Большая биографическая энциклопедия - шебуев василий козьмич

— действительный статский советник, живописец, заслуженный ректор Императорской Академии Художеств по части исторической живописи, наблюдатель за живописными работами, изготовлявшимися художниками для Исаакиевского собора, почетный член Московского Общества художеств, известный художник исторической живописи. Родился в г.

Кронштадте 2-го апреля 1777 года. Отец его, как утверждает Н. Рамазанов, был дворянин и занимал место вахтера при кронштадтских магазинах Адмиралтейской коллегии. В сентябре 1782 года, когда В. К. Шебуеву было всего еще 5½ лет, родители поместили его в Академию Художеств. Здесь, рано обнаружив художественные способности, он уже учеником обращал на себя внимание академического начальства.

Перейдя в 1791 году на 4-ый возраст, он избрал своей специальностью историческую живопись и стал заниматься ею под руководством профессоров И. Акимова и Г. Угрюмова. В 1794 году, в первый год своего пребывания на пятом возрасте, Шебуев был уже награжден второй серебряной медалью за рисунок с натуры, а три года спустя — второй золотой медалью за картину "Смерть Ипполита".

Выпущенный в том же 1797 году из Академии со званием художника ХIV-го класса, он, как один из способнейших по выпуску, был оставлен при Академии пенсионером и помощником преподавателя в натурном классе, а год спустя, сверх того, ему было поручено преподавание рисования на младших возрастах академического училища. Продолжая усердно работать над своим художественным образованием, Шебуев скоро достиг таких крупных успехов, что в 1800 году Советом Академии был избран в "назначенные", и для приобретения звания академика ему была предложена программа — написать картину, "представляющую апостола Андрея Первозванного в тот момент, когда он ведется на распятие"; впрочем эта картина Шебуевым никогда и не была написана.

Постановлением академического Совета 17-го января 1803 года В. К. Шебуев, вместе с А. Егоровым и некоторыми другими, был назначен к поездке за границу на счет Академии. Отправившись в Италию, Ш. и другие наши пенсионеры по случаю войны имели паспорта австрийских поляков. Когда купеческий корабль, на котором они ехали, вышел из Триеста, за ним погнался один из неприятельских крейсеров и потребовал, чтобы корабль остановился.

Так как требование это не было исполнено, то по кораблю дан был выстрел ядром, к счастью, пролетевшим над палубой, затем на корабль с крейсера явился офицер и стал осматривать паспорта и сразу догадался, что пред ним не австрийские поляки, а настоящие русские; но счастье благоприятствовало молодым художникам: этот офицер, как выяснилось из его рассказа, воспитывался в Петербурге в Морском кадетском корпусе, отнесся к нашим молодым художникам очень хорошо и даже указал, где им безопаснее проехать.

Приехав в Италию, Шебуев долгое время ничего не сообщал о себе в Академию, которая была этим очень обижена и на собрании Совета 7-го мая 1804 года постановила написать ему, что "Совет, с огорчением видя такое его неуважение к начальству и месту, его воспитавшему, объявляет ему, что ежели в течение сего года не усмотрит он перемены в сем его поведении, то он не надеялся бы более получать содержание свое от Академии, которая обратит получаемую им сумму на других, коих отправит вместо него".

Однако Академии не пришлось прибегать к столь решительной мере, так как уже в июле Шебуев прислал подробное сообщение о своих работах. Из этого сообщения видно, что, приехав в Рим, он прежде всего обошел все картинные галереи, как-то: принца Боргезе, Барберини, Дория и проч., в которых наметил многое для копирования, но когда он хотел приняться за работу, то оказалось, что никто из вышеупомянутых владельцев картинных галерей не позволяет делать копии с принадлежащих им картин. Только у принца Юстиниана, хотя и не без значительных хлопот, удалось Ш. получить разрешение работать, но и здесь его постигла неудача: пока он добился разрешения, лучшие картины были проданы. Кроме работы в частной галерее, Шебуев ходил еще постоянно в Капитолий и музей, где по утрам рисовал с натуры, а вечером со статуй. Сверх того им было начато несколько исторических картин на темы: 1) Олег, приехав в Киев, объявляет Аскольду и Диру Игоря, сына и наследника Рюрика, великим князем, а их приказывает убить; 2) Смерть Олега от его коня, предсказанная волхвами; 3) Первое крещение российского народа при Владимире; 4) Ярополк, оплакивающий тело брата, и 5) Моровая язва; эскиз этой картины был из-за границы послан Шебуевым в Академию, вместе с картиной его: "Усекновение главы Иоанна Предтечи", но оба эти произведения, как и многие другие работы наших молодых художников за границей, благодаря тогдашнему смутному положению Европы, пропали в дороге.

В сентябре 1806 года оканчивался трехлетний срок, на который был послан Шебуев за границу. Академия Художеств, хотя и очень довольная его работами, разрешила однако остаться ему в Италии сверх этого срока еще не более трех месяцев, так как, по мнению Академии, "возвращение его полезно и нужно (было) для него самого, по представляющимся ему выгодным работам в отечестве, как по строящейся церкви Казанской Богоматери, так и по другим начинающимся важным зданиям" Обратный путь Шебуева в Россию был сопряжен еще с большими трудностями, чем когда он ехал в Италию.

