Исторический словарь - западное средиземноморье в iii в. до н. э. завоевание италии римом

Если в V и даже ещё в IV в. до н. э. западносредпземноморский узел противоречий определялся, в первую очередь, незатихающей борьбой между Карфагеном и западными эллинами, то в III в. на средиземноморской арене выступает новая сила — растущее Римское государство. Ход событий и общая тенденция исторического развития привели к тому, что в III в. уже складываются основные предпосылки для превращения Рима в крупнейшую средиземноморскую державу. Великие города Великой Греции. Держава Агафолка Ко времени выступления Рима на международной арене цветущая пора италийских городов Великой Греции уже давно Италийские города .Держава Агафокла миновала. Они были ослаблены длительной междоусобной борьбой, в результате чего началось всё усиливавшееся давление на эти города местных южноиталийских племён. Ещё в 421 г. до н. э. Кумы пали под натиском кампанцев, а в начале IV в. в руки луканов перешли Посидония, Пина и Лаус. К III в. на западном побережье только Велия (Элея) и Регий сохранили свою самостоятельность. На восточном побережье Италии независимое положение сохранил крупный торговый город Тарент, но и он со времени распадения Сиракузской державы едва сдерживал напор своих соседей — луканов и мессапов. В Сицилии в конце IV в. Сиракузы ещё раз предприняли попытку объединить под своей властью города Великой Греции и создать державу, способную соперничать с Карфагеном в господстве над Западным Средиземноморьем. Это произошло в период тирании Агафокла. Карьера Агафокла, который из простого горшечника стал «царём сицилийцев», свидетельствует о том, что он был далеко незаурядной личностью. Зарекомендовав себя в качестве способного военачальника, он приобрёл в дальнейшем широкую популярность среди неимущих граждан Сиракуз, обещая удовлетворить их давнишние требования передела земли и отмены долговых обязательств. Очевидно, основной опорой Агафокла были наёмники и беднейшие, пролетаризовавшиеся слои населения. Его растущее влияние и чрезвычайная активность делали его опасным в глазах олигархического правления Сиракуз, вследствие чего он был вынужден уйти в изгнание. Однако в скором времени Агафоклу удалось не только навербовать наёмнический отряд, но и опереться на значительное количество своих приверженцев в самой Сицилии. В 316 г. отряд Агафокла ворвался в Сиракузы. При поддержке широких слоев населения олигархическое правительство было свергнуто, многие представители олигархических кругов поплатились жизнью и имуществом. После этого было созвано народное собрание, на котором Агафокл присягнул соблюдать существующее государственное устройство и был избран стратегом-автократором. Агафоклу удалось не только восстановить, но и территориально расширить великую державу Дионисия. Большая часть городов эллинской Сицилии признала главенство Сиракуз, остальные эллинские города, как, например, Акрагант, Гела, Мессана, сначала боролись против Агафокла в союзе с сиракузскими эмигрантами, но к 313 г. вынуждены были подчиниться его власти. Борьба с Карфагеном, ставшая уже традиционной чертой внешней политики сиракузских тиранов, сначала развёртывалась для Агафокла неудачно: в битве при Экноме карфагеняне одержали решительную победу над войсками Агафокла. Сиракузам грозила осада. Но Агафокл смелым военным манёвром помешал противнику использовать достигнутый успех и парализовал его силы в Сипилии: в 310 г. он высадился на побережье Африки с 14 тыс. наёмников, взял Гадрумет, а в 307 г.— и один из крупнейших городов африканского побережья — Утику. Столица карфагенян, в свою очередь, оказалась под угрозой. Однако эти успешные действия Агафокла в Африке были прерваны неожиданными событиями. В Сицилии вспыхнуло восстание ряда подвластных Агафоклу городов во главе с Акрагантом.

