Большая биографическая энциклопедия - строганов граф александр сергеевич (сенатор)

— обер-камергер, член Государственного Совета, сенатор, президент Императорской академии художеств, директор Публичной библиотеки, первый граф в роде, один из наиболее выдающихся русских меценатов в широком и лучшем значении этого слова, единственный сын барона Сергея Григорьевича С., род. 3 января 1733 г. Получив в доме отца под руководством лучших учительских сил блестящее по тому времени образование для довершения его С. в 1752 г. в сопровождении француза Антуан (Antoine) отправился за границу. Посетив Берлин где он радушно был принят генералом впоследствии фельдмаршалом Кейтом раньше бывшим на русской службе, и где осмотрел картинные галереи, библиотеки и дворцы, С. чрез Ганновер, Ганау, Франкфурт-на-Майне и Страсбург в конце года достиг Женевы, осматривая по дороге все достопримечательности в области искусства, науки и промышленной техники. В Женеве он пробыл два года и это время посвятил преимущественно слушанию лекций тамошних выдающихся профессоров, особенно историка Вернета, с которым остался в дружественных отношениях на всю жизнь. Южный город с его разнообразной жизнью и разноплеменным населением настолько понравился С., что он просил дозволения у отца остаться в нем и дольше, но получил отказ в этом и в сентябре 1754 г. переехал в Италию, где в течение зимы этого и всего следующего года, облегчая себе путь рекомендательными письмами гр. М. И. Воронцова к владетельным особам и академика Миллера к ученым лицам, осмотрел художественные сокровища Турина, Милана, Вероны, Болоньи, Венеции и Рима. Но оставив без внимания почти ни одного музея, сделав всюду ценные покупки, послужившие основанием собранных им впоследствии богатейших коллекций, и завязав знакомства с выдающимися учеными и особенно художниками, С. из Италии направился в Париж, в котором пробыл также два года, предаваясь светским удовольствиям и в то же время изучая физику, химию, металлургию и посещая фабрики и заводы. Особенно замечательно, что для него, располагавшего громадными денежными средствами и более чем прекрасными для блестящей карьеры связями, это изучение разных научных отраслей было не пустой фразой, не простой ширмой для прикрытия широкой светской жизни, а действительным трудом и даже любимым занятием; за время своего путешествия он вполне усвоил немецкий и итальянский языки, не говоря уже о французском, который был ему не менее, если не более родным, чем русский.

Кончина отца заставила С. вернуться в 1757 г. в Петербург, где он, по желанию Елизаветы Петровны, вскоре женился на дочери гр. М. И. Воронцова, Анне Михайловне. В день обручения, на котором присутствовала сама Императрица, он был пожалован в камер-юнкеры, вместе с этим вступив в придворную службу. Желая выказать С. свое расположение, государыня в октябре 1760 г. командировала его в Вену для принесения приветствий австрийскому двору по случаю бракосочетания эрцгерцога Иосифа; там он от вдовствовавшей императрицы Марии-Терезии получил 29 мая 1761 г. взамен унаследованного баронского титула титул графа Римской империи, данный ему, как сказано в дипломе, "в ознаменование к нему истинного благоволения".

Последовавшие в скором времени политические события разрушили семейное счастье С. Вместе с низвержением Петра III пал и граф Воронцов, который в качестве канцлера играл первую роль в государстве. Супруга С. вместе с отцом была безусловной сторонницей павшего Императора, сам же С. находился в числе приверженцев воцарившейся Екатерины II. Этот разлад в политических воззрениях сказался и в семейных отношениях: между супругами возник раскол, завершившийся в 1764 г. возвращением супруги С. в дом отца. Начатое вслед за этим дело о разводе тянулось вплоть до 1769 г., когда Анна Михайловна внезапно скончалась. Насколько известно, во всем этом деле С. вел себя в высшей степени корректно.

