Большая биографическая энциклопедия - бельский князь семен федорович

— боярин; младший сын князя Федора Ивановича, пожалован в бояре одновременно с братом своим князем Иваном, и в том же 1522 г. находился в ополчении, высланном против крымцев. В 1533 г. он был воеводой в Коломне. Далее, встречаем его у постели умирающего Василия III. В 1534 г. князь Семен и окольничий Иван Лятцкий готовили в Серпухове полки на случай войны с Литвой, ибо было известно, что крымцы намеревались в союзе с Литвой напасть на Украйну.

Будучи недоволен правительством, особенно же казнью Юрия Иоанновича Дмитровского, Бельский тайно снесся с польским королем Сигизмундом. Между прочим, он писал, что если король хорошо его примет, то многие московские князья и знатные дети боярские последуют его примеру.

В августе Бельский вместе с Лятцким бежал в Литву; король весьма милостиво принял знатного беглеца и наградил богатыми поместьями. Бельский получил Зизморы, Стоклиски и Кормялово; он рассказал королю о слабостях Елены, о тиранстве вельмож, неудовольствии народа, и, желая побудить короля к войне с Москвою, уверял его в совершенной беззащитности Украйны.

Тот придал веру его словам и даже задумал вернуть все Иоанновы и Васильевы приобретения в Литве. В 1535 г. литовское войско под начальством гетмана Юрия Радзивила, Андрея Немировича, Тарновского и князя Сем. Фед. Бельского вторгнулось в Северскую область, взяло без сопротивления Гомель и осадило Стародуб.

Только благодаря подкопам, которые употреблены были в России впервые, удалось взять этот город. (Однако, по некоторым источникам, в 1535 г. люди Бельского прибегают к московскому вел. кн. с известием о намерении короля послать рать к Смоленску). Дальнейшие действия польских войск были неудачны (1536 г.). Король негодовал на Бельского, считая его обманщиком, и столь немилостиво стал с ним обходиться, что тот, пылая ненавистью, с досады решил ехать в Константинополь и у султана искать защиты и покровительства.

Он отпросился у короля в Иерусалим будто бы для исполнения, данного им, обета. Бельский поставил своею целью поднять султана и крымцев и, в союзе с Литвой, напасть на Москву. С помощью турок и Литвы он надеялся восстановить не только независимое княжество Бельское, но и Рязанское, считая себя, как сына рязанской княжны, прямым наследником этого княжества.

Из Константинополя он в 1537 г. явился в Крым. К этому времени относится сообщение крымского хана Ислама московскому правительству, что турецкий султан Селиман велел крымцам и Саип-Гирею собирать многочисленное войско и идти на Россию с Бельским, который ныне находится в Кафе. В то же время Бельский пытался уверить правительницу Елену в своем раскаянии.

Он писал к ней и требовал себе опасной грамоты, обещая немедленно быть в Москву и усердной службой загладить свою вину. Правительство также прибегло к хитрости, надеясь заманить беглеца в Москву и наказать его по заслугам. Именем Иоанна был дан ответ, что преступление его, извиняемое юностью лет, забывается навеки, и "в древние де времена многие знатные люди уходили в чужие земли, возвращались и снова пользовались милостью великих князей", и что Иоанн с любовью встретит родственника, исправленного летами и опытом. К Исламу же были отправлены гонец и дары с настойчивым требованием возвратить или умертвить изменника. Однако, Ислам не мог исполнить предъявленного ему московским правительством требования: он был убит в нечаянном нападении одним из нагайских князей, Батыем, который захватил в плен многих крымцев, а в том числе и Бельского, спасенного для новых преступлений.

Елена и бояре тщетно предлагали выкуп, посылая деньги в нагайские улусы, будто бы от братьев и матери Бельского: Батый отослал Бельского за известный выкуп своему другу, Саип-Гирею. В том же 1537 г., по заключении мира с Москвой, Сигизмунд получил от Бельского письмо с уведомлением, что султан взялся помогать ему и приказал Саип-Гирею и двум пашам — Силистрийскому и Кафинскому — выступить с ним в поход, что у пашей этих будет более 40000 войска, кроме людей Саип-Гирея и белгородских казаков. Бельский просил Сигизмунда выслать и своих великих гетманов со всеми войсками в Московскую землю; дать ему лист, за которым он бы мог безопасно приехать в Литву для своих дел и безопасно же отъехать обратно; разрешить людям, живущим в его, Бельского, имениях приехать к нему в Перекоп.

Королю это письмо было вовсе не ко времени, так как война с Москвой уже прекратилась. Он отвечал Бельскому: "Ты отпросился у нас в Иерусалим для исполнения обета, а не сказал ни слова, что хочешь ехать к турецкому султану; когда сам к нам приедешь и грамоту султанову к нам привезешь, тогда и сделаем, как будет пригоже.

Ты просишь грамоту для свободного проезда в Литву; но ведь ты наш слуга, имения твои в нашем государстве есть, так нет тебе никакой нужды в проездной грамоте — все наши княжата и панята свободно к нам приезжают; слуг же твоих мы немедленно велим к тебе отпустить".

В 1540 г. кн. Иван Федорович Бельский, брат князя Семена, первый тогда вельможа, милуя и облегчая судьбу гонимых, хотел и виновного брата своего возвратить отечеству и добродетели.

Митрополит взялся быть ходатаем перед государем. Извиняли преступника, чем только могли — юностью его лет, несносным тиранством и самовластием Еленина любимца. Государь простил его. Но кн. Семен не воспользовался милосердием: гонец московский уже не застал его в Тавриде — "сей изменник был в поле с ханом, замышляя гибель России".

.