Биографический словарь - россия разд. физика

Рстория развития физики в России, в особенности в нынешнем столетии, тесно связана с историей развития преподавания физики в университетах и других высших учебных заведениях. Все выдающиеся представители этой науки так или иначе, как в прошлые времена, так и теперь, являлись и являются представителями и преподавания физики.

В прошлом столетии, когда наука физики, в настоящем смысле этого слова, окончательно выделилась из этой обширной совокупности сведений по естествоведению, которую раньше называли "физикой", явились и первые представители этой науки в России именно академики, задуманной в 1727 г. Петром Великим и открытой в 1725 г. Екатериной I Императорской Академии Наук.

Первые физики в академии (и вообще в России) были иностранцы; вскоре из учеников их выработались, правда, немногочисленные вначале, представители этой науки из природных русских. Точно так же и первые физики в университетах были почти все иностранцы, и только во второй четверти нынешнего столетия приглашение иностранцев для замещения кафедр физики прекратилось.

Первые академики по физике, приглашенные из числа германских ученых, были в значительной части действительно выдающиеся представители науки; нельзя сказать того же о первых заместителях кафедр физики при различных университетах. Благодаря этому, центром научной деятельности по физике до самой середины нынешнего столетия являлась Академия Наук.

Лишь в середине столетия русские заместители кафедр физики в университетах, из которых многие довершили свое научное образование в иностранных, главным образом германских университетах, подняли уровень как преподавания, так и научной деятельности по физике в русских университетах, и в последних сосредоточилась научная деятельность, и они явились рассадником новых научных сил.

Таким образом, лишь с середины текущего столетия начался в России тот нормальный ход развития физики как науки, который более ста лет уже держался в университетах Германии и других странах с более ранней культурой; это объясняет нам, почему научная деятельность по физике в России не носит такого определенного, можно было бы сказать "национального" оттенка, какой замечался в научной деятельности по физике в Германии, Франции и Англии; это объясняет также, почему наши университеты не являлись еще исходными точками определенных, типично выраженных, традициями создаваемых "физических школ".

Медленному и позднему развитию физики в России служило причиной также и позднее сознание в необходимости устройства физических лабораторий, обставленных согласно современным понятиям и требованиям науки. Лишь в самое последнее время некоторые из университетов в этом отношении стали наравне с университетами Европы. Но этого нельзя ставить в укор представителям физики в России.

Ясное представление о необходимости культивирования государством чистой науки, как основы человеческого благополучия, представление, нормально возросшее в Европе, как плод самой жизни, слишком поздно выяснилось в России, где и сама наука первоначально явилась не плодом жизни, но экзотическим растением, насажденным на едва подготовленную почву.

Занятия физикой в России начались в 1691 г. с преподавания братьями Лихудами в Москве в Заиконоспасской Славяно-Греко-Латинской академии "Физики" Аристотеля. Им удалось прочесть своим слушателям, однако, только две первые книги и 9 глав третьей. Затем, с их отстранением от Академии, преподавание физики прекратилось в России надолго.

Поэтому аристотелева наука осталась в России неизвестной. Рассмотрение дальнейшего развития физики в России удобнее всего вести по университетам и другими центрами науки, между которыми первое место принадлежит Императорской Академии Наук (с 1725). Первым академиком по физике приглашен был в 1725 г., по рекомендации знаменитого Вольфа , Христиан Мартини, начавший свою карьеру в академии довольно неудачным заявлением, о котором в протоколе от 23 ноября 1725 г.

сказано: "Martini viam ad perpetuum mobile a se inventum putavit"; уже в 1726 г. он перешел на кафедру логики и метафизики, но и тут оказался неспособным и в 1729 г. оставил Россию. Заместителем его явился в 1726 г. талантливый Георг Бильфингер (1693 1750), тоже ученик Вольфа, беспокойный человек, враждовавший и с Шумахером (начальник академической канцелярии) и с братьями Бернулли и с Эйлером ; уже в 1731 г.

он покинул академию, оставшись почетным членом ее, и до конца жизни не прерывая с ней сношений. В "Commentarii academiae" напечатано ряд его работ о термометрах, барометрах, о капиллярности и т. д.; между ними две статьи: "О причине тяжести от движения вихрей" и "О исправлении барометров", помещенных в "Кратком описании комментариев", представляют, вероятно, первые оригинальные работы по физике, напечатанные на русском языке.

