Энциклопедия Брокгауза и Ефрона - якуты

племя, составляющее ныне значительную часть населения Якутской области. Принадлежат к числу тюрко-татарских племен. Численность их определяется приблизительно в 200—250 тыс. душ обоего пола. Территория, на пространстве которой они кочуют, обнимает большую часть среднего и значительную часть нижнего бассейна реки Лены с примыкающим к ее устью прибрежьем Арктического океана, а также берега р. Яны, Индигирки и Колымы, т. е. вдвое превышает Францию. Сверх того Я. живут мелкими группами среди других инородцев Сибири вдали от Якутской области — в Туруханском округе на реке Енисее, в бассейне Амура и т. п. Я. — выселенцы с юга, но до сих пор не удалось точно установить ни времени поселения их в стране, где они являются теперь преобладающей расой, ни местопребывания их до переселения. По мнению различных исследователей, они жили прежде либо в верховьях Лены или Енисея, или же в Прибайкалье или Забайкалье (некоторые исследователи указывают даже на Амур, и — другие — на Джунгарию). Относительно причин передвижения Я. на С преобладает мнение, что во время великого передвижения народов в Средней Сибири, потесненные ими буряты, в свою очередь оттеснили Я., двинувшихся на С. Их долго сдерживали тунгусы; но появление русских, которые оттиснули тунгусов, способствовало более свободному расселению Я. Во время переселения якутам пришлось приспособиться к условиям новой физической среды и до известной степени сжиться с другими народностями — в особенности с тунгусами, а затем и с русскими, — отчасти потеряв свои расовые особенности. Исследователь якутов В. Стрижевский подразделяет встречающиеся многочисленные разновидности Я. на три главные: 1) группа с явными следами примеси русской крови; 2) группа монголовидная, ближе всего стоящая к тунгусам, и 3) собственно тюркская, якутская группа, сходство которой с индейцами северной Америки уже в свое время отметил Миддендорф. Смешения с иноплеменниками являются прежде всего следствием обычая Я. выбирать себе жен вне своего рода, или клана. Якут чистой расы имеет овальный облик лица, не высокий, но широкий и гладкий лоб с черными довольно большими глазами и чуть скошенными веками. Нос прямой, нередко с горбинкой; рот большой, зубы желтые, крупные; скулы умеренные; цвет лица смуглый, изжелта-серый или бронзовый. Волосы черные, прямые, жесткие; на лице и на других частях тела, где они вообще бывают у взрослых людей, растительности нет. Характернейшей чертой якутского лица является непропорциональное развитие средней лицевой части в ущерб лбу и подбородку. По внешности якут более похож на киргиза, чем на монгола. По росту (63" — 64") он занимает среднее между тунгусом и местным русским (67"). Руки длинные и тонкие, ноги короткие, кривые. Мышечной силой Я. не отличаются, в движениях медленны и тяжеловаты. Из органов чувств всего лучше развит орган слуха. Я. совсем не различают один от другого некоторые цвета (фиолетовый, зеленый, голубой, синий), для которых в их языке нет даже особых обозначений. Идеал Я. заключается в том, чтобы, ничего не делая, много есть и разжиреть, но при необходимости он работает с замечательным усердием и вообще отличается трудолюбием, а также умеренными потребностями и способностью приспособляться к новым условиям жизни, переносить голод и прочие невзгоды. Их коммерческие наклонности облегчают им эксплуатацию легкомысленных и беспечных соседних инородческих племен, а нередко даже и русских. Как ремесленники, Я. быстро успевают во всех мастерствах, обнаруживая значительную ловкость в ручных работах, производимых нередко самыми примитивными орудиями. Главное занятие большинства Я. — скотоводство. Количество рогатого скота все увеличивается параллельно с уменьшением количества лошадей, которые при полевых работах заменяются быками. Прежняя главная пища Я. — кумыс и кобылье мясо — начинает