Большая биографическая энциклопедия - остерман-толстой граф александр иванович

— генерал-адъютант, генерал от инфантерии, шеф Павловского полка, командир Гренадерского корпуса. А. И. Остерман-Толстой родился в 1770 году, и был сын Ивана Матвеевича Толстого (впоследствии генерал-поручика и директора кадетского корпуса); вскоре после своего рождения был зачислен унтер-офицером лейб-гвардии Преображенского полка; действительную службу начал в 1784 году в чине прапорщика; спустя четыре года, был назначен в армию генерал-фельдмаршала кн. Потемкина-Таврического. Проведя 1788 год в Молдавии и Бессарабии, он в следующем году участвовал во многих сражениях и особенно отличился в делах: на реке Салсе, при атаке на Измаил и взятии Бендер, и за отличия был произведен в подпоручики. В 1790 году он участвовал во взятии Килии; в ноябре того же года командированный на Черноморский гребной флот участвовал в нескольких схватках с турецким флотом под стенами Измаила; 11-го декабря в самом штурме и взятии Измаильских укреплений; в 1791 г , в чине поручика, в сражении на Дунае у местечка Мачина, после чего возвратился в Петербург. Вскоре он побывал в Москве, где познакомился со своими родственниками — графами Федором и Иваном Андреевичами Остерманами, которые, с Высочайшего разрешения, передали ему в 1796 г. как свой титул, так и имущественные права. К тому времени гр. Остерман-Толстой был уже полковником Бугского егерского полка. Причисленный в 1797 году к Рижскому пехотному полку, он в феврале следующего года был произведен в генерал-майоры и назначен шефом Шлиссельбургского пехотного полка. Вскоре он оставил военную службу и был переименован в действительные статские советники; но уже в 1801 году снова был принят в армию с чином генерал-майора. В кампанию 1805 года он принял в команду отряд, составлявший часть корпуса генерал-лейтенанта гр. А. П. Толстого; в 1806 г. находился под начальством Бенигсена, командуя второй дивизией, и за блестящее отражение неприятельских атак при реке Нареве был произведен в генерал-лейтенанты. Еще более отличился он в Пултусском сражении, в котором, командуя левым крылом армии Бенигсена, разбил корпус маршала Даву. В битве при Прейсиш-Эйлау гр. Остерман-Толстой находился со своей дивизией на левом крыле и упорно выдерживал натиск сильнейшего неприятеля, не уступив ему ни пяди земли. В следующем за тем сражении, при Гутштадте, Остерман был тяжело ранен в ногу на вылет и принужден был оставить поле сражения. За участие в перечисленных сражениях гр. Остерман-Толстой был награжден, между прочим, орденом Георгия 3-й ст. и золотой, осыпанной алмазами шпагой с надписью: "за храбрость". По возвращении в Россию и по выздоровлении, он был назначен командиром лейб-гвардии Преображенского полка и всей 1-й гвардейской дивизии. Три года спустя, 23-го октября 1810 года, расстроенное здоровье вынудило гр. Остермана-Толстого оставить военную службу и выйти в отставку. Но с началом Отечественной войны он вновь был уже в армии и первое время состоял при корпусе генерала Витгенштейна, а затем получил в командование 4-й армейский корпус, входивший в состав 1-й западной армии Барклая-де-Толли. В Отечественную войну гр. Остерману-Толстому выпало на долю первому дать серьезный отпор французам. Когда решено было обеим армиям соединиться под Витебском и дать там Наполеону генеральное сражение, после длившегося уже целый месяц отступления, гр. Остерману с его корпусом, полками Нежинским и Ингерманландским драгунскими и лейб-гусарским, велено было идти к Островне, куда, в свою очередь, двигался из Бешенковичей Мюрат и принц Евгений Богарне со своими корпусами. Нежинский и лейб-гусарский полки, имея при себе шесть орудий, шли во главе колонны гр. Остермана и в 7-ми верстах от Витебска неожиданно натолкнулись на конный французский пикет. Бросившись на него, нежинцы его опрокинули, а вслед за ним и еще несколько французских разъездов и, преследуя их, домчались до самой Островны, где стоял Мюрат с двумя кавалерийскими корпусами и пехотным полком.