С 1730 по 1733 гг. кафедру физики занимал знаменитейший Леонгард Эйлер (1707 1783), впоследствии академик по математике, обогативший в 1769 1771 гг. и физику тремя томами своей "Диоптрики". В то же время при академии с 1726 г. состоял механик и физик Иоган Лейтман (1667 1736), один из первых русских метрологов и деятелей по монетному делу, оставивший ряд статей по вопросу о конструкции точных весов и по практической оптике.

Академическим механиком состоял приглашенный по рекомендации Эйлера Исаак Брюкнер, насадивший в России гранильное и шлифовальное мастерство, а после него с 1769 по 1801 г. знаменитый механик-самоучка Иван Кулибин (см.). С 1733 г. кафедру физики заместил Георг Крафт (1701 1754; см.), ученик Бильфингера, приглашенный по рекомендации своего учителя и занимавший сначала должность астронома-наблюдателя при Делиле.

Крафт много потрудился по упорядочению физического кабинета академии, "так что корпус физических инструментов вдруг знатнейшим по всей Европе учинился" и был первый, который при академии "полный курс экспериментов физических имел". Крафт с любовью, однако, занимался и астрологией, и метеорологией, ставил гороскопы, сочинял календари и предсказал императрице Анне перемены в погоде.

В 1744 г. Крафт оставил академию, перешел в Тюбингенский университет, и, несмотря на неоднократные приглашения, в Россию не вернулся. Этот талантливый и плодовитый ученый оставил ряд чисто научных работ (в изданиях академии) по физике, астрономии, математике и метеорологии, и множество (109) популярных статей по различнейшим вопросам физики и физической географии (в "Примечаниях к Санкт-Петербурским Ведомостям"); он же составил учебники по физике и физической географии, долго потом служившие руководством в академической гимназии.

К тому времени относятся работы по физике проректора академической гимназии Христлиба Геллера (1713 1795), адъюнкта академии с 1736 по 1744 г., усердно занимавшегося под влиянием Эйлера вопросами физики (главным образом капиллярности) и метеорологии (данные о колебании уровня Невы). Ученик Крафта, адъюнкт Георг Рихман (см.; 1711 1753), был первым физиком-академиком, воспитанным в России; он у нас известен главным образом своей трагической смертью, последовавшей от удара молнией при опытах над атмосферным электричеством, но достойна памяти и деятельность его, как одного из основателей учения о теплоте вообще и в особенности учения о калометрии; в этом отношении заслуги Рихмана не оценены еще по достоинству.

Академиком по химии был с 1741 по 1765 г. знаменитый Михаил Васильевич Ломоносов (см., 1711 1765), работы которого по физике, хотя и не создали ни ему, ни академии известности, все же изобличают в этом необыкновенном человеке редкостно правильные по тому времени взгляды на науку. Эйлер высоко ценил научные работы Ломоносова и писал президенту академии графу Разумовскому: "Все сии диссертации не только хороши, но и весьма превосходны, ибо он пишет о материях, которых поныне не знали и истолковать не могли самые остроумные люди, что он учинил с таким успехом, что я уверен в справедливости его изъяснений".

Особенно интересна работа Ломоносова "Meditationes de caljris et frigoris causa" (1750), в которой изложены основные гипотетические тезисы механической теории тепла так, что и в настоящее время могут быть признаны в общем верными. Ломоносов изобретал и строил приборы, писал по многим вопросам физики (например, по оптике), но, к сожалению, многие работы его хранятся пока лишь в виде манускриптов в архивах академии, и полной оценки Ломоносова, как физика, еще нет: работу Н.

А. Любимова ("Ломоносов, как физик", Москва, 1855) нельзя признать исчерпывающей вопроса. В учебной литературе не физик Ломоносов известен, как переводчик "Вольфиановой физики". Академик по физике Франц Эпинус (1724 1802), в 1757 г. приглашенный в Академию Наук и, в общем, гораздо менее талантливый, чем Ломоносов, был зато более глубоким знатоком физики.

Из всех его работ (по механике, оптике и электричеству) наибольшей известностью пользуется сочинение его "Tentamen theoriae electricitatis et magnetismi" (1759), составившее эпоху в учении об электричестве. В нем Эпинус отрешается от картезианских представлений об "электрических истечениях" и пытается построить математическое учение об электричестве, исходя из действий электричества на расстоянии.

