Энциклопедия Брокгауза и Ефрона - доклад

в древнерусском праве означает акт представления всякого рода дел и вопросов на разрешение высшей власти. Во время господства системы кормлений Д. был одним из существенных видов ограничения власти кормленщиков. По первому Судебнику кормленщики "без боярского суда" не могли без доклада давать беглые и отпускные грамоты, выдавать холопа или рабу государю (т. е. господину), продать, казнить или отпустить лихого человека; по второму Судебнику выдача отпускных грамот была совершенно изъята из компетенции кормленщиков (исключая псковских и новгородских), а казнь, продажа и освобождение лихих людей без доклада отняты у кормленщиков "с судом боярским", которые теперь также были обязаны к Д. В пору московского единодержавия все законодательные меры или отдельные сомнительные казусы шли, через соответствующие приказы, на Д. государю с думой. Порядок Д., его характер и внешнюю формулировку можно усмотреть из многих примеров в двух первых томах Полного Собрания Законов и в "Указной Книге" Поместного приказа (изд. В. Сторожева, М., 1889) или Разбойного приказа (3 выпуск "Хрестоматии по истории русского права", М. Ф. Владимирского-Буданова). На Д. вносились все дела, решение которых до особого государева указа было изъято из компетенции приказов, так, напр., в 1572 г. малоземельным монастырям разрешено было принимать вотчины по духовным только с Д. всякий раз государю с думой. Далее, на Д. вносилось всякое дело, когда истец или ответчик приносил в приказ подписную челобитную с пометой думного дьяка: "государь пожаловал, велел, выписав, доложить себя государя", или дьяка Челобитного приказа, подписывавшего свое имя и называвшего по именам приказных судей, которые должны были внести дело в Д. Наконец, приказ вносил на Д. всякое дело, которое почему-либо "вершить было немочно". В каких именно случаях приказ считал необходимым прибегать к Д. — это всего лучше может быть выяснено изучением подлинного приказного делопроизводства, в особенности делопроизводства Поместного приказа. Другое значение термина Д. см. Докладная грамота и Докладной список.

В. Сторожев.

Доклад в гражданском процессе. В XVIII веке случаи доклада (см. выше) становятся реже вследствие усилий законодательства к строгому проведению порядка инстанций. С другой стороны, однако, нераздельность судебной власти от законодательной приводила к тому, что до самой судебной реформы 1864 г. сенат обязывался не приступать к решению таких дел, на которые не окажется точного закона, и о всяком таком случае, или "казусном деле", представлять министру юстиции, который вносил проект решения к Императорскому Величеству через государственный совет. Как средство достигнуть решения, Д. эпохи Судебников и Уложения был необходимым спутником современного состояния источников гражданского права (см. Гражд. судопр.). Совершенно аналогичное явление наблюдается в истории судопроизводства средневековой Италии, а также в Германии, начиная с XIII в. и до нашего времени. В Италии культ римского права оказывал на малообразованных судей такое влияние, что они и по собственной инициативе, и по просьбе сторон передавали добытый производством дела материал на рассмотрение одного или нескольких юристов (processum transmittere), и заключение последних объявляли затем сторонам, как свое решение по делу. В Германии нашему Д. соответствует обращение (Zug, или Fahrt) шеффенов или тяжущихся к шеффенам другого суда, который только в силу своего нравственного авторитета называется высшим судом (Oberhof). Первоначально стороны и шеффены едут лично на суд других шеффенов и привозят записки (Zettel, Cedil), с кратким изложением дела. Постепенно эти записки вырастают в обширные протокольные записи, с изложением всех документов, просьб и т. д.; стороны и шеффены перестают ездить, а отсылают производство и получают письменный ответ. Поводом обращения к другим шеффенам является или разногласие судящих шеффенов, или недоверие их к своему знакомству с правом, или протест сторон против их заключения (так называем. Urtheilsschelte). Прежде чем судья облечет заключение шеффенов в форму принудительного решения, сторона выступает с порицанием (Schelten) этого заключения и требует обращения к более компетентному источнику познания права. Порицается не решение судьи, а заключение шеффенов, и потому можно было обращаться от шеффенского суда, под председательством даже самого короля, к обычному суду, но только с более авторитетным составом шеффенов. Политические причины — рост территориальных властей — приводят к ограничению свободы в выборе компетентного Oberhof из числа судов на пространстве всей Германии; в каждом отдельном государстве вырастает значение тех или других местных шеффенских коллегий; но обращение к иноземным коллегиям за наставлением не прекращается, пока рецепция римского права не начинает подрывать доверие к познаниям шеффенов вообще. Тогда, начиная с половины XVI в., роль "высших судов" переходит к юридическим факультетам или избранным из их состава коллегиям (Spruchkollegien); обращение к ним называется пересылкой актов (Actenversendung). Стороны не вступали с факультетами ни в какие официальные сношения, обращение происходило от имени суда; сторонам даже не объясняли, какому факультету отослано дело, и решение объявлялось им, наконец, как решение суда, с указанием лишь, что оно последовало "по совету иноземных юристов". Порядок этот окончательно устранен только судебной реформой 1877 г.

