Большая биографическая энциклопедия - сукин федор иванович

— В 1535 г. — осадный воевода в Почепе. По взятии поляками г. Стародуба, той же участи должен был подвергнуться и находившийся поблизости Почеп. Главный воевода, кн. Юр. Вас. Ушатый, вследствие тяжкой болезни, велел везти себя в Москву, и вместо него в Почепе остался С. Город был плохо укреплен, защитников было мало, а потому С. распорядился, чтобы жители удалились со своими пожитками в другие более укрепленные города, а то, чего не могли унести с собою, зарыли бы. После этого он дотла сжег Почеп. Когда пришли поляки, то нашли груды пепла и незначительную горсть людей; заставив их присягнуть королю, они ушли обратно.

В 1539 г. С. ездил в Литву с грамотой о восшествии на престол московский великого князя Ивана Васильевича. 1 октября 1543 г. он был отправлен к польскому королю Сигизмунду Казимировичу (на этот раз он назван уже ближним дворянином), которому должен был объявить, что для размежевания Себежских спорных земель будут присланы осенью судьи Карамышев и Грибакин, а если рано выпадет снег, то они приедут в Троицын день следующего года. С. вручены верющая грамота к королю, список той речи, которую он должен сказать, память, как держать себя дорогой, что отвечать на разные вопросы об отношениях Московского государства к Казани, Крыму и Астрахани, и список "обидных дел", причиненных людям московского великого князя литовскими людьми. С. непременно должен был добиться приема у короля Сигизмунда Казимировича, а в случае его болезни — у королевича Сигизмунда-Августа, и никак не соглашаться на прием панами; если же он не будет допущен к королю, то должен немедленно возвратиться в Москву. Если будут расспрашивать его о великом князе, то он должен сказать: "Великий Государь Иван, Божиею милостию, в мужеский возраст входит, а ростом совершенного человека уж есть, а с Божиею волею помышляет уж брачный закон приняти. А и то есмя слышели, что государь ваш и не в одно место послал себе невест пытати, и отколева к государю нашему будет присылка, а будет государева воля, и государь наш хочет то свое дело делати". Все, что С. будет говорить и что ему скажут, — он должен записывать, а приехав — доложить государю. С. вернулся в Москву в июне 1544 г. и привез ответ короля на сказанные им посольские речи. Король обещал выслать своих судей на Себежские земли к Троицыну дню, так как к Филиппову заговенью (14 ноября) стала зима и судьи Московского великого князя не успели выехать на порубежную границу. Вел. кн. Иван Васильевич требовал рассмотрения обидных дел, причиняемых литовскими людьми, но воеводы и наместники литовских украинных городов неоднократно жаловались на самовольство московских наместников и воевод, а потому король решил прислать с своими судьями, которые выедут на рубеж к Троицыну дню, списки всех "кривд и шкод", причиненных его подданным московскими людьми. Тогда пусть разберут обиды, причиненные с обеих сторон, и произведут должную "управу". Что касается обид и бесчестья, будто бы сделанных великим послам московским, то во время своего пребывания в Литве никто из них не жаловался на какие-либо притеснения, точно также не жаловались они и на грабежи или воровство со стороны литовских людей. Тех дворян, которые были в приставах у московских постов, не было при короле во время посольства С., и король обещал велеть разыскать и расспросить их.

В течение 11 лет (1547—1558 гг.) С. участвовал на семи свадьбах царя и ближних людей, описания которых напечатаны в "Древней Российской Вивлиофике". 22 января 1547 г. царь Иван Васильевич послал грамоту в Муром боярину и воеводе кн. Александру Бор. Горбатову о помолвке, в изъявление царской милости, дочери его княжны Ирины за государева племянника, кн. Ив. Феод. Мстиславского: "а в твое есми место, — читаем в грамоте, — велел быти на свадбе казначеем своим Ив. Ив. Третьякову да Федору Ивановичу Сукину и твоей шурье". На свадьбе царя Ивана Васильевича с Анастасией Романовной Захарьиной С. был у постели и стлал постель вместе с дядей царя, боярином кн. Юр. Вас. Глинским. На свадьбе брата царя, кн. Юрия Васильевича с княжной Ульяной Дм. Палецкой, был тоже у постели вместе с тверским дворецким Вас. Мих. Юрьевым, причем на третий день после свадьбы жена С. была в числе приглашенных у кн. Ульяны Дмитриевны. На первой свадьбе кн. Влад. Андр. Старицкого с Евд. Алекс. Нагой (31 мая 1550 г.) и на второй его свадьбе с княжной Евд. Ром. Одоевской (1558 г.) несколько дней кряду участвовал в свадебных пиршествах. В 1554 г. на свадьбе царя Семиона Бекбулатовича с Марьей Андр. Кутузовой и в 1555 г. на свадьбе кн. Ив. Дм. Бельского с кн. Марфой Вас. Шуйской был вместе с Ив. Як. Чоботовым дружкой со стороны "княгини", т. е. невесты; жены С. и Чоботова были свахами. На свадьбе царя Семиона С. и Чоботов ездили к матери невесты за постелью и стлали ее на "дворе" (т. е. в доме) царя Семиона. На другой день они ездили с кашей к царю, к царице, к кн. Юрию Васильевичу и его княгине, к кн. Евфросинии и к Влад. Андр. Старицкому и обедали у царя Семиона вместе с царем Иваном Васильевичем.

В 1547 г., декабря 9-го, С, был одним из поручителей по кн. Ив. Ив. Пронском, что он не отъедет из Московского государства; С. подписался на седьмом месте, между Сем. Конст. Заболотским и кн. Мих. Петр. Репниным. В 1547, 1548, 1555, 1559 и 1567 гг. бывал с царем Иваном Васильевичем в его походах в Коломну, Тулу, Серпухов, Владимир и Нижний-Новгород, по "крымским" вестям, или для "казанского дела". В 1553 и 1556 гг., во время походов царя в Коломну, оставался "ведать" Москву (в первый раз с кн. Юрием Васильевичем, второй — с несколькими боярами). В 1553—1561 гг. С. четыре раза был в "ответе" с литовскими посланниками и три раза ездил в Литву с посольскими поручениями царя Ивана Васильевича. Главными предметами переговоров были: заключение перемирия, вопрос о царском титуле Ивана Васильевича и рассмотрение "обидных" дел. В 1553 г., когда С. был в ответе с литовскими посланниками, приехавшими в Москву, он должен был, между прочим, сказать: "желателен мир между обоими государствами, чтобы не проливалась кровь христианская, чтобы вера христианская ширилась и множилась, а бесерменская б рука не высилась". В 1559 г. литовский посланец прибыл в Москву с грамотою о пограничных делах; в это время царь Иван Васильевич был в Можайске. Казначеи С. и Хозяин Юрьевич Тютин написали ему о приезде посланника, но царь вернулся в Москву только 1 декабря. Согласно желанию посланника видеть Алексея Феод. Адашева, С. и дьяка Ивана Михайловича Висковатого, царь приказал посланнику быть для переговоров в городе, в избе Висковатого. Посланник просил Адашева и С. склонять царя к миру, так как когда начнется кровопролитие, то "трудно привести государей и добру". Они отвечали, что добрые отношения могут быть только в таком случае, если король не станет вступаться в землю Ливонскую.