Большая биографическая энциклопедия - шад иван егорович

(Schad, Johann Baptist, в монашестве патер Роман) — профессор философии в Йене и профессор нравственных и политических наук в Харьковском Университете; род. в деревне Мюрсбахе, вблизи Бамберга и Кобурга, ум. в 1834 г. в Йене. В 1768 г. он был отдан своим отцом, суеверным и очень религиозным крестьянином, в Банцский бенедиктинский монастырь, в котором он стал обучаться музыке и латинскому языку у одного монаха.

Через четыре года его отправили в иезуитскую семинарию в Бамберг, где он пробыл 6 лет. Главное внимание обращалось в семинарии на изучение латинского языка и то только на грамматику, на изучение же немецкого языка совсем не обращалось никакого внимания. Пробыв в философском классе полгода, он вернулся в монастырь и принял по предложению прелата монашество, несмотря на то, что многие отговаривали его от подобного шага.

"Столь глубокие корни успело уже пустить в его сердце зелье монашеского обольщения". Первое время он мечтал сделаться великим подвижником и известным ученым, но затем он стал все более и более чувствовать себя неудовлетворенным монашеской жизнью и даже был близок одно время к самоубийству. Постепенно, однако, его миросозерцание, под влиянием изучения произведений великих философов, особенно кантовской "Критики практического разума", коренным образом изменилось, и из монаха он превратился в свободного мыслителя и философа.

Не уходя, однако, из монастыря, он решил, "оставаясь в рабстве, других спасти от рабства", и с этой целью взялся за литературные труды. Он стал изучать легенды о святых, историю церкви и вскоре приобрел известность, как прекрасный проповедник и духовный писатель. Вместе с другим бенедиктинцем он издал комментарии на Библию (в 18 частях), а затем один издал "Руководство к религии" Идельфонса Шварца со своим предисловием, в котором изложил сущность сочинения Канта: "Религия в пределах человеческого разума".

Однако и к философии Канта Шад относился вполне самостоятельно и даже выступал против некоторых его положений; особенно же восставал он против скептицизма Канта в его "Критике чистого разума" и его положения о невозможности для человеческой мысли познания Бога и души. Вообще "в первых своих сочинениях он еще значительно придерживался духа католического вероучения", что, однако, вполне естественно, если принять во внимание то воспитание, которое он получил.

Вскоре положение Шада в монастыре сделалось, вследствие взглядов, высказывавшихся им в его сочинениях, довольно щекотливым и ему не раз приходилось защищаться от обвинений других монахов. Наконец, после того, как он написал чрезвычайно едкую сатиру на монашество под заглавием: "Судьба почтенного отца Синцеруса", он счел необходимым бежать из монастыря (в 1798 г.

), чтобы не попасть в руки инквизиции. Чтобы избавиться от преследования монахов, он принял протестантство, пробыл некоторое время в Эберсдорфе и Готе и затем поселился в Йене. Здесь он получил за свои прежние труды степень доктора философии, а по представлении известному философу Фихте изложения его учения и защите диссертации получил должность приват-доцента.

Диссертация эта напечатана под заглавием "Diss. exhibens nexum intimum inter philosophiam theoreticam et practicam" (Iena, 1800, 4°). После оставления Фихте преподавания, он отрекомендовал студентам Шада, как своего преемника, и с 1799 по 1804 г. Шад читал в Йене философию, получив в 1802 г. звание экстраординарного профессора. За это время им напечатан был целый ряд трудов, а именно: "Grundriss der Wissenschaftslehre" (Iena.