Агафокл оказался в очень затруднительном положении, ибо вести военные действия одновременно и в Африке и против восставших в Сицилии он был не в состоянии. Оставив армию в Африке на произвол судьбы (она вскоре сдалась карфагенянам), Агафокл вернулся в Сицилию. Здесь ему удалось после довольно длительной борьбы, которая шла с переменным успехом, подавить восстание, и по мирному договору 305 г.

Сиракузы снога стали гегемоном всей той части Сицилии, которая не принадлежала Карфагену. Очевидно, в это время Агафокл принял титул «царя сицилийцев». Этот политический жест, несомненно, связан с событиями в Восточном Средиземноморье, где примерно в это же время диадохи, делившие между собой империю Александра, присваивали себе царские титулы. Не доведя до победного конца войну против Карфагена, Агафокл около 300 г. под предлогом помощи Таренту начинает борьбу с италийскими племенами, ведя военные действия на юго-западе Апеннинского полуострова против бруттиев. После смерти Агафокла (289 г.) его обширное, но внутренне непрочное государство быстро распалось, и на этот раз навсегда. Создать империю мирового значения удалось другому западному государству, обладавшему большими возможностями, чем Сицилийская держава и чем её соперник Карфаген, а именно — Риму. Война римлян с Пирром После самнитских войн и покорения Средней Италии римляне пришли в непосредственное соприкосновение с греческими городами Южной Италии. Ослабленные ожесточённой борьбой между различными группировками граждан, греческие города не были в состоянии преодолеть острые противоречия во взаимоотношениях друг с другом. В 80-х годах луканы напали на греческий город Фурии. Не желая обращаться за помощью к своему сопернику Таренту, Фурии просили поддержки у римлян. В Риме хорошо понимали, что поддержка Фурий даст возможность распространить римское влияние и на другие города Южной Италии. Поэтому на помощь Фуриям было выслано войско, которое разбило луканов и оттеснило их от города. После этого в Фуриях был оставлен римский гарнизон. Однако такой оборот дела вызвал сильную тревогу и недовольство в Таренте. Тарентинцы напали на римские военные суда, зашедшие к ним в гавань, а затем двинулись к Фуриям и, опираясь на дружественную им группировку граждан, изгнали оттуда римский гарнизон. В результате этих событий между Римом и Тарентом вспыхнула война. Хотя Тарент имел довольно крупные военные силы и в качестве союзников к нему присоединились луканы и мессапы, но уже первые сражения показали безусловное превосходство римлян. Тарентинцы обратились за помощью к эпирскому царю Пирру, который весьма охотно откликнулся на их призыв. В лице Пирра римлянам предстояло столкнуться с одним из наиболее блестящих полководцев эпохи эллинизма. Ещё в юности он обнаружил такие способности к военному делу, что когда одного из сподвижников Александра Македонского спросили, кто является ныне, наиболее выдающимся полководцем, он отвечал: «Пирр, когда наступит его зрелый возраст». В дальнейшем великий полководец древности Ганнибал отводил Пирру второе место после Александра Македонского, а себе — только третье. Но если Пирр был выдающимся полководцем, то как политического деятеля его не приходится ставить слишком высоко. Его обширные планы носили на себе печать недостаточной продуманности и авантюризма, его военные таланты не были дополнены дальновидностью осторожного и зрелого политика. Так произошло и на этот раз. Пирр ухватился за предложение тарентигщев, однако его честолюбивые расчёты простирались дальше — перед ним возникла идея создания великой монархии на Западе, взамен распавшейся восточной державы Александра. Весной 280 г. Пирр высадился в Италии. Его армия состояла из 22 тыс. хорошо обученных пехотинцев, 3 тыс. фессалийских всадников и 20 боевых слонов, применение которых было заимствовано греками с Востока. Первое столкновение Пирра с римлянами произошло у города Гераклеи. Битва была чрезвычайно упорной. Исход сражения решили слоны и фессалийская конница Пирра; в результате поражения римляне потеряли Луканию, а на сторону их врагов перешли бруттии, луканы, самниты и почти все южные греческие города (за исключением Капуи и Неаполя). Весной 279 г. Пирр двинулся в новое наступление на Апулию, где римляне сосредоточили армию численностью до 70 тыс. человек. Около города Аускула произошло второе за эту войну крупное сражение. Римляне снова потерпели поражение, но Пирру победа досталась дорогой ценой («пиррова победа»). Его потери были настолько велики, что, принимая поздравления, он, по преданию, ответил: «Ещё одна такая победа, и мне не с кем будет вернуться в Эпир». И действительно, несмотря на победы, одержанные в двух крупных сражениях, положение Пирра в Италии чрезвычайно осложнилось. Римские людские ресурсы были далеки от истощения. Латинские союзники остались верны Риму. В Таренте и других южноиталийских городах против Пирра росло недовольство. В это время к Пирру прибыло посольство из Сицилии: теснимые карфагенянами Сиракузы обращались к нему с просьбой о помощи. Война же в Италии явно затягивалась и требовала новых усилий и средств. Под влиянием всех этих обстоятельств Пирр начал с Римом переговоры о мире. Условия мира были, видимо, довольно выгодны для римлян, тем не менее сенат их отверг, так как карфагеняне, заинтересованные в том, чтобы удержать Пирра в Италии и не допустить его перехода в Сицилию, предложили Риму союз и военную помощь. Опираясь на этот союз, римское правительство могло решиться на продолжение войны. Однако Пирр, рассчитывавший с меньшей затратой сил достигнуть успеха в Сицилии, покинул в 278 г. Италию и отправился с войсками на помощь сиракузянам, оставив лишь гарнизоны в Таренте и Локрах. В Сицилии Пирр достиг сперва больших успехов. Всюду тесня и разбивая карфагенян, он продвинулся до юго-западной оконечности Сицилии; карфагеняне удерживали только Лилибей. Пирр уже начал подготавливать флот для переправы войск в Африку, но тут начались серьёзные осложнения в его взаимоотношениях с греческими городами. Не считаясь с местными демократическими традициями, Пирр грубо вмешивался во внутреннюю жизнь греческих городов, произвольно назначал всякого рода поборы и т. п. В результате этого некоторые из городов подняли против него оружие, другие даже перешли на сторону карфагенян.

