Большая биографическая энциклопедия - троцкий лев давидович

Троцкий Л. Д.

(1879—1940) — род. 26 октября 1879 г. в дер. Яновке Елизаветградского уезда Херсонской губ. и до 9 лет жил в небольшом имении своего отца, херсонского колониста. 9-ти лет Т. был отдан в одесское реальное училище, проучился там до 7 класса, а затем был переведен в Николаев, где и закончил свое среднее образование. Вспоминая свое детство и школьные годы, Т. рассказывает, что он очень интересовался художеством, рисовал цветными карандашами и считался будущим художником. Но никакого дарования в этом направлении в дальнейшем у себя совершенно не обнаружил. В реальном училище к рисованию относился даже скорее как к обузе, хотя вообще был прилежен; более всего увлекался писанием сочинений, весьма мечтал о будущности писателя. Писал, конечно, и стихи. Переводил на украинский язык басни Крылова. Издавал с второклассниками и третьеклассниками журнал. Все как полагается. Из второго класса был исключен (временно) за протест против швейцарца Бернарда, учителя французского языка (Г. Устинов, "Л. Д. Троцкий", стр. 31). Из пятого класса Т. опять едва не был исключен за новый протест против преподавателя русской словесности, однако дело ограничилось лишь карцером и тройкой за поведение. По окончании училища Т. пытается поступить вольнослушателем на математический факультет. К этому периоду относится начало его общественно-политической деятельности. Переведясь в Николаев, Т. попадает в среду революционно настроенной молодежи, но в первое время считает себя скорее противником марксизма, чем марксистом.

Эта молодежь вскоре заводит связи с николаевскими рабочими. "Я удивляюсь, — вспоминает по этому поводу Т., — с какой легкостью нам, небольшому кружку юношей, удалось войти в доверие николаевских рабочих — среды довольно культурной, идейной, затронутой разными видами сектантства в старшем поколении и атеизмом — в младшем. Об организации "Южно-русского рабочего союза" я рассказал в небольшой брошюре, которая была издана за границей издат. "Рабочее дело". Николаевская организация заключала в себе в 1897 г. 250 рабочих, что по тому времени было весьма много. Николаевским рабочим я был известен под именем Львова. Мы вели кружковые занятия, устраивали небольшие массовки в лесах, издавали прокламации, газеты. Политическое невежество масс было весьма глубокое. В сущности, я ни одной революционной книги тогда не читал. Даже с "Коммунистическим манифестом" познакомился впервые, читая и разъясняя его в кружках" (Ibid., 32). Организация, о которой рассказывает Т., перебросилась и в Одессу, и ему пришлось служить связующим звеном между одесской и николаевской группами. О деятельности кружка вскоре проведали власти, в организации нашлись провокаторы и предатели. "Ареста ждали мы со дня на день, — рассказывает Т., — так как в Николаеве всех нас называли по именам, то мы считали неудобным уклоняться от ареста, ежели он обрушится на организацию. 28января 1898 г. я был арестован в имении какого-то помещика Соковнина, где по пути из деревни отца остановился у Франца Францевича Швиговского, который служил у помещика садовником" (Ibid., 33). Этот Швиговский был центром николаевской революционной молодежи. За арестом последовали переселения из одной тюрьмы в другую: просидев некоторое время в николаевской тюрьме, Т. был переведен сперва в херсонскую, затем в одесскую тюрьму, где и пробыл около двух лет. Здесь последовал приговор о высылке Т. на поселение в Восточную Сибирь на 4 года и вслед за приговором — длившееся месяцами пребывание в московской, иркутской и александровской пересыльных тюрьмах. В тюрьме Т. становится марксистом. "Решающее влияние, — рассказывает он по этому поводу, — на меня оказали два этюда Антонио Лабриола о материалист. понимании истории. Только после этой книги я перешел к Бельтову и к "Капиталу". (Ib., 34). На время ссылки падает начало литературной деятельности Т. "Во время первой ссылки, — говорит он, — я вышел, так сказать, на литературную дорогу. Начал с корреспонденции, затем перешел к статьям в иркутской газете "Восточное Обозрение". Тогда стал подписываться Антид Ото — псевдоним, которым я долго пользовался и позже в легальной русской печати" (Ib., 34). Пробыв около двух лет в ссылке в селе Усть-Кут Иркутской губ., Т. в августе 1902 г. бежит через Иркутск в Самару с поддельным паспортом на имя Т., впоследствии ставшего его общеизвестным псевдонимом (его семейная фамилия — Бронштейн). "Я сам вписал это имя в имеющийся у меня паспортный бланк, — рассказывает Т., — я назвал себя по имени старшего надзирателя одесской тюрьмы" (Ib., 34). По пути из ссылки Т. заводит связи с сибирским социал-демократич. союзом в Иркутске и с центральной группой организации "Искра" в Самаре. Выполнив некоторые поручения этой группы в Харькове, Полтаве и Киеве, Т. переходит австрийскую границу и направляется в Вену, где знакомится с Виктором и Фридрихом Адлерами. Отсюда он едет в Лондон, где в то время находилась редакция "Искры", руководимой жившими в Лондоне Лениным, Мартовым и Засулич, при сотрудничестве живших на континенте Плеханова, Аксельрода, Потресова. "В Лондон я приехал осенью 1902 г., — вспоминает Т., — должно быть, в октябре ранним утром. Нанятый мною мимическим путем кэб доставил меня по адресу, написанному на бумажке, к месту назначения. Этим местом была квартира Владимира Ильича (Ленина)" (Л. Тр., "О Ленине", 1924, стр. 10).

