Исторический словарь - дон-аминадо

(наст. фам., имя Шполянский Аминад Петрович/Аминодав Пейсахович; псевд. Гидальго, Ама, Вероника К., Страшноватенко и др. (25.4.1888, Елизаветград 14.1 1.1957, Париж) поэт, прозаик. Родился в мещанской семье, в 1906 окончил елизаветградскую классическую гимназию, учился на юридическом факультете Новороссийского университета в Одессе, в 1910 окончил (экстерном) юридический факультет Киевского университета, Тогда же начал литературную деятельность в качестве корреспондента елизаветградской газеты «Голос Юга». В 1910-12 служил помощником присяжного поверенного в Москве, вращался в московских литературных кругах, где познакомился с И.Бунаным, В.Ходасевичем, В.Брюсовым; с 1914 член Общества деятелей периодической печати и литературы.

После начала 1-й мировой войны около года находился на фронте, отразив свои впечатления в первой книге стихов «Песни войны» (М., 1914). Написанные в бодром патриотическом духе, они были проникнуты болью за судьбы мира и культуры («Реймсский собор» и др.), но не выделялись на фоне военной лирики тех лет. Свой собственный голос Д.-А. нашел в стихотворных юморесках и литературных пародиях, печатавшихся в журнале «Женское дело» (1915, № 1-3), а также в циклах газетных фельетонов «Соринки дня» и «Вечерние новости», В 191416 сотрудничал в газетах «Раннее утро», «Одесская газета», «Утро России» (1916), журналах «Красный смех» (1915), «Будильник» (1916-17) и др.

В 1915 Д.-А. был ранен и вскоре демобилизован, с 1916 активно занимался журналистикой, сотрудничая в московских изданиях («Вечерние новости», «Новь», «Рампа и жизнь», «Кулисы» и др.) как обозреватель, театральный рецензент, хроникер, фельетонист. В 1916 стал сотрудником петроградского еженедельника «Новый Сатирикон», где вплоть до 1918 появлялись его стихотворные фельетоны, литературные пародии, юморески.

Особенно удачны остроумные пародии на деятелей искусства и писателей (А.Блока, Ф.Сологуба, К.Бальмонта, А.Ахматову и др.). Отмечая высокий уровень мастерства Д.-А., критики писали, что его звучные стихи поражают «остротою гротеска, неожиданностью образа, красотою рифмы». Февральскую революцию встретил восторженно («Первая радость»).

В мае 1917в московском Новом театре П.Кохмановского шла его пьеса «Весна семнадцатого года»; судьба свергнутого с престола Николая II сравнивалась в ней с участью других монархов (Людовика XVI, португальского короля Мануэля, персидского шаха Мухамеда Али и др.), Октябрьскую революцию Д.-А. не принял. В 1918-19 жил в Киеве, печатаясь в киевских газетах «Утро», «Вечер», «Киевская мысль» и в одесском «Современном слове», 20.1.1920 из Одессы эмигрировал в Константинополь, Вспоминая минуты отъезда, Д.-А. писал: «Все молчали. И те, кто оставался внизу на шумной суетливой набережной, И те, кто стоял наверху на обгоревшей пароходной палубе, Каждый думал про свое, а горький смысл был один для всех: «Здесь обрывается Россия над морем черным и глухим». Из Константинополя через Марсель приехал в Париж, где прожил все оставшиеся годы. Эмигрантский период творчества Д.-А. оказался особенно плодотворным. Сборники стихов и прозы «Дым без отечества» (Париж, 1921), «Наша маленькая жизнь» (Париж, 1927), «Накинув плащ. Лирические сатиры» (Париж, 1928) продолжали классическую традицию русского юмора с его состраданием к «маленькому человеку», но эта тема трансформировалась применительно к эмигрантскому зарубежью. «Дым без отечества» щиплет глаза, туманит сознание его героя, злой скепсис разочаровавшегося в революции либерального интеллигента превращается в мировую вселенскую скорбь. Прежний мир хрустнул и раскололся, «как маленький орех», поэтому герой Д.-А., близкий самому автору, не верит ни в народ, ни в высокое искусство. Книга «Наша маленькая жизнь» посвящена расколу эмиграции на партии и группки, ожесточенно спорящие о «способах спасения Руси»; сатира достигает здесь наибольшей остроты, сарказм и горестная ирония преобладают, Рассказывая о трудной жизни русского эмигранта в Париже (цикл «Бескрылые дни»), поэт замечает «испивших последнюю каплю», «стоящих на самом краю», «маленькая жизнь» русской колонии раскрывается как бесконечная цепь унижений и страданий. Поэт показал духовный кризис интеллигенции, оставшейся без родины, оторванной от народной почвы. Назвав Д.-А, «совершенно замечательным поэтом», М.Цветаева писала ему: «Вся Ваша поэзия самосуд эмиграции над самой собой... Вы каждой своей строкой взрываете эмиграцию». Лирический герой сборника «Накинув плащ» романтический бродяга, странник по Вселенной. Характерное для ранней поэзии неприятие пошлости и бездуховности, критика мещанства затуманены налетом ностальгии. Автор грустит о старом быте, унесенном войной и революцией, испытывая нежность даже к мещанской провинциальной жизни с исправником и «тещей».

