Словарь классических древностей - помпеи

I.

 • Pompēii,

 Πομπήϊοι, Πομπαία (т. е. колония), древний осский, потом самнитский город Кампании, наконец, со времен Суллы, римский муниципий и, как таковой, носивший имя Colonia Veneria Cornelia, расположенный на возвышении недалеко от устья судоходной реки Сарна, складочное место для трех городов: Нуцерии, Нолы и Ацерр и сам по себе богатый город. В последнее время Республики здесь и в окрестностях жили часто знатные римляне, чтобы наслаждаться прекрасной природой: так, Цицерон имел здесь виллу (Cic. ad Att. 1, 17.Cic. ad. fam. 7, 1): точно так же император Клавдий. После того как 5 февраля 63 г. от Р. X. этот город страшно пострадал от землетрясения (Tac. ann. 15, 22), он был выстроен вновь едва ли не красивее; но 24 августа 79 г. вместе со Стабиями, Геркуланом, Оплонтидой и Тегланой был засыпан пеплом и залит лавой из Везувия (Plin. ep. 6, 16, 20. Dio Cass. 66, 21 слл.); большей части населения удалось спастись. Сама лава не дошла до П., но их покрыл слой пепла, песка и пемзы в 14 футов. Поэтому, после того как уже в конце 16 в., а потом снова в 1689 г. случайно наткнулись на развалины, благодаря продолжительным раскопкам с 1748 г. удалось открыть около 2/5 города (потому что тут не было препятствия в виде построенного сверху города, как при Геркулане); и т. к. за исключением кровлей и дерева все остальное сохранилось, то восстановленные П. с их улицами, храмами, общественными площадями представляют зрителю и путешественнику восхитительное зрелище греко-италийского города. Т. к. эти открытия прежде всего должны были принести пользу науке, то вся утварь, художественные произведения и т. д. собраны для осмотра в особенном музее (с 1758 г. в Портичи, а с начала нынешнего столетия в Неаполе). Овальная окружность города (3.800 больших шагов) обнесена древними циклопскими стенами, в которые ведут 8 ворот; особенно сохранились северо-западные геркуланские ворота, которые ведут из предместья через так называемую улицу гробниц. П. имели 4 торговых площади: Forum civile, правильный параллелограмм в юго-западной части города, простиравшийся от юга к северу, окруженный галереями и общественными зданиями, напр., величественным храмом Юпитера на севере, домом декурионов, храмом Квирина, Халкидиком и храмом Венеры; Forum triangulаre, на юго-востоке (вернее аrх), где стоял храм богини охранительницы города, окруженный колоннадой; овощной рынок — Forum nundinarium — к востоку от предыдущей площади, где помещался на севере театр и одеон, а далее училище и так называемые храмы Исиды, Юпитера и Юноны; на восточной стороне близ сарнских ворот был Forum boarium и близ него большой амфитеатр, вмещавший до 30.000 человек. Кроме того, откопано много частных домов, которые, как и улицы, получили различные названия, напр., дом Пансы, Саллюстия, дом драматического поэта (по причине изображений на стенах) и т. д. Главная польза этого открытия в том и состоит, что мы получаем понятие о мельчайших подробностях домашней жизни, т. к. жители были застигнуты бедствием врасплох, как это показывают найденные во множестве скелеты (до 1878 г. их было 429). Храмы и театры уцелели и в других местах; но нигде не сохранились так, как здесь, частные жилища с их полным устройством. ср. главное сочинение: Overbeck, Pompeji (3-е изд., 1875). H. Nissen, Pompejan. Studien zur Städtekunde des Alterthums (1877). E. Presuhn, Pompeji. Die neuesten Ausgrabungen von 1874-1880 (2-е изд., 1881). [В. Классовский, П. и открытые в ней древности, 3-е изд., 1856.].

II.