Те не преминули воспользоваться этими осложнениями в тылу противника; в Сицилии вновь появилась большая карфагенская армия. Достигнутые Пирром успехи были сведены на нет: в его руках остались только Сиракузы. Таким образом, Пирр оказался перед фактом полного крушения всех своих планов в Сицилии. Между тем из Италии к нему приходили тревожные вести о том, что римляне, не встречая прежнего сопротивления, перешли в наступление.

При помощи романофильски настроенных олигархических группировок в Кротоне и Локрах им удалось овладеть этими двумя городами. Одновременно они не без успеха стали действовать против самнитов и луканов. Всё это заставило ещё стоявших на стороне Пирра греков и италиков обратиться к нему с настойчивым призывом о помощи. Тогда Пирр оставил Сицилию, где и так всё для него уже было потеряно, и возвратился в Италию.

На обратном пути в проливе на него напал карфагенский флот и уничтожил более половины судов. Тем не менее весной 275 г. Пирр высадился в Италии и начал готовиться к новым наступательным действиям против римлян. Решающее сражение произошло в том же году около города Беневента, в центре Самния. Пирр потерпел полное поражение, лагерь его был захвачен, сам он бежал вТарент. Вскоре после этого сражения он покинул Италию, а через три года погиб в Аргосе во время уличной схватки. Победа Рима над Пирром была победой крестьянской страны с её гражданским ополчением над армией наёмников, прекрасно вооружённой и руководимой талантливым полководцем, но вовлечённой в безнадёжную военную авантюру.