составлять привилегию богачей. Параллельно с увеличением рогатого скота и уменьшением числа лошадей происходит у Я. переход от исключительно кочевого быта к оседлому. Рогатый скот требует меньшей площади выпаса, держится ближе к дому и требует постройки обширных хлевов и заготовления запасов на зиму, что удерживает от перекочевок. Земледелие по размерам уступает рыболовству, но значение его быстро растет, безвозвратно подтачивая кочевые устои древнего быта Я. В северной части якутской территории большая часть населения занимается рыболовством. Охота представляется только подспорьем к другим занятиям. На севере она имеет большее значение, чем на юге. Часть Я., главным образом живущих на севере, держит небольшие стада оленей, употребляемых преимущественно для езды и возки тяжестей. Я. неохотно идут в работники и при малейшей возможности, хотя бы и с риском некоторой голодовки, устраиваются самостоятельно, хотя положение наемного работника в якутской семье, в общем, весьма сносное. Богатые семьи составляют в среде Я. совершенно исключительное явление. У Я. сохранились остатки прежнего родового быта. Сюда относится обычай снабжать всех соседей частями мяса свежеубитой скотины, делиться с ними уловом рыбы, делиться лакомствами со всеми присутствующими, допускать к столу неспособных к труду нищих наравне с членами семьи. По якутским понятиям, каждый приезжий имеет право войти в любой дом во всякое время дня и ночи и расположиться там пить чай, варить пищу или ночевать. Грабежей и воровства внутри рода не существовало вследствие общности имущества. Убийство было явлением исключительным; за убийство вне рода виновные терпели родовую месть или платили виру. Родовая вражда, прежде возбуждавшая родовые войны, теперь выражается в интригах, доносах, сплетнях, судбищах. Многие, даже уголовные дела до последнего времени решались (организованными правительством) родовыми правлениями, не имевшими на это законного права. Когда русские встретились с якутами, якутский родовой строй достиг значительной степени развития. Ослабление его началось, по-видимому, с введением рогатого скота, который, не в пример табунам лошадей, можно было держать самостоятельно и в небольшом количестве. Ныне рядом с сохранившимся термином "джон" (род) Я. делятся еще на улусы и наслеги. Деление это принято официально и является искусственным, наносным; даже слова улус и наслег — не якутского происхождения. Несомненно, однако, что многие улусы и наслеги имеют в своей основе былые родовые союзы. Землеустройство якутов произведено в шестидесятых годах XVIII-го столетия особой комиссией, причем в его основу была положена русская община. В настоящее время улусы, наслеги, роды — собственно земельные общины; каждая низшая степень является неразложимым элементом высшей. Характерной чертой якутской общины являются переделы и частичные поравнения земель; переделам этим подвергаются даже территории улусов. Дележу подвергаются главным образом сенокосные земли. Право владельца земли на дальнейшее владение разработанным им участком устанавливается в зависимости от того, успел ли он покрыть потраченные на него труд и расходы. Средний якутский поселок состоит из 4 — 5 юрт, с 20 — 30 душами населения; число обособленных урочищ с 1 — 2 юртами незначительно; урочища с 40 — 50 юртами, т. е. несколькими стами душ жителей, тоже очень редкое явление. Замечается большая разница в расселении зимой и летом: зимние юрты обыкновенно стоят одиноко, летние жилища стоят более тесно, но беспорядочно, вразброс. Живут Я. обыкновенно в бревенчатых юртах, имеющих форму усеченных пирамид. Снаружи юрты обыкновенно обмазываются глиной и навозом, а крыши покрываются землей; внутри юрты ставится глиняный камелек с трубой для выхода дыма; кругом стен идут неподвижные нары. Юрты вообще тесны и низки. Окна в них обыкновенно едва достигают четверти в квадрате