Энциклопедия Брокгауза и Ефрона - диптих

(δίπτυχον) — две деревянные, костяные или металлические продолговатые дощечки, соединенные одна с другой с помощью шнурка, тесьмы или шарнира и складывавшиеся вместе, наподобие книжного переплета. Снаружи они имели гладкую поверхность или же украшались резной работой, а с внутренней стороны, представляя также гладкое поле, обведенное по краю выпуклой полоской, покрывались слоем воска, на котором можно было писать, или, вернее, царапать, посредством стальной заостренной палочки (стиля). Д. играли у древних римлян и греков роль записных и памятных книжек. Иногда дощечки, с одного из своих узких краев, были снабжены маленькими рукоятками, чтобы удобнее было держать их в руке при писании. Термин "диптих" явился только во времена Константина Великого: перед тем подобные записные дощечки назывались у римлян tabulae, pugillares, codices и codicilli, а у греков — πίνακες θ δέλτοι. В тех случаях, когда записная книжка заключала в себе, сверх двух внешних створок, еще одну, две и более дощечек внутри, ее называли триптихом, тетраптихом и т. д. Особую категорию составляют так называемые "консульские Д." Они отличались от обычных более значительным размером (доходили иногда до 1¹/4 фут. в вышину) и делались всегда из слоновой кости. То были дорогие художественные произведения, которые новоизбранный консул дарил сенаторам, префектам провинций и другим важным лицам, подавшим за него свой голос. Вешние стороны консульских Д. украшались надписями, эмблемами и художественно исполненными изображениями самого консула, восседающего на курульском кресле, в роскошном одеянии, и держащего в одной руке скипетр, с бюстом императора на верхнем конце, а в другой — цирковую маппу (mappa circensis), — сверток ткани, которой консул давал сигнал для начала игр. Под фигурой консула, снабженной обозначением его имени, нередко изображались представления в цирке, бой гладиаторов и т. п. На внутренних поверхностях створок помещался список консулов, начиная с Л. Юния-Брута и кончая тем, по чьему заказу изготовлен Д. Консульские Д. вошли в употребление на Западе и на Востоке, по-видимому, не ранее III в. по Р. Хр.; самый древний из них относится к 248 г., самый поздний — к 541 г. Доселе сохранились Д. 21 консула, в 30 экземпл. Из них пять, происходящие из коллекции Базилевского, находятся в Имп. Эрмитаже (в Отделении Средн. Век. и эпохи Возрождения). Когда христианство в Римской империи восторжествовало над язычеством, новая религия приспособила консульские и другие Д. к своему употреблению. Одни из них стали служить переплетными досками евангелий и вообще священных книг, причем их обделывали в богатые золотые оклады, украшенные драгоценными каменьями и эмалью. Большинство древнейших Д. дошло до нас именно благодаря употреблению их в христианской церкви. Другие экземпляры заняли место на алтарях, в виде украшения и, вместе с тем, в значении таблиц, по которым священнодействующий мог читать богослужебные молитвы или поминать живых и умерших. С конца IV в. появились Д., изготовленные специально для церковных целей, с изображением уже не мирских сюжетов, а евангельских и ветхозаветных событий, ликов Христа, Богородицы, апостолов и т. п. Так как в поминальные списки вносились имена всех тех, кто выказал усердие и преданность религии — царей, патриархов, епископов, мучеников, исповедников, благотворителей и пр. — то подобные синодики делались, с течением времени, слишком длинны для того, чтобы умещаться на одном Д. Поэтому завелись Д. троякого рода: 1) епископские Д. (diptycha episcoporum), для поминовения местных архиереев; 2) Д. живых (d. vivorum), в кот. вписывались имена здравствующих государей, духовных сановников, жертвователей на пользу церкви и вообще всех достойных ее чад, и 3) Д. усопших (d. mortuorum), назначенные для записи скончавшихся поборников религии и благочестивых людей. Запись чьего-либо имени в Д. считалась для этого лица почетом; наоборот, получить отказ в такой записи или быть вычеркнутым из Д. — составляло позор, в некотором роде отлучение от церкви. В средние века употребление Д. в церквях сделалось всеобщим; они стали водиться и у частных людей, причем, однако, характер и назначение их постепенно изменялись. Священные изображения стали помещаться на внутренних сторонах досок, внешние же стороны оставлялись гладкими Это были уже не записные таблетки или переплетные оклады книг, а образа-складни, перед которыми благочестивые люди молились в своих домах, и которые крестоносец, пилигрим и самый бедный странник брали с собой в путь, как предметы религиозного поклонения. Памятники этого рода особенно размножаются с IX ст., после эпохи иконоборства. Можно предполагать, что именно гонение на священные изображения способствовало распространению таких небольших, легко передвижных и скрываемых образов. Наряду с Д. из слоновой кости вошли в большое употребление триптихи — трехстворчатые складни, — сделанные из того же материала, а равно и складные образы, вырезанные из дерева, литые из меди, изготовленные из благородных металлов и украшенные эмалью. В XIV ст., вследствие редкости и дороговизны слоновой кости, получили преобладание складни деревянные, принимавшие порой значительные размеры и служившие, в таком случае, напрестольными иконами в церквях и капеллах; однако костяные и металлические Д. продолжали быть в ходу вплоть до XVI ст. и даже позже.

Ср. Fr. Gori, "Thesaurus veterum diptychorum consularium et ecclesiasticorum" (1759); "Catalogue of the Fejervari ivories in the Museum of F. Mayer" (Ливерп., 1856), F. Westwood, "A descriptive catalogue of the fictile ivories in the South-Kensington Museum" (Л., 1876); F. Labarte, "Histoire des arts industriels" (т. I); "Dictionnaire des antiquités grecques et romaines, publ. par Saglio" (т. V, статья G. Bloch'a: "Diptychon").

A. С-в.

Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона. — С.-Пб.: Брокгауз-Ефрон

1890—1907