Большая биографическая энциклопедия - шереметев василий петрович

— ум. в 1659 г., второй сын Петра Никитича Шереметева и жены его Феодосии Борисовны, урожденной княжны Долгорукой. Служебная деятельность Ш. становится известной со Смутного времени, в печальные дни которого он, как и большинство тогдашних русских людей, часто менял свои политические воззрения. Но по воцарении династии Романовых В. П. Ш. является ревностным слугой сперва Михаила Феодоровича, а затем Алексея Михайловича.

В марте 1610 г. мы видим Ш. во главе большого отряда, посланного Тушинским вором против изменивших ему литовских людей. Когда Тушинский был был оттеснен к Калуге — Ш., наряду со многими другими боярами и стольниками, присягнул королевичу Владиславу. В апреле 1612 г. он находился в земском ополчении, под предводительством кн. Дм. М. Пожарского, как это видно из его подписи под грамотой, разосланной кн. Пожарским из Ярославля 7-го апреля 1612 г. по всем городам, с увещанием о присоединении к земскому ополчению для защиты отечества. В 1613 г., вскоре по вступлении на престол Мих. Феод. Романова, Ш. был послан им к кн. Дм. Мамстр. Черкасскому с "жалованным словом" за его "Бельскую службу", т. е. за взятие г. Белой. С 4-го августа 1614 г. до весны 1615 г. Ш. и его товарищ, И. А. Колтовской простояли с войском в Дорогобуже, готовые идти под Смоленск по первому требованию кн. Дм. Мастр. Черкасского. По возвращении весной 1615 г. в Москву, Ш. находился, "по крымским вестям", с передовым полком за рекой Яузой. Во второй половине августа 1619 г. он сопровождал царя Михаила Феод. и мать его инокиню Марфу Ивановну в их богомольном походе в Макарьевский Унженский монастырь. Поход продолжался более двух месяцев и был весьма затруднителен, вследствие дождливой погоды, разгрязнившей дороги. 31-го августа царственные богомольцы прибыли в Ростов, где на другой день, т. e. 1-го сентября, по случаю новолетия, был обед у царя и Ш. смотрел в большой стол. На обратном пути из Макарьевского Унженского монастыря, уже в октябре, царь Мих. Феод. тешился рыбной ловлей на Волге и послал из Ярославля своему отцу, патриарху Филарету Никитичу гостинец с Ш.: белугу, пять осетров и девять стерлядей. В 1623 г. Ш. был воеводой в Свияжске, где главное внимание его должно было быт направлено на отношения к инородцам — татарам, чувашам и черемисам. В марте 1624 г. он вернулся в Москву. На другой день свадьбы царя Мих. Феод. с княжной Марией Влад. Долгорукой, т. е. 20 сентября 1624 г., он был назначен наряжать вина за царским столом, но служба эта не состоялась, вследствие опасной болезни молодой царицы. В 1625 г. Ш. был пожалован в комнатные стольники, и с тех пор редкая придворная церемония проходила без его участия: он сопровождал царя в его загородных богомольных "походах", находился весной 1625 г. при отпуске персидских послов, на второй свадьбе царя Михаила Феод. с Евдокией Лукьян. Стрешневой 5-го февраля 1626 г. сказывал в кривой стол, за которым сидели поезжане; в 1627—1629 г. обедал за царским столом, на родильных и крестинных обедах, по случаю рождения царевны Ирины, царевны Пелагеи и царевича Алексея. В 1630—33 гг. имя Ш. не встречается в разрядных записях, а в 1634—39 гг. он был воеводой в Нижнем Новгороде.

