Исторический словарь - ордынские казаки

Русский генерал-майор А. И. Ригельман, написавший Две книги по казачьей истории и от 1740 г. общавшийся с Казаками на Днепре, Дону и Тереке, говорит в "Летописном повествовании о Малой России": "Когда Татары, под предводительством хана своего Батыя, в 1240 г. взяли Киев, оной до основания разрушили и всю тамошнюю страну опустошили, и был град оной со всеми облежащими местами пуст, тогда и Казаки отторгнулись от державства Российского и оставались под властию Татар". В подтверждение этих слов Ригельман указывает и "Примечание к Татарской Родословной истории о Казаках, живущих в стране, как Татары именуют, Кипчакской, т. е. на землях тех же самых, лежащих между рек Тин или Танаис и Бористен, ныне же именуемых Доном и Днепром". Эти Казаки, которых Ригельман, копируя древние источники, называет иногда Косаками, до времени "державства Российского" составляли коренное население Томаторкани. Только после смерти ее государя Мстислава Храброго (1036 г.), Ярослав киевский "покорил под свою власть Косаков, которые прежде больше всех опасался" Ригельман). Однако эти связи с Киевом оказались некрепкими. При первом появления Монголов в 1223 т. степные племена Касаков или Казаков оказались на их стороне и способствовали поражению объединенных русско-половецких сил. Русские летописи укоряют по этому поводу казачье племя Бродников и их вождя Плоскыню. После 1240 г., когда все Восточные Славяне стали данниками Золотой Орды, степные казачьи земли и Приазовье, на Дону и на Днепре попали в границы татарской империи.

По типу, привычкам и роду жизни Казаки мало отличались от других степных народов, переходящих из кочевого в оседлый быт. В царстве хана Бату они оказались, наравне с Половцами-Кыпчаками, своими людьми. Ставши от первой встречи с Монголо-татарами их союзниками. Казаки имели возможность беспрепятственно проживать на прежних местах оседлым военным народом.

Ханы со временем поручили им надзор за отдельными участками северной и западной границ. Земледельцы же из их среды должны были доставлять Татарам плоды своих трудов. В Ипатьевской летописи сохранилась часть записи о казачьем племени Болоховцев (под № 1241 г.). Даниил Галицкий "на не болшую вражду держа, яко от Татар болшую надежду имеаху", а к тому же еще, завоеватели не тронули их городков и поручили Болоховцам "да им орютъ пшеницу и проса". Эти новые "татарские люди" издавна были христианами, а первые ханы не притесняли инаковерующих. В 1261 г. киевский митрополит Киприан, по предложению хана Беркая, основал в городе Сарае епископию для ордынских христиан. Одно время ее центр находился в Переяславе и тогда епископы носили титул Саранских и Переяславских, но потом его. пришлось перенести назад в Сарай и епископы стали называться Саранскими и Подонскими. Богослужения в храмах совершались на церковно-славянском языке, а деловая переписка с митрополитами на языке русском. Оседлое казачье население выставляло очередные ополчения, которые располагались на границах или принимали участие в походах на запад, но из его же среды выходили своевольные и подвижные группы, совершавшие самостоятельные набеги на соседей. Может быть, поэтому в Литве и в Польше о Казаках сложилось представление, как о племени мало зависавшей от ханов и составлявшем как бы отдельную орду. Таким образом, все Казаки могли долгое время считаться ордынскими. Исключение составляли только те, что скрылись в горах между Кабардинцами (зто будущие Гребенцы и Горские Казаки), но иногда и они привлекались на службу отдельным ханам. Старинный русский историк Болтин пишет: "В 1282 г. Баскак татарский Курского княжения" призвав Черкас из Бештау или Пятигорья, населил ими Слободы под именем Казаков". Но служба в этой области оказалась им не по душе и они ушли в Канев "к Баскаку, который назначил им место к пребыванию ниже по Днепру. Тут они построили себе городок, или приличнее острожек и назвали Черкасы, по причине, что большая часть их была породою Черкасы" (листки основной Лаврентьевской летописи за этот год, по какой то причине, бесследно исчезли). Но Черкасами назывались и тогда и после также Казаки, вышедшие с . Кавказа. По персидской географии Гудуд ал Алэм (982г.), северо-западная часть Кавказа называлась "Землей Касак", а источники более поздние (Герберштейн, Матвей из Мехова) указывают, что в Пятигорье проживали и Черкасы христиане, говорившие на славянском диалекте. В Ермолинской летописи под годом 1445 значится: "тое же весны царь Махмет и сын его Мамутяк послали в Черкасы по люди и прииде к ним две тысячи Казаков". Без сомнения, речь здесь идет о стране Черкасской, о том самом Пятигорье. В ином случае, по правилам древнего слога, стояло бы "послали в город в Черкасы". В то время, когда баскак призвал Казаков из Пятигорья, правителем западных областей царства Золотой Орды или Дешт и Кыпчак был темник Нагай. Казаки в его войсках играли заметную роль и, по мнению казачьего историка Е. П. Савельева (История Дона), своими подвигами способствовали росту его военной славы. Современник Нагая, Грек Пахимер (История императоров Михаила и Андроника) рассказывает, что темник сумел основательно отатарить местное население днепровско-донецких степей. Там все стали носить татарскую одежду, переняли татарские обычаи, язык и все вместе стали так сильны, что легко разбили войска хана, пытавшегося принудить их к послушанию. После Нагая, при крымских ханах Гиреях, О. К. выступают, как Казани Перекопские и Белгородские. Из них же набирались отряды охраны черноморских колоний Генуи. В уставе колоний предусмотрены их права и обязанности. В известную эпоху такими же ордынскими можно считать и Донских Казаков. О них можно многое узнать из посланий москов­ских митрополитов к приходам Червленного Яра на Среднем Дону (от начала XIV в. до 1560 г.). Об участии этих Казаков в Куликовской битве говорит извлечение из какой то старинной летописи, сохранявшееся в записях Вкладной книги часовни на Лубянке в Москве: "Там в верховьях Дона народ христианский воинского чину живущий, зовомии Козаци", выступил по стороне Московского князя Дмитрия Донского, "с радостию стретающа его со святыми иконами и со кресты, поздравляюще ему о избавлении своем от супостатов и приносяща ему дары от своих сокровищ, иже имяху у себя чудотворные иконы в церквах своих". Запись во Вкладной книге Донского монастырях говорит и об участии их в самой битве: "Того ради последи прославися образ Пресвятыя Богородицы Донския, зане к великому князю Димитрию Ивановичу Донские Казаки, уведав о пришествии благоверного вел. князя Димитрия Иоановича в междуречьи Дону и Непрявды, вскоре в помощь православному воинству пришли бяше и сей Пречистыя .Богоматери образ в дар благоверному вел.

