Другие же сделались христианами только для виду, оставаясь евреями по убеждению и исполняя втайне еврейские обряды. Они принадлежали к так называемым марранам (см. это сл.), за которыми инквизиция зорко следила и из среды которых она исторгала многочисленные жертвы. Один из предков нашего А., Эммануил Да Коста, был сожжен на костре.

Габриель Да Коста родился в Опорто в 1594 г., был воспитан в католической вере, изучал юриспруденцию и в 1615 г. занял полудуховную должность казначея при капитуле одной соборной церкви. Но сухая догматика католицизма и интриги иезуитов не удовлетворяли пытливый ум и честную душу 22-летнего юноши. Он знал о своем происхождении и, углубляясь в чтение книг Ветхого Завета и пророков, лелеял в душе другой идеал о религии — идеал библейского еврейства и думал найти его среди евреев свободной Голландии. После смерти отца своего он оставил службу при капитуле и вместе с матерью и с братьями, которые разделяли его образ мыслей, переселился в 1618 г. в Амстердам, вступил в Союз еврейской веры, причем переменил свое имя Габриель в Уриель, а в сочинениях своих вместо португальской формы фамилии своей Da Costa он стал употреблять латинскую форму — Acosta.

Но и амстердамское еврейство не удовлетворяло А. и не соответствовало его идеалу. Мертвящая обрядность талмудистов была противна ему не менее католической догматики, а произвольное толкование ими текстов Св. Писания возмущало его так же, как криводушие иезуитов. Он стал пренебрегать талмудическими предписаниями, публично нарушал их и называл раввинов фарисеями. Стало также известным, что А. готовит книгу в опровержение талмудического учения. Эта книга и появилась впоследствии (в 1624 г.) под заглавием "Examen traditionum Pharisaeicarum collatarum cum lege scripta, etc." ("Исследование традиций фарисеев в сопоставлении с писанным законом"). Естественно, что амстердамские раввины не могли оставаться равнодушными ко всему этому. Они решили отлучить А. от синагоги, а когда появилась его книга, в которой он, между прочим, отрицает бессмертие души на том основании, что об этом не говорится прямо в Св. Писании, — то они обжаловали ее пред магистратом как книгу еретическую и вредную. Магистратский суд действительно осудил ее, приговорил автора к штрафу в 300 гульденов, а книгу — к сожжению на костре. Произнесенное над А. отлучение поставило его в изолированное положение, даже близкие его родственники, которые были все ревностными приверженцами синагоги, стали избегать его. Он, однако ж, не падал духом и не поддавался; он даже названную книгу напечатал, будучи уже под анафемой. Лишь по истечении 15 лет он видел себя вынужденным искать примирение с раввинами. Его к тому побудило, по одним, — угрожавшая ему опасность лишиться всего своего состояния, находившегося в обороте у одного родственника, также поклонника раввинизма и не одобрявшего его борьбы с синагогою; по другим — желание устроить наконец свой домашний очаг и жениться, что было немыслимо, пока он находился под анафемой. По требованию раввинов А. подписал формальное отречение от прежних своих воззрений, был помилован и снова принят в лоно синагоги. Но вскоре оказалось, что раскаяние его было не искреннее: он и после того продолжал пренебрегать талмудическ. предписаниями и хотя из осторожности уже не выказывал этого публично, как делал раньше, но один из его родственников, фанатик, подстерег его и донес на него раввинскому трибуналу. Его вызвали для объяснений и предложили ему, как рецидивисту, подвергнуться публичному и позорному синагогальному покаянию. Он отверг это предложение и был вторично отлучен от синагоги. Этим счастье его окончательно разбилось. Женитьба его не могла состояться; родня отвернулась от него; его все избегали, уличные мальчишки преследовали и оплевывали его. Он не мог себе найти защиты в светском суде, так как действия главных его преследователей были тайные, неуловимые и ненаказуемые судом по бездоказательности. Он все-таки крепился и выдержал и второе отлучение в течение семи лет; наконец невзгоды и лета сломили его стойкость, и он явился к раввинам с повинною, соглашаясь подвергнуться требуемой ими процедуре публичного покаяния. Он должен был явиться в синагогу, битком набитую народом, взойти на эстраду и громогласно прочесть исповедь во всех сотворенных им прегрешениях; затем тут же, перед всем народом, раздели его, обнажили до пояса и подвергли установленным 39 ударам ремнем по спине (малкус). Еще не удовлетворенные этим, его положили на порог в преддверие синагоги, так что все при выходе должны были перешагнуть через него. Это неслыханное публичное унижение до того огорчило его, что он решился покончить с собою. Он составил свою автобиографию под заглавием "Exemplar humanae vitae" (образец человеческой жизни), в которой он сильно нападает на раввинское еврейство; затем, зарядив два пистолета, он подстерег на улице злейшего врага своего — фанатического родственника, виновника всех его невзгод, чтобы отомстить ему, и выстрелил в него, но промахнулся и не попал и вторым зарядом застрелил себя. По сообщению его биографов, А. умер в апреле 1647 г. 53-х лет от роду.

Горестная судьба несчастного А. послужила, как известно, сюжетом Карлу Гуцкову для трагедии "Уриель Акоста", хорошо известной и русской публике; но уже раньше А. явился героем беллетристического рассказа "Der Sadduc ä er v. Amsterdam" (1834). Его автобиография, автограф которой был найден в квартире А. после его смерти Филиппом Лимборхом и принадлежавший сначала епископу Симону, была издана этим же Лимборхом в латинском подлиннике (Гуда, 1687), а затем вторично, с немецким переводом, Вильгельмом Еллинеком (Лейпциг, 1847), который написал также "A.'s Leben u. Lehre" (Цербст, 1847). Раньше об А. писали Pierre Baile в его "Dictionnaire" (I л. 69 и д.), Шудт, "J üd. Denkwü rdigkeiten" (1, 286 и д.). — Гретц ("Geschichte d. Juden", X, прим. I) оспаривает годы рождения и смерти А., выставленные его биографами, и приходит к заключению, что А. род. около 1590 и умер в 1640 г.

Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона. — С.-Пб.: Брокгауз-Ефрон

1890—1907