Большая биографическая энциклопедия - кесслер карл федорович

— ректор С.-Петербургского университета, зоолог. Род. в 1815 г. за границей, около Кенигсберга, где его отец был королевским обер-форстмейстером, ум. 3 марта 1881 г. В 1822 г. отец Кесслера, по приглашению русского правительства, переселился в Россию и был назначен лесничим в Новгородской губернии. В 1828 г. юный К. Кесслер был отдан пансионером в 3-ю Петербургскую гимназию, где после смерти отца был принят на казенный счет. Окончивши курс в гимназии в 1834 г., он был принят тоже на казенный счет на физико-математический факультет С.-Петербургского университета, где окончил курс в 1838 г. В 1840 г. Кесслер защитил магистерскую диссертацию, а в 1842—докторскую, после чего был назначен адъюнктом по кафедре зоологии в Киевском университете вместо отправившегося в сибирское путешествие А. Ф. Миддендорфа. В Киевском университете Кесслер оставался до 1862, и оставил его уже ординарным профессором, будучи приглашен на кафедру зоологии в С.-Петербургский университет, вместо умершего С. С. Куторги; в Петербурге он вскоре был избран сначала деканом, а в 1874 ректором, но вскоре по болезни оставил эту должность; университет избрал его своим почетным членом.

К. Ф. Кесслер с одной стороны, является представителем определенного научного направления, а с другой стороны отмечает своею деятельностью известную эпоху в развитии русской естественно-исторической науки, эпоху, отмеченную организацией ученых обществ и съездов русских естествоиспытателей.

М. Н. Богданов, ученик и биограф Кесслера, отмечает, что с первых шагов своей деятельности Кесслер столкнулся с бюрократическими противодействиями; опыт, который он имел в этом отношении, до некоторой степени наложил свой отпечаток на всю его дальнейшую деятельность, в которой Кесслер большое внимание посвятил тому, чтобы содействовать освобождению науки от излишней бюрократической опеки. Еще студентом вместе с своим другом Железновым, талантливым, но рано умершим ботаником, Кесслер был рекомендован проф. Бонгардом для участия в экспедиции Перовского в Хиву, но в этом им было отказано, да и экспедиция не состоялась.

В 1838 французский натуралист Гаймар на средства французского правительства снаряжал экспедицию в полярные страны. Гаймар был в Петербурге и просил прислать для участия в экспедиции русских натуралистов, что ему и было обещано. Кесслер и Железнов были в числе кандидатов, но с отъездом Гаймара из Петербурга им было в командировке отказано. Наиболее близко познакомился Кесслер с тогдашним положением русской науки, когда он в 1848 г., вместе с Роговичем просился о прикомандировании его к Дагестанской экспедиции князя Воронцова. Воронцов и Киевский университет сочувственно отнеслись к этой мысли, но иначе взглянул на дело управляющий киевским учебным округом генерал-ад. Бибиков. Он запросил университет, насколько хорошо изучена местность ближайшая к Киеву и не лучше ли молодому ученому не ехать в дальнее путешествие, а заняться этим делом? Университет представил сводку сделанного в этом отношении. Попечитель, находя, что действительно, преподаватели Киевского университета достаточно уже потрудились над изучением киевского округа, предложил приступить к изданию естественно-исторического описания этого округа, командировку же Кесслера на Кавказ не разрешил.

План этого описания был составлен Кесслером и Роговичем, был одобрен университетом, а после этого и Бибиковым, который нашел нужным присоединить к этому плану для полноты его исследование округа в географическом и статистическом отношениях. Была учреждена для этой цели особая комиссия, ученым секретарем которой был чиновник особых поручений Журавский, председателями — помощник попечителя Юзефович, а местный генерал-губернатор являлся главным руководителем дела. Членам комиссии, определяемым властью генерал-губернатора, присваивался вице-мундир министерства народного просвещения. Бибиков разослал всем более крупным лицам служебного персонала и местным русским и польским помещикам официальные уведомления об избрании их в почетные члены, ежегодный членский взнос которых равнялся 30 рублям. "Я имел случай, говорит M. H. Богданов, прочесть все ее (этой комиссии) протоколы по оригинальным документам и засвидетельствовать, что деятельность этой комиссии вполне соответствовала ее конструкции. В определенные сроки члены собирались на заседания. Ученый секретарь делал доклады, составленные видимо под наблюдением Юзефовича; члены слушали их в полнейшем молчании; составлялся протокол по форме; затем расходились. Статьи комиссии шли на одобрение генерал-губернатора, затем цензора и наконец в типографию. Активные деятели комиссии — как Кесслер, Рогович, Феофилактов и другие — почти не проявляли признаков голоса в этих канцелярских заседаниях". "Вся регламентация дела указывает, говорит далее M. H. Богданов, на полную несостоятельность в нем, неизбежно связанную с этим подозрительность, и наконец, грубое отношение к науке и ее представителям". Однако, Кесслер ответил высоко поучительным образом на вызов Бибикова: с усиленною энергией предпринял он целый ряд экскурсий для изучения края и посвятил несколько лет на исследование местной фауны. Результаты этих исследований, имеющие важное значение для русской фаунистики вообще, изложены частью в трудах комиссии, частью в других изданиях. Часть этих трудов Кесслера была увенчана Демидовской премией от Академии Наук. После отъезда Бибикова вместо Журавского секретарем комиссии был назначен Н. X. Бунге, пытавшийся вдохнуть хоть искру жизни в это, до него чисто канцелярское, дело; но комиссия, несмотря на различные проекты ее реформирования, все-таки вскоре распалась.

