Большая биографическая энциклопедия - золотов василий андреевич

— известный педагог, посвятивший всю свою долгую и полезную жизнь преимущественно развитию образования в народе; родился в 1804 г. в Москве, скончался 12 декабря 1882 г. в Петрограде. По окончании полного курса наук в Ришельевском лицее (1824 г.) он, как казеннокоштный воспитанник, должен был прослужить определенное число лет по ведомству министерства народного просвещения, вследствие чего и был определен надзирателем над воспитанниками при том же лицее. В 1826 г., с разрешения министерства, но без всякой помощи со стороны правительства, он, по примеру Ломоносова, с тряпичниками отправился в Москву для слушания лекций в тамошнем университете. Извозчик, с которым он ехал, по прибытии в Москву упросил своего родственника, хозяина одного замоскворецкого постоялого двора, дать З. помещение и кормить, причем обязался за все сам заплатить, если З. не будет иметь к тому возможности. Хозяин согласился и отвел будущему педагогу на мезонине такую коморочку, в которой нельзя было поместить кровати; питаясь неизменно щами с кашей, он спал на двух деревянных стульях, примащивая их к небольшому столику. В таких условиях З. оставался до полугода, пока не успел обратить на себя внимание проф. Мерзлякова, по представлению которого, одновременно с Полежаевым, был избран в сотрудники Московского Общества любителей русской словесности. При этом И. М. Снегирев, зная, в каком положении находится З., принял в нем горячее участие и при содействии попечителя Московского учебного округа, Писарева, устроил его в благородном пансионе. Но занимаясь в пансионе, З. продолжал ходить и в университет на некоторые лекции.

В 1829 г. З. возвратился в Одессу и был утвержден при Ришельевском лицее адъюнктом по кафедре словесных наук. Но так как в то время в лицее еще не было факультетов, вследствие чего профессора и адъюнкты занимались в гимназии, к которой принадлежали пансионеры лицея, то и З. было поручено преподавание русского языка в старших классах гимназии. В 1832 г. он вышел в отставку и открыл мужской пансион, который по своей программе превышал все существовавшие тогда казенные гимназии. Окончившие его ученики поступали прямо в студенты лицея и университетов. Рутина и вообще книжное, механическое обучение были совершенно устранены из этого учебного заведения, и каждый предмет преподавания служил к умственному развитию. Дети от 7 и до 8 лет, поступавшие в пансион совершенно неграмотными, не обрекались тотчас на обучение азбуки, но в первое полугодие их занимали только рассказами по рисункам о самых простых и близких человеку предметах, поэтому они с самого начала приучались к свободному изложению мыслей собственными словами. Таким образом детей прежде всего учили говорить, а вместе с тем, конечно, и мыслить, вследствие чего они и в высших классах не нуждались в обыкновенных учебниках, и все главные предметы, как, напр., русская грамматика и словесность, всеобщая и русская история, математика и физика преподавались изустно. Обучение иностранным языкам также начиналось практикою, ввиду чего ученики, не умевшие еще читать, уже довольно свободно изъяснялись по-французски и по-немецки. После экзаменов, которые были одною только необходимою формальностью, между воспитанниками происходили, для получения наград, прения и состязания, причем многие представляли поразительные примеры умственного и диалектического развития. Внутренней организации пансиона вполне отвечало и материальное оборудование его: пансион располагал довольно значительным физическим кабинетом, многими пособиями для наглядного изучения естественной истории и, наконец, библиотекою, которая была особенно замечательна собранием педагогических сочинений. Из всего этого видно, что З. ничего не жалел, чтобы учащимся доставить средства к самостоятельному развитию, а преподавателей ознакомить со всеми новыми методами воспитания вообще и образования в особенности.

В 1849 г. З. закрыл пансион, просуществовавший 18 лет (эти годы ему впоследствии были зачтены в действительную службу), и по приглашению В. Н. Семенова, бывшего тогда попечителем Кавказского учебного округа, отправился в Тифлис. Здесь ему пришлось безвозмездно в продолжение всего академического года преподавать русский язык в Закавказском девичьем институте. По открытии же при этом институте вакансий инспектора классов, З. был утвержден в этой должности и вместе с тем назначен членом в комитет для начертания учебных руководств, состоявший при Закавказском учебном округе. По поручению этого комитета, З. были составлены "Таблицы для взаимного обучения чтению и письму, с руководством для учителей", с особым к ним приложением, которое было переведено на грузинский, армянский и татарский языки. К сожалению, эти "Таблицы", по не зависевшим от З. причинам, были введены в округе лишь в 1855 г.

