Исторический словарь - образование древнерусского государства с центром в киеве

Значение периода с VI по IX в. в истории восточного славянства В истории средневековой Европы до X в. было два момента, когда судьбы славян вошли в особенно тесное соприкосновение с судьбами других европейских народов и государств. Первый раз это произошло в VI в. н. э., в ту бурную эпоху, когда молодые народы Европы, у которых ещё господствовал общинный строй, обрушились на Восточную Римскую империю, ускоряя там процесс развития феодализма. Второй раз славяне вышли на международную арену в IX в., когда Византия уже была феодальным государством, а в Западной Европе сложилась феодальная империя Каролингов. Крупнейшими из славянских государств, образовавшихся в это время, являлись Великоморавская держава (правда, просуществовавшая недолго) и Киевская Русь, в составе которой уже в середине IX в. половина восточнославянских племён была объединена вокруг «матери городов русских», как называет русская летопись Киев. Длительная борьба европейских государств против набегов норманнов, авар, венгров и печенегов не могла заслонить от современников рождения в Восточной Европе нового феодального государства — Киевской Руси.

О нём заговорили в Константинополе и в Риме, императоры заключали с ним договоры, миссионеры торопились приобщить его к христианству, а купцы — завязать с ним торговые связи. Багдадские халифы интересовались путями на Русь и русскими товарами. Учёные-географы Египта, Средней Азии и Ирана составляли описания Руси. Время с VI по IX в.

— это ещё последняя стадия первобытно-общинного строя, время классообразования и незаметного на первый взгляд, но неуклонного роста предпосылок феодализма. К сожалению, этот период не освещён источниками на всём своём протяжении. Византийские, арабские и др. иноземные источники содержат данные, характеризующие только начало и конец этого процесса — бурное начало, когда славянская племенная знать впервые получила материальную возможность организовать далёкие походы, и время образования раннефеодального государства. Точно так же и русские источники дают материал для характеристики событий тех же двух столетий (VI и IX) русской истории. Русская земля в VI—VII вв. Ценнейшим памятником, содержащим сведения о начале Русского государства, является летописный свод «Повесть временных лет, откуда пошла Русская земля и кто в Киеве начал первый княжить и откуда Русская земля стала», составленный, по всей вероятности, киевским монахом Нестором около 1113 г. Нестор использовал более ранние русские летописи, народные сказания, памятники византийской и западнославянской письменности. Он производил и специальные изыскания по некоторым вопросам русской истории. Дошедшая до нас редакция труда Нестора, в которой имеется ряд позднейших переработок, тенденциозных искажений и наслоений, сохранила и первоначальный текст «Повести временных лет», свидетельствующий об интересной попытке летописца XII в. ответить на вопрос, как возникло Русское государство («как стала Русская земля»). Начав свой рассказ, как и все средневековые историки, со всемирного потопа, Нестор повествует о расселении в древности западных и восточных славян в Европе. Он делит восточнославянские племена на две группы, уровень развития которых, согласно его описанию, был неодинаков. Одни из них жили, по его выражению, «зверинским образом», сохраняя черты родового строя: кровную месть, пережитки матриархата, отсутствие брачных запретов, «умыкание» (похищение) жён и т. д. Этим племенам Нестор противопоставляет полян, в земле которых был построен Киев. Поляне — это «смысленные мужи», у них уже утвердилась патриархальная моногамная семья и, очевидно, изживалась кровная месть (они «отличаются кротким и тихим нравом»). Археологическая карта II—V вв. н. э. тех земель, которые называет Нестор, позволяет нам поверить рассказу летописца. Во-первых, описанный им погребальный обряд — захоронение остатков сожжённого трупа в урнах и в столпах-домовинах (наземных сооружениях)— находит полное соответствие в обряде захоронения, о котором свидетельствуют так называемые поля погребальных урн. Во-вторых, жившие в лесных областях древляне (на правобережье Днепра), радимичи (по реке Сожу) и вятичи (по реке Оке) действительно обладали в то время более низкой культурой, чем поляне. Земля полян в известной мере совпадает с областью распространения во II—V вв. черняховской культуры, носители которой в своём развитии уже подошли к последней грани первобытно-общинного строя, а, может быть, кое-где и перешагнули через неё. Далее Нестор повествует о том, как был создан город Киев. Княживший там князь Кий, по рассказу Нестора, приезжал в Константинополь в гости к императору Византии, который принял его с большими почестями. Возвращаясь из Константинополя, Кий построил город на берегу Дуная, предполагая обосноваться здесь надолго. Но местные жители враждебно отнеслись к нему, и Кий вернулся на берега Днепра. Из сочинения византийского историки Прокопия Косарийского известно, что император Юстиниан I (527—565) пригласил к себе на службу одного антского князя и поручил ему защиту крепости на Дунае. Однако этот пришлый антский князь скоро был вынужден под давлением окрестных племён оставить город. Рассказы Прокопйя и Нестора очень близки между собой. Таким образом, первым историческим событием на пути создания Древнерусского государства Нестор считал образование княжества полян в Среднем Приднепровье. Сказание о Кии и его двух братьях распространилось далеко на юг и было занесено даже в Армению. Неизвестно, существовал ли действительно князь по имени Кий или это только эпическое имя, образованное от города Киева и относящееся к какому-то князю, жившему приблизительно во времена Юстиниана. Но несомненно, что киевский летописец уловил очень важный рубеж в истории восточного славянства, отметив складывание союзов племён, появление князей, повелевавших значительными массами соплеменников, строительство крепостей — градов, из которых впоследствии развились феодальные замки или города.