Тем чувствительнее и заметнее должна была показаться Кесслеру разница в положении русского и западноевропейского натуралиста, когда он посетил во второе свое путешествие съезд германских натуралистов и врачей в Кенигсберге в 1860 году. Вероятно, под непосредственным впечатлением этого съезда Кесслер, избранный во второй раз деканом, ходатайствовал о разрешении созвать в Киеве съезд учителей естественных наук в Киевском округе ввиду некоторых перемен в преподавании в гимназиях. Съезд был разрешен — попечителем округа тогда был Н. И. Пирогов.

Неофициальная, или лучше небюрократическая наука естествознания была тогда в России представлена одним Московским обществом естествоиспытателей, издававшим в конце 50-х и начале 60-х годов кроме специальных изданий, популярный естественно-исторический журнал "Вестник естествознания". Положение науки и ее представителей в университетах было подобно положению их в Киевском университете. Вот почему созвание первого съезда учителей и последовавший за ним в 1862 году второй съезд (хотя они имели учебный, а не ученый характер) — составили, можно сказать, первую брешь, которую пробило себе наше естествознание из оков тогдашней цензуры и формализма в область свободного исследования. В 1863 году был дарован университетам новый устав с широкою автономией; в Москве и Петербурге организованы были естественно-исторические общества. При молодом петербургском энтомологическом обществе Ю. И. Симашко организовал комиссию для изучения местной природы, на каковую цель министр народного просвещения Головнин приказал отпустить 4000 руб. В трудах этой комиссии опять встречаемся с работами Кесслера, по ихтиологии. В 1886 г. министр народного просвещения граф Толстой явился инициатором созвания первого съезда естествоиспытателей и врачей, который и осуществился в 1867 г. благодаря трудам и энергии Кесслера, Железнова, Бекетова, а в 1868 г. учреждено было С.-Петербургское общество естествоиспытателей, которое выбрало своим председателем Кесслера. Проф. Богданов так резюмирует заслуги Кесслера перед этим обществом: "он был воспитателем и хранителем общества; он принес ему в дар всю свою энергию, всю свою любовь к делу, всю свою научную деятельность, не преследуя никогда и ни в чем каких-либо личных целей". Такова роль Кесслера в деле эмансипации естествознания. Русский натуралист, знакомый хоть немного с историей прошлого, присутствуя на современных съездах и собраниях обществ, невольно вспоминает о К. Ф. Кесслере и говорит в душе ему горячее спасибо. Заслуги Кесслера в этом отношении были оценены при его жизни, что как известно, бывает далеко не всегда: IV съезд, собравшийся опять в Петербурге, избрал его своим председателем; при съездах и при С.-Петербургском обществе естествоиспытателей основаны премии имени Кесслера.

Сначала, еще студентом, Кесслер интересовался математикой и даже получил медаль за сочинение по чистой математике; позже он писал стихи на Наполеона; он сделался зоологом под влиянием своего друга Железнова и лекции профессора Куторги. Куторга был всецело под влиянием тогда уже значительно оставшейся позади своего времени школы Кювье. Первые курсы Кесслера были построены по тому же плану, как и курс Куторги. Первые труды Кесслера касаются вопроса о соотношении грубо морфологических черт с их классифицированием. Впрочем, позже он дал прекрасное анатомическое описание мускулатуры тарантула, что показывает его интерес и к беспозвоночным формам. Мало-помалу в его трудах начинает преобладать фаунистическое и зоогеографическое направление. В 1843—1846 годах Кесслер экскурсировал в киевском округе; в 1849—в полтавской губ.; в 1850—опять в киевской губ.; 1852—в полтавской и черниговской; в 1853—1855 г., экскурсировал по Днепру; в 1856 г. в подольской, херсонской губ. и Бессарабии, в 1858 г. совершил поездку на Черное море; в 1866 г. на Онежское озеро; в 1869 г. и 1871 экскурсировал по Волге; в 1873 году — предпринял путешествие в Крым; в 1875—в Закавказье; в 1878—1879 и в 1880 г. опять видим Кесслера экскурсирующим в Крыму, где было у его брата имение. В всех этих трудах он является не только исследователем излюбленной группы, т. е. позвоночных, но интересуется в то же время и скорпионами, и многоножками и моллюсками. Под конец жизни он занимается исключительно рыбами: им описаны рыбы, собранные нашими известными путешественниками Северцовым, Кушакевичем, Федченко, Богдановым, Пржевальским (из Монголии), Потаниным, Поляковым, Шренком и др. Ихтиология обязана Кесслеру открытием целого ряда новых форм.