Близко подпустив нежинцев, Мюрат открыл по ним сильную канонаду, а затем атаковал их с разных сторон несколькими кавалерийскими полками. Нежинцы были опрокинуты. Тогда гр. Остерман-Толстой приказал пехоте спешить к Островне и, подойдя к ней на пушечный выстрел, занял выгодную позицию. Получив приказание обязательно удержать неприятеля у Островны ввиду того, что с часу на час ожидалось прибытие 2-й армии кн. Багратиона к Витебску, гр. Остерман-Толстой до 10-ти часов вечера упорно держался на занятой позиции. Губительный огонь неприятеля вырывал целые ряды на передней линии, но когда у него спросили, что он прикажет делать, чтобы избежать вреда, наносимого полкам картечными выстрелами, он отвечал: "ничего не делать — стоять и умирать". Лишь ночью гр. Остерман отступил к ближайшей деревне. После дела при Островне гр. Остерман со своим корпусом, находясь в составе 1-й колонны, двинулся к Смоленску, а оттуда к Цареву-Займищу. Здесь его корпус, составив вместе с корпусом генерала Багговута отдельный отряд, поступил под начальство генерала Милорадовича. В Бородинском сражении гр. Остерман-Толстой со своим 4-м корпусом сменил Раевского, когда корпус последнего был наполовину уничтожен и расстроен непрерывными атаками французов. Прибыв на место, он сам несколько раз водил полки отбивать атаки французов и до тех пор находился в передовых линиях центра, пока, сильно контуженый, не принужден был оставить поле сражения. За отличия в Бородинском сражении гр. Остерман был награжден орденом св. Александра Невского. Когда после Бородинского боя кн. Кутузов отступил к Москве и 1-го сентября в деревне Филях созвал военный совет, на котором предложил на обсуждение вопрос об оставлении Москвы, то гр. Остерман-Толстой присоединился к мнению Барклая-де-Толли и, между прочим, заметил: "Москва не составляет России: наша цель не в одной защите столицы, но всего отечества, а для спасения его главный предмет есть сохранение армии". По занятии Тарутинского лагеря, гр. Остерман-Толстой со своим корпусом был отряжен в Немчино с приказанием охранять наш тыл. Во время сражения 6-го октября при Тарутине корпус Остермана составлял третью колонну и искусным выполнением возложенной на него задачи много способствовал поражению Мюрата. Далее, гр. Остерман участвовал со своим корпусом в преследовании французов до Вильны и здесь, ввиду сильно расстроенного здоровья, принужден был на некоторое время оставить армию. Поправившись, граф тотчас же поехал в армию, бывшую уже в заграничном походе, и явился туда перед Бауценским сражением. Ему был вверен отряд, с порученьем прикрывать левое крыло русских войск и занять некоторые высоты. Несмотря на упорнейший натиск французов, он все время мужественно держался на занятой позиции, сам находясь постоянно в цепи стрелков и руководя ими. Будучи ранен пулей в левое плечо, он не дал даже перевязать как следует раны, и в течение трех часов продолжал руководить сражением, пока, полумертвый, не был вынесен из стрелковой цепи. Полученная в Бауценском сражении рана заставила его снова оставить армию. Вылечившись и опять явившись в армию перед Дрезденским сражением, гр. Остерман получил в команду отдельный отряд, состоявший из 1-й пехотной гвардейской дивизии и еще нескольких полков, с которыми должен был наблюдать крепость Кенигштейн. Против него находился Вандам, значительно превосходивший его численностью, но не решавшийся ничего предпринимать в течение дрезденского сражения, окончившегося для союзников неудачно. Когда решено было отступать, гр. Остерману предписано было следовать к Максеу на соединение с армией, если дорога