 • Pompēii,

 очень значительный плебейский род. К нему принадлежат:

 1. Q. Pomp., консул в 141 г. до Р. X., предводительствовал войском против Нуманции не особенно удачно и поэтому в следующем году как проконсул старался приобрести славу не совсем почетным миром с этим городом. Но сенат не одобрил мирного договора, и только народ спас его от опасности быть выданным Нуманции, 139 г. App. b. с. 6, 76. Cic. fin. 2, 17. Cic. off. 3, 30. Как оратор он пользовался хорошей славой. Cic. Brut. 25;

 2. его сын Q. Pomp., как народный трибун, обвинял Тиберия Гракха в стремлении к власти. Plut. 77. Gracch. 14;

 3. Q. Pomp. Rufus, как народный трибун добивался отозвания Метелла Нумидийского, чему, однако, воспрепятствовал Марий. Cic. pro. dom. 31 слл. В 88 г. он вместе с Суллой был консулом (Cic. Brut. 89. Lad. 1) и по отправлении последнего на войну с Митридатом имел поручение защищать Италию, но по вине П. Страбона был убит солдатами. App. b. с. 1, 57 слл.;

 4. Q. Pomp. Rufus, сын предыдущего и зять Суллы, был убит при беспорядках, произведенных Сульпицием. Plut. Sull. 8;

 5. Q. Pomp. Bithynicus, задушевный друг Цицерона, управлял в 75 г. Вифинией как провинцией и умер в 48 г. около своего родственника, великого П., во время его бегства на египетском берегу. Cic. Brut. 68. 90;

 6. Q. Pomp. Rufus., внук Суллы (cр. № 4), усердный приверженец П. Великого, за_это сенат заключил его в темницу. Dio Cass. 40. 45. Впоследствии за это именно усердие, сделавшееся тягостным, П. отшатнулся от него, и когда, при сожжении трупа Клодия, Руф позволил себе преступные насилия, то должен был отправиться в изгнание, во время которого он часто терпел гнетущую нужду (в 52 г. до Р. X.). М. Целий, который подал повод к его осуждению, выхлопотал ему возвращение отцовских имений и тем вывел его из нужды. Cic. ad. fam. 8, 1. 4;

 7. его сестра, Помпея, была третья супруга Цезаря с 67 г. до Р. X., но в 61 г. была с ним разведена за преступную связь с Клодием;

 8. A. Pomp. Bithynicus (сын № 5), был убит в Сицилии по приказанию Секста П. Dio Cass. 48, 17 слл. Вторую линию этого рода составляют Magni и Strabones:

 9. Sext. Pomp., последователь Стои, брат П. Страбона, держался вдали от политики и занимался юридическими и математическими науками. Cic. Brut. 47, 175;

 10. Cn. Pomp. Strabo, отец П. Великого, был квестором в Сардинии около 104 г. до Р. X.; спустя 10 лет был претором в Сицилии и в 90 г. сражался против союзников (см. Marsicum bellum, Марсийская война), пока, в 89 г., не был сделан консулом и одержал несколько побед. Т. к. его владения в Пицене доставляли ему там влияние, то в продолжение войны там он был особенно деятелен. Совершенное его солдатами убийство Кв. Помпея Руфа (№ 3) он старался извинить. Cic. Pis. 24. Вызванный во время гражданской войны в Рим для защиты города против Цинны и Мария в 87 г., он дал им перед воротами города сражение, которое осталось нерешенным. Vell. Pat. 2, 21. Вскоре после того Страбон был поражен молнией, и труп его был обезображен толпой бандитов, подкупленных раздраженной против него знатью. Его не без основания укоряют в алчности, жестокости и вероломстве. Cic. Brut. 47. Flor. 3, 18;