Ту же картину рисуют нам и другие византийские писатели VI в. Они отмечают, во-первых, изменение славянских племенных имён, отражавшее перегруппировки племён в период создания их союзов. Во-вторых, византийские авторы говорят о появлении среди антов предводителей вроде Мезамира, сына Идарисия, опасных для Византии тем, что они могли объединить и возглавить «бесчисленные племена» антов.

Известен ряд славянских князей, которых византийцы привлекали на свою службу и назначали полководцами, начальниками эскадр и пограничных областей. В царствование Юстиниана I огромные массы славян продвинулись к северным рубежам Византийской империи. Они переходили Дунай, преодолевали линии пограничных укреплений и отвоёвывали у империи плодородные балканские земли.

Византийские историки красочно описывают вторжение в пределы империи славянских войск, уводивших пленных и увозивших богатую добычу, заселение империи славянскими колонистами. Появление на территории Византии славян, у которых господствовали общинные отношения, содействовало изживанию здесь рабовладельческих порядков и развитию Византии по пути от рабовладельческого строя к феодализму.

Успехи славян в борьбе с могущественной Византией свидетельствуют о сравнительно высоком для того времени уровне развития славянского общества: уже появились, очевидно, материальные предпосылки для снаряжения значительных военных экспедиций, а строй военной демократии позволял объединять крупные массы славян. Далёкие походы содействовали усилению власти князей и в коренных славянских землях, где создавались племенные княжения.

Византийские писатели упоминали о славянах лишь в тех случаях, когда они появлялись у границ империи или когда императорские войска выжигали славянские деревни в пограничных землях; жизнь внутренних областей Восточной Европы им была неизвестна. Исключительно важным источником является географическое описание южнорусских степей и более северных областей, сделанное в середине VI в. безымённым сирийским автором. Перечислив ряд кочевых племён, этот сириец упомянул и народ «рос», народ богатырей, который он противопоставил кочевникам. Судя по географическим данным указанного источника, этот «народ» должен быть помещён где-то на север от степей, возможно в Среднем Приднепровье, в бассейне реки Роси, название которой может быть связано с именем рос. Давно уже замечено, что в русских летописях XII в. слова «Русская земля» употребляются в двух значениях: во-первых, для наименования всех восточнославянских земель, а во-вторых, только применительно к очень ограниченной территории Среднего Приднепровья, включающей в себя Киев, бассейн реки Роси и лесостепную зону на левом берегу Днепра вплоть до Курска. Выделение указанной территории, надо думать, восходит к сравнительно древним временам. Археологические данные показывают, что именно на этой территории в VI—VII вв. были распространены серебряные украшения и поясные наборы особого типа. Полное совпадение основной области распространения этой культуры с Русской землёй, о которой говорят летописцы, позволяет считать её территориальным ядром будущего Древнерусского государства. Во всяком случае эти археологические данные вполне подтверждают слова Нестора о том, что ядро будущей Киевской Руси начало складываться на берегах Днепра тогда, когда славянские князья совершали походы в Византию и на Дунай, во времена, предшествующие нападениям хазар (VII в.). Очевидно, русь (по Нестору «поляне, ныне называемые русью») стояла во главе племенного союза, сложившегося в Среднем Поднепровье, её имя постепенно вытеснило имена других племён и распространилось уже в VI—VII вв. почти на всю лесостепную полосу Восточной Европы, занятую славянскими земледельческими и оседавшими на земле неславянскими кочевыми племенами. Создание значительного племенного союза в южных лесостепных областях облегчало продвижение славянских колонистов не только в юго-западном (на Балканы), но и в юго-восточном направлении.

