Большая биографическая энциклопедия - блументрост лаврентий лаврентьевич

— первый президент Академии наук, архиятер и лейб-медик; младший сын Лаврентия Лаврентьевича, род. в Москве 29 октября 1692 г., ум. 27 марта 1755 г. Первоначальное образование ему дал отец, который занимался с ним греческим и латинским языками; потом он учился у магистра Паузе, управлявшего славившейся тогда школой пастора Глюка. Поступив затем в эту школу, он окончил ее курс и выказал такие выдающиеся способности, что 15-ти лет от роду уже слушал медицинские лекции в Галле и в Оксфорде. Затем он занимался в Лейдене под руководством знаменитого Бургава и тут же, после защиты диссертации "De secretione animali" (1713), в 1714 г. получил степень доктора медицины. Вернувшись в Россию, Блументрост был назначен лейб-медиком царевны Натальи Алексеевны. Вскоре после этого он был послан за границу с тем, чтобы узнать мнения тогдашних знаменитостей относительно болезни Государя. Исполнив это поручение, Блументрост заслужил особое внимание Императора и в то же время пополнил свое медицинское образование. В Париже, у Дювернуа, он долго изучал анатомию, потом занимался в Амстердаме, в славившемся тогда анатомическом кабинете Рюйша. Музей Рюйша, по совету Блументроста, был куплен русским правительством. Рюйш держал в секрете свой способ сохранения анатомических препаратов, но, по условию, должен был открыть его Блументросту. Узнав о том, архиятер Арескин выразил неудовольствие, так как желал быть единственным врачом, посвященным в секрет Рюйша. Блументрост поспешил отказаться от ознакомления с этим секретом. Вернувшись в Петербург, он был послан в Олонецкую губернию, чтобы произвести химический анализ и изучить терапевтическое действие Кончезерских минеральных вод, открытых в 1714 г. Петр Великий очень интересовался этими водами и хотел испробовать их влияние на себе раньше всех. Как только он получил первое благоприятное известие от Блументроста, он сейчас же поехал туда со своей свитой (19 января 1719 г.). Во время путешествия Петра Блументрост был постоянно при нем, и, вероятно, он же составил "дохтурские правила, как при оных водах поступать", изданные 20 марта 1719 г. вместе с указом об Олонецких водах. Доктор Ремус и архиятер Ригер приводят в своих сочинениях отрывки из описания Кончезерских вод, составленного Блументростом. Когда в 1719 г. умер лейб-медик Арескин, Блументрост был назначен на его место, и, кроме того, на него было возложено заведование Императорской библиотекой и кунсткамерой. В помощники себе он выбрал Иоганна Даниэля Шумахера. Шумахер рассказывал, что у Блументроста первого зародилась мысль об учреждении Академии наук. Он предсказывал Петру, что библиотека и кунсткамера только тогда могут принести пользу, когда в Петербург будут призваны люди, посвятившие себя исключительно науке. Но есть основания полагать, что Петр Великий, независимо от архиятера, имел идею учредить в Петербурге Академию. 11 января 1721 г. германский философ Вольф писал Блументросту: "Его Императорское Величество имеет намерение учредить Академию Наук и при ней другое заведение, где бы могли знатные лица изучать необходимые науки, а вместе с тем водворить художества и ремесла, о чем и писал ко мне за несколько недель перед тем". В том же году Император отправил за границу Шумахера, которому поручил "с учеными корреспонденцию произвести для умножения художеств и наук, а наипаче для сочинения социетета наук, подобных как в Париже, Лондоне, Берлине и прочих местах". Кроме того, Шумахер должен был передать парижской академии письмо от Императора, где между прочим говорилось: "Мы повелели нашему первому лейб-медику Блументросту вам от времени до времени сообщать о том, что в государствах и землях наших нового в рассуждении академии достойного случится, и нам зело будет приятно, ежели вы с ним корреспонденции содержать и от времени до времени оному сообщать будете, какие новые декуверты от академии учинены будут". По возвращении в Петербург Шумахера Блументрост разработал, при его помощи, вопрос об учреждении Академии, и к 22 января 1724 г. они составили обстоятельный доклад по этому предмету. Как только проект был утвержден, Блументрост со свойственной ему энергией принялся за устройство Академии. Он