князю Димитрию Иоановичу и всему православному воинству в сохранение, а на побеждение агарян вручиша". Пишет об этом и Краткая Московская летопись, которая, по словам Ригельмана, "напоминает нам, что перед сражением Московского вел князя Дмитрия Ивановича с Мамаем, поднесена ему Донскими Казаками икона Донская". А в родословной Татарской истории он же находит: "Когда татарская сила начала упадать, то Казаки, видя, что Россияне начали явно противиться Татарам, также напали на них всеми своими силами". Причиной этих выступлений послужили междоусобия наступившие в царстве Дешт и Кыпчак, борьба всех против всех и вытекающие из этого постоянные насилия со стороны враждующих между собою татарских улусов. Когда начались столкновения между разными претендентами на главенство в империи, ханы особенно стали привлекать к себе на службу многие казачьи роды.

Они формировали из них свои дружины и ценили Казаков не меньше, чем своих знатных родственников, огланов, князей и мурз. В XV в. О. К. составляли многочисленный социально-племенной слой в друживших между собою Крымской и Нагайской ордах. В то время как Донские Казаки вынуждены были оставить ок. 1395 г. берега своей реки, Перекопские, Белгородские, Нагайские и Азовские Казаки оставались с Татарами до прихода на северные берега Черного моря завоевателей Турок.

Тогда О. К. оставили ханов, признавших власть турецкого султана, перекочевали к границам В. Княжества Литовского, а частично и к ушедшим раньше на московские "украйны" Донцам. Это произошло в конце пятнадцатого столетия, а через полвека все они начали дружное возвращение на те днепровские и подонские юрты, которыми владели при Татарах и которые испокон веков считали своим "Присудом". Судя по Запорожцам и всем жителям Дона, Терека и Урала, О. К., за небольшим исключением, живя среди Татар, сохранили свои Прежние внешние и духовные черты. В массе своей они пришли назад на Старое Поле христианами с древнеславянской речью, на которой все же несколько отложилось влияние татарских диалектов. .