из Пирны на Теплиц занята французами. Приказание это застало графа на его позиции у Пирны. Вникнув в положение дел, он увидел, что точное выполнение этого приказания откроет французам путь на Теплиц, откуда они могли двинуться навстречу нашим колоннам, сходившим с гор и с тыла преследуемым маршалами Мюратом, Виктором, Мармоном и Сен-Сиром. С другой стороны, движение на Теплиц, в случае удачи, обеспечивая союзникам отступление, должно было дорого обойтись отряду. Гр. Остерман-Толстой решил, однако, лучше принести в жертву себя и вверенные ему гвардейские полки, чем подвергнуть всю армию опасности быть уничтоженной. Поэтому он приказал Евгению Виртенбергскому и Ермолову с одной частью отряда делать ложные нападения на Вандама, а другую направил к Петерсвальде. Задуманные Остерманом маневры удались, и он успешно достиг Петерсвальда, откуда двинулся по направлению к Теплицу. Вандам, узнав, наконец, о малочисленности находившегося перед ним русского отряда, решил действовать более стремительно и произвел несколько неожиданных атак. Находясь сам все время в арьергарде, гр. Остерман-Толстой приказал Ермолову выбрать, не доходя Теплица, первую, какая найдется, выгодную позицию и остановить на ней войска. Последний занял позицию за Кульмом. Русских было всего лишь около 14000 человек; но решено было не отступать ни шагу и или устоять, или умереть. Утром французы спустились с гор, атаковали Кульм, а затем Пристен и Страден, особенно напирая на последний, и после упорного сопротивления завладели ими, но вскоре должны были уступить. В два часа Вандам решил произвести решительный натиск и приказал двум густым колоннам пробиться сквозь нашу линию между левым крылом и центром. Колонны двинулись, овладели Пристеном и, пройдя лес, вышли на равнину к нашему левому флангу, где стояли полки лейб-уланский и драгунский и куда подходила 1-я кирасирская дивизия. Ими французы были опрокинуты и смяты. В четыре часа дня стало очевидным, что французам не пробиться к Теплицу. В это время гр. Остерману-Толстому оторвало ядром левую руку. За дело под Кульмом гр. Остерман был награжден орденом св. Георгия 2-й степени. После двух ампутаций он начал поправляться, но уже не мог принять участия в дальнейших делах против Наполеона. Последней наградой за военные отличия, полученной им в 1813 году, был орден св. Владимира 1-й степени.

По возвращении в Петербург граф Остерман был назначен шефом Павловского полка (17-го декабря 1815 г.), а в следующем году — командиром Гренадерского корпуса. Произведенный 17-го августа 1817 года в генералы от инфантерии, он вскоре, по расстроенному здоровью, был уволен в бессрочный отпуск и более на службу не возвращался. С тех пор он жил во Франции, Италии и Германии, а в 1831 году отправился в трехлетнее путешествие по Востоку. В 1835 году, при открытии в Кульме памятника знаменитому сражению, император Николай I наградил графа орденом св. Андрея Первозванного, а австрийский император Фердинанд прислал ему специально вычеканенную по этому случаю медаль, при собственноручном письме. С 1837 года гр. Остерман-Толстой поселился в Женеве, где и скончался 14-го февраля 1857 г. и там же был погребен. Со смертью гр. А. И. Остермана-Толстого, умершего бездетным, род графов Остерманов прекратился.

Большинство современников отзываются об А. И. Остермане-Толстом как о замечательной и своеобразной личности. "Нравственные качества его, более других выступавшие, — говорит, напр., кн. П. А. Вяземский, — были: прямодушие, откровенность, благородство и глубоко врезанное чувство народности, впрочем, не враждебной иноплеменным народностям".