 11. его сын, Cn. Pomp. Magnus, который первый в своей фамилии носил это прозвание, сделавшееся после него наследственным, родился в 106 г. до Р. X. 30 сентября, следовательно в одном году с Цицероном, вместе с ним под начальством отца отправлял первую воинскую службу против италийских союзников и вскоре потом против приверженцев Мария. После победы последних он скрывался от преследования их, и когда утайка добычи при Аскуле, в которой обвиняли его отца, повлекла за собой обвинение и его, как наследника, то он нашел поддержку в женитьбе на дочери П. Антистия, которому и было поручено следствие по этому процессу. При возвращении Суллы из Азии (83 г.) молодой П. обратил на себя внимание большой преданностью его делу и необыкновенным счастьем в войне против неискусных марианских полководцев. Победой при Сене в Умбрии и Клузии над легатами Карбона и взятием Пренесты (в 82 г.) он очистил от них всю Италию. Тогда Сулла наградил его тем, что выдал за него свою падчерицу Эмилию, дочь своей супруги Цецилии от прежнего ее брака с М. Эмилием Скавром; П. не задумываясь развелся с Антистией, но вскоре потерял и вторую супругу и потом женился на Муции, дочери Кв. Муция Сцеволы, которая была материю обоих его сыновей, Кнея и Секста, но после Митридатской войны была им отвергнута за неверность. Томимый жаждой военной славы, он продолжал преследование противной партии в Сицилии и Африке. Сицилию он легко подчинил своей власти, взяв в плен при Лилибее и беспощадно казнив Кн. Карбона; отрубленную голову его он послал Сулле. Потом он перешел в Африку против зятя Цинны, Кн. Домиция Агенобарба, который находился в союзе с нумидийским царем Гиарбом; с превосходным войском разбил он неосторожных врагов близ Утики и, имея всего 25 лет от роду, был приветствован на поле битвы как Imperator. Домиций пал, Гиарб во время бегства был схвачен и казнен и преемником ему назначен Гиемпсал (81 г.). Даже Сулла был встревожен необыкновенным счастьем его и хотел положить надлежащие границы возрастающей его славы; он хотел, чтобы П. возвратился в Рим как частное лицо, без войск и без триумфа; но первому ограничению воспротивилось само войско, произведя восстание, которое П. для виду подавил с большим старанием, и когда он явился перед Римом во главе войска, то добился и триумфа, хотя Сулла очень неохотно дал на него согласие. Отношения к Сулле в последние годы его жизни не были уже дружественными; потому также, наперекор его желанию, П. поддерживал домогательство консульства со стороны М. Эмилия Лепида, 78 г. Но когда этот после смерти диктатора приступил было к уничтожению законов Суллы, П. вместе с другим консулом, Кв. Лутацием Катулом, сделался главным защитником знати. Они отразили его нападения на город, сделанные из Этрурии, и принудили бежать в Сардинию, где он вскоре умер в отчаянии от неудавшегося предприятия. П. разбил в Северной Италии остатки этой партии и при Мутине захватил в плен Юния Брута и казнил его в Регии. Теперь П. открывалась арена для новых подвигов в Серторианской войне в Испании; и здесь необыкновенное счастье, сопровождавшее его доселе, не изменило ему. С 80 г. прежний претор Мария, Кв. Серторий, попавший под опалу Суллы, после того как оправился в Мавритании от первых неудач и нашел сильное подкрепление у лузитанцев, мало-помалу сделался господином всей Испании и последней опорой Мариевой партии. Целый ряд римских полководцев, Л. Домиций, Л. Валерий Преконин, Л. Манилий и наконец также Кв. Метелл Пий, на которого сам Сулла возлагал величайшую надежду, напрасно напрягали против него свои силы. Он устроил в Испании формальное государственное управление на римский образец, учредил сенат из 500 мужей и всеми способами старался расположить жителей провинции к новым учреждениям. Его могущество еще более возросло, когда M. Перперна, легат Лепида, после смерти последнего перешел к нему. Против такой угрожающей опасности сенат решил наконец выставить молодого полководца, который хотя не был еще обличен ни одной из высших государственных должностей, но на деле доказал свой замечательный талант. П. был послан в начале 77 г. в Испанию в звании проконсула с большими полномочиями, вновь набранным войском и опытными легатами. При его появлении и Метелл пробудился к новой деятельности: частью в отдельных, частью в совокупных военных действиях, которые, впрочем, отнюдь не всегда имели желаемый исход, они мало-помалу и только в многолетней борьбе более и более сбивали Сертория с позиции. Известие, что он вступил в союз с Митридатом, возобновившим тогда опять борьбу с Римом, еще более раздражило римлян; но он сам при увеличивавшихся затруднениях сделался подозрительным и недоверчивым к окружающим. Происшедшим отсюда расстройством воспользовался завистливый Перперна, чтобы произвести восстание, жертвой которого пал Серторий (72 г.) при Оске (Гуеска в Аррагонии). С ним лишилось души его колоссальное предприятие. Перперна своей бестактностью облегчил римским полководцам победу и сам попал в плен к П., который казнил его, не обратив внимания на доносы, сделанные им на влиятельных людей в Риме, с помощью которых он надеялся спастись. Метелл по окончании борьбы предоставил П. славу восстановить спокойствие и порядок в провинции. С крайней строгостью П. подавил остатки восстания, казнил многих попавшихся в его руки, разрушил множество городов, которые оказывали сопротивление, и переселил часть сеторианского войска в аквитанскую Галлию, где они основали колонию Lugdunum Convenarum. Таких жителей провинции, которые отличались своей верностью, он награждал также правом гражданства; так, между прочим, сделавшийся известным впоследствии род Cornelii Balbi, из Гад (Кадикс), получил право римского гражданства и скоро после того достиг почетных должностей. Поставив у подошвы Пиренеев блестящие трофеи своих побед и заслуг, он возвратился в 71 г. через Галлию и Италию и во время этого похода имел еще счастье без большого труда уничтожить бежавшую толпу в 5.000 рабов из скопища Спартака, искавшую спасения от победоносного оружия Красса, так что присоединил к своей славе честь полного окончания войны рабов. Кроме блеска столь