Исторический словарь - левина (урожд. бесси) розина (розалия) яковлевна

(17.3.1880, Киев 9.2.1976, Глендейл, шт. Калифорния, США) пианистка, педагог. Отец Розины, Жак Бесси, выходец из Дании, был состоятельным коммерсантом, торговал ювелирными изделиями и винами. В доме постоянно звучала музыка и отец и мать, урожденная Мария Кач, были музыкантами-любителями. Шести лет Розина начала играть на фортепиано, и спустя два года ее отдали учиться в Московскую консерваторию. На младшем отделении ее педагогом стал С.Ремезов, а на старшем В.Сафонов, Публичный дебют юной пианистки состоялся в 15-летнем возрасте, когда в ее исполнении прозвучал Первый концерт Шопена с оркестром под управлением Сафонова. Через неделю после выпускного экзамена в консерватории, которую она закончила в 1898 с золотой медалью, Розина вышла замуж за Иосифа Левина. Став женой выдающегося пианиста-виртуоза, она решила отказаться от собственной сольной исполнительской карьеры, вопреки сетованиям Ц.Кюи и многих других друзей из музыкального мира. Все же изредка она впоследствии выступала в симфонических концертах, а также соло (упомянем, например, ее исполнение Концерта Гензельта с А.Никишем за дирижерским пультом в 1902 и клавирабенд в 1907 в нью-йоркском Мендельсонхолле). «Стиль ее несколько камерный и ограниченный по мощи и размаху экспрессии. Но у пианистки прекрасный вкус, свободная, журчащая техника и красивый звук, разнообразный по окраске и характеру», писал один из американских рецензентов. Главным же в пианистической деятельности Л. была игра в ансамбле с мужем музыканты образовали один из первых постоянно действующих фортепианных дуэтов. Публичные выступления с музыкой для двух фортепиано были редкостью в те годы и вызывали у слушателей живой интерес. Игра Иосифа и Розины Левиных отличалась идеальной слаженностью, гармонией и единством замысла.

Эти качества, так же как и полнейшее взаимопонимание в процессе исполнения, отмечали все критики, писавшие об их концертах в России и за границей. репертуаре дуэта было почти все, сочиненное для двух фортепиано (за исключением переложений): концерты Баха, сонаты и концерты Моцарта, сюиты Аренского и Рахманинова, вплоть до концерта Пуленка.

Все произведения игрались наизусть. Причем для более тесного ансамблевого взаимодействия рояли ставились «валетом», с тем чтобы музыканты имели возможность смотреть друг на друга. Такое размещение инструментов было тогда в диковинку. Делом своей жизни Л. считала артистическую карьеру мужа. Биографы сходятся в одном: без нее этот уникально одаренный пианист в силу излишней скромности и отсутствия художественного честолюбия, возможно, не добился бы мирового признания. Смерть Иосифа зимой 1944 была для нее страшным ударом. Сын и дочь к тому времени уже выросли; существование, казалось, потеряло смысл. Спасением стала музыка. Еще в Берлине до 1 -и мировой войны Л. начала работать как ассистент Иосифа с учениками его класса. В дальнейшем она занимала тот же пост в Джульярдской музыкальной школе с самого момента ее основания. Имея большой опыт преподавания, она, тем не менее, сомневалась в своей способности полностью самостоятельно вести занятия с учениками и не без трепета приняла предложение после смерти мужа унаследовать его класс в Джульярде. Уже в начале 50-х ее ученики стали одерживать первые победы на музыкальных конкурсах. Так, на конкурсе фортепианных записей, проводившемся анонимно в 1952, ученики Л. получили 32 премии из 45. На следующем аналогичном соревновании год спустя 2 2 победителя являлись ее учениками, а всего в состязании участвовало 33 тысячи человек со всех концов Америки. На многочисленных конкурсах внутри Джульярдской школы питомцы Л. одержали столько побед, сколько ученики всех остальных педагогов вместе взятых. При этом она придерживалась правила никогда не присутствовать на конкурсных прослушиваниях, в которых принимали участие ее ученики. Среди замечательных артистов, вышедших из класса Л., выдающихся успехов достигли Д. Браунинг (победитель конкурса в Брюсселе) и легендарный В.Клайберн с его триумфом на 1-м Международном конкурсе им.

