Исторический словарь - корея в xvi - первой половине xvii в.

В Корее в XVI в. наряду с эксплуатацией крестьян отдельными феодалами огромное значение имела эксплуатация их всем классом феодалов, организованным в государство. Государство, являясь верховным собственником земли, присваивало феодальную ренту в форме поземельного налога зерном (чо) и подворных поставок продуктами домашней промышленности и промыслов (кон). Кроме того, крестьяне обязаны были работать на строительстве дворцов, дорог, ирригационных сооружений, на полях казенных учреждений и королевского дома. Усиление феодальной эксплуатации крестьян Однако уже с конца XV столетия государственная власть постепенно утрачивала возможность реализации своего права верховной собственности на землю, так как все большая часть земель превращалась в фактическую собственность их частных владельцев, взимавших теперь в свою пользу поземельную ренту, ранее составлявшую важный источник государственных доходов.

В XV в крупные земельные наделы раздавались чиновникам, сначала — всем, а с 1467 г. — лишь чиновникам, находившимся на действительной государственной службе. В XVI в. пришлось отменить и эти земельные раздачи ввиду быстрого сокращения фонда государственных земель. Теперь чиновники, происходившие обычно из среды феодалов, стали получать только жалованье.

В течение XVI в. происходило дальнейшее увеличение крупного частного феодального землевладения за счет всевозможных земельных дарений короля представителям царствующего дома или заслуженным сановникам под видом наград. Источником роста частного землевладения служили также запашка нови или заброшенных участков, захват земель у государственных крестьян или земель, закреплённых за государственными учреждениями. Один из местных чиновников в 1481 г. в своём донесении писал: «Если сейчас бедные крестьяне из-за налогов, поставок государству вынуждены продавать свою землю и дома , то богачи, пользуясь их нуждой, скупают их имущество по весьма заниженным ценам... Земельные владения богачей с каждым днём расширяются, а бедняки, лишившиеся последнего вершка земли, терпят полное крушение». В конце XV и особенно в XVI в. торговля землёй приняла широкие размеры. Рост частного феодального землевладения приводил к значительному усилению эксплуатации крестьян. Крестьянство Кореи делилось в это время на две большие категории: на государственных и частновладельческих. Первые из них, всё ещё составлявшие большинство крестьян, являлись лично свободными, имели наделы на государственной земле и поэтому платили налоги и подати государству. Важнейшей их повинностью была воинская. В сословном отношении они принадлежали к простолюдинам (янин или санин), составлявшим основное податное сословие. Землю феодалов, составлявших привилегированное сословие янбан, большей частью обрабатывали лично зависимые от них крестьяне — ноби, которые наряду с закрепощёнными ремесленниками, рыбаками, мясниками, акробатами и некоторыми другими категориями населения принадлежали к самому бесправному сословию презренных, или «подлых» (чхонин).

Феодалы могли свободно продавать и покупать крепостных. Часть крепостных составляла дворовую прислугу феодалов, но большая часть была наделена участками земли. Землю феодалов обрабатывали также и бывшие государственные крестьяне, потерявшие свой надел на государственной земле. Положение их мало отличалось от положения крепостных. Земельная рента, уплачиваемая государству — отдельным государственным учреждениям или частным лицам, получившим право её сбора на государственных землях, по закону определялась в размере 1/10 части урожая.

Фактически даже на государственных землях крестьяне со всякими дополнительными поборами отдавали до 30%, а на частновладельческих землях, где эксплуатация крестьян не ограничивалась никакими законами, — и до 50—70% урожая. Поэтому рост крупного частного землевладения в XVI в. означал разорение всё большей части государственных крестьян.

Лишившись своих наделов, они либо убегали в горы и начинали обрабатывать пустующие горные склоны, либо превращались в арендаторов исполу, которые попадали в кабальную зависимость от феодалов. С другой стороны, сокращение государственных доходов, связанное с ростом частного землевладения, сопровождалось установлением дополнительных поборов с тех крестьян, которые ещё оставались на государственной земле.