Ленин устроил новичку подробный "экзамен по всему курсу", в особенности интересуясь отношением русских социал-демократов к теоретическому спору между Каутским и Бернштейном. "Я рассказал, — говорит Т., — как мы читали книгу Бернштейна и ответ Каутского в московской тюрьме и затем в ссылке. Никто из марксистов в нашей среде не поднимал голоса за Бернштейна. Считалось как бы само собой разумеющимся, что Каутский прав. Но связи между теоретической борьбой, развертывавшейся тогда в международном масштабе, и нашими организационно-политическими спорами мы не проводили никакой и даже над ней не задумывались" (Ib., 12). "Насчет моей дальнейшей работы разговор был в этот раз, разумеется, лишь самым общим, — вспоминает Т. — Я хотел прежде всего ознакомиться с вышедшей литературой, а затем предполагал нелегально вернуться в Россию. Решено было, что я должен сперва "осмотреться" (Ib., 12). "Так начался короткий лондонский период моей жизни. Я принялся с жадностью поглощать вышедшие номера "Искры" и книжки "Зари". К этому же времени относится начало моего сотрудничества в "Искре" (Ib., 13). "В лондонский период, как и позже в женевский, я гораздо чаще встречался с Засулич и с Мартовым, чем с Лениным. Живя в Лондоне на одной квартире, а в Женеве обедая и ужиная обычно в одних и тех же ресторанчиках, мы с Мартовым и Засулич встречались несколько раз в день, тогда как с Лениным, который жил семейным порядком, каждая встреча вне официальных заседаний была уже как бы маленьким событием" (Ib., 16). "Сложные отношения, существовавшие между членами редакции, становились мне доступны лишь постепенно и не без труда. Я брал "Искру" как целое, и мне в те месяцы была чужда и даже как бы внутренне враждебна мысль искать в ней или в ее редакции различные тенденции, оттенки, влияния и проч." (Ib., 18). Ко времени сотрудничества в "Искре" относятся и первые выступления Т. с докладами в русских колониях в Брюсселе, Льеже и Париже. В связи с переездом редакции в Женеву туда же переезжает и Т. Здесь он встречается с остальными видными деятелями "Искры": с Плехановым и Аксельродом и др. Однако отношения с Плехановым, холодные и официальные с самого начала, не налаживаются и в дальнейшем. О семье Аксельрода Т., наоборот, вспоминает с теплым чувством, отмечая господствовавшую у них атмосферу простоты и искреннего товарищеского участия. После своего приезда за границу Т. выступает в роли представителя сибирского соц.-дем. союза на II съезде РСДРП. В полемике по вопросу о партийном уставе, расколовшей партию на фракции "большинства" и "меньшинства" (или оппозиции) II съезда, Т. примыкает к последним, отстаивая положение Аксельрода о допущении в партию всех работающих под руководством партийной организации, в противоположность предложению Ленина, стремившегося, в целях более "жесткой" организации, ограничить состав членов партии только кругом лиц, принимающих активное участие в самой организации. После съезда Т. продолжает сотрудничать в "Искре", перешедшей в руки меньшевиков, и вступает в тот меньшев. центр, который был образован тотчас же для борьбы с большев.; мало того, Т. принимает участие в выработке тех мер, которые сводились к тому, чтобы всюду, начиная сверху и кончая низовыми организациями, были образованы в противовес большевикам меньшевистские группы, была создана в случае надобности своя меньшевистская пресса и т. д. Однако в 1904 г. Т. отходит и от меньшевиков, расходясь с ними по вопросу о возможности соглашений с либеральными партиями. В эти годы его политические взгляды складываются в "теорию перманентной революции", которую он, вместе с Парвусом, отстаивает в ряде брошюр и статей. "В отношении оценки внутренних сил революции и ее перспектив, — характеризует свои взгляды Т., — автор не примыкал в тот период ни к тому, ни к другому из главных течений в русском рабочем движении. Защищавшаяся автором точка зрения может быть схематически формулирована так: начавшись как буржуазная по своим ближайшим задачам, революция скоро развернет могущественные классовые противоречия и придет к победе, лишь передав власть единственному классу, способному стать во главе угнетенных масс, т. е. пролетариату. Встав у власти, пролетариат не только не захочет, но и не сможет ограничиться буржуазно-демократической программой. Он может довести революцию до конца только в том случае, если русская революция перейдет в революцию европейского пролетариата. Тогда буржуазно-демократ. программа революции будет преодолена вместе с ее национальными рамками, и временное политич. господство русского рабочего класса развернется в длительную социалистическую диктатуру" ("Итоги и перспективы", М., 1919 г., стр. 4).

