Большая биографическая энциклопедия - львов алексей федорович

— директор придворной певческой капеллы, автор музыки русского народного гимна; род. в Петербурге 25 мая 1798 г. Отец его, Федор Петрович Львов, был большим любителем музыки и с 1826 г. состоял директором придворной капеллы. А. Ф. с 7 лет учился игре на скрипке и знакомился с музыкальной библиотекой отца, состоявшей из старинных сочинений; в 1814 г. он поступил в институт инженеров путей сообщения, по окончании которого в 1818 г. произведен был в офицеры и командирован для производства работ в военных поселениях, управляемых тогда гр. Аракчеевым. В феврале 1825 г. Львов вышел в отставку, а в ноябре того же года поступил адъютантом к шефу корпуса жандармов Бенкендорфу, исполняя при нем обязанности секретаря. Государь, соглашаясь на определение Львова на эту должность, сказал Бенкендорфу: "Возьми его, он хороший офицер, сумел восемь лет прослужить у Аракчеева". В 1828 г. Львов с главной квартирой отправился, по случаю войны с Турцией, за Дунай в качестве заведующего делами главной квартиры и находящегося в свите государя "для производства дел, до вояжей относящихся". В 1833 г. по возвращении из заграничного путешествия с государем Львов получил поручение государя написать русский народный гимн. В России до тех пор употреблялась музыка английского национального гимна на слова В. А. Жуковского: "Боже, Царя храни, славному долги дни дай на земли". В своих записках Львов говорит по этому поводу: "задача показалась мне весьма трудною. Я чувствовал надобность написать гимн величественный, сильный, чувствительный, для всякого понятный, имеющий отпечаток национальности, годный для церкви, годный для войска, годный для народа от ученого до невежды". К написанной им музыке Львов просил Жуковского написать слова. Это были слова употребляемого до настоящего времени гимна, первоначально называвшегося "Молитва русского народа". По докладу гр. Бенкендорфа о гимне Львова государь Николай Павлович с императрицей и в. кн. Михаилом Павловичем 23 ноября 1833 г. приехали слушать гимн в певческий корпус, и здесь хор придворной капеллы и два оркестра военной музыки впервые исполнили новое сочинение. Прослушав несколько раз гимн, государь сказал: "Спасибо, прелестно, ты совершенно понял меня". С 25 декабря 1833 г. гимн "Боже, Царя храни" с музыкою Львова стал употребляться в качестве русского народного гимна. В следующем году Львов был назначен флигель-адъютантом и продолжал сопутствовать государю в его поездках по России и за границей.

14 декабре 1836 г. скончался отец А. Ф., и директором придворной певческой капеллы 2 января 1837 г. был назначен он сам, как лично известный государю большой знаток музыки и артист-скрипач. С этого времени музыкальные интересы заполняют всю жизнь А. Ф.; в ближайшие годы он выступил за границей в качестве скрипача-виртуоза и пользовался необыкновенным успехом, засвидетельствованным в словах восторженного отзыва Роберта Шумана, который писал: "если в России играют на скрипке так, как играет г-н Львов, то нам надлежит ехать туда не учить, а учиться". В Петербурге у А. Ф. часто бывали музыкальные вечера, на которых участвовали лучшие музыкальные силы столицы и приезжавшие из-за границы знаменитости. Вечера были удостаиваемы также и Высочайшего посещения. Львов устроил постоянный квартет при участии В. Маурера, Вильде и гр. М. Виельгорского. По инициативе Львова в 1840 г. было основано в Петербурге Симфоническое Общество с целью пропагандировать в то глухое в России для музыки время произведения западноевропейских классиков.

Известен Львов и в качестве композитора. Ему принадлежат: 24 этюда для скрипки, драматический скрипичный концерт, "Le Duel для скрипки и виолончели", "Увертюра С-dur", "Фантазия для скрипки с муж. хором" и др. Оперы: 1) "Bianca е Gualtiero", поставленная в 1844 г. в Дрездене и в 1845 г. в Петербурге; 2) "Ундина" — на текст Жуковского, поставленная в 1849 г. также в Петербурге и возобновленная в 60-х годах; 3) "Староста Борис, или Русский мужичок и французские мародеры в 1812 г.", поставленная в сезон 1854—55 г. и 4) оперетта "Варвара". Все эти произведения написаны для своего времени с большим знанием дела, с применением вполне современной музыкальной техники, нередко с творческим подъемом, рельефно выступающим в вокальных частях и хорах последних названных сочинений.