Еще в Киеве Кесслер пытался организовать ряд наблюдений над периодическими явлениями в жизни животных, главным образом над перелетами птиц — обстоятельство, показывающее, что Кесслер вовсе не был исключительным систематиком, но вполне понимал важность биологических наблюдений. Благодаря орнитологическим трудам самого Кесслера и других, стало возможным и доступным определение птиц и для любителей. Это особенно важно при собирании биологических наблюдений, где иногда только содействие целого ряда лиц, живущих в различных местностях, позволяет придти к определенным широким выводам. Богданов перечисляет целый ряд корреспондентов, от которых Кесслер получал орнитологические сведения. Часть этих данных была обработана Кесслером, а часть осталась необработанной.

Ученики Кесслера говорят, что в своих лекциях он далеко не являлся исключительно фаунистом, но отводил значительное место и морфологии, которая мало-помалу захватывала в сферу своих интересов как ученое, так и учебное дело за границей и в России. Но это была уже не та морфография, которая характеризовала Кювье и его последователей и которую застал Кесслер в лице Куторги: морфография, пересаженная на почву учения о изменяемости форм, сопровождавшаяся поразительными открытиями в области эмбриологии, стала богатою результатами и широкою по своим задачам морфологией. Кесслер отзывался на этот запрос нового времени в своих лекциях; но все-таки, он был и остался, главным образом, блестящим представителем фаунистического направления. И хотя в настоящее время в естественной науке возникло новое движение, для русской фаунистики, имя Кесслера должно быть незабвенным для русской научно-общественной жизни.

К. Ф. Кесслер напечатал ряд исследований, из которых упоминаем главнейшие: "О ногах птиц в отношении к систематическому делению этого класса. Часть І. Остеология. СПб. 1840 г."; "О скелете дятлов в отношении к месту занимаемому этим родом в классе птиц. Рассуждение, написанное для получения степени д-ра философии. СПб. 1842 г."; "Beitrag zur Naturgeschichte und Anatomie der Gattung Lycosa. Moscou 1849 г."; "Естественная история губерний Киевского учебного округа. Вып. І — перечень млекопитающих животных, 1850; вып. II — птицы воробьиные; 1851; вып. III — птицы хищные и куриные; 1851, вып. ІV — птицы голенастные и водяные; вып. V — животные землеводные, 1853; вып. VI — рыбы, 1856"; "Путешествие с зоологической целью к северному берегу Черного моря и в Крым, в 1858 году. Киев. 1861"; "Описание рыб, которые встречаются в водах Петербургской губернит (Естественно-историч. исследования Петербургской губернии, производимые членами Русского Энтомологического общ. в СПб. т. I. 1864)"; "Матерьялы к познанию Онежского озера и Обонежского края, преимущественно в зоологическом отношении. (Тр. I съезда Естествоиспыт. в СПб. 1868); "Волжская минога. Petromyzon Wagneri h. sp. (Tp. СПб. Общ. Ест. 1870 т. І)"; "Описание нового вида из семейства карповых. Schizotherax Palzami n. sp. (ibidem 1870). Ихтиологическая фауна Туркестана (Изв. Импер. Общ. Люб. Естеств. 1872 Т. Х)"; "Рыбы. Путешествие в Туркестан Федченко. (Изв. Импер. Общ. Люб. Естествозн. т. XI. 1874)"; "Описание рыб, принадлежащих к семействам общим Черному и Каспийскому морям. (Тр. Петерб. Общ. Естествоисп. т. I. 1844)"; "О русских скорпионах (Тр. Русского Энтом. Общ. 1876 т. VIII)"; "О русских сороконожках и стоножках (ibidem, т. ΥIII. 1876)"; "Русские речные раки (ibidem. VIII. 1876)"; "Рыбы Монголии и страны Тунгутов (в соч. Н. М. Пржевальского 1876 г. т. ІІ)"; "Рыбы, водящиеся и встречающиеся в Азово-Каспийско-Понтийской ихтиологической области. (Тр. Азово-Каспийской экспедиции. 1877 г. в. IV)"; "Путешествие по Закавказскому краю в 1875 г. с зоологическою целью (Тр. Петерб. Общ. Естеств. VІII 1878)"; "Beiträge zur Ichtyologie von Central Asien (Bull. de l'Acad. de S.-Petersbourg 1879 г. т. X)".

Всего в списке трудов К. Ф. Кесслера насчитывается 65 более или менее крупных статей и исследований; кроме того, ему принадлежат 57 речей и сообщений в ученых обществах.

Биографический словарь профессоров и преподавателей университета Св. Владимира, составленный под редакцией проф. В. С. Иконникова; "К. Ф. Кесслер", М. Н. Богданова, в XIII т. "Трудов С.-Петерб. общ. естеств." 1882.

В. Шимкевич.

{Половцов}