Исторический словарь - китай в первой половине i тысячелетия н.э. идеология и культура эпохи распада древнего общества в ки

Наиболее характерным идеологическим явлением и признаком серьезных социально-психологических перемен в Китае первых веков нашей эры является ясно наметившаяся тенденция к превращению ряда социально-философских учений древности в религиозно-философские — если не прямо в религиозные — доктрины. В конфуцианстве все более усиливаются идеи о сознательном вмешательстве Неба в жизнь людей и воздаянии за хорошие и дурные дела. Закреплению идеологических устоев империи послужила теоретическая разработка ханьскими конфуцианцами учения о «Полномочии Неба» и их мифа о раннечжоуской империи, созданной по воле Неба. Конфуцианская традиция выставляла императоров династии Хань преемниками царей Чжоу и Лу, причисленных к богам, и способствовала теократическому оформлению императорской власти. В конфуцианстве образовались два толка (один исходил из письменной традиции, другой—из устной). О разногласиях внутри этих «школ» или «толков» свидетельствуют соборы, на которых с окончательным решением выступал император — фактически как глава церкви, чье мнение непогрешимо. Утверждение конфуцианской ортодоксии проходило в ожесточенной борьбе толков, логически завершавшейся казнями инаковерующих. Собор конца I в. н. э. признал «ложной» всю апокрифическую конфуцианскую литературу — весьма обширную в это время. Во II в. был высечен на камне «государственный экземпляр» «Пятикнижия», знаменуя окончательное утверждение древнего канонического ортодоксального конфуцианства. С этого времени нарушение конфуцианских заповедей каралось смертью как «наитягчайшее преступление». «Добродетельнейшие» же причислялись императором к «лику святых» согласно их прижизненным рангам; «наиправеднейшие» из числа верноподданных чиновников удостаивались «соуслаждения жертвами» с божествами в храме Конфуция; правда, канонизация их предусмотрительно производилась лишь посмертно. Параллельно с начавшимися гонениями на «ложные», «еретические» учения в стране стали распространяться тайные секты религиозно-мистического толка. В сторону превращения в религиозное учение продвинулся оппозиционный даосизм: во II в. это уже настоящая религия. Основателем религиозного даосизма считается Чжан Лин (середина II в.), которого его приверженцы называли «учителем». По профессии он был врачом, жил на юго-западе империи, в Сычуани, где проповедовал свое учение «Путь пяти мер риса» о достижении бессмертия. Считалось, что сам Лаоцзы через посредство Духов поручил Чжан Лину осчастливить людей, его пророчества привлекали к нему толпы народа. Многочисленная паства жила замкнутой колонией под его руководством, вызывая серьезные опасения властей. Чжан Лин положил начало особым даосским религиозным организациям. По преданию, Чжан Лин вместе с учениками, как и другие «бессмертные», при жизни вознесся на небо, не оставив после себя тела для погребения, эта характерная для даосской религии легенда была, видимо, вызвана отрицанием культа предков как части религии конфуцианской. Как всегда при возникновении догматической религии, в даосизме начали образовываться секты. Проповедью всеобщего равенства перед богами даосская ересь привлекала к себе самые широкие массы. С даосскими сектами бьш связан и буддизм толка Махаяны, ставший влиятельным в Китае при Младшей династии Хань. К тому времени буддизм из этико-философского учения вполне определенно превратился в религию со своим каноном доктрин. В дальнейшем религия даосов немало восприняла от более организованного буддизма. Со II в. в Китае появились буддийские монастыри. Они давали покровительство разоряющимся земледельцам и местным собственникам, включившись, таким образом, в общий процесс феодализации китайского общества. Однако импульсы для создания философских учений и научных достижений типа, характерного для эпохи расцвета рабовладельческого общества, при Младшей Хань далеко не были исчерпаны. Так, упоминавшийся выше философ Ван Чун (27— 97), был одним из крупнейших материалистов древности тогда, когда в Европе время античного материализма давно миновало. По Ван Чуну, основу мира составляет материальная субстанция; все в природе возникает путем, ее естественного сгущения. Источником познания являются чувства, а не мистическая интуиция древних мудрецов, как утверждают конфуцианцы; мертвые не превращаются в духов — таковы важнейшие постулаты его «Критических рассуждений» — острополемического произведения, направленного против конфуцианской ортодоксии. Ван Чун страстно и убежденно выступает как горячий апологет империи Хань, провозглашая ее абсолютное совершенство и незыблемость ее устоев. Он воспевает империю как наивысший образец государственного строя, но обращается к разумному ее началу, долженствующему, как он надеется, при надлежащем рациональном управлении страной обеспечить всеобщее процветание. Слабый и болезненный человек, Ван Чун отличался необыкновенно широкими познаниями, а благодаря выработанному им строгому ежедневному режиму, диете и соблюдению комплекса гигиенических мер и терапевтических приемов прожил очень долгую и весьма плодотворную жизнь, показав пример стойкости и жизнеутверждающего оптимизма.

Он разработал научно обоснованную систему жизненного режима и правил сохранения здоровья, противопоставив свой лечебно-профилактический метод бесплодным поискам бессмертия и ритуалам культа предков и конфуцианских норм поведения, только вредящим здоровью — этому «единственному богатству человека». Значительны были и научные открытия в Китае этой эпохи.