Так в 1537 г. государство ввело новый налог полотном (кунбопхо), который должны были уплачивать все мужчины в возрасте от 16 до 60 лет, не находившиеся на военной службе. Чрезвычайно возросли и размеры старых налогов. Ремесло и торговля Преобладающей формой ремесленного производства по-прежнему оставалось казённое ремесло, основанное на труде подневольных крепостных мастеров, приписанных к центральным или местным государственным учреждениям. Корейское уложение 1474 г. («Великое Уложение по управлению государством») называет первых столичными, а вторых — внешними мастерами. Столичных мастеров насчитывалось, согласно этому уложению, 2841 человек, а внешних — 3511 человек. Казённые мастера были заняты производством предметов роскоши, оружия и других изделий, которых феодалы не могли получить с крестьян. В столице имелось 129 видов ремесленного производства, а в провинциях — 27. Наиболее развитым их них являлось производство бумаги и фарфора. Лучшая бумага производилась в мастерских Сеула, Чончжу и Намвона, а высококачественный фарфор — в Кванчжу (провинция Кёнгидо), Санчжу и Корёне. Важную отрасль казённого ремесла представляли солеварни, дававшие значительный доход государству. Наряду с казённым существовало и частное ремесло, например, производство хлопчатобумажных тканей в провинции Чолладо, конопляных холстов в Хамгёндо и Чхунчхондо, но оно встречало постоянные помехи со стороны государства, облагавшего ремесленников тяжёлыми налогами и повинностями. Развитие казённого ремесла тормозилось как регламентацией государства, так и всей природой этого ремесла, основанного на труде крепостных мастеров, совершенно не заинтересованных в развитии производства.

Под строжайшим контролем государства находилась и вся деятельность купцов. В Сеуле правительством были построены торговые ряды для купцов, которым предоставлялись исключительные права на торговлю. Так были основаны сеульские торговые дома (сичжон), из которых наиболее крупными являлись фирмы «большой шестёрки», торговавшие определёнными товарами: тканями, бумагой, рыбой и пр.

Они поставляли необходимые предметы королевскому двору и феодалам и снабжали также корейскими товарами приезжих иностранных купцов. Среди торговых домов, существовавших в остальных городах, наиболее значительными были кэсонские. Купеческие фирмы за предоставленные им монопольные права обязаны были нести государственные повинности, которые влекли за собой большие материальные затраты. Существование торговых монополий серьёзно препятствовало развитию внутренней торговли и товарного производства. В то же время деятельность даже тех торговых домов, которые получали монополии, подвергалась всевозможным ограничениям со стороны государства, обиравшего купцов и всячески третировавшего их. Независимо от своего имущественного положения купцы были зачислены в категорию бесправного населения. Крестьянские движения Ухудшение положения крестьян привело к росту крестьянских выступлений.

Крестьяне убегали в горы и на острова и создавали вооружённые отряды, оказывая сопротивление феодалам. Наиболее известным из крестьянских отрядов XVI в. был отряд Лим Коктёна («Заики Лим»), совершавший смелые нападения на имения феодалов и правительственные учреждения. Отряд состоял из беглых государственных крестьян, крепостных, казённых ремесленников и других представителей бесправных сословий. Имея своей базой гору Кувольсан (между провинциями Хванхэдо и Кёнгидо), повстанцы постоянно угрожали дороге, ведшей из столицы на северо-запад. В боях 1560 и 1561 гг. повстанцы разбили карательные войска и распространили свои действия на округ Пхёнсан.

Но в 1562 г. правительственные войска окружили тройным кольцом гору Кувольсан и нанесли поражение повстанцам. Во второй половине XVI в. имел место ряд восстаний крепостных (ноби) в провинциях Кенсандо и Чхунчхондо. Междоусобные распри феодальных клик Рост крупного частного землевладения, стремление к дальнейшему расширению своих поместий и к захвату крепостных обусловили обострение борьбы за обладание центральной властью в среде господствующего класса.

Дворцовые перевороты и кровопролитные стычки в корейской столице в 1498, 1504, 1519 и 1545 гг. являлись лишь эпизодами борьбы чиновной знати против группы новых, незнатных поместных дворян, составивших группировку сторонников неоконфуцианского учения Чжу Си, или — как её называли — «группировку учёных».