Правда, степи были заняты различными кочевниками: болгарами, аварами, хазарами, но славяне Среднего Приднепровья (Русской земли) сумели, очевидно, и оградить свои владения от их вторжений, и проникнуть в глубь плодородных чернозёмных степей. О славянах на Дону сообщают арабские авторы, повествуя о походе одного из Омейядов — арабского полководца Мервана на Хазарию около 737 г. Хазары господствовали на Нижней Волге, на Дону, на Северном Кавказе. Мерван во главе 150-тысячного войска перешёл Кавказские горы и обрушился на хазар. Захватив хазарские города Семендер и Дайду (близ Ергеней), Мерван прошёл на «Славянскую реку» — Нижний Дон — и взял там в плен 20 тыс. оседлых славянских семей. В VII—IX вв. славяне жили и в восточной части хазарских земель, где-то в Приазовье, участвовали совместно с хазарами в военных походах, нанимались на службу к кагану (хазарскому правителю). На юге славяне жили, очевидно, островками среди других племён, постепенно ассимилируя их, но в то же время и воспринимая элементы их культуры. Так, от скифо-сарматских племён в русский язык вошли отдельные слова, а в русскую языческую религию — некоторые мифологические образы. О связях Среднего Приднепровья с Прибалтикой и Поволжьем говорят археологические данные. Предметы одежды и украшения VI—VII вв., характерные главным образом для бассейна Роси, встречаются на Оке в тех местах, где позднее возникли на территории поселения мордвы и муромы города Рязань и Муром. Такие же вещи обнаружены и на Верхнем Днепре близ Смоленска, в земле кривичей, на пути «из варяг в греки». На следующем звене этого пути, на южном берегу Ильменя, в земле новгородских словен, появился город, вошедший в летопись под именем Старая Руса, принадлежавший впоследствии новгородским князьям. Таким образом, княжество полян-руси, с которого летописец начинает историю русской государственности, не только объединило славян Среднего Приднепровья, но и установило какие-то неясные для нас пока связи с другими славянскими и финно-угорскими племенами. Социально-экономическое развитие восточных славян в VI — IX вв. На протяжении VI—IX вв. росли производительные силы, видоизменялись родо-племенные институты, шёл процесс классообразования. В качестве важнейших явлений в жизни восточного славянства на протяжении VI—IX вв. следует отметить развитие пашенного земледелия и выделение ремесла; распад родовой общины как трудового коллектива и выделение из неё индивидуальных крестьянских хозяйств, образующих соседскую общину, рост частной земельной собственности и формирование классов; превращение племенного войска с его оборонительными функциями в дружину, господствующую над соплеменниками; захват князьями и знатью племенной земли в личную наследственную собственность и использование ими родо-племенных органов управления в целях упрочения своей власти над рядовыми общинниками, уже утратившими родовую сплочённость. Материалы сравнительного языкознания свидетельствуют, что земледелие издавна было основой хозяйства славян. Археологические данные о земледелии пока немногочисленны, но и они подтверждают господство земледелия в экономике восточных славян и знакомят нас с формами земледельческих орудий и видами сельскохозяйственных культур (рожь, пшеница, ячмень, овёс, горох, лён и др.). Первое письменное свидетельство об озимых посевах относится к середине X в. Арабский писатель Ибрахим ибн Якуб говорит: «... они (славяне) сеют в два времени года — летом и весною — и пожинают две жатвы». Общие для славянских языков слова «яр», «ярина» и «озимь», «озимина» позволяют предполагать, что чередование озимых и яровых посевов в сельском хозяйстве славян применялось значительно раньше. Наряду с земледелием у славян получило развитие скотоводство. В их хозяйстве разводились лошади, коровы, овцы, свиньи и пр. Распространёнными промыслами были охота, рыболовство и бортничество. К IX в. повсеместно на территории расселения восточных славян (включая и малоплодородную Новгородскую область) образовалась значительная площадь расчищенных от леса старопахотных земель, свидетельствовавшая о дальнейшем развитии производительных сил при феодализме. С каждым столетием сокращалась роль примитивной и трудоёмкой подсечной формы земледелия и неразрывно связанного с ней коллективного труда и хозяйства членов родовых общин. Объединением небольших родовых общин, для которого характерно известное единство культуры, являлось древнеславянское племя. Таких племён, имена которых уже забыты, было на всей русской равнине, вероятно, 100—200. Каждое из этих племён собирало народное собрание (вече). Постепенно усиливалась власть племенных князей. Развитие межплеменных связей, оборонительные и наступательные союзы, организация совместных походов и, наконец, подчинение сильными племенами своих более слабых соседей — всё это приводило к укрупнению племён, к объединению их в более значительные группы.