Елизавета Петровна относилась к С., который был ее постоянным собеседником, чрезвычайно благосклонно. Не менее милостиво было отношение к нему и Екатерины II, в первый же год своего царствования пожаловавшей его в камергеры, в 1770 г. чином тайного, а через 5 лет — действительного тайного советника и сенатором. И при этой Императрице он был одним из ее постоянных собеседников и даже партнеров в модной тогда игре бостон, сопровождал ее в путешествиях по Финляндии, Белоруссии, в Ригу и Крым. Особенно ценила государыня С. за его остроумие, о котором свидетельствуют также многие его современники, и за то, что он в качестве человека совершенно независимого и равнодушного к служебной карьере держался непринужденно, свободно и без всякого подобострастия даже с наиболее могущественными царедворцами и почти никогда не вмешивался в политику и в придворные интриги. В 1767 г. в его доме собирались депутаты, избранные в комиссию по составлению проекта нового уложения. Будучи сам членом последней, он особенно настаивал на устройстве школ для крестьян. Около этого же времени, когда была составлена особая комиссия из духовных лиц для приведения в известность всех незаписанных раскольников, С. всеми силами старался — и в стараниях успел — избавить от возврата владельцам тех из них, которые работали как в его, так и в чужих промышленных заведениях.

В начале 1771 г. С. женился во второй раз, на известной в свое время красавице, княжне Екатерине Петровне Трубецкой, и тотчас же после свадьбы уехал в Париж, где пробыл свыше семи лет и сделал ценные приобретения картин и разного рода редкостей. В Париже 7 июня 1772 г. родился его единственный сын, Павел Александрович. По возвращении в 1779 г. в Петербург С. во второй раз пережил семейную драму: его вторая жена увлеклась бывшим фаворитом Екатерины II, Корсаковым, и вслед за ним уехала в Москву. К этому событию С. отнесся чисто по-рыцарски: он предоставил в распоряжение ушедшей супруги дом в Москве, ежегодную значительную сумму и, сверх того, одно из своих подмосковных имений, село Братцево; сам же, несколько оправившись от этого нежданного несчастья, отдался воспитанию сына, придворной жизни, покровительству талантам и дальнейшему собиранию произведений искусства. Сохранились также отрывочные сведения о том, что около этого же времени он принимал участие в масонских и мартинистских ложах и под влиянием соответственных учений усвоил отличительный для масонов нравственный кодекс, человеколюбивые правила которого сказывались особенно в отношении С. к своим крестьянам, которых у него в одних пермских владениях было свыше 18000 человек: в письмах к главноуправляющему он неоднократно писал, что желает быть "больше их (крестьян) отцом, чем господином".

Красной нитью через всю жизнь С. проходит его страсть к собиранию выдающихся произведений и редкостей в области живописи, ваяния и отчасти литературы. Для этой цели он никогда не жалел ни средств, ни труда. Уже в 1793 г. в его галерее находилось 87 картин наиболее знаменитых художников различных школ — флорентинской, римской, ломбардской, венецианской, испанской, голландской и др. Тогда же он лично составил и издал в небольшом количестве экземпляров описание своей коллекции под заглавием: "Catalogue raisonné des tableaux, qui composent la collection du comte A. de Stroganoff" (74 стр.). Его же собрания эcтампов, камней, медалей и особенно монет, которых у него было cвыше 60000 экземпляров, не имели себе равных в России; лучшею из всех бывших тогда в России считалась и его библиотека, особенно богатая ценными рукописями. Владея такими сокровищами и в такое время, когда в России еще почти совершенно не было ни музеев, ни значительных общественных книгохранилищ, С. любезно предоставлял пользоваться всем им собранным всякому, серьезно интересовавшемуся той или другой областью искусства или литературы; его дом, по выражению историка академии художеств П. Н. Петрова, "был в то время средоточием истинного вкуса" и посещался почти всеми видными художниками и писателями. В числе лиц, которые пользовались дружбой, а иногда и материальной поддержкой С., были художники Варнек, Егоров, Иванов, Шебуев, Левицкий, Щукин, писатели Державин, посвятивший ему несколько посланий, переводчик "Илиады" Гнедич, Богданович, Крылов, скульпторы Мартос, Гальберг, композитор Бортнянский, архитектор Воронихин, вышедший из его дворовых людей, и др. Ввиду исключительной страсти к произведениям искусства, тонкого понимания в его разнообразных областях и широкой популярности среди художников, С. в 1800 г. был назначен президентом академии художеств, почетным членом которой он состоял с самого момента ее основания. При его президентстве, в котором он оставался до самой смерти, академия достигла пышного расцвета, сделалась истинным рассадником искусства и дала ряд выдающихся талантов, для поддержки которых и для доставления им возможности продолжить свое образование за границей С. никогда не жалел и собственных средств.