Большая биографическая энциклопедия - елизаров марк тимофеевич

Елизаров М. Т.

[1863 (по уточненным данным) — 1919] — род. 22 марта 1862 г. в дер. Бестужевке Самарской губ. Родители его были крепостными крестьянами, и Е. окружала с детства атмосфера поднимающихся, стряхивающих с себя оковы вчерашних рабов. Рассказы о перенесенном от "бар" отца, подвергавшегося экзекуциям, и других близких, сохранившие еще всю свежесть только что миновавшего вчерашнего дня и всю остроту обиды, и первый мощный из всей груди вздох проснувшегося к жизни самого широкого, самого многочисленного слоя населения — вот что было первым осознанным им впечатлением, тем воздухом, которым он дышал и который глубоко вобрал в себя. Из этих первых переживаний, из этой среды он вынес, с молоком матери впитал глубокую вражду к барству, всякое проявление которого, даже в мелочах, действовало на него болезненно всю жизнь. И из этих бодрых впечатлений детства плюс крепкая физическая организация выросла та энергия, та жизнерадостность, которые отличали его всю жизнь и которые он изливал невольно на всех окружающих, изгоняя свойственную интеллигенции в той или иной мере упадочность и мерихлюндию. Много дал ему, по его словам, отец, о котором он вспоминал всегда с большой благодарностью. Энергичный и способный самородок, отец его был самым видным лицом в деревне, так называемым "мирским человеком", пользовался большим уважением и был бессменно выбираем в сельские старосты. В качестве такового он вел непосредственные сношения с мировыми посредниками, отстаивая интересы своих односельчан. Рассказы об этом, пример отца, к которому крестьяне шли со всеми своими нуждами, имели большое влияние на Е.

Ему, младшему, смог отец дать и образование. Е. окончил начальную школу в ближнем селе Обшаровке, где обратил на себя внимание своими выдающимися способностями к математике и об учителе которой вспоминал с благодарностью. И тогда кто-то из знакомых отца по общественной деятельности — кажется, мировой посредник — настойчиво посоветовал ему отдать мальчика в гимназию. Е. был отвезен в Самару, помещен там "на хлеба" и, подогнав с помощью репетитора из гимназистов в пару недель недостающие знания, поступил во 2-й класс. В гимназии он пошел прекрасно, по математике прямо блестяще, и в старших классах содержал себя сам уроками, причем ему приходилось, между прочим, заниматься и со своими одноклассниками, разными купеческими и дворянскими баловнями. Тотчас по окончании экзаменов возвращался он в Бестужевку, где принимал деятельное участие во всех полевых работах. В периоды косьбы и жнивья жил неделями в поле под открытым небом, питаясь у костра, как всякий крестьянин или сельскохозяйственный рабочий, в тесном общении с ними. Таким образом, связь его с крестьянством, с родной деревней не порывалась как в гимназическое время, так и позднее, когда он, по окончании гимназии, поступил в 1882 г. на математический факультет Петербургского университета.

Эта непорывавшаяся связь создала чрезвычайно благоприятные условия для бесед и пропаганды в деревне. Е. был самой популярной личностью в округе; его приездов ждали, к нему шли с расспросами, за советами. Он пользовался таким уважением и доверием, что мог безвозбранно вести такие беседы, за которые другие представители его же воззрений попадали очень скоро в тюрьму и в ссылку. Мог читать им такие брошюры, как "Хитрая механика", "Кто чем живет" и т. п. печатные и гектографированные издания того времени. Его рассказы в студенческих кружках о собеседованиях в деревне, о настроениях деревни вызывали огромный интерес и даже некоторую зависть к нему, как к поставленному в исключительно благоприятные условия. Тогда самое трудное было завязать связь с деревней, завоевать себе доверие в ней, и счастливчиком казался товарищ, пользовавшийся всем этим в полной мере, да еще в поволжской деревне, над которой реяли образы Стеньки Разина и другой вольницы, которая влекла к себе "неотразимо большинство революционно настроенного студенчества. В юные годы Е. господствующими были народнические воззрения. Представителей таковых он встречал в Самаре еще гимназистом. Как "плоть от плоти" крестьянства, он с особой чуткостью прислушивался к ним; и они, в свою очередь, по той же причине выделяли его из другой молодежи, останавливали на нем исключительное внимание. Имена тех из народников, которые имели наибольшее влияние на него, не сохранились в моей памяти. Увлекался он и народнической литературой. Любимым поэтом его был Некрасов.

В Петербурге он вошел в самарское землячество, составлявшее часть Поволжского, и был его активным членом. Участвовал в кружке по изучению истории крестьянства, организованном этим землячеством. Большое значение для развития его революционных взглядов имел так называемый "экономический" кружок, группировавшийся вокруг статистика Гизетти. В кружок этот между прочими входили участники 1-го марта 1887 г. — А. И. Ульянов и С. А. Никонов. Особенно сильно было влияние А. И. Ульянова, с которым как членом того же Поволжского землячества Е. встречался чаще. Кружок этот, по словам самого Е., много дал ему для выработки его революционных воззрений. Отмечал он и роль самого Гизетти, народника мирного типа, но очень начитанного, очень чуткого к молодежи. Этот кружок, главным образом, и желание взять от Питера больше в общественном смысле побудили его по окончании курса в 1886 г. приехать еще на год в столицу, где он взял как базу для существования место в казенной палате. Рассказывал Е., что тот же Гизетти убеждал его брать работу в родном Поволжье, ближе к деревне, говоря: "вы будете там золотой человек". Он и намеревался служить по выборам или в земстве, но ни к какой подобной службе его не допускали, вследствие близости его к казненному по делу 1 марта 1887 г. Александру Ильичу Ульянову, а затем и ко всей семье Ульяновых, с которой он породнился женитьбой на старшей сестре, Анне, и в тесной близости с которой провел всю свою жизнь. Пришлось оставить эти мечты и взять канцелярскую работу, сначала в Самаре, а потом в железнодорожном управлении в Москве.