Большая биографическая энциклопедия - безбородко светлейший князь александр андреевич

— граф Священной Римской империи, род. в гор. Глухове, 14 марта 1747 г., ум. 6 апреля 1799 г. Безбородко получил воспитание в семье, под руководством отца, Андрея Яковлевича (см. ниже) который сам учил его грамоте по часослову и псалтири. Существует предание, что он довершил свое образование в киевской духовной академии. В 1765 г. он поступил на службу, в звании бунчукового товарища и был причислен к канцелярии графа П. А. Румянцева, незадолго перед тем назначенного президентом малороссийской коллегии и генерал-губернатором Малороссии. При начале первой турецкой войны, Румянцев, получив начальство над второй армиею, взял с собою Безбородко, который командовал сперва малороссийским нежинским полком, а потом полками лубенским, миргородским и компанейским. По переводе Румянцева в первую армию, Безбородко последовал за ним и принимал участие в сражениях при Ларге и Кагуле и в штурме Силистрийских укреплений. Румянцев вверил ему управление одною из трех экспедиций своей походной канцелярии и "многие секретные и публичные дела в комиссии". За заслуги его во время войны он был произведен из коллежских асессоров в полковники "на состоящую в малороссийском киевском полку вакансию". По заключении Кайнарджийского мира, фельдмаршал обратил внимание Императрицы Екатерины на своего молодого сотрудника и отрекомендовал его, как способного, опытного и трудолюбивого дельца. В 1775 г. состоялось назначение Безбородко в качестве секретаря Ее Величества "у принятия челобитень". В этой должности он имел возможность, так сказать на глазах Императрицы, проявить свои блестящие способности, быструю сообразительность, необыкновенную память, прекрасный деловой слог, краткий, точный и выразительный. Прилежно работая над восполнением пробелов своего образования, он принялся за изучение иностранных языков, и в короткое время успел усвоить их, в особенности французский. К этому времени относятся и исторические труды его: Картина о российских с татарами войнах и делах, Летопись Малые России и Хронологическая таблица замечательнейших событий царствования Екатерины II. Деятельность его не ограничивалась приемом прошений на Высочайшее имя, а обнимала все отрасли государственной службы. Большая часть именных указов и повелений Императрицы выходила из под его талантливого пера. Он стал любимым докладчиком Государыни, оценившей его достоинства, по делам всех ведомств, и не даром Екатерина называла его своим фактотумом. Заслуги его щедро награждались. В 1779 г. Безбородко произведен в бригадиры и пожаловано ему 1200 душ крестьян в Полоцкой губернии. В следующем, 1780 г., он сопровождал Императрицу в путешествии ее по Белоруссии, ознаменованном, как известно, первым свиданием ее с Иосифом II. При этом на него возложено было ведение "дневной записки" путешествия, а также составление инструкции для обревизования присутственных мест по пути следования Государыни. В Могилеве и в Смоленске Иосиф удостаивал секретаря Императрицы частыми и продолжительными беседами о делах, преимущественно внешних. С того же времени начала привлекать к этим делам Безбородко и сама Екатерина. Еще ранее он принимал деятельное участие в разработке мысли Государыни о вооруженном нейтралитете. Теперь ему было поручено производство дела о высылке в Данию находившихся еще под стражею в России членов брауншвейгской фамилии. По возвращение в С.-Петербург он представил ее величеству "мемориал по делам политическим", которому С. М. Соловьев придает важное дипломатическое значение, утверждая, "что в авторе высказался тонкий и дальновидный дипломат, и что записка эта была почти слово в слово переслана в Вену в форме предложения нашего Двора". Записка заключала в себе первый план раздела турецких земель между Россией и Австрией. За нею последовала вторая записка: Сокращенные исторические известия о Молдавии!. Труды эти, без сомнения, вызвали состоявшееся в конце 1780 г. причисление Безбородко к коллегии иностранных дел с званием "полномочного для всех негоциаций" и с одновременным производством в генерал-майоры, а год спустя, ему было повелено присутствовать в коллегии по секретной экспедиции. Тогда же от иностранной коллегии был отделен почтовый департамент, и главное начальство над ним вверено Безбородко, сохранившему при этом и прежнюю должность свою секретаря Императрицы.