Занимая в течение 24-х лет должность директора придворной певческой капеллы, Львов своими трудами составил себе большое имя в области церковного пения. Деятельность его в этом отношении обширна и обнимает собою все стороны современной ему церковно-певческой жизни. Сюда прежде всего относится издание придворной капеллой образцовых книг церковных напевов, получившее название "Придворного Обихода". То, что понимается теперь в смысле хорового обихода, совершенно не существовало до Львова. Единственным предшествующим обиходу изданием обычных напевов служило напечатанное в 1835 г. "Пение божественной литургии" на два голоса. Оно не могло удовлетворить потребностям даже самой капеллы при отправлении ею церковных служб при Высочайшем Дворе: как не обнимавшее круга церковного года, оно было очень неполно и, будучи далеко несовершенным в гармоническом отношении, допускало возможность уклонений от правильного движения в остальных голосах. В 1846 г. Львов предпринял труд положения на ноты всех духовно-музыкальных сочинений, какие поются в придворных церквах во весь круг года. На это дело он получил предписание министра императорского двора и с помощью учителей пения капеллы (Воротникова, Ломакина и Беликова — инспектора капеллы) благополучно довел его до конца. В 1857 г. "Обиход" был выпущен в свет в двух книгах и с этого времени до конца 60-х годов имел более 12-ти изданий. В "Обиходе" Львова наше обычное пение впервые получило весьма удобную для исполнения нормальным церковным хором и вполне правильную в музыкальном отношении редакцию, остающуюся во всеобщем употреблении до настоящего времени лишь с незначительными изменениями, введенными в 1869 г. преемником Львова, Н. И. Бахметевым. Для своего времени издание было целым событием, так как отсутствие подобного образцового изложения обычных напевов вносило беспорядочность в пение церковных хоров, а восполнение его было не под силу не только отдельным лицам, но и каким-либо другим, кроме капеллы, учреждениям.

Рядом с "Обиходом" нотного церковного пения, при Высочайшем Дворе употребляемого, должны быть поставлены многочисленные переложения Львова одноголосных церковных распевов — знаменного, киевского, греческого и др. — на полный хор. Львов предполагал переложить "в гармонию хорного состава все, что Св. Синодом издано в одну строку". Это издание, по мысли Львова, должно было дать вместе с "Обиходом" навсегда полный круг древнего церковного пения в четырехголосном изложении. Желая как можно полнее и основательнее изучить это древнее пение, чтобы критически отнестись даже и к синодальным изданиям, Львов затребовал через Св. Синод сохранившиеся в епархиях старые одноголосные рукописные книги и только после тщательного пересмотра их отказался от мысли воспользоваться ими, как чрезвычайно несовершенными в отношении единства в изложении певческих мелодий. Остановившись, таким образом, на записанных в синодальных изданиях напевах, Львов стал присоединять к ним "гармонию хорного состава", оставляя подлинник, по возможности, неизмененным. Он писал: "здесь моего сочинения нет и быть не может ничего другого, кроме строгого сохранения напевов и правильного приложения к оным гармонии". Таким образом Львов понимал задачу гармонизации не в широком позднейшем смысле этого слова, имея в виду дать мелодии ясное и подходящее гармоническое освещение, но лишь в смысле простого положения мелодии на хор. Индивидуальные особенности напевов и отдельных мелодических оборотов в них нисколько не повлияли на характер многоголосной обработки их, и приложение гармонии хорного состава производилось с заранее выработанными определенными приемами. Однако труды Львова представляли серьезную ценность. Уже сама мысль о надобности гармонизовать полный церковный круг древних напевов для сороковых годов 19-го столетия была замечательной; она с большою пользою отвлекала внимание хоров от распространившегося в то время пристрастия к творениям провинциальных самоучек-композиторов и имела целью дать прямо на клирос, в руки певцам, в музыкальном отношении правильно, а нередко и красиво сделанные переложения древних напевов. Несмотря на многочисленные препятствия начатому делу и обширность самого труда, Львов в 1859 г. напечатал и издал: Утреню греческого распева. Воскресные утренние антифоны, Воскресные и праздничные ирмосы — того же распева, Октоих и Сокращенный Ирмологий знаменного распева. В непосредственной связи с работами по гармонизации древних напевов должны быть поставлены те сочинения Львова, которые явились результатом изучения своеобразного материала в виде множества одноголосных мелодий, т. е. его небольшое сочинение "О свободном или несимметричном ритме", и написанные в несимметричном же ритме духовно-музыкальные произведения. До Львова никому не приходило в голову мысль отказаться при обработке церковных мелодий от обычных тактовых делений, в подлиннике совершенно отсутствующих. Все писали музыку на прозаический церковный текст, подчиняя его деление искусственной тактовой симметрии. Львов первый угадал в нашем церковном пении зависимость чередования акцентов с ритмически сильными повышениями слогов текста, и первый из этого наблюдения сделал вывод о надобности большего соответствия между характером содержания, движением мелодии, с одной стороны, — и ритмическими акцептами текста, с другой. Несомненно, что этот новый взгляд имел существенное значение для развития русского церковного пения и принес уже осязательные для нашего времени плоды. "Если не ошибаюсь, — писал Львов, просека в лесу сделана". Произведения, написанные Львовым в виде применения к делу найденного им нового и вполне верного закона, до сих пор не утратили своего значения образцовых по фразировке композиций, напр., "Уязвенную мою душу", "Виждь твоя пребеззаконная дела" и др.

