Большая биографическая энциклопедия - орлов михаил федорович

— флигель-адъютант Свиты, генерал-майор; вице-президент Киевского отделения Библейского общества; директор Московского художественного класса; писатель. М. Ф. Орлов родился 25 марта 1788 года в Москве, умер там же 19 марта 1842 года. Отцом его был генерал-поручик (впоследствии генерал-аншеф) граф Федор Григорьевич Орлов. Узаконенный указом Императрицы Екатерины II от 27 апреля 1796 года, которым за детьми графа Ф. Г. Орлова были признаны права дворянские и фамильные, и герб Орловых, Михаил Федорович был отдан в пансион аббата Николя, где воспитывались в то время представители многих аристократических семейств. По выходе из пансиона Орлов в 1801 году был причислен к коллегии иностранных дел, но уже в 1805 году оставил Коллегию, и поступил юнкером в Лейб-гвардии Кавалергардский полк, с которым и совершил кампанию против французов. Он принимал участие в сражении при Аустерлице и за отличие был произведен в офицеры. Выдвинувшись в нескольких последующих сражениях и стычках, Орлов был назначен адъютантом к князю П. М. Волконскому. С началом войны 1812 года Орлов состоял при 1-ой западной армии и скоро обратил на себя внимание Барклая-де-Толли, а затем и Кутузова; последний отличил в Орлове способного офицера и стал давать ему ответственные поручения В 1812 же году Орлов был назначен флигель-адъютантом к Его Императорскому Величеству. Отличившись при взятии Вереи, Орлов был награжден орденом св. Георгия, затем принимал участие в занятии Дрездена, штурме Магдебурга, и за спасете в лейпцигском сражении двух австрийских батальонов был пожалован титулом австрийского барона. Во время штурма Парижа Орлов, по повелению Императора Александра I, был назначен сопровождать взятого в плен французского капитана Пейра и предложить парижанам сдаться на капитуляцию. Ему были даны Государем полномочия "прекращать самые решительные наши атаки и даже приостанавливать победу, чтобы предупреждать и отвращать бедствия". Орлов тщетно старался прекратить кровопролитие; только после того, как почти все позиции были потеряны французами, они согласились на переговоры, вести которые было вновь поручено Орлову совместно с графом Нессельроде и адъютантом австрийского главнокомандующего — графом Паром. Орлов составил условия капитуляции Парижа; в третьем часу ночи она была подписана, и Орлов вручил ее Государю, который обнял его и сказал: "Поздравляю Вас: Ваше имя связано с великим событием". Вскоре по вступлении союзных войск в Париж, Орлов был произведен в генерал-майоры с назначением в свиту Его Величества и с тех пор стал одним из постоянных спутников Государя.

В 1814 году Орлов, по Высочайшему повелению, отправился в Данию для участия в разрешении вопроса о заключении договора о присоединении Норвегии к Швеции. Прибыв на место назначения, Орлов убедился, что причини, по которым норвежцы восставали против присоединения их к Швеции, заслуживали полного уважения, и потому Бернадотт встретил в лице русского уполномоченного горячего противника своим планам и защитника Дании.

В 1815 году Орлов был назначен начальником штаба 7 пехотного корпуса, который во время пребывания наших войск за границей, был расположен в окрестностях Нанси. Здесь он сблизился с Н. И. Тургеневым, вместе с которым не раз обсуждал вопрос о желательности освобождения крестьян. Но Тургенев дальше разговоров по этому поводу не пошел, тогда как пылкий Орлов, тотчас по возвращении из-за границы, составил адрес императору Александру I об уничтожении крепостного права в России, подписанный многими из высших сановников, между прочим, князем И. В. Васильчиковым, графом Воронцовым и Блудовым. Таким образом, М. Ф. Орлову принадлежит первая в XIX столетии гласная попытка уничтожить у нас крепостное право. Как отнесся император Александр к адресу Орлова, неизвестно; в всяком случае, он по-прежнему милостиво относился к молодому генералу; особенно близко стоял Орлов к Государю в 1816 году, в котором ему пришлось сопровождать Его Величество в путешествии по России.

В 1817 году, когда в русском обществе стали распространяться упорные слухи о том, что император, симпатизировавший полякам, думает присоединить к Польше Литву и другие западнорусские области, Орлов составил записку, род протеста, против конституционных польских учреждений, которую намерен был представить Государю. Ему удалось заполучить для этого адреса подписи нескольких генералов и сановников, также задумавших изменить намерения императора. Но Александр I, заранее извещенный о предприятии Орлова, пригласил его к себе и потребовал у него составленную им записку. Орлов, видя, что его дело приняло дурной оборот и не желая выдавать соучастников, отказался отдать эту записку, чем вызвал неудовольствие императора; вскоре состоялось Высочайшее повеление об удалении Орлова в Киев, с назначением начальником штаба 4 пехотного корпуса, которым командовал в то время генерал Н. Н. Раевский.

