Биографический словарь - морозов борис иванович

Морозов, Борис Иванович боярин. Сверстник царя Михаила Федоровича , М. был взят в 1615 году "на житье" во дворец. В 1634 году возведен в бояре и назначен "дядькой" к царевичу Алексею Михайловичу . Его же попеченью Михаил Федорович поручил сына и при своей смерти. С тех пор М., по выражению летописца, "пребывал в царском дому неотступно, оставя свой дом и пожитки и волю и покой всякий".

Он стал еще ближе к молодому царю, когда женился на А.И. Милославской, сестре царицы. Современники указывают, что самый брак Алексея Михайловича с М.И. Милославской состоялся по замыслу М., который заранее имел в виду породниться с царем и ради этого будто бы постарался расстроить предположенный брак царя с первой его невестой из фамилии Всеволжских.

До конца жизни М. оставался самым близким и влиятельным человеком при царском дворе, с успехом отстаивая свое положение против враждебной ему партии бояр Н.И. Романова и Я.К. Черкасского. Современники и иностранцы признают за ним большой ум и опытность в государственных делах; некоторые из них (например, Олеарий) отмечают также его интерес к западному просвещению.

Высказывается предположение, что этот интерес он сумел привить и своему воспитаннику. Темным пятном на памяти М. остаются злоупотребления в управлении, бывшие одной из причин народного бунта 1648 года. В это время М. был начальником нескольких важных приказов (Большой Казны, Стрелецкого Приказа и Новой Чети). Насколько он был лично виновен в злоупотреблениях установить невозможно; но его покровительством пользовались заведомо недобросовестные люди, и потому против него направилось народное негодование.

Царь вынужден был обещать народу удалить своего любимца, и М. был выслан из Москвы в Кирилло-Белозерский монастырь. Все это нисколько не изменило отношения Алексея Михайловича к М. В собственноручных письмах царь наказывает игумену монастыря "оберегать Бориса Ивановича от всякого дурна", и очень скоро возвращает его в Москву, воспользовавшись челобитной об этом московских стрельцов, мысль о которой внушена им была "сверху".

По возвращении М. не занимал официального положения во внутреннем управлении вероятно потому, что царь хотел таким образом выполнить данное народу обещание; но М. все время был при царе, неизменно сопутствуя ему в его "ближних походах" по подмосковным селам и монастырям. По словам Мейерберга, когда расстроенное здоровье не позволяло ему являться ко двору, царь часто навещал его тайком и советовался с ним о важнейших делах.

Во время военных походов царя М. всякий раз получал высшее военное назначение дворовым воеводой правой руки. Когда он умер, в 1662 году, царь "лично отдал последний долг покойному в церкви, вместе с другими" (Мейерберг) и роздал большие суммы по монастырям для его поминовения. По свидетельству Коллинса, М. после московского бунта "стал к народу снисходительнее, и умер, видев успешное действие своих советов, любимый государем и оплаканный народом, кроме дворянства".

М. был одним из крупнейших землевладельцев своего времени. По предположению Забелина , он начал свою службу не особенно достаточным дворянином; в 1628 году за ним уже числилось 500 десятин поместной земли, и этот оклад был увеличен при назначении его в дядьки к Алексею Михайловичу. Впоследствии ему пожалованы были богатейшие нижегородские села Лысково и Мурашкино, в которых числилось до 17 тысяч десятин.

В год смерти М. в его владениях насчитывалось до 8 тысяч дворов или, по расчету Забелина, до 80 тысяч десятин. Сохранившиеся документы по управлению морозовскими имениями рисуют М. как образцового хозяина администратора и являются драгоценным источником для изучения хозяйственного быта Московской Руси. см. Якубов "Россия и Швеция в 17 веке" (донесения Поммеринга); Забелин "Большой боярин в своем вотчинном хозяйстве" ("Вестник Европы", 1871 1872, январь).

.