Сущность метода З., основанного на мысли знаменитого Жакото, заключалась в строгой последовательности обучения и разумном согласовании впечатлений глаза со слухом. Отбросив отвлеченное изучение букв, притупившее у нас целый ряд поколений, З. вводил ученика в мир действительности, заставляя его произносить только то, что он в действительности произносит и слышит на каждом шагу и что доступно его пониманию. Ученик мало-помалу приходил к выводам, составлял себе понятие о буквах и, что главнее всего, о тех сочетаниях, которые естественным образом, в силу привычки и слуха, слагаются им при произношении отдельных слов и целой речи. Весь последовательный механизм обучения был рассчитан на развитие учащегося и на упражнение всех умственных его способностей. З. первый у нас обратил внимание на обучение чтению по писанному, предлагая ученику постепенный переход от ясного почерка до самого трудноразборчивого. В деле обучения письму З. сделал такой шаг, который дал возможность выучить скоро писать без линеек, на что до него почти не было обращено должного внимания.

Видя успех предложенного метода в Закавказском учебном округе, З. решился в 1856 г. оставить службу и отправиться в Петроград при самых скудных средствах, ввиду чего ему пришлось в Москве продать за половину цены одному из книгопродавцев несколько своих таблиц. По прибытии в Петроград, по ходатайству того же В. Н. Семенова, который в это время был уже в Петрограде, первый успешный опыт применения своего метода был сделан З. в Царском Селе, в бывшем Александровском малолетнем корпусе, в удостоверение чего директором корпуса, генералом Мецом, и было выдано З. одобрительное свидетельство. Не взирая на успех этого опыта над малолетними, автор новой системы не мог никак сломить рутину и проложить дальнейшую дорогу для своей азбуки, в превосходство которой он один питал в то время непоколебимую веру.

Второй опыт, сделанный З. в бывшем удельном земледельческом училище, был одобрен П. Г. Редкиным, членом совета департамента уделов. После этого опыта З. был назначен в том же училище (1857 г.) помощником директора, причем ему была поручена исключительно учебная часть.

В том же году М. Н. Муравьевым, бывшим тогда председателем департамента уделов, было разрешено З. из воспитанников удельного земледельческого училища крестьянского происхождения подготовить несколько учителей для удельных школ. Против этой меры тогда раздавались многие голоса, главным образом со стороны тех, которые все народные школы желали передать в руки священнослужителей и семинаристов; но подготовленные учителя фактически доказали практичность мысли З., которая впоследствии была признана верною многими земствами, а равно и министерством народного просвещения; последнее циркулярно предложило инспекторам народных училищ привлекать в учительские семинарии преимущественно крестьянских детей, окончивших курс в двухклассных министерских народных училищах. Учителя эти, помимо прямых своих обязанностей, большую пользу принесли при уничтожении крепостного права и наделе крестьян землею, содействуя поддержанию порядка между удельными крестьянами и даже соседними с ними. Видя, с каким успехом действуют учителя, даже весьма ограниченно подготовленные, З., в целях дать большее развитие делу народного образования, задумал открыть учительскую семинарию на частные средства; составленная им программа была утверждена министром и уже опубликована в газетах, но, несмотря на сочувствие некоторых лиц и даже Петроградского комитета грамотности, дело не состоялось.

В 1859 г., по приглашению генерала А. П. Карцова, в присутствии бывшего начальника штаба гвардейского корпуса, графа Баранова, и многих из высших военных чинов, в зале Преображенского полка была прочитана З. лекция вообще о грамотности, причем было также дано некоторое понятие о его методе; после этого граф Баранов просил З. выяснить офицерам его метод подробнее и наглядно над нижними чинами. Для этого было взято по 10 человек, совершенно неграмотных из Павловского и Преображенского полков, и прикомандировано по одному офицеру из всех гвардейских полков, с которыми З. занимался более двух недель. Опыт оказался успешным, но граф Баранов пожелал узнать, во сколько времени совершенно неграмотные могут быть подготовлены настолько, чтобы знания их были вполне достаточными для рядового. С этою целью были присланы к З. в удельное земледельческое училище 10 рядовых. Через три месяца было произведено публичное испытание над этими рядовыми, которое дало поразительные результаты. Лучшей наградою для педагога было свидетельство, выданное ему графом Барановым. В этом свидетельстве подтверждалось, что по произведенному испытанию рядовые читали свободно, правильно и писали под диктовку без значительных грамматических ошибок, могли указать на состав предложения, отделить мысли знаками препинания, объясняли совершенно удовлетворительно некоторые молитвы и символ веры, знали четыре арифметические действия и умели считать на счетах.

