Большая биографическая энциклопедия - симеон иеромонах суздальский

— иеромонах Суздальский, сопровождал на Флорентийский собор епископа Суздальского Авраамия, по поручению которого должен был описывать то, что происходило на соборе, не касаясь самого путешествия и достопримечательностей, виденных на пути, описание которых возложено было на другое лицо, неизвестного суздальца, составившего так называемый "Путник".

Судя по некоторым выражениям, С. записывал "словеса и прения" под свежим впечатлением, как только их слышал. Выполняя свою работу, он должен был знать греческий или латинский языки, на которых велись соборные прения, и вероятно, как полагает г. Делекторский, он знал греческий язык, однако не настолько, чтобы всегда хорошо понимать смысл греческой речи.

Будучи убежденным противником унии, принятой некоторыми иерархами, представлявшими греческую церковь, С. навлекает на себя гнев митрополита Исидора, решается покинуть его свиту, из Венеции бежит в Новгород куда прибыл весною 1440 г. Здесь он находит приют у Новгородского владыки Евфимия, но в следующем году его постигло бедствие.

Живя в Новгороде, он сошелся с литовским выходцем, князем Юрием Семеновичем, которому вел. князь Казимир в 1441 г. дал в удел Мстиславль и Кричев и который после этого занял Смоленск. В этот город прибыл митр. Исидор, и "имел над собою область латинскую", Юрий, чтобы угодить Исидору, заманил в Смоленск С. Выданный митрополиту, С. всю зиму "сидел во двоих железех, в велицей нужи, во единой свитце и на босу ногу, и мразом и гладом, и жаждею" томим. Привезенный затем в Москву, он, после осуждения Исидора был освобожден "от вериг железных" и отправлен в Сергиев монастырь к игумену Зиновию.

Здесь он много рассказывал братии о своих страданиях за веру, а когда окончено было его дело, он снова явился к новгородскому епископу Евфимию и, может быть, по его поручению обработал свои записи, веденные на соборе, придав им форму повести о соборе. Повесть эта имеет две редакции: 1) Исидоров собор и хожение его (по рукописи СПб.

духовной академии, Софийского собрания, №№ 1464 и 1465, Моск. Румянцевского Музея и Моск. Арх. Мин. Иностранных Дел) и 2) Повесть священноинока Симеона суждальца, како римский папа Евгении составлял осмыи собор со своими единомышленники (рукопись СПб. духовной академии, Софийского собр., № 1245). Обе редакции изданы проф. В. Малининым, а ранее первая была напечатана проф.

Павловым, а вторая — проф. А. Н. Поповым. Эти две редакции, в общем сходные в изложении истории собора, различаются существенно в начале и в конце. Отношение одной редакции к другой так определяется проф. Малининым: "в первой редакции вступительная часть состоит из кратких сведений о выдающихся поборниках православия на восьмом соборе, под покровительство которых и особенно св.

Марка ефесского старается поставить себя автор; затем речь идет о преследовании автора Исидором, бегстве его из Венеции в Новгород к архиепископу Евфимию. Задача сказания показать, как началось зло во Флоренции "греческим царем Иоанном", а на Руси утверждено православие великим князем Васильем Васильевичем. Это введение служит как бы программою всего последующего повествования о соборе: император Иоанн и особенно Исидор, митр. московский, являются неизменно предателями православия "злата и сребра ради", а Марк ефесский единственным его защитником. Автор, насколько позволяет ему скромное его положение, "вопреки глаголет" своему господину митрополиту и за это терпит преследования за границею и на Руси.

На основании сказанного можно согласиться с проф. Павловым, что первоначальная редакция "Повести" обнаруживает в авторе желание защититься, быть может, в своем бегстве и своем поведении на соборе, о чем могли говорить как Исидор, так и "митрополичи чернцы из греков". Во второй редакции, как сказано, общие свойства первой редакции те же, но введение изменено.

В нем больше уже нет речи ни о бегстве автора из Венеции, ни о пребывании его у новгородского архиепископа Евфимия, а раскрывается истинная причина, по которой император Иоанн Палеолог и престарелый патриарх константинопольский Иосиф хлопотали о составлении восьмого вселенского собора: "тогда греческая власть Божиим попущением за грехи наша наипаче оскудеваше, от варварского нахождения и от турского пленения грады и веси многия опустеваху... папа же со всеми латины обещася царю еже помогати греком противо насильствующих им агаряном".

Ни в бытность С. на соборе, ни тотчас по возвращении его на родину, когда писалась первая редакция "Повести", столь широкое понимание дела нашему автору было недоступно; оно, очевидно, явилось возможным лишь впоследствии, когда Флорентийская уния стала яснее для русских людей в своих действительных основаниях. Помочь нам в этом случае могли как сами греки, явившиеся из Константинополя, так и другие иноземцы, более нас осведомленные с политикой византийского двора.

С. со своей стороны не мог долго оставаться в неизвестности о том, о чем открыто заговорили все. Запрос на "Повесть" между тем не ослабевал, а скорее возрастал, а потому С. должен был найти полезным сгладить тот личный элемент, который так сильно выступал в первой редакции "Повести" скорее ко вреду ее, чем к пользе. Дальнейшей обработкой "Повести" является обширное и витиеватое "Слово избрано от святых писаний, еже на латыню, и сказание о составлении осмого собора латыньского, и о извержении Сидора прелестного, и о поставлении в русской земли митрополитов, о сихже похвала благоверному великому князю Василию Васильевичу всея Руси".

Это "Слово", изданное проф. А. Н. Поповым и представляющее историю Флорентийской унии и ее последствий для России, по мнению проф. Павлова, было составлено Пахомием Логофетом; но гораздо вероятнее предположение, обстоятельно аргументируемое г. Делекторским, что "Слово" также есть произведение С. Наконец, последним сочинением С. г.

Делекторский признает "Путешествие Симеона Суздальского в Италию", изданное Сахаровым во II т. "Сказаний русского народа" по двум спискам XVII века. Это "Путешествие" представляет свод сведений, извлеченных из "Повести", "Слова" и "Путника", составленного неизвестным суздальцем, изданного в VI т. "Древн. Росс. Вивлиофики". Все произведения С.

отличаются полемическим характером, являются обличением унии и принявших ее греков и служат к обоснованию церковной независимости России, к возвеличению Московского княжества.

.