многосторонней и более чем заслуженной славы ему досталось в удел то отличие, что он, не достигнув законного возраста и не проходя по порядку низших должностей, был выбран в консулы наравне с Крассом, который, как человек гораздо более знатный, смотрел на него свысока. В последний день 71 г. он праздновал триумф за Испанию, и 1 января 70 г. вступил в должность консула. Тогда-то его честолюбие было вполне удовлетворено тем, что он, всадник, впервые вступал в сенат как председательствующий начальник и что он во время люстра (lustrum), последнего при Республике, который в этом году совершали цензоры Кн. Лентул и Л. Геллий, явился, при неописанном ликовании народа, украшенный знаками консульского достоинства, однако как простой всадник, пешком, ведя лошадь под уздцы. П., так высоко поднявшийся, благодаря партии оптиматов, сделавшись консулом, жестоко обманул ее ожидания, т. к. восстановил трибунскую власть из глубокого унижения, в котором она была при Сулле, и с успехом поддержал предложение претора Л. Аврелия Котты о разделении судов между сословиями, после того как они десятилетним исключительным заведованием сената доведены были до постыдного упадка. Столь явная измена своей партии мало-помалу вела его в постоянно возраставшую зависимость от его более великого соперника, Цезаря; подробности об этом см. в жизнеописании последнего. Его жажда новой военной славы нашла опять себе пищу в войне против киликийских морских разбойников, которая была поручена ему в 67 г. Под этим именем разумеются шайки отчаянных грабителей, составленные из разного сброда, которые с давних пор имели на неприступном берегу, на юге Передней Азии, свои жилища и притоны и благодаря слабости Сирийского царства дошли мало-помалу до величайшей дерзости; вступив во время 1-й Митридатской войны в формальный союз с могущественным царем Понта, они возросли до политического могущества и наводили ужас на все Средиземное море. Очень многие римские полководцы тщетно боролись против них: так, напр., Мурена и Сервилий Ватия, который в войне с ними получил прозвище Исаврийский, однако не подавил их, и М. Антоний, отец триумвира, прозванный Критским за то, что напал на их притон на Крите, хотя не в состоянии был положить конец их дерзким нападениям. Берега Италии до окрестности Рима были ими опустошаемы, и вследствие небезопасности моря жизненные припасы страшно вздорожали. Тогда трибун А. Габиний, не без задней мысли, сделал предложение, которое и было принято, чтобы вручить одному испытанному полководцу чрезвычайные средства и полномочия для устранения невыносимого зла, и народ тотчас назвал П., как единственного человека, способного выполнить эту задачу. Несмотря на энергическое сопротивление оптиматов, которое повело к насильственным действиям на форуме, его назначение состоялось, и ему назначена была военная сила из 500 кораблей, 120.000 человек пехоты, 5.000 конницы и 24 сенаторских легатов с неограниченными полномочиями, т. е. больше, чем предполагалось первоначально. П. оказался достойным этого чрезвычайного доверия: он исполнил поручение с обдуманным старанием и быстрой решимостью. В 40 дней он сперва очистил искусными движениями своего распределенного флота западное море от Африки и Испании и до Италии, а потом уничтожил соединенные силы разбойников частью в решительных битвах на море, частью разорением их разбойничьих вертепов как на берегу, так и в горных ущельях. По окончании собственно борьбы в трехмесячный срок он старался обезопасить мирных жителей тех стран разумными мерами. Киликийская война с морскими разбойниками по праву доставила П. величайшую славу и сделалась для него ступенью к ведению 2-й Митридатской войны, к которому уже давно стремилось его честолюбие. Хотя Лукулл вел ее с 74 г. блистательно и со значительным успехом, но бунт собственных его солдат помешал ему воспользоваться своей победой, и когда в 67 г. Митридат снова выступил и нанес тяжкое поражение войску Триария, Лукулл был отозван вследствие несправедливых обвинений. Успехи его преемника М. Ацилия Глабриона были еще меньше; тогда трибун К. Манилий, следуя всеобщему голосу, обратился прямо к народу с предложением поручить П., только что освободившему государство от морских разбойников, также войну против Митридата с такими же средствами и полномочиями. Только оптиматы роптали и противились, особенно под предводительством Кв. Лутация Катула Капитолина и Кв. Гортензия. Но т. к. Цезарь усердно действовал в пользу этого предложения и Цицерон поддерживал его в своей знаменитой речи de imperio Cn. Pompei, то предложение это было принято. П. получил известие об этом еще в Киликии (66) и немедленно перешел через Тавр во главе своих победоносных войск, которые он усилил войсками Лукулла и Глабриона. Со столь превосходными силами он принудил Митридата к поспешному отступлению в горы Малой Армении, т. к. последний и без того был ослаблен и не мог более рассчитывать на помощь своего зятя, Тиграна Армянского, на которого в это время напал Фраат, новый царь парфян. После продолжительного преследования по непроходимым и неизвестным странам он наконец настиг его ночью в одном ущелье неподалеку от Евфрата: Митридат потерял 10.000 человек на месте, еще больше через полное расстройство; сам он спасся бегством с небольшим отрядом всадников. П. на месте решительной победы основал город Никополь, предоставил пока побежденного врага его участи и обратился к усмирению Тиграна, который был сильно стеснен парфянами и возмущениями в собственном доме. Однако П. решил оставить еще неприкосновенным царство Армянское, как оплот против парфян; он явился с войском перед столицей Тиграна Артаксатой, принял в своем лагере царя, пришедшего со всеми знаками покорности, и возложил опять ему на голову диадему, которую тот покорно сложил было к его ногам. Ему оставлена была Армения в древних ее границах; но от всех завоеваний, которыми он гордился, Сирии, Финикии, Киликии, Галатии и Каппадокии, он должен был отказаться. 