С этой поры, имя Безбородко, является тесно связанным со всеми действиями русского двора во вторую половину царствования Императрицы Екатерины. В делах внешних он является деятельнейшим и влиятельнейшим сотрудником и советником великой Государыни, каким до того был во внутренних делах. Хотя по смерти Панина первое место в иностранной коллегии с званием вице-канцлера и занял Остерман, а произведенный в тайные советники Безбородко назначен был лишь на должность второго в ней члена, но именно он стал ее душою и главным в ней действующим лицом. Между тем, как на долю Остермана выпадало наружное представительство и личные сношения с пребывающими в Петербурге иностранными министрами, Безбородко был единственным докладчиком Императрицы по внешним делам и передавал коллегии ее повеления и указания. Он же писал важнейшие наставления нашим представителям при чужеземных дворах, заключал и подписывал договоры, словом, по единогласному свидетельству современников, русских и иностранцев, исполнял в действительности обязанности министра иностранных дел, пользуясь притом неизменною благосклонностью и полным доверием Императрицы. Он вполне усвоил ее политические взгляды и всегда являлся верным их истолкователем и исполнителем. При его участии приведен к благополучному исходу переговоры, сопровождавшие присоединение к России Таврического полуострова, и едва ли не ему принадлежит первая мысль об этом приобретении. Поняв, как сам он выражался, "что намерение Государыни о греческой монархии серьезно", он заявил себя ревностным сторонником "греческого проекта" и тесного союза с австрийским домом, как средства наиболее пригодного для достижения намеченной цели. Екатерина высоко ценила обнаруженные им блестящие дипломатические способности и с каждым днем все более и более приближала его к себе. Он неотлучно находился при Государыне в Петербурге как и в Царском Селе, и сопутствовал ей в поездках, предпринятых ею в 1783 г. в Фридрихсгам, для свидания с королем шведским Густавом III, а в 1785 г. — в Вышний Волочок, для осмотра строившегося канала и в Сестрорецк, для обозревания оружейного завода. По обыкновению своему, Екатерина осыпала богатыми и блестящими отличиями умного и верного. слугу. Она пожаловала ему Владимирскую и Александровскую ленты и 5000 душ крестьян в Малороссии, а 12 (23) октября 1785 г. в следующих выражениях сообщала ему о возведении его в графское Римской империи достоинство: "Труды и рвение привлекают отличие. Император дает тебе графское достоинство. Будешь comes! Не уменьшится усердие мое к тебе. Сие говорит Императрица. Екатерина же дружески тебе советует и просит не лениться и не спесивиться за сим". В свою очередь, извещая горячо любимую старушку-мать свою о полученной награде, Безбородко писал, "что письмо (Императрицы) для него лестнее и драгоценнее сего графства и всякой почести или награды".

В апреле 1786 г. Екатерина собственноручным рескриптом повелела Безбородко "присутствовать в Совете". Назначение это еще более возвысило влияние и значение графа Александра Андреевича. Он сразу занял в Совете положение исключительное. До него воля Государыни объявлялась Совету, а протоколы заседаний его докладывались ее величеству разными лицами. С 1787 г. обязанность эту исправляет он один. Он же является и докладчиком Совету всех дел первостепенной важности. Таково было положение, занимаемое графом Безбородко при дворе и в правительстве, когда он, уже возведенный в звание гофмейстера, был приглашен сопровождать Государыню в ее "историческом" путешествии по Южной России, "в качестве министра иностранных дел". Всем нашим послам и посланникам предписано было на все время путешествия отправлять свои донесения на его имя. В Каневе он, по приказанию Екатерины, вел переговоры с выехавшим на встречу ее величеству польским королем Станиславом Августом, а в Новых Кайданах, при встрече императора Иосифа, занимал место в карете самой Императрицы. О деятельности его во время путешествия земляк и близкий друг его, П. В. Завадовский писал графу С. Р. Воронцову: "Князь Потемкин верховный в делах; граф Александр Андреевич по нем и в услугах его; я называю две силы, все двигающие". Благоволение свое к ближайшему сотруднику Екатерина выразила милостями его родственникам, представленным ей в разных местностях Украйны, а также тем, что неоднократно останавливалась в имениях его, по прибытии же в Москву подарила ему купленный в казну у наследников Бестужева великолепный дом бывшего великого канцлера "на реке Яузе, против Екатерининского дворца и возле дворца именуемого Лефортовским".