За это время воеводства мы находим интересные сведения о Ш. в "Описании путешествия по Московии и Персии" Олеария, секретаря голштинского посольства, дважды приезжавшего в Московское государство — в 1634 и 1636 гг. В первый свой приезд голштинские послы, располагая ехать в Персию Волгой и Каспийским морем, вошли в заочные сношения с Ш., отправив к нему в Нижний Новгород корабельного мастера Михаила Кордеса с шестью его товарищами, для построения корабля. Во второй приезд посольство направилось из Москвы в Нижний, куда и прибыло 11 июля 1636 г. прямо на свой корабль, уже совершенно построенный. Пришлось прожить в Нижнем — почти три недели, чтобы снарядить корабль и запастись съестными припасами. По поручению послов Олеарий и известный путешественник по Индии, Мандельсло, в сопровождении русского переводчика Ганса Арненбака и пристава Род. Матв. Стрешнева, отправились 24 июля в город к воеводе Ш., чтобы поблагодарить его за доброе расположение и услуги, оказанные корабельным мастерам, проживавшим в Нижнем целый год, и вручить ему в подарок драгоценную вещь, ценой в сто рейхсталеров. По отзыву Олеария, Ш. был человек очень вежливый, умный, веселый и находчивый. Он устроил им торжественную встречу, дружески принял их, благодарил за подарок и, угощая медовыми пряниками, водкой и медами разных сортов, вел веселые и остроумные разговоры, по мнению Олеария — несвойственные русским. Ш. был одет в кафтан из золотой парчи, а комната, в которой он принимал Олеария и Мандельсло, была убрана коврами, занавесями, серебряными блюдами и кубками. Голштинские послы выехали из Нижнего 30 июля 1636 г. Ш. подарил им на дорогу двадцать свиных окороков и разные другие припасы и велел своему дьяку Пустынникову проводить их несколько верст вниз по Волге, чтобы убедиться, что плавание на вновь построенном корабле будет благополучно. Ш. возвратился в Москву с нижегородского воеводства весной 1639 г., но оставался там недолго: 5 мая он был у государя у руки и уехал, по его указу, в Мезенск, с вновь набранным полком, на случай "прихода крымских ногайских людей". В конце 1640 года Ш. отозван с этой береговой службы, а 17 марта 1641 г. пожалован из дворян московских прямо в бояре. У сказки стоял окольничий Мих. Мих. Салтыков, а боярство сказывал думный разрядный дьяк Иван Гавренев; в тот же день Ш. был приглашен к царскому столу и сидел на втором месте, рядом с двоюродным братом царя Михаила Феодоровича, кн. Ив. Бор. Черкасским. Год спустя, 27 марта 1642 г., в день поставления патриарха Иосифа, Ш. обедал с ним у царя Мих. Феод. в Золотой палате, а затем, согласно "чину" этого постановления, водил три дня подряд за повод лошадь, на которой патриарх Иосиф объезжал Москву. 3-го апреля того же года, в Вербное воскресенье, он обедал у патриарха.

В 1645 г. на Московский престол вступил Алексей Михайлович и решил отпустить датского королевича Вольдемара, с 21 января 1644 г. жившего в Москве, в качестве жениха сестры его, царевны Ирины Михайловны; Ш. было поручено проводить королевича Вольдемара до рубежа, причем королевичу заявлено, что боярин Василий Петрович Шереметев "знатнее и больше князя Юрия Андреевича". Это заявление было сделано, чтобы показать, что Ш., назначенный провожать королевича, знатнее кн. Юрия Андр. Сицкого, который встречал его в конце 1643 г. Королевич Вольдемар был на отпуске у царя Алексея Михайловича 13-го августа, а по выходе из Золотой палаты, по приглашению Ш., отправился со всей свитой к нему в дом и принял от него угощение. Два дня спустя королевич выехал из Москвы по Смоленской дороге в Вязьму. Согласно наказу, впереди королевича ехали стряпчие, дворяне, московские жильцы и стрельцы. За королевичем следовали Ш. и дьяк Анисим Трофимов, а за ними — королевичевы дворяне со своими людьми. На самом рубеже королевич "дружески" простился с Ш., подарил ему два кубка и вороного коня, и в течение получаса королевич со своей свитой с одной стороны и Ш. с другой — обменивались салютными выстрелами из пистолетов и ружей.

28 сентября 1645 г. произошло торжественное венчание на царство Алексея Михайловича, и Ш. принимал в этом торжестве весьма видное участие: под его надзором были перенесены из Казенного двора в Успенский Собор Животворящий Крест Господень и все регалии; он же доложил Алексею Михайловичу, когда все было готово для венчания, а во время следования его в Успенский Собор, шел впереди всех, рядом с государевым духовником, Благовещенским протопопом Стефаном; перед миропомазанием царь передал ему державу и Ш. хранил ее до конца "венчания". На другой день, т. е. 29 сентября, царь Алексей Михайлович принимал в Золотой палате всех явившихся "поздравить его на государстве". Многие дарили царя, в том числе и Ш.; он поднес: серебряный золоченый кубок, весом 2 ф. 84 золотн; атлас золотный по лазоревой земле, мерой 8 арш. 2 в.; сорок соболей, у них двадцать хвостов; всего на 66 p. В течение трех дней у царя были пиры и раздача наград; между прочим, пожалован в бояре кн. Яков Кудин-Черкасский, боярство которому сказывал Ш..