1800. 8°); "Geist der Philosophie unserer Zeit" (Ib. 1800. 8°.); "Neuer Grundriss der transcendentalen Logik nach den Principien der Wissenschaftslehre" (Iena und Leipzig. 1801); "Gemeinfassliche Darstellung des fichteschen Systems und der daraus hervorgehenden Religionstheorie" (3 T., Erfurt. 1800—1801); "Absolute Harmonie des fichteschen Systems mit der Religion" (ib., 1802.); "System der Natur und Transcendentalphilosophie" (Landshut. 1803—1804); "Johann Baptist Schad Lebensund Klostergeschichte von ihm selbst. beschrieben" (2 т., Erfurt, 1803—1804). Второй том этого сочинения вышел под заглавием: "Die Mönche am Ende des 18 Jahrhunderts oder Gefahren des Staats und der Religion von Seiten des Mönchtums"; 2-е же издание этой книги вышло в Альтенбурге в 1828 под заглавием: "Johann Baptist Schad's Russisch-Kaiserlichen Collegienrathes und Professors der Philosophie in Iena, ehemals Benedictiners zu Kloster Banz Lebensgeschichte, von ihm selbst geschrieben".

В первых 5 своих сочинениях Шад является последователем философии Фихте и только в своей "System der Natur" он приближается к натурфилософии Шеллинга, пережив таким образом в своем философском развитии влияния нескольких философских систем и направлений. Когда попечитель Харьковского учебного округа, находившийся в то время за границей для приискания профессоров во вновь открытый Харьковский Университет, обратился за содействием в числе многих других ученых и к Гете, то последний рекомендовал ему Шада, как прекрасного профессора, на кафедры нравоучения, естественного права и общего государственного права.

"Шад, — писал Гете Потоцкому в письме от 23-го ноября 1803 г., — изучил догматы различных христианских вероисповеданий, особливо законодательство и историю, семь лет уже живет в иене, где частью продолжает свое философическое учение, частью старается распространять необходимые для философа эмпирические познания и, невзирая на множество философических лекций, никогда не имеет недостатка в слушателях, причем все выхваляют его ясное и сильное преподавание лекций".

Получив приглашение занять кафедру философии в Харьковском Университете на весьма выгодных условиях, Шад принял это предложение и в 1804 г. переехал в Харьков (утвержден 1-го февраля 1804 г.), где стал читать логику, этику, психологию, метафизику, естественное право и историю философии. Владея в совершенстве латинским языком, который он усвоил еще в иезуитской семинарии, Шад вскоре стал играть значительную роль в университетском совете и на диспутах.

В 1805 г. он был назначен деканом отделения нравственных и политических наук, а в следующем году, во время выборов в ректоры, получил одинаковое число голосов с бывшим ректором Рижским и проф. Шумлянским. Однако попечитель утвердил прежнего ректора Рижского. Будучи человеком крайне невоздержным как на словах, так и на деле, Шад вскоре вступил в непрерывную и ожесточенную борьбу с членами Совета и притом не только с русскими профессорами, но и со своими земляками.

Однажды во время заседания Совета он забылся до того, что воскликнул: "Vos estis servi ab Imperatore usque ad ultimum pedissequum". Другой раз он заявил, что "senatus academicus est conventus nationalis sub praesidio Robespierri", подразумевая под Робеспьером ректора Стойковича, на что последний даже пожаловался министру. В декабре 1809 г. Совет, пользуясь отъездом проф. Белена-де-Баллю в Петербург, поручил вместо него чтение латинской словесности Шаду, но попечитель не утвердил этого постановления, мотивируя это тем, что не видит причин к увольнению Баллю; Шад же и без того с трудом успевает прочесть положенное ему число лекций.

Все члены совета стали, однако, на сторону Шада, отстаивая свое решение и доказывая, что они решили так, исключительно руководясь интересами науки, а не каких-либо партий, но тем не менее им пришлось исполнить волю попечителя. Шад, действительно, был самой крупной силой на этико-политическом факультете и ему принадлежит несколько выдающихся сочинений по его специальности.

