Исторический словарь - станкевич николай владимирович

Станкевич (Николай Владимирович) глава знаменитого в истории новейшей русской литературы "кружка Станкевича". Родился в 1813 г. в с. Удеревке, Острогожского уезда, Воронежской губернии, в богатой помещичьей семье. Окончил курс на словесном факультете Московского университета. Время его студенчества (1831 1834) совпадает с переворотом во внутренней жизни Московского университета, когда с профессорской кафедры, вместо прежнего монотонного чтения старых тетрадок, послышалось живое слово, стремившееся удовлетворить нарождающимся потребностям жизни. Большая перемена происходила и в московском студенчестве: студент из бурша превращался в молодого человека, поглощенного высшими стремлениями. Прежние патриархальные нравы, когда московские студенты более всего занимались пьянством, буйством, задиранием прохожих, отходит в область преданий. Начинается образование среди московских студентов тесно сплоченных кружков, желающих выяснить себе вопросы нравственные, философские, политические. Студенчество нового типа сгруппировалось по преимуществу в двух кружках Станкевича и Герцена . Оба кружка, хотя и одушевленные одним и тем же жаром высоких и чистых стремлений, почти не имели между собой общения и отчасти даже враждебно относились друг к другу. Они были представителями двух направлений. Кружок Станкевича интересовался по преимуществу вопросами отвлеченными философией, эстетикой, литературой и был равнодушен к вопросам политическим и социальным. Кружок Герцена, тоже много занимавшийся философией, отдавал свое внимание не столько литературе, сколько вопросам социального устройства. В состав кружка Станкевича, первоначально чисто студенческого, но продолжавшего жить в теснейшем духовном общении и после того, как члены его в 1834 1835 гг. оставили университет, входили: талантливый историк Сергей Строев , поэты Красов и Ключников, известный впоследствии попечитель кавказского округа Неверов , цвет сообщали кружку прежде всего сам Станкевич, затем Константин Аксаков и Белинский . Из не студентов весьма близок был к Станкевичу его земляк Кольцов , талант которого Станкевич первый оценил; он же издал первый сборник стихотворений Кольцова. Несколько позже к кружку теснейшим образом примыкают Михаил Бакунин , Катков , Василий Боткин и Грановский . Это были люди различных темпераментов и душевных организаций, но всех их соединяло обаяние необыкновенно светлой, истинно-идеальной личности главы кружка. Станкевич представляет собой чрезвычайно редкий пример литературного деятеля, не имеющего никакого значения в качестве писателя и тем не менее наложившего свою печать на целый период русской литературы. Станкевич автор очень плохой quasi-исторической драмы ("Скопин-Шуйский"), слабой повести, двух-трех десятков стихотворений второстепенного значения и нескольких отрывков философского характера, довольно интересных, но найденных только после смерти Станкевича в бумагах его и напечатанных целых 20 лет спустя. Очень замечательна его переписка с друзьями, полная блестящих мыслей, метких определений и представляющая собой летопись его глубоко-искреннего стремления познать истину; но и эта переписка была собрана в одно целое только 20 лет после его смерти. Весь этот литературный багаж, вместе с переводами и перепиской, занял небольшой томик (М., 1857; 2-е изд., без переписки, М., 1890), и не в нем источник первостепенного значения Станкевича. Не обладая крупным литературным дарованием, он был очень талантливой личностью просто как человек. Одаренный тонким эстетическим чутьем, горячей любовью к искусству, большим и ясным умом, способным разбираться в самых отвлеченных вопросах и глубоко вникать в их сущность, Станкевич давал окружающим могущественные духовные импульсы и будил лучшие силы ума и чувства. Его живая, часто остроумная беседа была необыкновенно плодотворна. Всякому спору он умел сообщать высокое направление; все мелкое и недостойное как-то само собой отпадало в его присутствии. Станкевич представлял собой удивительно гармоническое сочетание нравственных и умственных достоинств. В идеализме Станкевича не было ничего напускного или искусственно приподнятого; идеализм органически проникал все его существо, он мог легко и свободно дышать только на горных высотах духа. Этот высокий душевный строй Станкевича и его кружка раньше всего сказался в восторженном понимании шеллингианства, принявшего в кружке Станкевича окраску скорее религиозного воззрения, чем сухой схемы, тем более, что шеллинговский пантеизм и сам по себе больше заключал элементов эстетических, чем чисто философских. В вопросах искусства настроение Станкевича и его кружка сказалось в необыкновенно-высоких требованиях, предъявленных к современной литературе и современному театру, и в вытекавшей отсюда ненависти ко всему фальшивому и пошлому.

При нелюбви самого Станкевича к журнальной, да и вообще литературной деятельности, в текущей литературе выразителем духовной жизни кружка явился не он, а Белинский. Параллельное изучение переписки Станкевича и первых томов сочинений Белинского, обнимающих 1834 1837 гг., показывает, что великому искателю истины принадлежит несравненный блеск его вдохновенных статей, но само содержание новых идей, во имя которых он выступил, раньше было формулировано Станкевичем в письмах к друзьям и кружковых беседах. В 1837 г. начинающаяся чахотка и жажда приложиться к самому источнику философского знания вызвали отъезд Станкевича за границу. Он подолгу живал в Берлине, где вступил в тесное общение с душевно полюбившим его профессором философии, гегельянцем Вердером. В это время в сферу его обаяния попал Тургенев . В 1840 г. 27-летний Станкевич умер в итальянском городке Нови. Ранняя смерть его произвела потрясающее впечатление на друзей его, но вместе с тем она необыкновенно гармонично завершила красоту его образа. "Et rose, elle a vecu се que vit une rose l´espace d´un matin", сказал французский поэт про умершую в цвете лет девушку. Душевная красота Станкевича была тоже своего рода благоуханным цветком, который мог бы и выдохнуться при более прозаических условиях, как выдохся позднее идеализм иных членов его кружка.

Теперь же, благодаря трагизму судьбы Станкевича и цельности оставленного им впечатления, имя его стало талисманом для всего поколения 1840-х гг. и создало желание приблизиться к нему по нравственной красоте. Ср. Герцен "Былое и Думы"; Анненков "Николай Владимирович Станкевич и его переписка" (Москва, 1857); Добролюбов "Соч." (т.2); А. Станкевич "Т.

Н. Грановский"; К. Аксаков "Воспоминания студенчества", в "Дне", 1862, № 33 и 40; Тургенев "Первое собрание писем"; Барсуков "Жизнь и труды Погодина"; Пыпин "Белинский"; "Полное Собрание Сочинений Белинского" под редакцией С.А. Венгерова , примечания к I и III тт. С. Венгеров. .