В провинции стали возникать объединения феодалов, служившие как для усиления их власти на местах, так и для борьбы за захват центральной власти. Такими объединениями являлись, в частности, возникавшие с 40-х годов XVI в. многочисленные «храмы славы» (совон). Получая соответствующие королевские грамоты, эти храмы закрепляли за собой значительное количество земли, освобождённой от всякого государственного обложения, и крепостных.

Группировавшиеся вокруг «храмов славы» дворянские учёные подвергали критике правительственную администрацию и играли активную роль в политической борьбе, выступая в качестве блюстителей конфуцианских нравов. Через своих представителей в Сеуле они влияли на состав центрального правительства.

К концу XVI в. насчитывалось 124 таких политических и идеологических центра, выражавших интересы местных землевладельцев. После захвата власти в середине XVI в. «группировкой учёных» противоречия в среде господствующего класса породили новые феодальные клики. В 1575 г. при дворе возникли две партии — Восточная и Западная, названные так потому, что главарь одной из боровшихся клик жил в восточной части столицы, а главарь другой — в западной.

Предметом разногласий между ними внешне служили различные толкования вопросов конфуцианской философии и морали, но это лишь прикрывало их подлинные разногласия, сводившиеся к борьбе за власть: победители получали возможность приумножать свои богатства за счёт захвата у противной стороны земель и крепостных. Ожесточённые кровавые распри между феодальными кликами, серьёзно ослаблявшие власть центрального правительства, не прекращались даже в период нарастания опасности вооружённого вторжения со стороны Японии и маньчжурских завоевателей. Борьба против японского вторжения Накануне вторжения иноземных захватчиков Корейское государство было весьма ослаблено. Особенно расшатана была военная организация вследствие практиковавшейся замены воинской повинности налогами и в связи с беспрерывными столкновениями между феодальными кликами. Всё это привело к тому, что пришли в негодность пограничные крепости и прибрежные укрепления, а большая часть корейских войск числилась только на бумаге.

Между тем военная опасность нарастала как па севере — со стороны чжурчженьских племён, так и на юге — со стороны Японии. В течение XVI в. особенно участились столкновения на юге в результате всё возраставших грабительских поползновений японских феодалов и купцов. Ввиду этого корейское правительство значительно ограничило количество судов, прибывавших из Японии, а также число японцев, которым разрешалось проживать в районе Пусана. Прекратившиеся было в середине XVI в. пиратские набеги японских феодалов возобновились в конце 80-х годов. В это время правитель Японии Хидэёси приступил к осуществлению плана завоевания Китая и Кореи. Прежде чем напасть на Корею, Хидэёси начал с ней переговоры, в которых добивался подчинения Кореи его власти под видом «пропуска японских войск и оказания им помощи в походе на Китай».

Корейское правительство отклонило эти домогательства японских феодалов, ответив: «Когда мы счастливы, в Китае радуются. Когда у нас несчастье, Китай помогает нам... Можем ли мы оставить своего отца императора и присоединиться к вам». В апреле( Месяцы везде даются по китайско-корейскому календарю, по европейскому календарю — в мае. ) 1592 г. японские войска, вооружённые не только холодным, но и огнестрельным оружием, заимствованным у европейцев, сломив сопротивление прибрежных гарнизонов в районе Пусана, развернули наступление в направлении Сеула. На своём пути они не встречали серьёзного отпора, так как в большинстве случаев корейские военачальники и сановники при приближении японцев бежали, даже не пытаясь организовать борьбу с врагом. А между тем народ был полон решимости защищать свою страну. В Санчжу, например, после того как начальник округа и присланный из Сеула воевода бежали из города, само население до конца сопротивлялось японским войскам. Несмотря на исключительную стойкость солдат, корейские феодалы проиграли решающее сражение на подступах к Сеулу. Командующий правительственными войсками в Центральной Корее Син Иб вместо того, чтобы оборонять горный проход на пути в столицу, вывел свои войска, численно намного уступавшие японским, на бой в открытой равнине около Чхунчжу и потерпел полное поражение. Японцы вышли к Сеулу. Вопреки требованиям населения выдать оружие и защищать столицу король и придворная клика поспешно бежали на север. Овладев Сеулом, японские войска продолжали наступление. Им удалось занять Пхеньян, а также оккупировать значительную территорию на северо-востоке Кореи.