Эпинусу мы обязаны также рассмотрением вопроса о пироэлектричестве турмалина, теорией конденсатора и электрофора. Эпинус ушел из академии в 1798 г. Почти одновременно с Эпинусом призван был в Россию и Иоганн Цейгер (1720 1784) на кафедру механики. Этот ученый дал несколько ценных работ по оптике, особенно по вопросу о светорассеянии стекол; он первый указал, что прибавление свинца к стеклу повышает дисперсию, а прибавление щелочных земель уменьшает коэффициент преломления.

Два других профессора физики Иоганн Эйлер (1734 1800), сын знаменитого Л. Эйлера, вернувшийся вместе с отцом в 1766 г. в Санкт-Петербург, и Вольфганг Крафт (1743 1814), сын Георга Крафта, мало способствовали успехам физики: Эйлер почти все свои работы посвящал астрономии и навигации, Крафт физической географии; работы последнего по исследованию земного магнетизма в России достойны упоминания.

В конце прошлого столетия в записках академии (1793) помещен также труд Севергина о фосфоричных камнях. С 1802 по 1807 г. состоял членом-корреспондентом, а в 1807 г. вступил в академию Василий Владимирович Петров (1761 1834; см.), один из замечательнейших русских физиков; уже первые сочинения его "Собрание физико-химических новых опытов" (1801) и "Известия о гальванивольтовых опытах" (1803) изобличают в Петрове искуснейшего экспериментатора и остроумного наблюдателя.

Эти сочинения Петрова, также как и позднейшие его работы, лишь в последнее время получили надлежашую оценку; подробнее см. Петров В. В. (XXIII, 460). Под редакцией Петрова вышел также перевод сочинения "Начальные основания физики" Шрадера, которыми до 30-х годов пользовались в качестве учебника. В 1826 г. в академию приглашен был Георг-Фридрих Паррот (1767 1852; см.

), уже известный в то время профессор и ректор Дерптского университета, работы которого по осмосу и роли его в жизни органической весьма замечательны. Паррот был ярым поборником химической теории Вольтовых явлений и защите ее, довольно, впрочем, неудачной, посвятил множество статей. Из лаборатории Паррота в Дерпте вышло много достойных учеников, из которых двое, Э.

Х. Ленц (см.) и А.Я. Купфер (1828), призванные в Академию, немало способствовали развитию физики в России. Э. Х Ленц (1804 65), известный уже своими работами по физической географии, совершенными во время участия его в кругосветной экспедиции Коцебу (1823 26), в 1828 г. был назначен адъюнктом, в 1834 академиком.

Работы его по электромагнетизму, сделавшиеся классическими, упрочили ему славное в науке имя. Он первый дал (1834) общий закон сложных явлений индукции, открытых Фарадеем, закон, который, как оказалось позже (1847 г., Гельмгольц) есть прямое следствие принципа сохранения энергии, он же дал первый (1835) точное количественное исследование индукционных переменных токов и магнитной индукции в электромагнитах (совместно с Якоби ).

Он, наконец, высказал (одновременно с Джоулем, в Англии) в 1844 г. "закон Джоуля Ленца", дающий количественную связь между тепловой энергией и энергией электрического тока. А.Я. Кунфер (1799 1865), бывший раньше профессором Казанского университета, в 1828 г. назначен был академиком, раньше по минералогии, а с 1840 г. по физике. Купфер известен своими ценными работами по русской метрологии, легшими в основание для установления в 1835 г.

нормальных русских мер. Дальнейшие работы Купфера касались, главным образом, кристаллографии и метеорологии; он был основатель и первый директор санкт-петербургской Главной физической обсерватории. Современником этих двух ученых был известный академик Б.Г. Якоби (1801 75), раньше профессор инженерного дела в Дерпте: известен работами по электромагнетизму (совместно с Э.

Х. Ленцем) и открытием гальванопластики в 1837 г.; в 1838 г. применил построенный им еще в 1834 г. электродвигатель к движению лодки по Неве. Он первый (1846) предлагает единицу электрического сопротивления (единица Якоби), которая, впрочем, не удержалась по своей произвольности. .