От Львова мы имеем до 40 оригинальных духовных композиций, между которыми 4 концерта. В этих сочинениях, отдаваясь свободному творчеству, не чувствуя себя стесненным какими-либо побочными соображениями, Львов обнаруживает сильное религиозное чувство и проникновенность содержанием церковных песнопений. В музыкальном отношении они стоят также весьма высоко в ряду первоклассных сочинений первой и даже второй половины 19 в. Сюда могут быть отнесены в особенности: Херувимская песнь № 1, "Достойно есть" № 2, "Вечери Твоея тайные", концерт "Приклони, Господи, ухо Твое" и др.

За время управления Львовым придворной капеллой значение этого учреждения возросло в сильной степени. Он довел пение капеллы до высокого совершенства и именно к капелле его времени относятся восторженные похвалы Берлиоза, который, между прочим, сказал: "сравнить хоровое исполнение Сикстинской капеллы в Риме с этими дивными певцами, — то же, что сравнивать несчастную маленькую труппу пилил третьестепенного итальянского театра с оркестром Парижской консерватории". За время Львова капелла начинает впервые выступать в духовных концертах, которые не могли не иметь воспитательного и художественного значения для русского хорового пения.

Одновременно Львов заботился о надлежащем обеспечении певцов капеллы, учредив в 1851 г. так называемый вспомогательный капитал для вдов и сирот придворных певчих, а также и о судьбе малолетних певцов, устроив для них возможность по спадении с голоса получить музыкальное образование в инструментальном классе при капелле.

В заботах о распространении упорядоченного после издания придворного обихода церковного пения по всем церквам России, Львов неминуемо должен был взять на себя и труд необходимой подготовки опытных руководителей пения, регентов, для чего учредил при придворной капелле регентский класс. При тогдашнем совершенном отсутствии музыкально-педагогических учреждений это отвечало насущной потребности, и Св. Синод, видя надобность образования регентов, издал — по инициативе Львова, — в 1849 г. указ, по которому обучение хоров должно быть непременно поручаемо только лицам, получившим аттестаты от придворной капеллы. Другая цель такого образования состояла в том, чтобы "воздержать, как говорит указ Св. Синода в 1847 г., от пения в церквах нотной музыки, и в особенности концертов, исполнение которых весьма затруднительно и требует для обучения оным регентов с большими познаниями, что весьма редко встречается". Епархиальные и полковые регенты, певчие, желавшие обучать пению, стали призываться в капеллу, учились здесь и возвращались в свои хоры полноправными руководителями. В соответствие с таким значением капеллы для регентов Львов, имея в виду состоявшееся еще при Бортнянском Высочайшее повеление о непечатании духовно-музыкальных сочинений иначе, как по одобрении их директором капеллы, сохранил за этой должностью руководственное право одобрения или неодобрения вновь появлявшихся духовно-музыкальных произведений и даже само сочинение новой музыки разрешал лишь тем, кто прошел регентский курс в капелле и получил высший аттестат. Вследствие этих мероприятий, весьма тесно одно с другим связанных, придворная капелла, какою ее оставил Львов в 1861 г., не может быть и сравниваема с той, в управление которой он вступил в 1837 г. Она получила значение центрального учреждения, ведавшего музыкально-певческое дело всей православной России.

В 1861 г. здоровье Львова было уже подорвано выпавшими на его долю многочисленными заботами и трудами; к общему нездоровью присоединилась еще глухота, и 22 июня 1861 г. он, согласно прошению, был уволен от должности директора придворной капеллы и последние годы до самой смерти провел вне отношений к музыкальному миру. Скончался Львов 16 дек. 1870 г. в имении своем Романи, близ Ковно. Погребен в ближайшем к именью Пожайском монастыре.