Еще в 1806 г. на университетском акте он произнес речь: "О верховной цели человека" ("De fine hominis ultimo"), в которой он доказывал, что главная цель человека — это стремление к правде в знании и к правде в жизни, и что вовсе не счастье является верховной целью человека. Речь эта, в которой ясно выразились общие философские воззрения Шада, напечатана в "Речах", говоренных в торжественном собрании Императорского Харьковского Университета 30-го августа 1806 г.

" (Харьков. 1807. 4°). Вторая его речь, произнесенная 25-го декабря 1814 г., "De libertate Europae vindicata" (Возвращение Европе свободы) была вызвана политическими событиями 1812 и 1813 гг. Написана она в резком тоне и с сильными нападками на французов и Наполеона, врага общественной свободы и представителя тирании. По своему основному философскому тезису она весьма близка к философии Шеллинга, влияние которой на Шада признается и современником последнего проф.

Роммелем, замечающим, что "лекции Шада в харьковском университете по метафизике отзывались философией Шелиинга". Особенно же ценным из трудов Шада является его "Institutiones philosophiae universae. Tomus primus, logicam puram et applicatam complectens" (Харьков. 1812). Хотя, как он сам говорит в предисловии к этой книге, "весьма трудно выражать латинской речью идеи новейшей философии", тем не менее изложение отличается ясностью и отчетливостью мыслей.

Труд этот является вполне самостоятельным. "В чистой логике, говорит Шад, я не мог следовать никакому руководителю; мне нужно было проложить совершенно новый путь, опираясь единственно на свои собственные идеи". Автор всецело проникся Фихтевским метафизическим учением, говорит проф. Э. Ф. Лейкфельд, и из этой доктрины объясняет он во введении, чем должна быть логика, в чем истинное ее значение, каковы пределы этой науки и где она уступает место метафизике, обращаясь уже в логику "трансцендентальную".

Наконец, "прямо под влиянием Фихте высказывает он в прикладной логике свои мысли о познании вообще". За логикой должны были последовать метафизика, этика и естественное право, но первые две не были изданы, так как Шад изменил свой план и после логики прямо напечатал свое естественное право под заглавием: "Institutiones juris naturae" (Харьков.

1814). Изменение же плана было вызвано желанием Шада содействовать установлению верных понятий о естественном праве и освобождению народов от ошибочных о нем представлений, вызвавших все народные бедствия и тиранию и заразивших своим ядом даже самые образованные народы. Книгу свою он посвятил соглашению науки о праве с наукой о нравственности и религии и в ней старался слить в одно гармоничное целое веру и разум, христианскую религию и философию.

Видя источник всякого права в природе человека, одаренной и отличие от природы животных разумом, который один лишь между всеми способностями духа абсолютно свободен, Шад выступает в своей книге ярым сторонником свободы, так как закон разума есть закон абсолютной свободы. "По силе разума, говорит он, человек абсолютно свободен и сам себе закон, а потому может принимать законодательство, только согласное с разумом, и хотя, по своей воле, может принять закон, противный разуму, но в таком случае он теряет свое достоинство разумного существа.

Никакая внешняя сила, даже вооруженная всемогуществом оружия, не может исторгнуть права на абсолютную свободу, права "жить согласно со своей природой"; в этом праве заключается высшее достоинство человека, сближающее его с божественной природой. Нужно, однако, заметить, что всюду под абсолютной свободой он разумеет лишь "свободу разума, нравственности, свободу, соединенную с абсолютной необходимостью, а не свободу разнузданности страстей".

Кроме учения о праве, нужно отметить и оригинальный взгляд Шада на учение о государстве, его происхождении, цели и действиях. Восставая против механической теории государства, согласно которой государство и государственная власть существуют по договору и суть учреждения, созданные для доставления гражданам внешней безопасности, Шад, напротив, "не считает возможным выводить право из договора и восстает против тех, которые отрицают то, "что следует требовать от гражданина действий, совершаемых умом и волей, как будто бы гражданское общество есть собрание (congeries) рук и ног, которые следует возбуждать к известным действиям механической силой".