Русский летописец Нестор не знал мелких восточнославянских племён, а говорил только о крупных их объединениях: радимичах, кривичах, Древлянах, вятичах. Описывая время, когда происходил переход от родо-племенных отношений к государству, Нестор отмечает, что в различных восточнославянских областях были «свои княжения». Это подтверждается и данными археологии.

По особенностям погребального обряда можно судить о границах территорий, которые занимали как небольшие племена, так и обширные племенные союзы. Образование раннефеодального государства, постепенно подчинившего себе все восточнославянские племена, стало возможным лишь тогда, когда несколько сгладились различия между югом и севером с точки зрения условий ведения сельского хозяйства, когда и на севере оказалось достаточное количество распаханных земельных пространств и потребность в тяжёлом коллективном труде по подсеке и корчёвке леса значительно уменьшилась. Вследствие этого произошло выделение крестьянской семьи как нового производственного коллектива из патриархальной общины. О сдвигах в социально-экономических отношениях к IX — X вв. свидетельствуют изменения в характере погребальных обрядов и форм поселений, наблюдаемые почти во всех славянских землях. Там, где были коллективные родовые усыпальницы, появляются индивидуальные или парные погребения под небольшой курганной насыпью. Это означает, что отдельные семьи повсеместно выделились как производственные единицы, разорвав древние родовые связи. Этот общий процесс мог быть только отражением новых явлений во внутренней жизни славян — возникновения сельских соседских общин и постепенного перехода к феодализму.

Среди археологических памятников IX в. встречаются городища со многими сотнями изб. Это поселения широко разросшихся сельских общин. Нарушение родовой сплоченности, уход отдельных смердов (крестьян) из общины в неукреплённые починки и заимки, разумеется, ослабляли их сопротивляемость напору дружинников и способствовали прямому подчинению или экономическому закабалению этих смердов. Возможно, что одним из первых видов эксплуатации у восточных славян, как и у других народов, была эксплуатация рабов. Но, хотя рабы и работали в феодальных усадьбах на Руси, рабовладение не стало здесь основой производственных отношений. Разложение первобытно-общинного строя у восточных славян происходило в то время, когда рабовладельческий строй уже изжил себя во всемирно-историческом масштабе. В процессе классообразования Русь пришла к феодализму, минуя рабовладельческую формацию. В IX—X вв. формируются антагонистические классы феодального общества. Повсеместно увеличивается количество дружинников, усиливается их дифференциация, идёт выделение из их среды знати — бояр и князей. Известно большое количество дружинных курганов, в которых зарыты оружие и дорогие вещи. Наибольший интерес представляют курганы, находящиеся вокруг больших городов, будущих княжеских столиц — Киева, Чернигова, Смоленска, Суздаля и др.

Городские кладбища насчитывают иногда по нескольку тысяч могильных насыпей. По богатству положенных с покойниками вещей и по размерам курганов можно разделить их на три группы: курганы простых дружинников, бояр и князей. В курганах двух последних групп встречаются наборы разнообразного оружия и доспехов, серебряные и золотые вещи, дорогие привозные сосуды, остатки сожжённых рабынь и рабов.