65 г. прошел в этом походе и в войне с кавказскими горными племенами, албанцами и иберийцами, между Черным и Каспийским морями, которые воспротивились его походу. Хотя он победил их в открытом бою и пробился до Фасиса, однако счел за лучшее до полного уничтожения Митридата обратиться на юг и утвердить новый порядок в отнятых у Тиграна областях. Сирию, где после падения Тиграна последний потомок Селевкидов, Антиох Азиатский, не имевший ни силы, ни значения, украсил себя царским титулом, П. объявил римской провинцией и занял ее без сопротивления (64 г.). Слабому Антиоху предоставлена северная область Сирии, Коммагена с Сомосатой. Только в Палестине ожидала его серьезная война. Здесь спорили из-за престола выродившиеся Маккавеи, братья Гиркан и Аристобул; первый владел большей частью страны при помощи идумеянина Антипы, а второй держался в Иерусалиме и укрепился на горе храма. П. потребовал братьев на свой суд, решил дело в пользу Гиркана и держал Аристобула под стражей. Т. к. его приверженцы не хотели сдать цитадели и храм Иерусалимский, то П. после трехмесячной осады приказал взять их приступом; он вступил в святая святых храма, хотя, впрочем, приказал щадить завоеванный город, 63 г. Гиркан был поставлен первосвященником и светским правителем, однако без царского титула, а Аристобул пленником отведен в Рим и впоследствии был введен в триумф. Между тем Митридат подвергся роковой участи. Он отступил в свое Босфорское царство, где его сын Махар, вступивший с римлянами в тайные сношения, из страха перед отцом лишил себя жизни, и составлял нелепые планы предпринять поход через Скифию и Фракию в саму Италию. Но мрачная подозрительность к собственному семейству и к приближенным, в которую он впал, вызвала в окружающих его заговор, во главе которого стоял старший сын его Фарнак. При известии об этом 68-летний старик излил свою ярость сперва на ближайших родственников, которых мог захватить, а потом, поддерживаемый начальником своих галльских наемников, бросился в замке в Пантикапее на свой меч или принял яд. П. получил известие об этом в лагере под Иерихоном и по окончании иудейской войны отправился в Понт, где получил от наместников Митридата бесчисленные сокровища их повелителя, саму страну обратил в римскую провинцию, но Фарнака признал царем Боспорского царства и другом и союзником римского народа. Наконец из этого блестящего победоносного похода П. возвратился в Италию, в 62 г.; в сознании своих заслуг он охотно принимал на пути изъявления преданности в греческих городах, на Лесбосе, в Эфесе, Родосе, Афинах и надеялся, что и в Риме он встретит бесспорное признание своих заслуг и благодарность. Но оптиматы с недоверием и страхом смотрели на его возвращение, а народная партия, на которую он должен был опираться, смотрела уже на Цезаря как на своего вождя. Даже когда П. после высадки в Италии распустил свое войско, чем устранены были все опасения, вызванные враждебными ему требованиями трибуна Кв. Метелла Непота, он возбудил скорее радость и удивление, чем доверие и преданность. Цицерон, который в предыдущем году, как консул, оказал большие услуги отечеству подавлением катилинского заговора и рассчитывал на горячее одобрение П., почувствовал себя оскорбленным его холодной скрытностью. Таким образом, скоро оказалось, что этот муж, который в продолжение 25 лет в непрерывном почти ряде счастливых войн совершил столько необычайных подвигов, не обладал такой же способностью к мирному управлению государством. В досаде он удалился в свое поместье близ Рима, и вместо того, чтобы деятельным и решительным участием в делах положить основание действительной силы, он удовлетворил своему честолюбию пышностью своего третьего триумфа, который он имел на 46 году от роду, 30 сентября 61 г., в день своего рождения, хотя без войска, но со всем великолепием блеска своих побед. На больших таблицах были перечислены его деяния и побежденные народы, причем не упоминалось о его предшественнике. 324 знатных пленника, и между ними 5 сыновей и 2 дочери Митридата, младший Тигран со своим семейством, иудейский князь Аристобул со своим сыном Антигоном, были введены в триумф. Картины изображали погибших князей, а также сцену смерти Митридата. Несметные сокровища и отборные произведения искусства, между прочим драгоценный ларчик для перстней с печатями Митридата (δακτυλιοθήκη, см. описание у Plin. 37, 7), украшали шествие. Сам П. явился на колеснице, украшенной драгоценными камнями, в одеянии, которое, по преданию, носил Александр Великий, а за ним следовали его легаты и военные трибуны. Из добычи П. построил храм Минервы с надписью о своих подвигах. Plin. 7, 26. Oros. 6, 6. Но весь этот блеск не упрочил его положения и не победил сопротивления оптиматов, так что в следующем (60) году консул Л. Афраний, прежний легат П., не мог добиться в сенате утверждения acta Pompei, т. е. установленных им в Азии порядков и обещанного его солдатам земельного надела. Этим противодействием он обязан частью близорукой республиканской ревности Катона, частью досаде затемненных им полководцев, как, напр., Лукулла и Метелла Критского. Но естественным следствием этого было то, что П. в оскорбленной гордости теснее сблизился с Цезарем, который тогда возвратился из Испании после первого самостоятельного ведения войны и вследствие его убеждения примирился также с Крассом. Так возник так называемый триумвират, через который каждый участник при помощи других надеялся достигнуть своих собственных целей. Цезарь, консульство которого (59 г.) опиралось на эту неодолимую силу, тогда же настоял на утверждении acta Pompei помимо других, ему самому выгодных, мер и доставил П. еще то удовольствие, что, по его предложению, Птолемей Авлет был признан египетским царем. За это сам Цезарь, вследствие предложения П. Ватиния, получил на 5 лет цизальпинскую Галлию, в которую, однако, отправился не прежде (58 г., в апреле), как из города были удалены несносные стражи Республики, Цицерон и Катон (об этом обо всем см. Iulii, Юлии, 8). Между Цезарем и П. завязались родственные узы через брак последнего на дочери первого, Юлии, и еще более тесная, личная связь; но роковой ход дел скоро расторг ее и довел их до борьбы не на жизнь, а на смерть. В то время как Цезарь пожинал все новые лавры и завоевал для государства и себя самого