После 9 января Т. возвращается в Россию и работает сперва в Киеве, затем в Петербурге, поставляя литературный материал для нелегальной типографии центрального комитета РСДРП. В 1905 г. он входит в петербургский совет рабочих депутатов и после ареста Хрусталева-Носаря избирается (в составе президиума из трех лиц: Т., Злыдиев, Сверчков) его председателем. В это время он издает вместе с Парвусом "Русскую Газету" и принимает ближайшее участие в газете "Начало". В декабре 1905 г. Т. подвергается аресту вместе с другими членами петербургского совета. В октябре 1906 г. петербургская судебная палата приговаривает главных обвиняемых к лишению всех прав и к ссылке на поселение. Т. высылается в Обдорск Тобольской губ., но бежит из Березова, не доехав до места назначения. На Лондонском съезде в 1907 г. Т. возглавляет группу "центра", не примыкая ни к большевикам, ни к меньшевикам. Однако по одному из самых острых вопросов на съезде, а именно по вопросу об отношении к буржуазным партиям, Т. приближается к взглядам Ленина. После съезда Т. поселяется в Вене, поддерживая тесную связь с русскими товарищами и с левым крылом германской социал-демократии. Во время Балканской войны Т. едет корреспондентом сперва в Сербию и Болгарию, а затем в Румынию, завязывая связи с балканскими социалистами. В 1908 г. Т. вместе с А. Иоффе издает газету "Правда". "Правда" была газетой меньшев. организации украинск. с.-д. "Спилка" и издав. во Львове. Став во главе "Правды" в 1908 г., Т. в Вене, куда было перенесено изд. "Правды", организовал группу меньшевиков-литераторов, которые и проводили взгляды, характеризуемые Т. и его сторонниками как взгляды группы, ведущей "не фракционную линию", а на самом деле группы, поддерживавшей меньшевиков. Попытки Л. Б. Каменева склонить Т. к решительному переходу на сторону большевиков не увенчались успехом, несмотря даже на то, что Каменев добился согласия большевистского тогда ЦК РСДРП быть представителем большевиков в ред.