и обтягиваются бычачьим пузырем, бумагой, волосяной сеткой, сшитой слюдой; зимою к ним примораживают прямо куски льда. Вследствие всего этого в якутские юрты проникает ничтожное количество света. Пол у большинства юрт земляной; единственные входные двери настолько низки, что позволяют войти в юрту лишь сильно согнувшись. Воздух в них не освежается, юрты содержатся очень неопрятно. — Как на родовых сходах главное значение принадлежит старейшим, так и в семье первая роль принадлежит старшему: "кто старше, тот глава, а самый главный — отец". Одряхление родителей ведет, однако, к переходу власти в семью к старшему из остальных, и тогда положение родителей становится крайне тяжелым. Экзогамия и прочный брак окончательно уничтожили независимость якутской женщины, исключив ее из членов рода. Вне семьи для нее не стало места, а во главе новой семьи очутился ее властелин — муж, обращение которого отличается нередко суровостью; жена — только бесправная работница. Положение девушки после смерти родителей также тяжелое: она обречена на вечное подчинение и попреки всей своей родни. Осиротевшая дочь или молодая бездетная вдова принуждены скитаться от одного опекуна к другому или жить у кого-нибудь из них в качестве бессловесной работницы. За жену обыкновенно платится калым. Родители женят детей иногда в весьма раннем возрасте. Участие невесты в сговоре очень слабое; редко когда спросят о ее согласии, да и это уже нововведение последнего времени. Нарушение супружеской верности женою порицается обыкновенно только на словах, но в сущности, кроме мужа, все смотрят на это снисходительно. Я. вообще не видят в незаконной любви ничего безнравственного, если только никто не терпит от нее материального ущерба. Рождение девушкой незаконного ребенка позором не считается; родители упрекают ее лишь потому, что при сватовстве за нее может уменьшиться размер калыма. Чувство любви, однако, знакомо Я.; они умеют ценить его, в чем можно убедиться на якутских песнях и былинах, где описание любовных сцен отличается ярким страстным колоритом. Ввод невесты в дом жениха сопровождается нередко обрядами, симулирующими похищение невесты. Все это, очевидно, пережитки былого, когда невесты брались из чужого рода уводом. Детям Я. рады, потому что возлагают на них надежду как на будущих кормильцев и поддержку в старости. Обилие детей считается за благословение Божие и якутские браки вообще довольно плодовиты. Ухода за детьми почти нет: летом они совершенно предоставляются самим себе. Работать приучают Я. детей исподволь, с самого раннего детства; с 10 лет якутский ребенок начинает считаться как бы полувзрослым. К наукам якутские дети прилежны и понятливы; в якутской гимназии, особенно в низших классах, они идут впереди русских. Все болезни, по мнению Я., происходят от злых духов (ёр); лечение их должно состоять в изгнании духов из тела или же задабривания этих непрошеных гостей (при посредстве огня или различных шаманских обрядов). Хотя в настоящее время Я. — христиане, но догматы христианской церкви до сих пор совершенно чужды и непонятны большинству Я. Они усердно придерживаются шаманских обрядов, верят в злых и добрых духов природы (см. шаманство); шаманы и шаманки играют немалую роль в их жизни. К массе старых божков прибавили только русских святых, в особенности Николая Угодника ("Богов много, а главный Никола"), а к своим шайтанам — русских чертей, водяных и леших. Они говорят о Боге — всеобщем отце, но он пребывает слишком далеко и слишком высоко от них, чтобы можно было надеяться войти с ним в общение и чтобы поклонение ему могло сложиться в определенный культ. Этот-то высочайший бог и сотворил землю, в первое время маленькую и ровную; но злой дух стал рыть почву и раскапывать ее как собака, отчего и образовались долины и проч. Каждый предмет обладает, по мнению Я., душою. Выше всех душ стоит Аи-тоён с