богатую провинцию, П. внутри государства не в состоянии был обуздать дерзость самых буйных представителей партий. Против дерзких нападений Клодия он думал защитить себя возвращением Цицерона. Но хотя последний и оказал ему содействие к тому, чтобы по случаю необыкновенной дороговизны ему поручен был (57 г.) главный надзор за подвозом съестных припасов, однако оптиматы из зависти отказали ему в единственном его желании, в команде над внушительной военной силой, и снова лишь вследствие возобновления договора с Цезарем, в зимнюю квартиру которого, в Луку, явились оба других триумвира, составлен был план разделения и обеспечения за ними власти. С грубым произволом произведены были выборы П. и Красса в консулы на 55 г.; единственный человек, который отважился выступить соискателем и ревностно поддерживал Катона, Домиций, был застращан угрозами; сам Катон, возвратившись из Кипра и добившись преторства, должен был уступить жалкому любимцу П., П. Ватинию, и покровительствуемый Цезарем К. Требоний, который сделан был эдилом, провел предложение, чтобы консулам после отправления ими своих обязанностей были назначены провинции — обе Испании и Сирия, а проконсулу Цезарю управление его провинцией (обеими Галлиями, циз — и трансальпийской) было бы предложено еще на 5 лет. П. ознаменовал свое консульство еще законом о правосудии, определения которого в точности неизвестны, и торжественным открытием построенного им на Марсовом поле каменного театра, который мог вмещать 40.000 зрителей и был украшен великолепными статуями и картинами, постановке которых щедро содействовал Аттик, друг Цицерона. Cic. ad Att. 4, 9. В пристройке, украшенной колоннадой, находилась курия, зала, служившая иногда для заседаний сената, в которой убит был Цезарь. Открытие нового здания было отпраздновано блестящими играми. Но об энергическом поддержании порядка П. ни в свое консульство, ни в последующие затем годы не заботился, т. к. он по отбытии Красса в провинцию, где тот скоро (53 г.) в походе против парфян нашел смерть, жил вблизи Рима, предоставив своим легатам управление порученной ему провинцией. Очевидно, он умышленно давал ход беспорядкам в городе, которые через убийство Клодия достигли высшей степени, чтобы пробудить потребность в его диктатуре. Действительно, в 52 г. он был назначен консулом без товарища; но чтобы не допустить к власти вместе с собой Цезаря, с которым со смертью Юлии (54 г.) порвана была последняя связь, он взял себе в товарищи Метелла Сципиона, на дочери которого он еще раз женился. С этого времени он опять тесно примкнул к партии оптиматов и готовился явными и тайными способами к борьбе со страшным соперником. Возрастание борьбы между обоими, до взрыва гражданской войны, в главных чертах изложено в жизни Цезаря. Ослепленная знать все настойчивее подстрекала сенат к враждебным решениям против Цезаря; тот ответил на требование сената распустить войска и на изгнание преданных ему трибунов, Кассия и Антония, переходом через Рубикон. К этому П. не приготовился: Рим тотчас сдался, и когда попытка Домиция к сопротивлению при Коринфе оказалось тщетной, то и вся Италия очутилась в его власти. В марте 49 г. П. с сохранившими верность войсками и с большей частью сената переправился из Брундузия в Диррахий. Цезарь в продолжении своего Испанского похода дал ему 9 месяцев времени на то, чтобы стянуть к себе новые боевые силы, собрать значительный флот и укрепиться в избранной им позиции. Несмотря на это, он ничего не сделал для того, чтобы помешать переправе Цезаря, состоявшейся в начале 48 г., и когда Цезарь после неудачных и сопровождавшихся большим уроном нападений на Диррахий, чтобы вывести войско из крайней нужды, удалился в фессалийские долины, П. оставил свою крепкую позицию, как тот этого желал, последовал за ним в открытое поле. Высокомерные и близорукие люди, окружавшие его, побудили его, против желания, к решительной битве. 9 августа, по тогдашнему календарю (а по нашему в июне), после непродолжительного сопротивления его войска, превосходившего численностью, он потерпел на поле Фарсала полное поражение, от которого совершенно потерял голову и присутствие духа. В то время как Цезарь великодушными предложениями склонил на свою сторону многих из знатнейших его приверженцев, П., отказываясь от всякого дальнейшего сопротивления, поспешил сперва в Митилены к своей супруге, Корнелии, потом, не чувствуя себя и там безопасным, в Египет, где рассчитывал найти защиту у сына восстановленного при его содействии Птолемея Авлета. Но этот жалкий трус считал самым безопасным для себя уклониться от всякой ответственности и выслал, навстречу ищущему прибежища, судно с убийцами, которые до высадки на берег закололи его. Так умер П. после быстрого низвержения с недосягаемой высоты, на которой он не умел удержаться собственной силой, на 58 году жизни. Цезарь оказал его трупу величайшие почести, и впоследствии останки его были перенесены в его албанское имение. П. имел отличные и почтенные качества для второго места в государстве: необыкновенную для того времени и в его сословии чистоту нравов и бескорыстие, трудолюбие и терпение, личную храбрость и ловкость во всех военных упражнениях, осторожность и решительность на поле битвы; но для первостепенной роли он не обладал в достаточной степени ни свободой, ни величием духа, ни возвышенностью и твердостью характера. Что он все-таки стремился к этой роли и, введенный великими успехами своих походов в заблуждение относительно самого себя, считал себя вправе заявлять высочайшие претензии и в других областях — это в решительные минуты лишало его прочной устойчивости и сделало игрушкой партий и людей с более сильным характером и богаче одаренных. Особенной образованностью он не славился, как это нельзя было и ожидать при его непрерывных военных походах с самых ранних юношеских лет до зрелого возраста; красноречием он никогда не производил особенного действия. Если Цицерон превозносит в нем в этом отношений dignitas imperatoria (Cic. de imp. Pomp. 14), то указывает более на личное значение, чем на художественное развитие. см. Плутарха биографию и Drumann, Geschichte Roms, т. IV;