Но обстановка резко изменилась в результате развернувшейся народной борьбы против захватчиков. Японское вторжение принесло неисчислимые бедствия корейскому народу. Самурайские полчища подвергли полному разорению захваченные ими районы. Корейскому народу угрожало порабощение. Население Кореи поднялось на борьбу с завоевателями.

Уже в апреле — мае 1592 г. повсеместно стали возникать партизанские отряды народного ополчения («Армии справедливости»). Один из первых партизанских отрядов возник в провинции Кёнсандо под руководством конфуцианского учёного Квак Чэ У, прозванного «полководцем в красном одеянии». В той же провинции Кёнсандо возникли отряды Ким Мёна, Чон Ин Хопа, Сон Ин Гапа и др. В провинции Чолладо в мае 1592 г. был создан отряд Ко Ген Мёна и Лто Пхэн Но. Партизаны вместе с регулярными провинциальными войсками не допускали японцев в юго-западную часть провинции Чолладо, сыгравшую крайне важную роль в дальнейшей борьбе против оккупантов. Партизанские народные ополчения создавались в Чхунчхондо, Кёнгидо и в других провинциях. Для дальнейшего хода борьбы с захватчиками огромное значение имели победы корейского флота под командованием талантливого флотоводца и патриота Ли Сун Сина, человека безукоризненной честности и трудолюбия, который своей преданностью народу резко отличался от большинства феодалов того времени. При первых известиях о вторжении врага трусливые корейские военачальники потопили корабли двух флотилий, предназначавшихся для защиты побережья провинции Кёнсандо. После этого главную роль в борьбе с японским флотом начала играть корейская флотилия провинции Чолладо под командованием Ли Сун Сина. Оценив значение флота в предстоящей войне, Ли Сун Син улучшил конструкцию кораблей, вооружил их пушками и зажигательными гранатами. Особенно важно было введение в строй «корабля-черепахи» с низкими бортами, с обитой толстыми железными листами верхней палубой. Новые суда были неуязвимы для пуль и снарядов. В начале мая 1592 г. флот под командованием Ли Сун Сина вышел в прибрежные воды провинции Кёнсандо и обрушился на вражеский флот, который поддерживал коммуникации между Японией и войсками захватчиков в Корее. В первых же боях около порта Окпхо (Кёнсандо) корейские моряки уничтожили 44 неприятельских корабля. Блестящие результаты давало боевое применение многопушечных «кораблей-черепах». Сокрушая противника, корейский флот почти не нёс потерь. В бою у острова Хансандо в июле 1592 г. 59 вражеских кораблей было разбито и потоплено. В последовавших за этим сражениях было потоплено ещё несколько десятков кораблей противника. Флот Ли Сун Сина завоевал господствующее положение в Корейском проливе. Победы корейского флота не только расстроили японские расчёты комбинированного наступления сухопутных армий и морских сил вдоль побережья, но и поставили в критическое положение завоевателей, отрезав их от баз. Были созданы условия для полного разгрома врага. В это время восстанавливалась регулярная корейская армия и прибывали подкрепления из Китая, который, помогая Корее, как вассальному государству, защищал этим собственную территорию от японских посягательств. Победы корейского флота стимулировали более решительную борьбу с японцами. Народные ополчения освобождали один за другим занятые врагом округа в провинциях Кёнсандо и Чхунчхондо. Летом 1592 г. партизанское ополчение Ко Ген Мена и Лю Пхэн Но (провинция Чолладо) нанесло серьёзный удар японским войскам в районе горы Кёмсац. Во всех провинциях партизанские ополчения переходили в наступление на врага, несмотря на чинимые им корейскими властями препятствия. Так, например, в провинции Чхунчхондо после образования 2-тысячного партизанского ополчения под руководством Чо Хена губернатор провинции издал приказ о роспуске отряда и запретил населению поддерживать его, угрожая в противном случае репрессиями в отношении родственников партизан. Несмотря на это, 700 патриотов во главе с Чо Хеном решили выступить на помощь партизанам Чолладо. В конце августа 1592 г. у горы Кёмсан они вступили в схватку с противником, который превосходил их численно в 10 раз. Вооружённые луками, партизаны потеснили японцев, но последние, отступив на некоторое расстояние, открыли смертоносный огонь из своих мушкетов. В неравной схватке геройски погибли все 700 партизан. В октябре 1592 г. правительственные войска и партизаны провинции Кёнсандо освободили древнюю столицу Кореи Кёнчжу. При взятии Кёнчжу было применено изобретённое корейцем Ли Чан Соном новое огнестрельное оружие — пушка, стрелявшая разрывными снарядами. К концу 1592 г. японские гарнизоны едва удерживали лишь наиболее важные из занятых ими городов и опорных пунктов. В то время как на юге разгоралась народная война, на севере против японцев начали действовать присланные на помощь Корее многочисленные китайские войска. Это резко изменило соотношение сил. В начале 1593 г. объединённые корейско-китайские войска освободили Пхеньян, в течение нескольких недель — всю Северную и Центральную Корею, а в апреле 1593 г. вступили в Сеул. Однако вследствие медлительности корейско-китайского командования успехи не были закреплены, и остаткам японских войск удалось отойти и укрепиться на южном побережье. Эта медлительность вызывалась не только некоторыми трениями между корейскими и китайскими феодалами, но и тем обстоятельством, что высшие корейские чиновники и военачальники были обеспокоены широким участием крестьян в партизанских отрядах и выдвижением новых талантливых военачальников как из среды дворян, так и из простолюдинов. Стремясь восстановить свои прежние позиции, большинство корейских сановников склонялось к соглашению с Японией. Это было на руку японцам, которые, начав переговоры, рассчитывали выиграть время и подготовить новые силы для аавоевания Кореи. Поэтому Япония избрала тактику бесконечных проволочек и оттяжек.