сонмом богов и душами высшего порядка. Аи-тоён — это воплощение силы верховной, неумолимой и самодавлеющей. Понятие Аи-тоёна слилось и отождествилось с понятием христианского Бога. Его часто зовут: Никола, иногда Святым стариком иногда Богом. Язык Я., также как тип их и одежда, свидетельствует о сходстве якутов с народами тюрко-татарского племени. Татарам и башкирам, сосланным в Якутскую область, достаточно шести месяцев, чтобы выучиться плавно и бойко говорить по-якутски, а для русского на это нужны годы. Главным затруднением является совершенно отличная от арийской якутская фонетика. Есть звуки, которые только после долгого навыка научается отличить ухо европейца и никогда не в состоянии вполне правильно воспроизвести европейская гортань (напр., звук нг). Затрудняется изучение языка большим числом синонимных выражений и неопределенностью якутск. грамматических форм: напр., для существительных нет родов и прилагательные не согласуются с ними. Чтобы ознакомиться вполне с якутским языком, со всем богатством его оборотов и форм, необходимо знать быт Я.: только в нем можно найти пояснение, как надо понимать ту или другую фразу. Несмотря на все это, многие русские и тунгусы, постоянно живущие в общении с Я., чаще и охотнее употребляют якутский язык, чем свой природный; даже в г. Якутске, якутский язык был еще несколько десятков лет назад языком светской беседы в гостиных многих русских. Правда, что в якутский язык вошло немало слов русских, тунгусских, даже бурятских, но заимствования, сделанные в этом отношении местными русскими у Я., были еще значительнее. Торговля, земледелие, природная сметливость и предприимчивость Я. поставили якутский язык в Восточной Сибири приблизительно на ту степень, на которой стоит французский в Европе и арабский в Африке. Знание якутского языка дает в известной мере возможность общения с местными племенами на пространстве от Туруханска до Сахалина. Разговорный якутский язык меток, звучен и живописен. Я. любят остроумные обороты, каламбуры, красные словца, прибаутки и сравнения. Красноречие у них в большом почтении. Язык сказок, песен, былин, украшенный аллитерциями, вставками, повторениями, словами, утерявшими уже смысл, но обязательно повторяемыми сказочниками, очень труден для перевода. Наибольшей причудливостью отличается язык песен. Музыка Я. беднее, хотя они любят пение. Якутский эпос отличается богатством образов и описаний. Одним из любимых занятий якутской молодежи является отгадывание загадок, из которых многие поражают своей своеобразностью; сказочные герои тоже нередко говорят загадками; вообще загадка играет довольно видное место в якутском народном творчестве. Ту же роль играют поговорки, щедрой рукою рассыпанные в каждом якутском повествовании.

Литература: В. Л. Серошевский, "Якуты, опыт этнографического исследования" (т. I, изд. Рус. Геогр. Общ.); Von Middendorff, "Sibirische Reise"; F. von Vrangel, "Siberia and the Polar Sea"; Vamberi, "Das Türkenvolk. Die primitive Cultur des Türko-tatarischen Volkes"; Castren, "Versuch einer Ienissei-Ostjakischen und Rottischen Sprachlehre"; Миллер, "Описание Сибирского царства"; Щукин, "Поездка в Якутск" (1844); Фишер, "Сибирская история"; Георги, "Описание обитающих в Российском государстве народов" (1776); Маак, "Вилюйский округ"; Риттер, "Землеведение Азии"; Самоквасов, "Сборник обычного права сибирских инородцев"; Эрман, "Путешествие в Сибирь"; Венюков, "Этнографическая карта Азиатской России"; Гмелин, "Reise"; Нейман, "Несколько слов о торговле и промышленности в сев. округе Якутской области"; В. Приклонский, "Материалы по этнографии Якутской области" ("Известия Восточно-сиб. отд. Имп. Русск. Геогр. Общ."); Крапоткин, "Олекминско-Витимская экспедиция"; Худяков, "Верхоянский сборник".

Л. Личков.

Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона. — С.-Пб.: Брокгауз-Ефрон

1890—1907