стал приглашать известных заграничных ученых, но многие из них вовсе не хотели ехать в далекую малоизвестную страну; другие запрашивали такие баснословно большие деньги, какими в то время Академия не могла располагать, третьи сильно сомневались в будущности нового учреждения. Только благодаря посредничеству Вольфа, с которым Блументрост усердно переписывался, в новой Академии вскоре появились такие известные ученые, как братья Бернулли, Герман, Бильфингер, Гольдбах. Смерть Петра не ослабила энергии Блументроста. Екатерина І решила окончить начатое Петром І дело основания Академии наук; поэтому ученые, приглашенные Блументростом, в конце 1725 г. стали приезжать в Петербург. Блументрост очень заботился о том, чтобы в Петербурге они ни в чем не нуждались, и еще до приезда их, 30 апреля 1725 г., докладывал Екатерине: "Понеже В. И. В. учреждение и управление Академии наук милостиво изволили на меня положить", то он, Блументрост, просит, чтобы для помещения будущих академиков был отдан отобранный в казну дом барона Шафирова. Объяснял он свою просьбу тем, что "блаженно и вечно достойные памяти Его И. В. именно приказал, чтобы дом академический домашними потребами удостаточить, а академиков недели с три или с месяц невзачет кушаньем довольствовать; а потом подрядить за настоящую цену, наняв от академии, эконома, кормить в том же доме, дабы ходя в трактиры и другие мелкие домы, с непотребными обращаючись, не обучались их непотребных обычаев, и в других забавах времени не теряли бездельно; понеже суть образцы такие: из многих иностранных, которые в отечестве добронравны бывши, с роскошниками и пияницами в бездельничестве пропали и государственного убытка больше нежели прибыли учинили". Императрица исполнила просьбу Блументроста. В шафировском доме 12 ноября уже происходило под председательством Блументроста первое неофициальное заседание академиков, и 25 ноября Блументрост был назначен президентом вновь учрежденной Академии. До открытия конференции в Академии Блументрост представил Императрице для рассмотрения окончательно разработанный им проект устава, который, однако, не был утвержден, и это обстоятельство повело к тому, что спустя некоторое время в Академии начались беспорядки хозяйственные и административные. Первое торжественное заседание произошло 27 декабря 1725 г. в присутствии Императрицы. Таким образом, Блументрост наконец добился окончания своего славного дела. Первое время его президентства в Академии было блестяще, и он имел полное право писать Вольфу: "Хотя Академия могла бы иметь более славного и ученого президента, однако не знаю, нашла ли бы она более усердного, который бы с такою ревностью, как я, хлопотал о ее благосостоянии". Миллер очень хвалит Блументроста как человека очень образованного и в высшей степени деликатного, но говорит, что по умению вести хозяйство старший брат его, Иван, стоял выше. Особенным достоинством президента Миллер считал "навык в четырех необходимых в Академии языках: русском, латинском, немецком и французском, на которых он так же свободно говорил, как и писал". Блументрост был очень предан Академии и постоянно посещал ее, так что если президента не было на конференции, этого было вполне достаточно, чтобы отменить заседание. После смерти Екатерины Блументрост уехал в Москву, вместе с двором Петра II, и Академия осталась на попечении его секретаря, Шумахера. Вдали от Академии Блументрост стал понемногу забывать столь любимое им раньше дело. 4 января 1728 г. он подписал распоряжение, которым передал почти всю власть над Академией Шумахеру, а в помощники ему назначил трех академиков, каждого на четыре месяца по очереди. Шумахер сразу стал во враждебные отношения к академикам и старался восстановить против них и Блументроста. В 1729 г. академики послали Петру II просьбу на Блументроста, и тогда Блументрост, по просьбе Шумахера, дал вторую инструкцию, еще увеличившую власть Шумахера. Все академики были оскорблены, некоторые прямо жаловались Блументросту на деспотизм Шумахера. Сам президент не оспаривал его высокомерия, но говорил, что оно оправдывается нападками на него академиков и их насмешками. Многие ученые, как только окончился срок их контракта, стали покидать Академию, как сделали Бернулли, Герман и Бильфингер.