В 1645—46 гг. Ш. был начальником Разбойного приказа. 1-го февраля 1646 г. из Разряда была объявлена роспись, по которой Ш. и его товарищ кн. Сем. Петр. Львов назначены, для береженья от крымских и ногайских людей, стоять в г. Карпове с передовым полком; затем обстоятельства несколько изменились и: по новой росписи, они стали в Курске. Вследствие предложения Московского правительства вступить в союз против крымцев, польский король Владислав приказал гетману Николаю Потоцкому начать переговоры с русскими воеводами о совместных действиях против татар. Для этих переговоров были назначены кн. Никита Ив. Одоевский, с титулом наместника астраханского, и Ш., с титулом наместника новоторжского. В конце 1646 г. на береговую линию были посланы другие воеводы, и Ш. возвратился в Москву, где прожил до августа 1648 г. Он воспользовался этим временем, чтобы выпросить у своего двоюродного дяди Феод. Ив. Шереметева такой документ, который обеспечивал бы за ним завещанные вотчины даже в том случае, если бы завещание Феодора Ивановича осталось неутвержденным. Дело в том, что все сыновья Ф. И. Шереметева умирали в детском или отроческом возрасте, а потому его двоюродные племянники Иван, Василий и Борис Петровичи Шереметевы считали себя единственными законными наследниками его родовых вотчин и требовали, чтобы он распределил эти вотчины между ними, а отнюдь не оставлял бы своим дочерям — Ульяне Феод. Головиной и кн. Евдокии Феод. Одоевской (Анна Феод., будучи монахиней, в наследстве не участвовала). В июле 1648 г. Вас. Петр. Ш. получил от Феодора Ивановича данную на те родовые вотчины, которые записаны на его долю в духовном завещании, т. е. на сельцо Мещериново, часть Кускова и село Песочню, с прибавлением двух деревень в Рязанском уезде — Стенькино и Демкиной, первоначально назначенных его брату Ивану Петровичу, скончавшемуся 8 июня 1647 г. Данная эта была немедленно явлена в Поместном приказе, а в августе того же 1648 г. В. П. Ш., вместе со своим младшим сыном Матвеем Васильевичем, выехал из Москвы на воеводство в Казань водяным путем, т. е. Москвой-рекой, Окой и Волгой.

В течение этого долгого пути Ш., вероятно, не раз останавливался в прибрежных селах и в одну из таких остановок встретил в приволжском селе Григорове известного протопопа Аввакума, приехавшего в свое родное село отдохнуть от всех нововведений, возмущавших его в Москве. В то самое время, как Ш. пристал к с. Григорову, туда вошли вожатые с плясовыми медведями, при звуках домр и бубнов, а протопоп Аввакум, считая такое зрелище великим соблазном, не только прогнал вожатых, но разломал "хари" и бубны и отнял у них двух медведей, одного из которых сильно ушиб, а другого выпустил в поле. За такое самоуправство Ш. взял Аввакума к себе на "струг", долго бранил его и расстался с ним весьма недружелюбно. Пробыв воеводой в Казани ровно год, Ш. вернулся в Москву уже в декабре 1649 г., а в начале 1650 г. увидался с Аввакумом на государеве дворе и помирился с ним в царских сенях, после чего младший брат Аввакума сделался даже духовником жены Василия Петровича. Отличаясь любознательностью, Ш., вскоре по выпуске в 1649 г. из Печатного двора Уложения царя Алексея Михайловича, купил два экземпляра этой книги. И до воеводства в Казани, и по возвращении оттуда, Ш. не раз обедал у царя Алексея Михайловича и у патриархов Иосифа и Никона, во время богомольных загородных "походов" царя "ведал" иногда Москву, сопровождал царя к Троице; в апреле 1653 г., в Вербное воскресенье, следовал за государем в торжественном шествии патриарха Никона на осляти, причем царь сам вел под уздцы осла, а 29 июня 1653 г., за царским обеденным столом в Золотой палате, к которому был приглашен патриарх Никон, сидел на первом боярском месте.