Для княжеских курганов характерно наличие предметов языческого культа — жертвенных ножей, идолов, священных турьих рогов. Отсюда видно, что князья совмещали функции светских владык и верховных жрецов. Княжеские и боярские курганы представляли собой огромные земляные холмы, для насыпки которых требовался труд многих тысяч крестьян. Интересную картину представляют, например, черниговские курганы. В окрестностях древнего города Чернигова имеется несколько отдалённых друг от друга дружинных кладбищ, на которых находятся погребения рядовых воинов, и несколько крупных боярских курганов с захороненными в них ценными вещами. Очевидно, часть дружины и боярства жила в самом городе близ князя, а некоторые бояре со своими воинами проживали в загородных сёлах, возможно, являвшихся их вотчинами. Таким образом, на основании анализа погребальных памятников IX—X вв. можно сделать вывод о наличии в это время классового расслоения общества и об использовании господствующим классом феодалов труда зависимых крестьян. К IX в. у славян получило значительное развитие ремесло. Кузнецы научились изготовлять не только железо, но и высококачественную сталь. Появились серебряных дел мастера, гончары и ремесленники ряда других специальностей. Важным в истории возникновения феодализма является вопрос о времени появления на Руси городов, но он не решён ещё в полной мере историками. В условиях родо-племенного строя существовали определённые центры, где собирались племенные веча, выбирался князь, совершалась торговля, производились гадания, решались судебные дела, приносились жертвы богам и отмечались важнейшие даты года. Иногда такой центр становился средоточием важнейших видов производства. В древнем Пскове, например, археологами обнаружено много железоплавильных горнов. Большинство этих древних центров превратилось позднее в средневековые города. В IX—X вв. феодалы создали ряд новых городов, служивших как целям обороны от кочевников, так и целям господства над закрепощаемым населением. В городах концентрировалось и ремесленное производство. Старое название «град», «город», обозначавшее укрепление, стало применяться уже к настоящему феодальному городу с детинцем-кремлём (крепостью) в центре и обширным ремесленно-торговым посадом. При всей постепенности и медленности процесса феодализации можно всё же указать определённую грань, начиная с которой имеются основания говорить о феодальных отношениях на Руси.

Этой гранью является IX столетие. Сведения восточных авторов, восходящие в своём большинстве к источникам IX в., дополняют данные археологии. Из арабских, среднеазиатских и персидских сочинений мы узнаём о том, что славяне занимались земледелием, что у них достигло значительных размеров бортничество (у одного владалывд, было до сотни ульев). Особенно интересны данные о социальных отношениях у восточных славян. «У русов существует класс рыцарей»,— сообщает безымённый среднеазиатский географ. Другие авторы говорят о делении славян на простых и знатных, о князе, собирающем дань, творящем суд, имеющем в своём подчинении «правителей отдалённых областей», распоряжающемся конницей. Часть крестьян, как можно полагать на основании более поздних известий, эксплуатировалась князьями путём взимания дани, часть вносила оброк боярам и дружинникам или выполняла на их землях барщинные работы. Из источников можно вынести совершенно определённое впечатление, что в IX в. у восточных славян уже образовалось феодальное государство. Образование Древнерусского государства в IX в. Объединённые в единое государство земли восточнославянских племён получили название Руси.

Доводы историков-«норманнистов», пытавшихся объявить создателями Древнерусского государства норманнов, называвшихся тогда на Руси варягами, неубедительны. Эти историки заявляли, что под Русью летописи подразумевали варягов. Но как уже было показано, предпосылки для образования государств у славян складывались на протяжении многих веков и к IX в.

дали заметный результат не только в западнославянских землях, куда никогда не проникали норманны и где возникла Великоморавская держава, но и в землях восточнославянских (в Киевской Руси), где норманны появлялись, грабили, уничтожали представителей местных княжеских династий и иногда сами становились князьями.

Очевидно, что норманны не могли ни содействовать, ни серьёзно мешать процессу феодализации. Название же Русь стало употребляться в источниках применительно к части славянства за 300 лет до появления варягов. Известны две формы этого слова — «рос» и «рус». Древнейшие памятники предпочитают первую форму «росские письмена», «Правда росьская»), в византийских источниках сохранились — оба наиболее архаичные названия.