В теоретической обработке эмпирических данных значительный вклад был внесен даосской натурфилософской школой. В I в. до н. э. в Китае — впервые в истории (по преданию, Цай Лунем) —была изобретена бумага. Чжан Хэн (78—139) создал глобус, воспроизводивший движения небесных тел, а также самый древний в мире прототип сейсмографа. В области математики ханьскйе ученые впервые в мире выработали представления об отрицательных числах. Фань Шэнь-чжи создал трактат по агрономии и почвоведению, появились также трактаты по медицине и фармакологии. Выше упоминалось о важном достижении этого времени в области магнетизма — изобретении удивительно остроумного прибора, названного «указателем юга». Сначала он применялся лишь для гадания, но с I в. н. э. стал использоваться по своему прямому назначению — как мореходный компас. В это же время была создана и оригинальная конная «повозка, указывающая на юг», на которой было установлено механическое устройство, фиксирующее отклонение дышла от заданного направления «север — юг». Ханьскйе ученые смогли вполне точно описать явления резонанса и законы гармонии. Была установлена уникальная «абсолютная» система единиц измерения, в которой основной линейной мерой служила длина эталонной трубки бамбуковой свирели, рассчитанной на определенную ноту. По длине такой трубки умещалось 90 просяных зерен. Диаметр зерна служил минимальной мерой длины, а его вес — минимальной мерой веса. Свои естественнонаучные взгляды ханьскйе мыслители нередко выражали в стихотворной, обычно одической форме. Так, в ханьском трактате II в. в поэтической форме постулируется необходимость выравнивания весов в соответствии со сжатием и расширением от холода и жары. Традиции историографии продолжал историк Бань Гу, а после его смерти — его сестра, поэтесса Бань Бяо — единственная женщина-историк во всем древнем мире; ими была составлена официальная «История Ранней династии Хань» («Цянь Хань шу»). Ханьское время отмечено творчеством многих талантливых поэтов и поэтесс — авторов лирических стихов и ритмической прозы. Императоры собирали при дворе известных поэтов и мыслителей, знатоков песен, направляя их творчество на прославление самодержавия империи. В среде аристократии тоже процветало меценатство. Произведения лучших поэтов, испытавших влияние «Музыкальной палаты» — «Юэ фу», реалистичны по содержанию, отражают волнения и горести эпохи. Вместе с тем литература отдает дань анакреонтической и сказочной тематике, получают распространение книги легенд, насыщенные фантастическими описаниями. Популярность приобретают своего рода театрализованные представления — особенно связанные с обрядовыми действиями,— весьма поощряемые властями, ибо организация зрелищ входила в задачу государственного управления Ханьской империи. Появились зачатки сценического искусства. Однако драма как род литературы так и не получила развития в древнем Китае. Текстологические штудии, широкое комментирование памятников старины, изучение диалектов и лексикологии (в словаре «Шо вэнь») свидетельствуют о появлении и развитии в Ханьском Китае филологии. Ханьское изобразительное искусство и в этот период попрежнему отличает реалистическая трактовка образов и сюжетов. Таковы рельефы из Сычуани (I в.), свободные по композиции, с элементами перспективы; здесь среди прочих мы находим рыночные сцены, сцены охоты, жатвы, изображение тяжелого труда в соляных рудниках. Замечательны росписи II в. из Ляодуна. Знамениты рельефы того же времени из склепа семьи У (в Шаньдуне), где наряду с сюжетами религиозно-мифологического и назидательного характера изображены охоты, сражения, торжественные выезды, сцены приготовления пира и приема гостей. Они отличаются четкостью композиции, притом что многочисленные фигуры часто заполняют все поле рельефа. В империи Хань, так же как и в Цинь, существовал обычай хоронить вместе с покойником как заменители натуры глиняные изображения всего, что окружало его при жизни. Эта терракотовая погребальная пластика широко представлена в могилах и знати,, и простого народа. Мы находим здесь модели зданий и различных транспортных средств, скульптуры людей и животных (как мелкие, так и в натуральную величину), в том числе баранов, свиней, овец в загоне, коней, собак, носильщиков с грузом, воинов, скоморохов, певцов, танцовщиц, кормилиц, углекопов и других слуг за работой, многофигурные группы и целые сюжетные композиции.

Художники проявляли жизненную наблюдательность, форма изделий отличалась простотой и изяществом. Высокого мастерства достигло лаковое производство, зародившееся еще в эпоху Чжаньго, чему способствовало развитие горнорудного дела (в частности, добыча киновари и других минеральных красителей) и деревообделочного ремесла. Центры лакового производства сложились во многих районах империи. В ханьское время изготовление лаковых изделий было рассчитано на широкое рыночное производство и массовое распространение. Совершенством лаковых изделий особенно славилась область Шу-ба в Сычуани — вообще одна из самых экономически развитых областей империи. Работа в этом материале была более приспособлена к передаче наследственного мастерства художников-ремесленников, чем живопись или рельеф, дававшие больше простора для индивидуального творчества, и именно здесь четче всего намечаются черты будущих средневековых условных канонов китайского искусства. Цинь-ханьская и непосредственно предшествующая ей эпоха в принципе имела то же значение для дальнейшего культурно-исторического развития Китая, и даже шире — всей Дальней Азии(Мы принимаем вслед за Г. Г. Стратановичем данный термин как наиболее удачный для обозначения широкого круга стран Восточной и Юго-Восточной Азии, связанных с древнейших времен известной культурно-исторической общностью.), что и греко-римская античность для европейской истории. В этом смысле мы можем говорить об этом времени как о периоде дальневосточной античности, заложившей основы той культурной традиции, которая прослеживается на протяжении десятков веков, вплоть до нового и новейшего времени. .