Большая биографическая энциклопедия - румянцев граф михаил петрович

— старший сын фельдмаршала графа П. А. Румянцева и его супруги, графини Екатерины Михайловны; родился в Москве в 1751 году, как можно заключить из письма княгине Татьяны Голицыной к Е. М. Румянцевой от 9-го сентября 1751 г., в котором она поздравляет ее с новорожденным сыном. Он провел все свое детство и первые годы юности в доме своей матери, проживавшей преимущественно в Москве и ее окрестностях и очень заботившейся о воспитании и обучении своих детей.

Покинутая своим супругом, графиня одна руководила их обучением и старалась дать им возможно широкое образование, не ограничивая его, по принятому в то время порядку, одним уменьем хорошо говорить по-французски. Она, как видно из ее биографии, нанимала сыновьям различных гувернеров, и учителей для обучения их географии, истории, математике, немецкому языку и т.

д. Впрочем, по отзыву одного из них, француза Moнo, граф Михаил Петрович не проявлял склонности к учению и к занятиям или проявлял склонность очень малую: "Он бесплодно тратит на учение время", писал Моно: "которое можно употребить лучше, приготовляясь к предназначаемому ему роду жизни ".

Графиня Е. M. Румянцева намеревалась отправить сыновей своих за границу, для дальнейшего образования, но не получила на то разрешения своего супруга и не имела к тому своевременно средств. А тем временем молодой граф Михаил Петрович, записанный, по обычаю того времени, с малолетства в военную службу и произведенный в сержанты гвардии 5-го января 1759 г.

, пребывая в родительском доме, должен был явиться на действительную службу в л.-гв. Преображенский полк в качестве уже прапорщика — с 15-го февраля 1763 года. Он в начале февраля 1764 г. был представлен Императрице, в бытность ее в Москве, а затем, в чине подпоручика с 12-го января 1766 года, опять явился в полк в ноябре 1767 года, но вскоре захворал и, по расположению к нему графа А.

Гр. Орлова, был отпущен с 1-го января 1768 г. в годовой срок, по истечении которого, т. е. в начале 1769 г., снова прибыл на службу и летом был с командою в Петергофе, причем проводил много времени у Великого Князя Павла Петровича, пользовался его милостью, очень часто обедал и ужинал у него.

Ввиду ожидаемых военных действий на Дунае тогда шла речь о переводе его волонтером в армию, под начальством отца, но это не состоялось, и только после производства его в поручики в 1771 году молодой граф М. П. Румянцев, по повелению Ее Величества, был назначен генеральс-адъютантом при отце своем, фельдмаршале П. А. Румянцеве (17-го июня 1771 года).

Прибыв к нему в армию в Фальдешты в августе 1771 года, он вскоре принял участие в военных действиях первой Турецкой войны. Он находился при корпусе генерал-поручика фон Ессена и, командуя батальоном, участвовал в поражении турок под Бухарестом, а затем и при взятии города Журжи. В начале кампании 1772 г. он был отправлен в Польшу для сформирования гренадерского батальона и, возвратясь с ним в главную армию, был включен в состав главного корпуса под начальством самого фельдмаршала, а затем в конце года находился в корпусе князя Долгорукова действовавшем против крепости Браилова.

В кампанию 1773 г. он командовал батальоном гренадер и находился в лагере при Фальчи; затем он составлял авангард корпуса генерала Вейсмана. Дойдя до Карасу, он разбил со своим батальоном турок и овладел их лагерем, за что был награжден орденом св. Георгия 4 степ. После этого он участвовал в разбитии Турецких войск при переправах чрез Дунай, при м. Гуробалю, находясь под командою генерал-поручика Ступишина. и затем подошел к самой Силистрии. При штурме этой крепости 18-го июня ген. Вейсманом наши войска преодолели самые невозможности, достигли подошвы окопов, но смешались, увидев убитым своего полковника Лунина.

Однако, Ступишин и Румянцев с гренадерским батальоном подоспели и вместе с другими ворвались в укрепление, после чего турки заперлись в самой Силистрии, от взятия которой фельдмаршал отказался и отступил обратно за Дунай. После этого, находясь в отряде генерала Долгорукова Румянцев участвовал во вторичном поражении турок при Карасу и затем во взятии Базарджика.

В 1774 г. он находился в корпусе князя H. B. Репнина, совершал переправу чрез Дунай и был в авангарде при движении опять к Силистрии. Фельдмаршал Румянцев послал своего сына к Императрице с донесением о счастливом переходе чрез Дунай. Получив это известие, Екатерина II, поздравляя фельдмаршала с таким успехом, сообщала ему вместе с тем, что пожаловала сына его, графа Михаила Румянцева полковником (25-го сентября 1773 года).

При заключении же с Турциею известного мира в Кучук-Кайнарджи с этим радостным известием был прислан в Петербург снова граф M. П. Румянцев, который был в самый день своего приезда, 23-го июля 1774 г., пожалован из полковников в генерал-майоры, а затем, при торжественном праздновании этого мира в Москве, Императрица возложила на него орден св.

Александра Невского (12-го июля 1779 года). В торжественном поезде 3-го августа того же года гр. М. П. Румянцев ехал в парадной карете вместе с Р. C. Воронцовым. В том же году мать его, графиня Е. М. Румянцева намеревалась устроить брачный союз его с одною из наиболее видных невест того времени — с дочерью гр. Гаврила Ивановича Головкина, очень богатою и достойною особою, и писала об этом своему супругу, но брак этот не состоялся.