После блестящих опытов применения новой системы обучения чтению и письму имя скромного педагога получило такую известность, что многие ведомства делали ему предложения организовать обучение в начальных школах на новых основаниях. В то же самое время З. занимался в фехтовально-гимнастическом кадре, где были прочитаны им и беседы по мироведению. Это, можно сказать, были первые народные чтения, приходить на которые предоставлено было нижним чинам по их желанию, добровольно, тем не менее желающих находилось всегда достаточно, и они выносили от чтений несомненную пользу. Далее, З. около двух лет безвозмездно наблюдал за преподаванием во вновь открытой школе для нижних чинов морского ведомства, в Крюковских казармах; в 1862 г. он был приглашен советом детских приютов ввести его новый метод обучения во все петроградские приюты; принимал он также участие и в открытии нескольких воскресных школ. Избранный тогда же в члены Петроградского комитета грамотности, в комиссиях которого он не раз участвовал для разрешения разных вопросов, З., по предложению министерства народного просвещения, выехал для ревизии сельских школ Тверской и Московской губернии; попутно он осмотрел, по поручению департамента уделов, и школы удельного ведомства. При этой первой педагогической экскурсии З. успел во многих местах учредить книжные склады. По представлении им отчета об осмотре сельских школ, который был напечатан в "Журнале Мин. Нар. Просвещения" и особою брошюркой, З. был перемещен из департамента уделов в министерство народного просвещения чиновником особых поручений при министре. Состоя в этой должности, он постоянно бывал командирован с тою же целью, как и в первый раз, в разные губернии, а именно в Новгородскую, Рязанскую, Тамбовскую, Владимирскую, Тульскую и Могилевскую, а в 1865 г. в губернии Костромскую, Саратовскую и Пензенскую. Последняя командировка была предпринята с целью ознакомиться с действиями училищных советов, вызванных к жизни положением 14 июня 1864 г., их взглядом на значение народных школ и с тем, какими они располагают средствами к распространению грамотности в народе. Это была последняя командировка, после которой З. вышел в отставку (1868 г.). Можно сказать, что он был первым странствующим педагогом в России. По его инициативе в разных губерниях было составлено крестьянами до 400 приговоров для открытия и содержания школ.

В 1864 г. З. был приглашен почетным опекуном Воспитательного дома Шторхом принять участие в устройстве учительской семинарии для подготовления учителей, с помощью которых можно было бы открыть в деревнях школы для находящихся там питомцев Воспитательного дома. Задача была трудная по причине отсутствия средств, но, благодаря терпению и энергии З., дело наладилось сообразно увеличению средств; курс учения в семинарии постепенно расширялся и дошел до трехлетнего. За безвозмездное наблюдение за преподаванием в учительской семинарии и в сельских школах, в округах Воспитательного дома, З. был Высочайше пожалован брильянтовый перстень с изумрудом. Впоследствии он был утвержден смотрителем этой семинарии и в этой должности находился до 1870 г., когда департаментом уделов ему поручено было осмотреть училища в Ильинском, Бородине и Ливадии. Исполнив это поручение, он по семейным обстоятельствам остался в Одессе. Но и тут не прекращалась его педагогическая деятельность. По приглашению начальника Одесского юнкерского училища, он прочел несколько лекций для юнкеров и офицеров, причем практически, на совершенно неграмотных солдатах, указал способ обучения грамоте. В то же время он принял на себя заведование учебною частью в народном училище, состоящем при Михайло-Семеновском сиротском доме, а в 1871 г. — заведование тою же учебною частью в 22-х народных училищах, содержимых городом, с званием члена-ревизора. В целях достижения больших успехов в деле преподавания З. позаботился и о материальном обеспечении учителей, а затем употребил все усилия, чтобы сдружить их между собою и объединить их взгляд на общее дело. С этою целью в зимние месяцы, почти каждую субботу, учителя и учительницы собирались у З. не на официальные педагогические советы, а на дружеские беседы. Наконец, в 1872 г., помимо наблюдения над училищами, З., по примеру Петроградских народных чтений, открыл такие же чтения в Одессе, причем принял на себя обязанность каждое воскресенье знакомить слушателей с важнейшими моментами из русской истории.