В течение почти трёх лет шли бесплодные переговоры, а когда японцы закончили подготовку к новым военным действиям, Хидэеси сорвал переговоры. Период переговоров, конечно, был использован и корейской стороной для укрепления своей военной организации. Но правящие круги феодалов прежде всего заботились об упрочении своего положения, устанавливали, прикрываясь военными нуждами, новые налоги, расширяли свои земельные владения, захватывая брошенные крестьянами государственные земли.

С новой силой разгорелись гибельные для страны распри соперничавших придворных клик. Придворные круги организовали травлю популярных в народе военачальников, выдвинувшихся в ходе борьбы против японских захватчиков. Жертвой интриги стал командующий объединённого флота трёх южных провинций Ли Сун Син. Он был обвинён в трусости и разжалован в рядовые матросы.

В марте 1597 г. японцы возобновили в больших масштабах военные действия. Корейский флот был разбит японцами. Это позволило им перебросить многочисленные войска в Корею. Однако корейский народ был гораздо лучше подготовлен к отпору, чем в 1592 г. Воссоздавались старые и возникали новые народные ополчения, более умело и решительно действовали регулярные войска.

Король был вынужден снова назначить командующим флотом Ли Сун Сина, который в сентябре 1597 г., имея всего десять судов, нанёс серьезное поражение японцам. Со всей страны к Сеулу стягивались многочисленные отряды. В Корею прибыли также новые войска и флот из Китая. В октябре 1597 г. в решающем сражения у города Чиксан, недалеко от Сеула, японские войска потерпели поражение. Отходя к побережью, японцы подвергли варварскому разграблению множество захваченных городов и поселении. Во время этих грабежей был сожжён и город Кёнчжу. Японские войска были прижаты в 1598 г. к побережью и обратились в поспешное бегство. В ноябре 1598 г. Ли Сун Син наголову разбил у Норянчжина огромный японский флот, уничтожив большую часть вражеских кораблей. В разгар этого сражения был смертельно ранен организатор победы Ли Сун Син. Сражением у Норянчжина завершилась война. Японские войска были полностью изгнаны из страны. В начале XVII в. был заключён мир между Кореей и Японией. Японское нашествие нанесло огромный ущерб корейскому народу. В течение шести лет самые плодородные и населённые районы страны были ареной ожесточённых боёв и подверглись разорению. Посевная площадь сократилась более чем в 3 раза — с 1698 тыс. кёлей до 541 тыс. кёлей. Большинство населения жестоко голодало. Однако корейские феодалы, стремясь восстановить довоенные доходы, беззастенчиво грабили разорённое крестьянство.