В 1777 году граф М. П. Румянцев был послан в Порхов — выбирать рекрут для пополнения наших войск, действовавших в Крыму против татар. В 1778 г. он намеревался ехать к своему отцу и, по-видимому, переговорить с ним о своем переходе к нему в армию, но, получив от отца приказание обождать, должен был остаться, хотя был отпущен в отпуск с дозволением поступить на службу по определению отца своего.

Вскоре его постигло великое несчастье: он лишился своей горячо любимой матери, графини Е. М. Румянцевой, последовавшей в 1779 году. Он впал в тяжкую меланхолию. Чтобы "извлечь его из печального состояния в таком месте, где все напоминает ему утрату", брат его Николай Петрович ездил к нему в Москву с намерением его куда-нибудь вывезти — "для разрывки", как писал гр. Безбородко его отцу. Можно не без основания допустить, что после этой утраты гр. М. П. Румянцев поехал в продолжительный отпуск в водам за границу, был в Спа, а затем в Париже, где встретился и долго прожил вместе с своею теткою гр. Пр. А. Брюс и братом Сергеем Петровичем. Он намеревался пробыть год в этом городе, на что имел разрешение начальства и своего отца, но на деле в 1783 году покинул Париж ввиду сильных толков о предстоящей войне турок с нами.

— В конце сентября месяца 1783 г. он возвратился в Петербург, с посылкою от Гримма Императрице. Он намеревался ехать к отцу, но, по письмам его брата Сергея Петровича к их отцу, он 21-го октября 1783 г. должен был отложить поездку, потому что у него возобновились почешуйные припадки, от которых он "претерпевал разные недуги". Отец советовал ему переменить воздух и жизнь и перейти в Московскую дивизию, но гр.

М. П. Румянцев этого не пожелал сделать и тем навлек на себя гнев своего отца. Тем временем граф М. П. Румянцев 28-го июня 1782 г. был произведен в генерал-поручики, как видно из писем гр. А. А. Безбородко и гр. П. В. Завадовского к фельдмаршалу. Его взял князь Г. А. Потемкин в состав своей армии, думая, как писал князь, угодить этим фельдмаршалу, отцу его, после того, как ему сказали, что последний его любит отменно пред другими.

М. П. Румянцев не принадлежал, однако, к отряду войск, действовавших под Кинбурном, но находился в Кременчуге, где формировал гренадерские батальоны. Позднее он командовал в армии Потемкина кавалериею в составе 12 полков в районе войск Екатеринославского наместничества, где генерал-аншефом был князь Долгорукий. Находясь при князе Потемкине в 1786 г.

, граф М. П. Румянцев сообщил ему о прибытии в Кременчуг в декабре 1786 года принца Нассау-Зигена и по поручению князя приглашал к нему на ужин Принца, который позднее, 7-го февраля 1787 г., представился Императрице и сопровождал Ее Величество в путешествии по р. Днепру. Гр. М. П. Румянцев участвовал также в путешествии Императрицы Екатерины на юг России и находился в Киеве 30-го марта 1787 года, в 5 день св.

Пасхи, на обеде у Ее Величества, после чего отправился на галере с Императрицею и был на обеде, данном ею Польскому королю Станиславу-Августу на галере "Десна", по приезде его в Канев. После этого он отправился к Потемкину и скоро был послан на встречу Императору Иосифу, прибывшему, под именем графа Фалькенштейна, в Херсон, и приветствовал его от имени Императрицы.

Затем он отправился к Екатерине II с донесением, что граф Фалькенштейн прибыл 6-го мая в Кайдак и намеревается посетить ее. Императрица, узнав об этом, вышла из галеры, пересела в экипаж, следовавший берегом, и направилась навстречу Иосифу II; Румянцев же поехал обратно к Потемкину и скоро направился из Берислава в Тавриду, вместе с гр.

Браницким, Принцем Нассау-Зигеном и т. с. Чертковым, для встречи Ее Величества. В июле 1787 г. он прибыл в Петербург и все был нездоров, но, однако, немного выезжал и был при дворе Ее Величества в Царском Селе, как писала гр. Марья Андреевна своему сыну фельдмаршалу. В следующем, 1788 г. М. П. Румянцев находился при главном корпусе войск генерала Мих.

Васил. Каховского, действовавшего в Крымском полуострове, но скоро прибыл в Петербург; по словам Завадовского, он "под видом болезни сюда в Петербург приехал и, как Авессалом, скитался на даче, не показываясь в городе", намекая этим, что он являлся приверженцем Потемкина, а не отца своего. Князь Потемкин, взяв к себе М. П. Румянцева в армию, думал угодить самому фельдмаршалу, как и писал ему, "потому что ему сказали, что вы его любите отменно пред другими; он не может никак сказать, чтобы я его не для чего брал".

Между тем, фельдмаршал негодовал на сына за то, что он служит у Потемкина в армии, и писал о нем Завадовскому как об изверге; он будто предательствовал его в угождение князя. Насколько последнее справедливо, решить трудно за неимением точных данных; нельзя не заметить только, что положение М. П. Румянцева являлось не из удобных. Отец не желал, чтобы сын его занимал соответствующее его чину место в армии, им предводительствуемой, и в то же время негодовал на сына за служение поневоле в другой армии.

Помимо этого, физическое здоровье его было очень расстроено в это время и побудило его приехать в Петербург, где, по словам его брата С. П. Румянцева, в 1789 г. здоровье его хотя и поправлялось, но еще долго не поправится; он при этом просил своего отца, ввиду жалкого здоровья брата, простить ему вольные и невольные его вины.

.