В бытность свою в Петербурге Орлов, между прочим, был одним из членов "Арзамаса". — При своем вступлении в это общество Орлов, вместо обычного надгробного слова одному из живых членов Академии, произнес серьезную речь, в которой представил, как недостойно мыслящих и развитых людей занятие пустяками и бесплодными литературными спорами в то время, когда представляется возможность посвятить себя изучению важных общественных вопросов, клонящихся к упрочению народного благосостояния. Он заклинал арзамасцев бросить "мальчишеские забавы" и, между прочим, предложил им заняться изданием журнала, "статьи которого новостью и смелостью идей пробудили бы внимание всей читающей России". Благодаря настояниям Орлова, Арзамасом было, действительно, затеяно издание журнала, который ставил себе целю "распространение идей свободы, приличных России в ее теперешнем положении, согласных со степенью ее образования, не разрушающих настоящего, но могущих приготовить лучшее будущее".

Как видно из бумаг В. А. Жуковского, Орлов, известный в Арзамасе под прозванием Рейна, взял на себя вместе с Н. И. Тургеневым и Д. П. Севериным самый серьезный отдел журнала — политический, но журнал не был разрешен, и занятия арзамасцев не стали серьезнее. Не менее известна и роль Орлова в других обществах. Так, в бытность свою в Москве, он вместе с графом Мамоновым и Н. И. Тургеневым попытался образовать тайное общество "русских рыцарей" (Société des chevaliers russes), санкцию на которое думал испросить у императора. Общество это должно было иметь целью положить предел взяточничеству чиновников и другим беспорядкам внутреннего управления; кроме того, Орлов думал посредством своего общества парализовать деятельность польских тайных обществ, которые стремились к восстановлению Польши в прежних пределах. Орлов старался привлечь в свое общество нескольких членов Союза Благоденствия, но не имел в этом успеха, и предположенное им общество не осуществилось. К этому времени, по всей вероятности, относится вступление самого М. Ф. Орлова в число членов Союза Благоденствия.

С 1818 года начинается деятельность Орлова в Киеве. У него в доме стал собираться кружок самых образованных людей того времени, живших в Киеве или случайно туда попадавших. Между прочим, имя его тесно связано с деятельностью Киевского Отделения Библейского Общества, (вице-президентом, которого он стал вскоре) и с деятельностью СПб. Общества учреждения училищ по методе взаимного обучения (ланкастерских); он был почетным членом этого общества и, можно сказать, его вдохновителем. Приглашенный в бытность свою во Франции в 1816 году, в члены Парижского Общества начального образования (Société d'instruction élémentaire), Орлов по приезде в Киев тотчас возобновил сношения с обществом, написал членам Парижского Комитета письмо, в котором просил о присылке ему журнала занятий, лучших трудов и руководств и пр.; вскоре открыл, при киевском военно-сиротском отделении ланкастерскую школу на 800 человек. 11 августа 1819 года в торжественном собрании Киевского отделения Библейского общества он произнес речь, в которой рассматривал Библейское общество, как установление передовое, призванное распространять просвещение. Он выражал искреннюю радость, что ланкастерские школы прививаются в России и предлагал Обществу взять на себя заботы и об этих школах, испросить у правительства позволение учредить в Киеве приходскую школу взаимного обучения, преподавать в ней бесплатно по указанному методу, вести обучение путем перевода Евангелия на русский язык, привлечь дворянство и купечество к поддержке ее и распространять такого рода школы и в других городах России. — Речь Орлова вскоре разошлась во множестве списков и дошла до Петербурга. Князь П. А. Вяземский писал, между прочим, по поводу этой речи А. И. Тургеневу: "...Всегда сила, всегда живопись... везде отпечаток ума бодрого и души плотной... Чувство Орлова изливается из прекрасной души. Везде ищет он пользы отечества, везде мечтает о возможном благе его. Я бы держал его близ Государя, но на привязи".