Впервые упоминание о народе рос встречается в середине VI в., когда сведения о нём достигли уже Сирии. Поляне, называемые, по словам летописца, русью, становятся основой будущей древнерусской народности, а их земля — ядром территории будущего государства — Киевской Руси. Как протекал процесс объединения славянских и неславянских племён вокруг Руси, в точности не известно.

По счастью, в «Повести временных лет», первоначальный текст которой, составленный Нестором, был искажён последующими авторами, среди известий, принадлежащих Нестору, уцелел один отрывок, в котором описывается Русь до появления там варягов. «Вот те славянские области, — пишет Нестор, — которые входят в состав Руси: поляне, древляне, дреговичи, полочане, новгородские словене, северяне...». Этот список включает только половину восточнославянских областей. В состав Руси, следовательно, в то время ещё не входили кривичи, радимичи, вятичи, хорваты, уличи и тиверцы. Датировать известия, содержащиеся в этом исключительно ценном отрывке, можно временем не позднее середины IX в., так как в конце IX и в X в. географические очертания Руси были, согласно той же летописи, уже иными. Таким образом, имеются основания говорить о нескольких этапах роста территории Руси: в VI в. земля полян-руси была ограничена рамками Среднего Приднепровья, а к середине IX в. она включила целый ряд областей, в которых имелись «свои княжения». В состав Руси теперь вошла широкая полоса славянских земель от реки Роси на юге до озера Ильмень на севере. Нестор упомянул и ряд финно-угорских и балтийских племён, подвластных Руси и обязанных уплачивать ей дань. Об этом государстве сохранился ряд сведений и в иностранных источниках, относящихся к IX в., подтверждающих и уточняющих данные Нестора. В 839 г. послы русского «хакана» побывали у императора Людовика Благочестивого. В начале IX в. русское войско-воевало в Крыму «от Сурожа до Корчева» (от Судака до Керчи). Примерно в это же время русы совершили поход на южное побережье Чёрного моря. В середине IX в., по сообщению арабского писателя Ибн Хордадбеха, русы («племя из славян») плавали через Керченский пролив в Азовское море, поднимались Доном до его сближения с Волгой и спускались в Каспийское море, доходя сухим путём до Багдада. Другие восточные авторы различают для этого времени русов и славян, подразумевая, очевидно, под русами дружины государства Руси, а под славянами — другие славянские племена, ещё не вошедшие в состав этого государства. Первым городом Русской державы они называют Куябе — Киев. Давно начавшаяся колонизация южных областей славянами облегчала утверждение Древнерусского государства на Чёрном море. Здесь русы приходили в столкновение с Византией, хазарами, печенегами. «Русы воюют с окрестными народами и побеждают их»,— пишет упомянутый уже среднеазиатский автор. В 860 г. русское войско, мстя за нарушение византийцами какого-то договора и за убийство русских, осадило Константинополь и едва не взяло город. Вскоре нападения русов на Византию возобновились. После одного из таких походов византийский император направил на Русь епископа, который крестил часть русов. Степень христианизации славян в IX в. не следует преувеличивать. Тогда, очевидно, только небольшая часть дружинников приняла христианство. Но и в самом язычестве наблюдались новые явления, свидетельствующие о рождении феодального строя. Среди языческих божеств на первое место выдвинулся Перун, бог грозы, превратившийся в бога войны и покровителя дружинников. В некоторых поздних русских летописях (например, в Никоновском своде XVI в.) сохранился текст, возможно, представляющий собой утраченную часть труда Нестора и посвящённый Руси IX столетия, до того времени, когда туда проникли варяги. В этом интересном отрывке рассказывается о киевском князе Оскольде (Аскольде), или о двух князьях — Аскольде и Дире, которые, как можно предполагать, не были варягами. Славянский князь Дир известен и арабскому автору X в. Масуди. Когда норманны после некоторой борьбы проникли в Новгород (где захватил власть варяжский конунг Рюрик) и стали собирать дань с полочан и кривичей, киевский князь Оскольд (происходивший, вероятно, из династии Кия) организовал два похода — в Полоцкую и Кривичскую земли. Таким образом, летописи сохранили рассказ об организованном отпоре варягам со стороны Киевской Руси. .