 12. его старший сын, Gnaeus Pomp. Magnus, служил во флоте отца на Адриатическом море в 49 г., после Фарсальской битвы удалился в Африку, на пути узнал об умерщвлении отца, потом собрал войско в Испании, был разбит Цезарем при Мунде (17 марта 45 г.) и немного спустя убит во время бегства. Plut. Ant. 25. Caes. b. Hips. 39;

 13. Sextus Pomp. Magnus, младший брат предыдущего, родился в 75 г., сопровождал своего отца во время бегства его в Египет, по убиении его спасся на Кипре, впоследствии служил под начальством своего брата в Испании, а по смерти его собрал войско, продолжал войну и по умерщвлении Цезаря владел большей частью Испании. Антоний ублаготворил его и возвратил ему потерянные имения, после чего сенат поручил ему командование флотом, чтобы опереться на него против триумвиров. Сначала П. поступил очень осторожно, но скоро собрал войско, в которое вступили многие изгнанники, овладел Сицилией и Сардинией, нанес значительные поражения флоту Октавиана у берегов Сицилии в 38 и 37 гг., но в следующем году при Навлохе потерял почти весь свой флот, после чего войско сдалось. Потом, после безуспешной попытки обмануть Антония хитрыми поступками, он должен был в 35 г. бежать в Азию, попал здесь в руки Антония и был убит в Милете, может быть по приказанию Антония. Dio Cass. 43, 30. 45, 9 слл. 48, 17. 49, 11. App. b. с. 2, 105. 3, 4. 5, 144. Strab. 3, 141. Cic. Phil. 5, 14 сл. Vel. Pat. 2, 73;