Одновременно увеличивались феодальные поборы в пользу государства. По всей Корее росло недовольство крестьян и городской бедноты. Когда японская угроза миновала и в 1601 г. Китай решил вывести из Кореи все свои войска, корейский король настойчиво просил не делать этого, ссылаясь на напряжённое внутреннее положение страны. В правящем классе разгоралась междоусобная борьба феодальных группировок, которая в 1622 г.

вылилась в прямое военное столкновение. Это приводило к ещё большему упадку центральной власти и ослаблению обороноспособности Кореи перед лицом новой опасности — маньчжурского нашествия. Маньчжурское нашествие Весной 1627 г. крупные силы маньчжуров вторглись в Корею. Им удалось занять Пхеньян и продвинуться к Сеулу. Король и высшие сановники бежали на остров Канхва и вступили в переговоры с маньчжурами. По достигнутому соглашению корейские правители обязались выдать отступивших из Ляодуна на территорию Кореи китайских солдат и отказаться от помощи Китаю, маньчжуры же обещали вывести свои войска из Кореи. Это был манёвр маньчжурских завоевателей, откладывавших подчинение Кореи до завершения войны с Китаем. Основные силы маньчжурских войск покинули Корею, предав огню Пхеньян и многие другие города Северной Кореи. Маньчжуры увели с собой тысячи корейских пленных и вопреки своим обязательствам оставили гарнизоны в крепостях Анчжу, Чончжу и Ыйчжу. Они были вытеснены из этих городов только в результате народного восстания. В 1636 г. маньчжуры предприняли новое вторжение в Корею. Они овладели столицей, осадили расположенную южнее Сеула крепость Намсан, куда укрылся король, а затем высадились на острове Канхва, где захватили семьи короля и высших чиновников. В начале 1637 г., несмотря на наличие значительных вооружённых сил в районах, не занятых маньчжурами, король капитулировал. Было подписано соглашение, по которому Корея признавала маньчжурский сюзеренитет, обязывалась поддержать маньчжуров в войне с Китаем и выплачивать огромную дань. Вскоре многочисленная маньчжурская армия начала отход на север, уводя с собой заложников из числа видных сановников и угоняя десятки тысяч жителей в рабство. Они оставляли за собой разорённую страну с лежащими в развалинах городами. Чтобы оправиться от разрухи, причинённой грабительскими нашествиями японцев и маньчжуров, Корее потребовалось несколько десятилетий. Культура В XV столетии в Корее появляются первые крупные труды по истории и географии, развивается книгопечатание с применением подвижного шрифта, был изобретён национальный алфавит. Практические потребности, связанные с развитием сельского хозяйства, дали толчок развитию агрономии, астрономии и метеорологии. Так, были сконструированы приборы для определения географических координат по небесным светилам, дождемер, различные типы водяных часов и пр. В XVI в., вследствие слабого промышленного развития страны, не наблюдалось большого прогресса в естественных науках и технике.

Исключение составляла военная техника, получившая стимул к своему развитию в XVI в. во время борьбы против японских захватчиков (изобретение Ли Чан Соном пушки, стрелявшей разрывными снарядами на расстояние 500 — 6СО шагов, применение бронированного «корабля-черепахи»). Развитие гуманитарных наук в XVI в. находилось в тесной связи с политической борьбой в стране. В условиях, когда неоконфуцианская философия стала официальной идеологией, соперничавшие между собой феодальные группировки выступали под флагом борьбы за то или иное толкование неоконфуцианства.

