Большая биографическая энциклопедия - пазухины борис андреевич и семен иванович

— посланники царя Алексея Михайловича к ханам бухарскому — Абдул-Азису, балкинскому — Надыр-Махмету и, наконец, юргенчскому и хивинскому — Навше-Мамбету в 1669—1673 гг. Получив из приказа Казанского дворца 22 июля 1669 г. царскую грамоту на означенное посольство, совместно с торговым человеком Иваном Савельевым и в сопровождении стрельца Максимки Яковлева и иных людей, — для выкупа и возврата русских пленных в Бухаре, Балхе и Юргенче (частью калмыков, ногайцев и др.), по их челобитням, а также для собрания сведений о путях в Индию и мощах священномуч. Симеона близ Шемахи и привлечения бухарцев к торговле шелком с Астраханью и Москвой, они должны были ехать из Москвы водой (pp. Окой и Волгой) в Казань и через Самару и Саратов в Астрахань; представить там особые грамоты стольникам: кн. Ю. П. Трубецкому и А. Щербатову и боярам: И. В. Самарину и кн. И. С. Прозоровскому и их воеводам; взять в последнем городе присланную на продажу из приказа большой казны и бывшую в остатке у целовальника кость "рыбья зуба" на 1445 p., а также проезжие грамоты для дальнейшего пути через Персию и Ширвань за печатью Астраханского царства; не платить нигде пошлин, но давать везде небольшие подарки в шаховых землях, самим же ханам подносить пристойные поминки; ссылаться в речи к Абдул-Азису на добрые отношения с прежними бухарскими владетелями — отцом его Надыр-Магометом и дядей Имам-Кулием, и иными государями; везде требовать, чтобы их садили за столом не ниже, а выше других послов; говорить вообще осмотрительно и записывать все, о чем проведают, в статейный список, отписываясь также кн. И. С. Прозоровскому в Астрахань.

Исполняя возложенные на них поручения, Пазухины выехали из Москвы 30 июня 1669 г. и прибыли в Казань 20 июля. Прожив там три недели, они дождались голов московских стрельцов Дм. Полуектова и Ал. Соловцова, которые должны были сопровождать их "для береженья". Выйдя из Казани 10 августа, они пришли в Астрахань лишь 19 сентября — "за грузными стругами приказов московских стрельцов". Оттуда по совету кн. Прозоровского они отправились в Хиву сухим путем, т. к. идти морем к Караганской пристани, особенно в осеннее время, и далее, не разведав путей, с государевой казной было бы страшно, и 10 марта 1670 выехали в сопровождении присланных калмыцким тайшей Дайчиным людей, приняв от целовальника Ив. Берекецкого кости всего на 776 p. 50 к. (считая по 60 p. за пуд за большую и по 40 p. за меньшую кость) и получив от него еще 125 p. от продажи вымененных на остальное количество ее заморских товаров. В дальнейшем пути их сопровождали также толмач Никита Медведев и целовальник Симон Иванов, сын подьячего Афанасия Прошлецова. Добравшись хивинской дорогой до Дайчина тайши 24 марта, они оставались у него до 1 апреля; затем 13-го прибыли к его внуку Назару-Мамуту, а через месяц, 14 мая, — в урочище Кулабия, не дойдя до Хивы "за два днища", и, наконец, 16-го числа — в первый хивинский город Кат, где их встретил ханский пристав Худа-Берды с подарками.

Прийдя в Хиву 18-го мая, Пазухины, отказавшиеся послать хану Навше поминки вперед, были приняты им торжественно 21 числа в светлице посреди сада, называвшейся золотой палатой, и посажены во время угощенья выше бухарского и калмыцкого послов. На просьбу царя об отпуске пленных, он обещал, однако, ответить после, а тем временем русские послы склоняли подарками его приближенных (аталыков и пр.) с целью заручиться их содействием. За вторичным же столом 24 мая хан объявил послам, что русских пленников у него нет, а есть у его хивинцев купленные ими от калмыков и башкиров дорогой ценой для работы русские люди, которых он может велеть выдать не иначе, как после выкупа их по цене, чтобы не причинять убытков своим подданным отправкой их работников в Астрахань, а потому послы просили его воспретить перепродавать последних в дальние страны в ожидании царского приказа и покупать русских пленных впредь, что хан и обещал исполнить. Оставив Хиву 3-го июня, Пазухины в сопровождении ханского стольника Мурата-бека добрались на другой день до границы с Бухарой, а 8-го отправились дальше, но в Караколе от бухарского воеводы Мама-Демид-бека 19 числа и в самой Бухаре от боярина Таш-Булат-бия 21 числа они узнали, что хан Абда-Азис находился в то время с своими ратными людьми против балховского хана в гор. Каршаки; тем не менее они были с честью приняты в ханской столице 23 числа, к хану же был послан особый гонец с известием об их приезде. Абда-Азис через вернувшегося 14 числа гонца просил русских послов не печалиться за задержку и ездить гулять в его ханские заповедные сады, а самого хана они дождались лишь в декабре. Настояв на своем, чтобы приехать на ханский двор на ханской же лошади и чтобы лично поднести ему царскую грамоту, а не через диван-бега, Борис Пазухин с товарищами был принят в торжественной аудиенции 30 числа Абда-Азисом, сидевшим на золотых коврах на рундуке, на месте перед палатой, которое называлось курнышом, вышиной в 6 ступеней, а длиной и шириной по 4 арш. по полу; 7-го же января 1671 послы поднесли хану дары, причем тот расспрашивал их про потехи царя, и, наконец, 2 февраля были приглашены к ханскому парадному столу, во время которого хан задавал им вопросы о зверях на Руси и о месте рождения кости "рыбий зуб". После того послам не раз еще случалось обедать у хана Абда-Азиса (напр., 11 марта и 12 апреля), ибо тот все задерживал их в ожидании мира с балховским ханом, его братом, и прекращения войны между калмыками.