 14. его сестра Помпея, супруга Фавста Суллы, была предметом искательства Цезаря и впоследствии жила у своего брата Секста в Сицилии;

 15. Sextus Роmр., в 14 г. от Р. X. был консулом, потом управлял Азией и был в дружбе с Овидием, который посвятил ему несколько писем (ex Pont. 4, 1 и 5);

 16. Cn. Pomp. Magnus, тесть Клавдия, был умерщвлен по наущению Мессалины. Suet. Claud. 27 слл.;

 17. Pompeius (Varus, см. схолии к Ноrat. Od. 2, 7), называемый Горацием как старинный боевой товарищ при Филиппах, который впоследствии долго скитался и наконец предался покою в 30 г. до Р. X.;

 18. Pomp. Grosphus, богатый сицилийский помещик, был также другом Горация. Horat. Od. 2, 16. ер. 1, 12, 22;

 19. Pomp. Demetrius, вольноотпущенник великого П., прославился своим хищничеством. Plut. Pomp. 2;

 20. Pomp. Trogus, галльского происхождения; его предки получили через П. Великого право римского гражданства (откуда и имя); он был современником Ливия и написал большое историческое сочинение, которое приводил в извлечении Юстин. Это сочинение, озаглавленное historiae Philippicae и разделенное на 14 книг, начиналось с Нина, доходило до времен автора и было составлено по греческим источникам, особенно по Тимагену и Клейтарху. Он написал также сочинения по ботанике и зоологии;

 21. грамматик из Мавритании во 2-й половине 5 в. от Р. X., составил, главным образом по Донату и по комментарию Сeрвия к Донату, грамматический учебник для школ, который был в большом употреблении, commentum artis Donati, изд. Keil (gramm Lat. т. V, стр. 95 слл.).

Реальный словарь классических древностей. Под редакцией Й. Геффкена, Э. Цибарта. — Тойбнер.

Ф. Любкер.

1914.