После смерти Петра II началось падение Блументроста. Бидлоо не одобрил способов лечения, которые применяли Блументросты, и Миллер говорит, что Блументрост "не смел показываться на глаза Императрице; она питала недоверие к его медицинскому искусству, потому что много особ Императорского семейства умерло на его руках; только одна герцогиня Мекленбургская не хотела расстаться с ним". Блументрост и жил во дворце при герцогине Екатерине Иоанновне. Упал авторитет Блументроста и в Академии наук. Вернувшись в Петербург, президент по-прежнему почти не посещал Академии, хотя 6 марта 1732 г. предложил академикам, чтобы они письменно изложили свои неудовольствия, но академики не ответили ему ничего. Президент оскорбился, окончательно перестал бывать в Академии и у себя не принимал никого. 25 июля 1732 г. он подал Императрице представление о некоторых предметах, имеющих важное значение для Академии, но оказалось, что теперь одной подписи Блументроста было уже недостаточно; Сенат велел укрепить этот проект подписями прочих академиков. 14 июня 1733 г. умерла герцогиня Мекленбургская, и на Блументроста опять посыпались обвинения. Императрица приказала Ушакову произвести над Блументростом следствие. Объяснения Блументроста касательно лечения герцогини были очень доказательны, и его никоим образом нельзя было считать виновным в ее смерти, однако Шумахер не преминул объявить, "что Блументрост больше в Академии наук не будет, а пришлется по указу на место оного другой". Действительно, Блументроста лишили места и жалованья и 19 июня 1733 г. выслали в Москву, где он в течение нескольких лет не имел никакой должности и жил только частной практикой. В 1738 г. Блументрост, по протекции архиятера Фишера, получил место главного доктора московского военного госпиталя и директора госпитальной школы с жалованьем по 1500 pуб. в год; эту должность он исполнял вполне добросовестно, причем обращал особое внимание на занятия учеников госпиталя; их было до 50 человек, и почти все были русские. Думают, что Блументрост лишился милостей Анны Иоанновны главным образом вследствие его преданности к дочерям своего покровителя и благодетеля, Анне и Елизавете Петровнам. Это предположение подтверждается тем обстоятельством, что со вступлением на престол Елизаветы Петровны он снова входит в милость при дворе. Лесток представил Елизавете Петровне прошение Блументроста, причем указал на его прежние заслуги и на то, что "он довольное число учеников лекарской науке достаточно изучил, какового в том от него плода и впредь, яко от искусного и рачительного доктора, без сомнения уповать можно". Императрица вернула Блументросту чин действительного статского советника и прибавила 1000 руб. к его жалованью. В 1754 г. он был назначен куратором вновь открывшегося московского университета и в следующем году был вызван в Петербург для переговоров с И. И. Шуваловым относительно учреждения этого университета. Умер Блументрост от грудной водянки. Погребен он около церкви Самсона Странноприимца на Выборгской стороне, в одной могиле с братом Иваном.

Сочинения Лаврентия Блументроста: 1) De secretione animali. Диссертация на степень доктора медицины. Лейден, 1713 г. 2) Письма к Парижской академии касательно Мессершмидтова путешествия в Сибирь, напечатанные в 1720 г. в Истории Академии. 3) Описание Олонецких минеральных вод. Отрывки из этого сочинения находятся в Remus epistola ad. cel. Breynicem de aquis martialibus Olonetzensibus. Lips., 1722. 4) Проект учреждения Имп. Академии Наук (совместно с Шумахером). Напечатан в "Материалах для истории Имп. Акад. Наук", т. I, стр. 14—22.