Заметив сильную лирическую струю в сатирических произведениях Д.-А,, Бунин писал в 1927: «Дон-Аминадо гораздо больше своей популярности (особенно в стихах) и уже давно пора дать подобающее место его большому таланту художественному, а не только газетному, злободневному». С годами желчная интонация первых эмигрантских сборников сменилась более мягкой, юмористической.

Д.-А. призывал к бодрости и стойкости, советовал соплеменникам «не шляться с мордой освежеванного кролика». В 1920-30-х он активно сотрудничал в берлинских и парижских изданиях, редактировал детский журнал «Зеленая палочка» (1920-21), печатался в газетах «Свободные мысли», «Последние новости», журналах «Иллюстрированная Россия», «Современные записки», «Скифы» и др. В газете «Последние новости» из номера в номер появлялись его остроумные фельетоны на злобу дня, смысл которых можно охарактеризовать названием стихотворной сатиры «Всем сестрам по серьгам» (отд. изд. Париж, 1931). А.Седых писал: «В стихах ДонАминадо был лиричен. Его проза напоминала удары рапиры». Светлым юмором окрашены лишь детские произведения Д.-А. («Рассказ про мальчика Данилку, серую котомку и еще что-то». Берлин, 1922). Критики ставили ему в заслугу создание образа «денационализированного» эмигрантского мальчика Коли Сыроежкина.

В 1931 Д.-А. стал ведущим сатириком русского зарубежья, возглавив возобновленный в Париже журнал «Сатирикон», но, как писал Л.3уров, Д.-А. «в жизни был талантливее своих фельетонов. Остроумие, как и жизненная энергия, казались в нем неистощимыми, у него была всезмигрантская известность». Вышедшая в 19 35 в Париже книга «Нескучный сад» содержала, наряду со стихами, циклы афоризмов под общим заглавием «Новый Козьма Прутков» («Похвала глупости», «Российские крестословицы», «Любовь к ближнему», «Философия каждого дня» и др.

). С помощью сатирического парадокса и иронического каламбура подвергались переоценке все жизненные критерии и моральные ценности, выворачивался «наизнанку» расхожий катехизис мещанской морали. Предшественник автора этих афоризмов не столько простоватый тугодум Козьма Прутков, сколько блестящий Оскар Уайльд. Творчество Д.-А. было замечено на родине: перепечатывая ряд произведений, журнал «За рубежом» назвал его «одним из наиболее даровитых уцелевших в эмиграции поэтов», заметив, что в его стихах «отражаются настроения безысходного отчаяния гибнущих остатков российской белоэмигрантской буржуазии и дворянства».

В том же духе выдержаны отзывы М.Горького о Д.-А.; он считал его подлинным выразителем настроений эмиграции («человек неглупый, зоркий и даже способный чувствовать свое и окружающих негодяйство»). В последние годы жизни Д.-А. все чаще обращал свой взор к России, размышляя о ее исторических судьбах и судьбах своего поколения. В книгу «В те баснословные года» (Париж, 1951), наряду с лирическими стихотворениями о дореволюционной России и картинками эмигрантского быта, вошли «Афоризмы Козьмы Пруткова».

В отличие от предыдущих они более философичны: исчезли злободневные намеки на Гитлера и Сталина, появились общечеловеческие мотивы и ностальгические ноты. В этот период Д.-А. приходит к горестному выводу, что «цена изгнания есть страшная цена». Эта мысль доминирует в книге воспоминаний «Поезд на третьем пути» (Нью-Йорк, 1954; М., 1991), где повествование о жизненном пути автора, характеристика литературно-художественной жизни России и русского зарубежья даны сквозь призму мироощущения эмигранта: «Бури.

Дерзанья. Тревоги. Смысла искать не найти. Чувство железной дороги... Поезд на третьем пути». Являясь итоговым произведением Д.-А., эта книга содержит выразительные портретные характеристики (не всегда справедливые) многих современников. Оценивая значение творчества Д.-А., Седых писал: «Дон-Аминадо был сатириком, достойным наследником Козьмы Пруткова, а по-настоящему он хотел быть только поэтом, писать об уездной сирени и соловьях, о золотых локонах Тани в легкой зимней пороше».

З.Гиппиус, напротив, считала, что Д.-А. был «задуман, как поэт гражданский, «некрасовской школы», поэтому его лирические стихотворения часто обрываются «неожиданным прозаическим «смешным словом», не всегда удачным». Сатирик, действительно, был в Д.-А. сильнее юмориста, однако и за тем и за другим все же скрывался тонкий и грустный лирик. После 2-й мировой войны, во время которой Д.-А. занимал антифашистскую позицию, он уехал из Парижа в Монпелье, затем в Йер. Он почти не печатался, живя уединенно и называя себя «иеромонахом». По свидетельству Седых, ежедневные фельетоны в газетах он заменял письмами в Америку, которые были столь же блистательно остроумны. В письмах к Д.-А. Цветаева точнее других определила главную черту его творчества, говоря о «лирической жиле», которая есть «почти в каждой его шутке». .