Войны вторая турецкая и шведская увеличили бремя трудов, лежавших на Безбородко. Он был деятельным помощником Императрицы при соображении мер для борьбы с вторжением в наши пределы короля Густава III; составлял для совета записки о ведении военных действий, вел обширную переписку с начальниками воинских сил наших, князем Потемкиным на юге и адмиралом Грейгом на севере. Положение России было крайне затруднительно вследствие слабости союзной нам Австрии, двусмысленного поведения Франции и явной враждебности дворов лондонского и берлинского. Сношения с иностранными кабинетами Безбородко соображал так, "чтобы каждому по разным его отношениям ответствовать". Между тем, деятельность его стесняли и тормозили происки его недоброжелателей при дворе, "вынуждавшие его заботиться обороною противу интриг самых пакостных, против нападений клеветных и против всех усилий людей случайных". Во главе противников Безбородко стоял граф А. М. Дмитриев-Мамонов. Но наветы его не могли поколебать доверия Екатерины к ее министру. "Государыня" — рассказывает сам Безбородко — "видела с нами, что Рибопьер, его (Мамонова) искренный, продавал и его, и нас пруссакам, и что Келлер (прусский посланник в С.-Петербурге) чрез него действовал на изгнание нас из министерства. Расшифрованные депеши прусские служили нам самым лучшим аттестатом, что нас купить нельзя; они тем наполнены были, что и мы однех мыслей с Государынею, а ей тут-то все брани и непристойности приписаны".

Все усилия Безбородко были направлены к прекращению тягостных войн и к заключению "честного" мира, коему он старался проложить "верную стезю". Уполномоченный для ведения мирных переговоров с Швециею, барон Игельстром сносился преимущественно с графом Александром Андреевичем, ему посылал свои донесения и от него же получал инструкции. Мир с Густавом III заключен был в Верельской долине, 3 (14) августа 1790 г., на условиях, проектированных Безбородко. Наградою ему было пожалование чином действительного тайного советника.

Через год подписаны были в Галаце и "прелиминарные мирные артикулы" между Россиею и Турциею. Заключение мира возложено было императрицею на Потемкина, отправившегося в Яссы, где должен был открыться конгресс. Тем временем Безбородко приходилось защищаться от новых, лично против него направленных интриг берлинского двора. По этому поводу он жаловался в письме к другу своему, графу С. P. Воронцову: "Более двух лет мы держали в Берлине Алопеуса. Он нам не пособил ничем и вместо нашего эмиссара, кажется, служит агентом Пруссии. — Все случившееся прежде вы сами знаете, но вот новое доказательство его надежности! Алопеус прислал к ее величеству письмо герцогиня Курляндской, которая сообщает за конфиденцию план, ей предлагаемый, выдать дочь свою за принца второго Оранского avec une succession éventuelle du duché de Courlande и требует на то согласия Государыни. Чухонец (Алопеус) видно присоветовал герцогине и меня интересовать преласковым ее письмом, которое он же препроводил с своим. Государыня дает ей ответ, от всех беспристрастных одобряемый и который большому мужу, Пруссиею обладающему, не полюбится. Я учтиво ее светлости отвечаю, ссылаяся на письмо Государыни, а Алопеусу делаю свой комментарь, за который его протектор весьма на меня гневается. Ваше сиятельство представить не можете какую конфузию, коммераж и неприятности сей мой старший товарищ (Остерман) в деле мешает. Если бы я в деле не решился дождаться только мира и потом или вовсе от службы отстать или, по крайней мере, как Салтык говаривал: из гусар в карабинеры на рекреацию, т. е. быть обер-гофмейстером и титулярным министром в Совете, или лучше сказать почту читать; то бы уже от одного сего убрался от иностранного департамента. Утешением мне служит, что Государыня сама видит из сокровенных особливо каналов, что чужеземцы многое знают от каких-либо у него неверных людей и жалуются, что члены моей канцелярии дики, неприступны и в особой сфере обращаются".