В 1820 году Орлов был назначен начальником 16 пехотной дивизии, стоявшей в то время в Кишиневе. Тотчас по принятии дивизии он созвал полковых командиров и строго запретил им употребление практиковавшихся тогда жестоких телесных наказаний. Как начальник дивизии, Орлов приобрел известность своим в высшей степени гуманным обращением с нижними чинами, заботой об их образовании и пропагандой методы взаимного обучения. Несогласные с господствовавшей в то время военной дисциплиной действия Орлова вызвали немало толков, которые доходили и до высших властей. Из донесений кишиневских агентов за 1821 год правительство узнало, что в ланкастерской школе, находящейся под ведением Раевского, толкуют о "каком-то просвещении", что солдат учат "кроме грамоты", что нижние чины называют Орлова — отцом, а 16 дивизию — орловщиной. Впрочем, пока Орлов имел возможность действовать, он продолжал основывать особые училища для населения тех городов, где были расположены части его дивизии, не жалел на них собственных средств, подтверждал приказы офицерам о гуманном отношении к нижним чинам и пр. "Его заботы", говорит Н. И. Тургенев, "произвели вскоре блестящие результаты, но в конце концов обратились во вред ему и тем, на чью пользу были направлены эти благородные попытки". В начале 1821 года был назначен в Москве съезд депутатов Союза Благоденствия для более точного определения цели и действий этого общества. Орлов отправился на этот съезд, был выбран председателем его, но отказался от этого звания и принимал участие в заседаниях в качестве члена. Впрочем, разочаровавшись в Союзе, Орлов вскоре от него отстранился, да и самый Союз, как известно, в феврале 1821 года был закрыт. Вернувшись из Москвы в Кишинев, М. Ф. Орлов занялся еще с большим рвением делами своей дивизии и в то же время сошелся с находившимся в Кишиневе А. С. Пушкиным, с которым был знаком уже раньше. Особенно сблизились они после женитьбы Орлова на Екатерине Николаевне Раевской, с которой Пушкин познакомился еще во время совместного путешествия с Раевскими на Кавказ. Женитьба Орлова состоялась в мае 1821 года. По поводу этого события князь П. М. Волконский, у которого Орлов был адъютантом в 1810—1812 годах, писал: "Весьма рад, что Миша мой Орлов женится; надеюсь, что после того остепенится. Я его очень люблю и сожалею, что ветреностью своею и легкомыслием он много делает себе вреда, тогда как сердце и душа у него предобрые и чувства благородные, но язычок проклятый не может удержать", Вскоре граф А. Х. Бенкендорф доносил Александру I, что "Михаила Орлов, кажется, после женитьбы своей начал отставать от того образа мыслей, которым восхищались в его речи в Библейском Обществе, переписке с Бутурлиным и пр.". Впрочем, эта перемена была только кажущейся: на самом деле Орлов, как свидетельствуют факты его дальнейшей жизни, держался тех же взглядов в течение всей своей деятельности, что и раньше. Дальнейшее командование Орлова дивизией было непродолжительно. Высшие власти, неблагосклонно смотрели на новшества, вводимые Орловым в строй жизни вверенных ему войск, и 18 апреля 1823 года он был отставлен от командования дивизией и назначен состоять по армии. Что происходило с ним два следующих года, трудно сказать. По донесению генерала Дибича, в конце 1825 года Орлов будто бы "содействовал распространению тайного общества в обеих армиях и старался, но тщетно, с помощью сыновей генерала Раевского, заразить черноморский флот". По свидетельству бар. А. Е. Розена, 12 декабря 1825 года был совет между Рылеевым, кн. Оболенским и др. о том, чтобы вверить главное начальство над восставшими войсками кн. Трубецкому, "если не прибудет Орлов". Как бы то ни было, но по подавлении возмущения 14 декабря Орлов был арестован по подозрению в участии в заговоре и заключен в Петропавловскую крепость. Впрочем, его постигла сравнительно легкая кара, отчасти благодаря сильным заступникам, а также и потому, что многие были уверены в незначительности его участия в действиях заговорщиков. Так, 21 января 1826 года Александр Раевский, успокаивая отца, писал ему из Петербурга: "Хотя Орлов и был одним из первых соучастников этого общества (Союза Благоденствия), но не разделял его преступных замыслов, и вся его вина заключается в том, что он не открыл того, что знал по этому поводу. Его Величество отозвался о нем весьма милостиво, сказав, что сделает все возможное, чтобы облегчить его участь". Дело Орлова кончилось тем, что 16 июня 1826 года состоялся Высочайший Указ, которым Орлов, "по выдержанию еще одного месяца под арестом, отставлялся от службы с тем, чтобы впредь никуда не определять", а затем был отправлен на жительство в деревню, где ему было приказано жить безвыездно, "с запрещением въезда в обе столицы, а местному начальству иметь за ним бдительный надзор".

Вскоре однако М. Ф. Орлов получил разрешение переехать в Москву, где поселился и занялся разными делами общественного характера. Он вступил в число членов многих ученых обществ, а также в круг лучших тогдашних писателей. Вместе с И. И. Дмитриевым, М. А. Салтыковым и наезжавшими в Москву кн. Вяземским, Жуковским, А. И. Тургеневым, П. Я. Чаадаевым Орлов принимал близкое участие в занятиях литературного кружка, собиравшегося у Елагиных. В 1833 году Орлов выпустил сочинение "О государственном кредите", в котором обнаружил свои познания по финансовым вопросам. — Будучи одним из полезнейших членов Московского Художественного Общества, он был избран (в ноябре 1833 года) директором Художественного класса (Московское Общество Живописи и Ваяния). Орлов много содействовал развитию этого учреждения и, между прочим, пригласил туда К. И. Рабуса. Последние годы своей жизни М. Ф. Орлов часто хворал и 19 марта 1842 года скончался в Москве.