Крупным конфуцианским философом первой половины XVI в. был Чо Гван Чжо, выступивший с идеями разумного государственного управления. После появления «храмов славы» возникла целая плеяда группировавшихся вокруг них конфуцианских философов-идеалистов: Ли И и др. В своих сочинениях Ли И уделял много внимания практическим вопросам управления государством, говоря о необходимости укрепления вооружённых сил, ослабления борьбы партий, упорядочения налоговой системы и пр.

Среди философов, формально принадлежавших к конфуцианской школе, в XVI в. впервые выступили мыслители, подвергавшие критике основы конфуцианства. Они косвенно отражали в своих взглядах обострение классовых противоречий в корейском феодальном обществе. К ним относился обедневший дворянин из Кэсона Со Ген Док (псевдоним Хвадам, 1489—1546), который подверг критике учение философа XII в. Чжу Си с позиций материализма. В своей работе «О природе духовного и материального начал», рассматривая две категории конфуцианской философии — ли (духовное начало) и ци (материальное начало), Со Ген Док возражал против утверждения Чжу Си о том, что ли — творец ци и господин над ним.

Со Ген Док писал: «Нет духа (ли) помимо материи (ци)... Хотя и говорят, что ли является повелителем ци, это вовсе не означает того, что ли повелевает ци, приходя извне ци, а только то, что ци в своём движении подчиняется закономерности». Он рассматривал материю как источник и причину формирования всех вещей и считал её первичной по отношению к духу.

В литературе и искусстве Кореи XVI в. также наблюдаются новые веяния. Вся литература в Корее до XV в. была представлена книгами, написанными на китайском языке и рассчитанными на читателя из среды господствующего класса, и только изобретение национального алфавита в середине XV в. создало предпосылки для возникновения литературы на корейском языке. Тем не менее и в XVI в. подавляющее большинство литературных произведений создавалось на китайском языке, не говоря уже о сочинениях по философии и другим наукам, которые писались только по-китайски. На китайском языке были написаны повести и романы таких писателей, как О Сук Квон, Лим Чже — автора «Рассказа о мышиной темнице» и других произведений, которые бичевали пороки существующего строя, междоусобную борьбу феодальных клик. Мотивы недовольства и разочарования, вызванные существующими феодальными порядками, проникли и в область поэзии. Распространённой формой классического стихосложения на корейском языке в это время являлись «сичжо» («строфы») из нескольких строк. «Строфы» и поэтические сочинения большой формы были рассчитаны на устное исполнение, сопровождаемое музыкальным аккомпанементом. Национальный колорит в поэзии особенно ярко был выражен в произведениях Чон Чхоля, Сон Суна и других поэтов. В XVI в. в корейской поэзии выступила большая группа женщин (Хван Чжини — замечательный мастер «строфы», Ли Ок Пон и др.), в произведениях которых были подняты вопросы о бесправном положении женщины в корейском обществе. В связи с освободительной войной 1592—1598 гг. впервые проникают в литературу представители недворянского сословия. На основе рассказов об эпизодах этой войны зародилась народная повествовательная литература, получившая широкое развитие с XVII в. Мемуарные произведения участников войны (дневники и записки Ли Сун Сина, записки о войне Лю Сон Ёна и др.), написанные на китайском языке, также были проникнуты патриотическими идеями. Наиболее ярким произведением народного творчества, образно воспроизводившим основные моменты из истории войны, являлись «Записки об Имчжинской войне». Стали возникать в народной литературе и произведения, содержавшие протест против феодального гнёта. Среди таких произведений первой половины XVII в. особенно следует отметить «Повесть о Хон Гильтоне», которая изображает борьбу восставших крестьян против феодалов и вымышленное идеальное государство без угнетателей, основанное повстанцами во главе с Хон Гильтоном.

В корейском изобразительном искусстве XVI—XVII вв. всё ещё преобладали произведения портретной и пейзажной живописи (портреты «мудрецов» и другие произведения, предназначавшиеся для украшения храмов и дворцов), проникнутые ярко выраженными конфуцианскими идеями. Всё же в этот период в произведениях таких художников, как Ли Санчва, Ким Син и Ли Сон, впервые выявляются реалистические тенденции. Новые тенденции, наметившиеся в корейской культуре этого времени, получили своё дальнейшее развитие в последующие века. .