Внезапная кончина Потемкина грозила прервать в самом начале переговоры о мире с Турциею. По получении о том известия в Петербурге, Совет был собран в чрезвычайное заседание, и Безбородко доложил ему, "что осмелился представить Ее Величеству готовность свою отправиться в Яссы для руководства и произведения мирных переговоров в действо чрез уполномоченных покойного фельдмаршала, которое представление Ее Величество изволила признать за благо". Напутствуя его, Императрица писала ему: "Да управит Всевышний путь ваш и да поможет вам свершить подвиг ваш ко благодарности нашей и на добро отечеству". Безбородко вполне оправдал надежды и пожелания Екатерины. Он прибыл в Яссы 4 ноября 1791 г., а уже 29 декабря (9 января 1792) мирный договор был подписан, благодаря проявленной русским главным уполномоченным твердости, в соединении с замечательною дипломатическою ловкостью и искусством. По Ясскому миру подтверждались все условия Кайнарджийского трактата и сверх того уступался России с крепостью Очаковом край между Бугом и Днестром, на побережье которого воздвиглась Одесса. "Труды и искусство" — так благодарила государыня графа Александра Андреевича — "какое вы оказали руководствуя сею негоциациею, благополучным успехом увенчанною, а равно и усердие полномочных наших суть такие деяния, коими вы оправдали в полной мере нашу к себе доверенность, явили отечеству знаменитую услугу и приобрели по всей справедливости вящее к себе наше благоволение, которого несумненные доводы на деле увидите". Вместе с сим Императрица пожаловала Безбородко орден св. Андрея и 50 тысяч рублей деньгами.

Но по возвращении в Петербург, Безбородко не нашел уже своего прежнего положения при Дворе. В его отсутствие место его, как ежедневного докладчика Императрицы по всем важнейшим делам, занял П. А. Зубов, вследствие чего он в продолжение всего 1792 г. находился "в весьма неприятной роли, которую составляет в публике". Это побудило его в половине 1893 г. представить Екатерине "к собственному Ее Императорского Величества прочтению" записку, в которой, напомнив о своих заслугах и о последней, самой важной из них, — заключении Ясского мира, он жаловался на уменьшение к нему расположения Государыни. "Не могу скрыть пред Вашим Величеством — писал он — пользуясь дозволением Вашим быть пред вами откровенным, что вдруг нашелся я в сфере дел толь тесно ограниченной, что я предаюся на собственное Ваше правосудие: сходствует ли она и с степенью от Вас мне пожалованною и с доверенностью каковою я прежде удостоен был?" Императрица поспешила успокоить своего министра, заверив его, что все дела ему открыты по-прежнему, но присовокупив однако: "что я сама пишу, в том отчетом не обязана". Утешением Безбородко должны были служить новые блестящие отличия, пожалованные ему в день празднования Ясского мира, 2 сентября 1793 г.: похвальная грамота, масличная ветвь из бриллиантов, для ношения на шляпе, стоимостью в 25000 рублей и обширные поместья.

Вскоре после того, и вероятно не без участия Императрицы, произошло между Зубовым и Безбородко не только примирение, но и сближение, последствием чего были новые Высочайшие милости последнему. При бракосочетании великого князя Александра Павловича с принцессою баденской Елизаветой, Безбородко назначен служить шафером невесте, тогда как шафером у жениха был брат его, великий князь Константин. Неделю спустя граф Александр Андреевич произведен в обер-гофмейстеры. Тогда же он снова вступил в заведование дипломатическими делами и сохранил его до самой кончины Государыни. При его участии приняты все меры к усмирению смуты в Польше, и под его руководством ведены переговоры, приведшие к упразднению самостоятельности Речи Посполитой и к третьему ее разделу. За этот последний крупный успех Екатерининской политики Безбородко получил 50 тысяч рублей единовременно и пожизненную пенсию в 10 тысяч рублей.