Вернувшись в Россию, В. К., постановлением академического Совета 15 июня 1807 г., был назначен исправляющим должность адъюнкт-профессора класса исторической живописи, Кроме того, ему были поручены многие художественные работы в строившемся тогда Казанском соборе, и за эскиз образа для этого собора "Взятие на небо Божией Матери" 2-го сентября того же 1807 года он был избран в академики и утвержден должности адъюнкт-профессора.

Прекрасное выполнение художественных работ быстро создало для Шебуева широкую известность в Петербурге. Сам император Александр I очень интересовался его работами и в 1810 году поручил ему преподавать рисование великим князьям Николаю Павловичу (впоследствии Императору Николаю I), Михаилу Павловичу и великой княжне Анне Павловне (впоследствии королеве нидерландской).

За свои работы по Казанскому собору Ш. был награжден орденом св. Владимира 4-й степени и кроме того 1-го сентября 1812 года был удостоен звания профессора исторической живописи, а за преподавание рисования великим князьям и великой княжне, по окончании курса, ему была пожалована пожизненная пенсия по 1000 рублей ассигнациями ежегодно.

Еще будучи адъюнкт-профессором, Ш. обратил особенное внимание на изучение учениками анатомии человеческого тела, считая ее очень важным предметом для будущих художников, и составил даже для них руководство к антропометрии. К первому периоду художественной деятельности В. К. относится и его известная картина "Петр Великий в сражении при Полтаве", написанная им вскоре после возвращения из-за границы, вместе с профессорами Угрюмовым и Щукиным.

Картина эта хранится в Полтавском-Петровском кадетском корпусе. В конце 1812 года, продолжая оставаться профессором Академии Художеств, Ш., сверх того, был назначен главным преподавателем рисования в воспитательных заведениях ведомства учреждений императрицы Марии, а с 1821 года и директором Императорской шпалерной мануфактуры.

Важным событием в жизни Шебуева явилось окончание в 1823 году плафона для домовой церкви Царскосельского дворца. Этот плафон, — одно из капитальнейших произведений кисти Ш., — привел в восторг императора Александра I, осыпавшего художника денежными наградами и пожаловавшего ему звание императорского живописца (за этот плафон В.

К. получил 45000 рублей и пожизненную пенсию в 3500 руб. ежегодно). Причисленный в том же 1823 году к Эрмитажу, с оставлением профессором Академии Художеств, Шебуев вскоре после того был назначен исправляющим должность ректора исторической живописи, а 20-го сентября 1832 года возведен в звание ректора. Вслед за тем ему, вместе с профессором Егоровым и некоторыми другими художниками, было поручено написать образа для иконостаса в церкви св.

Троицы, что в Измайловском полку. Выполнением этой работы император Николай I остался очень недоволен и повелел: "Объявить гг. художникам, писавшим образа в церкви св. Троицы, что в Измайловском полку, а именно: ректору Шебуеву и г-ну профессору Егорову, что его величество остался весьма недоволен образами их, как в отношении колорита, так и самой рисовки; и только один из них — образ св.

Николая, писанный Егоровым, изволил найти сносным...", "объявить прочим художникам, что и их образа равномерно дурно написаны, вследствие сего его величество высочайше повелеть соизволил ректору Шебуеву, профессору Егорову и прочим художникам, писавшим образа в иконостас в церковь св. Троицы, за худое исполнение заказанной им работы объявить от имени его величества выговор, с присовокуплением, что писанные ими образа делают им стыд, и внести приговор сей в протокол Академии".

Этот высочайший выговор очень огорчил Шебуева, хотя и не имел никаких серьезных последствий на его дальнейшую служебную карьеру. Возведенный в 1842 году, 26-го сентября, в звание заслуженного ректора исторической живописи, B. К. в начале 1844 года был назначен императором Николаем I наблюдающим за производством живописной работы, как на стенах, так и в иконостасах "для достижения надлежащего в оной совершенства и для соглашения общности и колорита".

Кроме того, ему же поручено было написать несколько икон для Исаакиевского собора, где его кисти принадлежат иконы "Воскрешение Лазаря", "Воскрешение сына Наинской вдовы", "Спаситель в доме Лазаря" и "Христос, благословляющий детей". Василий Козьмич Шебуев скончался в Петербурге 18-го июня 1855 года, на 79-м году от рождения. Тело его погребено на Смоленском кладбище.

Н. Рамазанов так характеризует Шебуева, как художника: "Шебуев один из первых составил в России ту группу художников, которые ставят искусство превыше всех интересов жизни; такой взгляд на художество естественно вознес ревностного его деятеля и истинного его поклонника на ту высокую степень, на которую поставили себя также Егоров, Лосенко, Козловский, Угрюмов и немногие другие их сверстники. Шебуев смотрел на искусство не как на средство к жизни или обогащению; он вдохновлялся и без заказов". Вообще Шебуев высоко ставился современными ему художественными критиками, называвшими его русским Пуссеном; находили даже, что он значительно превосходит этого художника. Как профессор, Ш. отличался редким талантом. Под его руководством получили свое художественное образование и развили свой талант такие наши знаменитые художники, как К. Брюллов, Бруни и другие.

.