С описанным историческим институтом сходен только по названию доклад в смысле нашего дореформенного и современного гражд. судопроизводства. Это — порядок ознакомления судей с письменными актами дела, подлежащего их разрешению. Заставлять в коллегиальном суде всех его членов прочитывать все бумаги производства значило бы без нужды обременять их лишней работой и тем замедлять ход процесса. Достаточно, чтобы один из состава коллегии изучил дело и затем доложил прочим членам содержание документов. В нашем дореформенном суде эта обязанность лежала на секретаре, часто единственном лице, сведущем в законах. Он составлял докладную записку, в которой излагал весь ход и все существо дела; она утверждалась подписью тяжущихся (см. Рукоприкладство) и скреплялась секретарем, который, кроме того, обязан был привести в ней все относящиеся к делу узаконения. Д. состоял в чтении секретарем записки и подлинных мест из дела и в словесном разъяснении им же сомнительных пунктов. Этот порядок осужден вместе с прочими темными сторонами нашего дореформенного судопроизводства (см. Судоустройство). В новых судах от старого всемогущего секретаря не осталось и следа, и Д. составляет обязанность одного из судей, решающих дело. Д. предшествует словесному состязанию сторон. Он состоит в изложении членом-докладчиком существа дела. Докладчик отнюдь не обязан при этом сообщить сплошь все, что написано сторонами, или все, что содержится в представленных документах, потому что нередко состязательные бумаги написаны расплывчато и невразумительно, а представленные документы никакого отношения к делу не имеют. Поэтому Д. требует предварительной критической работы над собранным материалом. Пропуск чего-либо существенного в Д. не представляет ни малейшей опасности, так как при следующем за Д. словесном состязании стороны могут добавить то, что, по их мнению, пропущено. Д. происходит по известной очереди, обычно указываемой в списке дел, подлежащих разбору в данном заседании; но очередь эта не представляет для суда ничего обязательного. Литература — см. Гражданское судопроизводство.

М. Брун.

Доклад в уголовном производстве сохранился в реформированном Судебными Уставами процессе лишь в апелляционной и кассационной инстанциях; в первой же инстанции Д., согласно началам устности и непосредственности, заменен чтением обвинительного акта или жалобы потерпевшего и производством судебного следствия. Отличие Д. дела по Судебным Уставам от Д. в прежнем порядке судопроизводства заключается в том, что первый никогда не составляется канцелярией, а поручается члену судебного места, который производит его изустно, с прочтением в подлиннике тех актов или документов, которые, по существенному значению их в деле, должны быть доложены в буквальном содержании (ст. 880, 885, 918 Уст. Уг. Суд.). В мировых съездах по апелляционным делам Д. не производится; разбирательство дела начинается чтением приговора мирового судьи и принесенной на него жалобы (ст. 158 Уст. Угол. Судопр.). В уездных съездах и губернских присутствиях, образованных на основании Положения о земских начальниках, разбирательство дела начинается докладом его одним из членов (ст. 136 и 226 Пр. Суд. части земск. нач.). В судебных местах прежнего устройства, в местностях, где не введены Судебные Уставы, сохранился в видоизмененной форме прежний дореформенный Д. По тем делам, по которым это признано необходимым, составляется докладная записка, которая должна содержать в себе краткое изложение обстоятельств дела; составление записки лежит на обязанности канцелярии и только по усмотрению присутствия может быть поручаемо члену суда. Если записка не составлена, то Д. производится изустно одним из членов суда или секретарем, по назначению председателя (ст. 357, 358 и 360, т. XVI, ч. 2, изд. 1892 г. Суд. Угол.). На практике составление докладной записки — обычное явление, особенно по делам более или менее сложным.

Особенное значение имеет Д. в производстве административных дел и в делопроизводстве сената, кроме кассационных департаментов. В области администрации следует различать Д., делаемый подчиненным своему начальнику по делу, требующему разрешения последнего, и Д. по делам, подлежащим разрешению присутствия. Первый не нормирован в законе и зависит вполне от усмотрения составляющих и принимающих его лиц; второй составляет существенную часть делопроизводства всех присутствий, т. е. коллегиальных учреждений, для которых обязательны постановления, изложенные в общем учреждении губернском. По всякому делу составляется докладная записка, которая должна содержать в себе изложение дела, справку и выписку законов. Материал для докладной записки собирается теми же лицами, которыми она составляется. Они обязаны "ничего случившегося не умалчивать", учинять надлежащие справки и приводить узаконения, к подлежащему делу относящиеся. Точность и полнота записки проверяются не членами присутствия, а секретарем его, скрепляющим ее своей подписью. В самом присутствии Д. состоит в чтении секретарем записки и важнейших подлинных мест из самого дела, а также в словесном объяснении по встречающимся сомнениям и вопросам присутствующих (ст. 96-105 Общ. Учр. Губ., т. II, изд. 1892 г.). На практике постановление закона (ст. 106, там же) о том, что "члены присутствия при Д. дела прилежно наблюдают, дабы ничего из дела и из законов пропущено не было и Д. учинен был с точностью, добросовестно и сходно с истиной", имеет весьма ограниченное значение; подлинное производство, в большинстве случаев, не обозревается заранее членами присутствия, и знакомство их с делом ограничивается прочтением или слушанием докладной записки.

Д. в сенате особенно подробно нормирован в законе. По всем делам, поступившим в сенат, изготовляется Д. Приготовление к Д. заключается в собрании справок и составлении записок, пространной и краткой; в последней, по словам закона, с краткостью должна соединяться ясность и правильность. В конце записки должны быть обозначены все те законы, "на кои как тяжущиеся или подсудимые, так и судебные или правительственные места и лица делают ссылку" (ст. 66 Учр. Пр. Сен. изд. 1890 г.). Вообще записка должна быть составлена так, "чтобы при присовокуплении к ней в ее начале времени слушания, а в конце — подробной резолюции сенаторов, она могла служить и самим определением правительствующего сената" (ст. 67). В самом присутствии сената подлинные дела и пространные из них экстракты не читаются, но предлагаются к слушанию одни краткие записки. Производится Д. канцелярией (ст. 81 и 82). По особенно важным и обширным делам докладные записки, по усмотрению министра юстиции, печатаются и рассылаются сенаторам для предварительного прочтения (ст. 72).

Г. С.

Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона. — С.-Пб.: Брокгауз-Ефрон

1890—1907