Чайковского в Москве. В основе преподавания Л. лежало внимательнейшее изучение звуковых возможностей фортепиано и физических особенностей ученика. Все в ее классе получали солидную техническую подготовку и умение слышать фортепианное звучание. Красочность звукоизвлечения достигалась игрой свободным упругим запястьем и использованием разнообразных положений пальцев на клавиатуре.

Много внимания Л. уделяла работе над гаммами и арпеджио во всевозможных ритмических и динамических вариантах, разным туше. «Эти упражнения хлеб, а остальное масло, говорила Левина. Хотя масло и вкусное, оно не пойдет без хлеба», К чисто двигательным приемам она относилась без догматизма: если звуковые результаты ее удовлетворяли, Л. позволяла играть по-своему. То же самое было характерно для ее подхода к трактовкам. Когда ученик приносил ей пьесу, которую считал готовой к публичному исполнению, она выдвигала следующее условие: «Пьеса должна меня захватить. Совсем не обязательно ей быть решенной в том духе, как я люблю. Я только настаиваю, чтобы в ней была логика, теплота, осмысленность и хороший вкус. Если все это присутствует, я даю свое благословение». В работе с учениками Л. считала себя продолжателем дела Иосифа, унаследовав его эмоционально-образный подход к обучению (традиция, идущая от А.Рубинштейна). Но она была открыта для любых плодотворных творческих идей, постоянно консультировалась с коллегами и своими ассистентами.

Так, по ее собственному признанию, она много почерпнула из общения с И.Венгеровой, представительницей школы Есиповой-Лешетицкого, а также с преподававшими в Джульярде Л.Томпсон и виолончелистом Ф.Салмондом. Педагогические успехи Л. были во многом связаны с той особой доверительной и плодотворной атмосферой, которую она умела создать в своем классе. Общение с учеником не исчерпывалось для нее часами, проведенными вместе за инструментом. Класс Л. был словно большая семья. Каждое воскресенье профессор вместе с учениками выезжала на природу или отправлялась в музеи, на выставки, Ученики то и дело обращались к ней со всевозможными проблемами, причем не только музыкальными, но и личными, и находили понимание, поддержку и помощь. Кроме того, она постоянно общалась со своими питомцами по телефону ободряла и распекала, вдохновляла и утешала.

Искренний интерес, который она проявляла к личности каждого, помогал ей добиться главного полностью раскрыть индивидуальность начинающего музыканта. В старости Л. продолжала сохранять прекрасную исполнительскую форму. По сути именно в 75-летнем возрасте началась широкая концертная деятельность пианистки. Спустя почти 53 года после своего последнего сольного выступления с оркестром, она сыграла специально выученный Концерт C-dur (KV 467) Моцарта.

Регулярными стали ее концерты совместно с Джульярдским квартетом.Р.Манн, игравший в ансамбле партию первой скрипки, вспоминал. что Л. «умела заставить звучать фортепиано подобно струнным инструментам». Среди высших исполнительских достижений артистки в те годы следует назвать Первый концерт Шопена. «Немногие молодые пианисты могли бы соревноваться с ней в передаче самой сути этой музыки, писалось в одной из рецензий.

Это было прочувствованное и убедительное прочтение, которое и в темпах и во фразировке давало ощутить индивидуальность пианистки, не выставляя однако эту индивидуальность на первый план». Подлинным триумфом стало исполнение этого концерта в 1962 с Нью-Йоркским филармоническим оркестром под управлением Л.Бернстайна. Столь плодотворная и долгая жизнь Л. в искусстве была возможна благодаря ее способности и в 90 лет сохранять юношескую свежесть чувств, восхищение красотой. В работе она была одержимой. Характерно ее высказывание об отдыхе: «На первый день я в восторге, на второй ощущаю беспокойство, на третий жду не дождусь того момента, когда смогу снова начать заниматься и преподавать». Силы Л. давала музыка, общение с учениками. «Есть много способов описать талант, говорила она. Один из них, это когда после целого дня уроков вы сидите в полном изнеможении, но приходит ученик и играет так прекрасно, что вы чувствуете себя совершенно отдохнувшей». .