Большая биографическая энциклопедия - строганов аника федорович

(Иоанникий, в иночестве Иоасаф) — распространитель солеварения в Сольвычегодске и Перми Великой, колонизатор прикамских земель, младший из четырех сыновей Федора Лукича С., родился в 1488 г. в Новгороде, откуда его отец со всей семьей около этого же времени переселился на новые места, в Сольвычегодск. По смерти своих старших братьев, Стефана, Иосифа и Владимира, не оставивших потомства, и отца, скончавшегося в иночестве, Α. Ф. остался единственным представителем рода и владетелем значительных земельных поместий, нескольких соляных варниц и пр. Ближайшей его заботой было продолжить и улучшить начатую еще отцом разработку соли в Сольвычегодске; принятые им меры оказались "предпрежним действительнее", варницы он привел в "лучшее прибыточное состояние" и в непродолжительном времени стал получать от них "знатную прибыль". Когда же подросли его сыновья, Яков, Григорий и Семен, и в Сольвычегодске для деятельности всех стало тесно, он, усмотрев в Кольской губе богатые солью места, построил и там варницы, которые в течение долгих лет считались самыми доходными и обильными.

В начале царствования Иоанна IV Α. Ф. была выдана грамота, которой он был уполномочен наблюдать за тем, чтобы проезжие из Архангельска в Москву английские и иные иноземные купцы не смели продавать свои товары в розницу, а лишь оптом, чтобы они не покупали пеньки и из нее не вили канатов, и далее, чтобы земские люди "железоделаемых домниц" не имели и иностранцам не продавали железа; на него возложена была также обязанность ее ежегодно отправлять в Москву составленные им ведомости о том, сколько и какого именно корабельного лесу куплено англичанами и какими вообще они торгуют товарами; наконец, ему было поручено из привозных "немецких" товаров "что надлежало по вольной цене покупать и ко двору в Москву посылать". Аккуратное и добросовестное исполнение им этих поручений засвидетельствовано тремя грамотами от 1552, 1555 и 1560 гг. Кроме торговых дел, поручались С. и другие, что видно, напр., из грамоты 18 мая 1562 г., в которой ему предписывалось собирать с сольвычегодских посадских и др. людей оброчный хлеб и для его бережения построить особые житницы.

Свои обширные доходы С. получал не столько от соляных промыслов, сколько от торговли с иностранными купцами, приходившими к нему с "заморскими" товарами, и с туземными инородцами, от которых он в обмен часто на разные безделки приобретал "мягкую и дорогую рухлядь", т. е. меха. Прослышав о том, что эти товары в большом изобилии имеются у жителей за Уральским хребтом, С. снарядил экспедицию из десяти человек и отправил он в Сибирь, поручив ей завязать торговые сношения с тамошним населением и, кроме того, наказав ей подробно и "с крайним прилежанием проведать о всех обстоятельствах", касавшихся сибирских инородцев, а возвратясь — "обстоятельно ему о том сказать". Когда же посланные пришли обратно "во всякой целости, с радостными известиями и немалым прибыточным товаром", С. сообразил все открывающиеся выгоды от торговли с зауральскими туземцами и в следующем году отправил к ним некоторых из своих родственников и доверенных лиц с разным мелочным товаром и с приказанием, чтобы они "внутрь той земли жительство их (инородцев) еще далее проведать старались". Перейдя за Уральский хребет, новые посланные встретили на Оби остяков и других туземцев и, "весьма дружелюбно поступая и лаская их", выменяли у них на свои дешевые товары дорогие меха соболей, лисиц и пр. Завязанные таким образом торговые сношения с зауральским населением еще более увеличили и без того значительные богатства С. и дали ему возможность расширить свои владения путем покупки земель в Печезерском и Колоторском уездах, в целом ряде волостей и приходов на Устюге и других местах; он построил также несколько церквей, в том числе великолепный храм в Сольвычегодске, и сделал значительные пожертвования по монастырям.

Голландцы Исаак Маасса и Николай Витзен в своих повествованиях о России (1609 и 1666 гг.) утверждают, что Α. Ф. первый из русских открыл путь для торговых сношений с Сибирью, но это едва ли верно в буквальном смысле; несомненно, что и до него меновая торговля с сибирскими инородцами практиковалась отдельными лицами, но последние вели ее втайне и всячески старались скрыть, боясь соперничества; С. же, "не в пример другим", не только не сделал из этого тайны, но в 1557 г. поехал в Москву и объявил при царском дворе о выгодах этой торговли, а также о тех сведениях, которые ему удалось добыть о сибирских инородцах и о Сибири вообще. Тот же Витзен говорит, что Α. Ф. ездил в Москву с вестью о "новой, им открытой земле", приписывая ему, таким образом, открытие Сибири, что, конечно, ошибочно, ибо Сибирь, во всяком случае ее отдельные части, были известны еще значительно раньше и Новгороду, и Московскому государству, а некоторые земли даже писались в титуле московских государей. Об относительной важности добытых им сведений, по-видимому, не заблуждался и сам С., нисколько не претендуя на такое важное открытие; по крайней мере, анонимный историк рода Строгановых, повествующий о деяниях его представителей в панегирическом тоне, конечно, не преминул бы подчеркнуть эту заслугу Α. Ф., найди он на это хотя бы какие-либо данные в старинных фамильных документах, которыми он преимущественно пользовался. Однако он скромно говорит о поездке С. с целью донести лишь об открытии им возможности вести торговые сношения с Сибирью. Во всяком случае, сообщениям С. при дворе было придано важное значение, и вскоре после этого в Сибирь стали посылаться купцы и послы.

Доносение свое С. сделал, однако, далеко не бескорыстно, выпросив себе за него "немалое награждение", именно — громадную площадь сравнительно малообитаемой, но "всем изобильной и к поселению весьма способной" земли по Каме в Перми Великой. В поданной об этом просьбе он писал, что по правой стороне Камы против Пыскорской курьи и по обе стороны ее до реки Чусовой есть "места пустые, леса черны и озера дикие, острова и наволоки пустые на 14 верст; а прежде на том месте пашни не пахиваны, и дворы не ставливаны, и в царскую казну пошлина никакая не бывала, в в писцовых, купчих и в правежных книгах те места ни за кем не записаны"; получив земли, он обещает поставить там городок, а "на городке пушки и пищали учинить для бережья от ногайских и иных орд... и по рекам до вершин, и по озерам лес сечи, и пашни расчистя пахати, и дворы ставити, и людей называть неписьменных и нетяглых, и росолу искать, и варницы ставить, и соль варить". Убедившись из расспросов бывшего тогда в Москве пермского жителя Кадаула в том, что просимые С. земли действительно необитаемы [Исследованиями последнего времени установлено, что эти земли на самом деле были в достаточной степени обитаемы, — на них жили и ими владели различные инородцы, — и Кадаул, по всей вероятности С. подкупленный, дал Иоанну несомненно ложные сведения.], Иоанн грамотою от 4 апреля 1558 г. на имя среднего сына А. Ф., Григория, пожаловал их, общею сложностью 3415840 дес., в пользование роду С., причем сверх просимых льгот дал владельцам еще право в течение ближайших 20 лет беспошлинно вести торговлю, но ограничил их в "делании руд": "буде найдут руду серебряную, или медную, или оловянную, их не делать", а тотчас отписывать об этом государевым казначеям. Проф. Фишер предполагает, что главным побудительным мотивом для С. при испрошении этого дара было его желание расширить хлебопашество, которое он вел и раньше в значительных размерах у Сольвычегодска, но в его увеличении был ограничен недостатком пригодной земли.