Эта победа облегчила Риму завоевание Южной Италии. В 272 г. римляне осадили и взяли Тарент. Примерно через пять лет Рим сломил сопротивление остальных племён, сохранявших ещё свою независимость. Таким образом, вся Италия, от Мессанского пролива до реки Рубикона на границе с Цизальпинской Галлией, оказалась под властью римлян. Рим превратился в одно из крупнейших государств Западного Средиземноморья. Рим после завоевания Италии. Экономика Имеющиеся источники, к сожалению, не дают возможности составить достаточно ясное представление о развитии производительных сил в Италии V—III вв. Эволюцию сельскохозяйственной техники также установить чрезвычайно трудно, но вряд ли она была значительной в первые века существования республики. От римского писателя и агронома Варрона нам известно, что примерно с середины V в. римляне начинают возделывать новые культуры: пшеницу и полбу. Очевидно, к этому времени они уже имели и составной плуг. Скотоводство (за исключением Южной Италии) было развито незначительно; крупный скот в основном использовался в качестве тягловой силы. Поля крупных землевладельцев обрабатывались с применением труда клиентов и рабов, хотя число последних в отдельных хозяйствах было ещё очень невелико. Не подлежит также сомнению дальнейший рост ремесла. Восстановление Рима после галльского нашествия уже само по себе предполагало развитие строительной деятельности. Город постепенно утрачивает свой деревенский вид: в нём начинают мостить улицы, центральные площади украшаются статуями, территория рынка обносится каменными галереями. С конца IV в. идёт интенсивное строительство общественных зданий, главным образом храмов. Римская архитектура доводит до полного развития арочную систему перекрытий, заимствованную рим лянами у этрусков. В постройках IV в. мы уже встречаемся с каменным сводом. О росте торговли и товарно-денежных отношений у римлян свидетельствует чеканка монеты. Вначале римская монета (ас), появившаяся в середине IV в. до н. э., была медной, но затем, после победы над Пирром, начинается в самом Риме чеканка серебряной (драхма, денарий), а с конца III в. и золотой монеты. Проникновение римлян в Южную Италию привело к росту обмена и укреплению торговых связей Рима с богатыми греческими городами. С III в. в Риме начинает складываться торговый и ростовщический капитал. Однако основой римского хозяйства продолжало оставаться земледелие. Подчинение Римом Южной Италии привело к распространению римских аграрных отношений на большую часть полуострова. Этому содействовала интенсивная колонизационная политика римлян, путём которой они стремились, с одной стороны, решить аграрную проблему, т. е. удовлетворить нужду крестьян в земле, а с другой стороны, укрепить господство Рима в наиболее отдалённых от него районах страны. Поэтому некоторые колонии носили преимущественно военный характер и выводились в приморские или пограничные районы (например, Анций, Таррацина, Минтурны, Синуесса и др.), причём колонисты, как правило, получали здесь сравнительно небольшие земельные наделы. Колонии несколько иного типа (Фрегеллы, Луцерия, Аримин и др.) выводились главным образом во внутренние области полуострова. Они были значительно гуще населены и носили более ярко выраженный земледельческий характер. Колонисты получали здесь относительно крупные участки земли. Благодаря колониям этого типа в Италии распространяется устойчивое среднее и мелкое крестьянское землевладение. В сфере римской экономики, и прежде всего земельных отношений, развиваются новые процессы. Смысл их заключается в том, что частная собственность на землю всё более и более вытесняет собственность общинную (государственную). Захват общественного поля имел место и в более ранние времена, но тогда он ещё сохранял в какой-то мере характер аренды этих земель у государства; в IV и особенно в III в. за давностью времени большинство этих некогда «арендованных» у государства земель превратилось в неотъемлемую собственность их владельцев, причём наследственными владельцами этих земель теперь становились в равной степени как представители патрицианских, так и знатных плебейских родов.

Подобная практика не только благоприятствовала концентрации земельной собственности, но и приводила к резкому обострению борьбы между крупными и мелкими землевладельцами. Классовая структура римского общества Рабовладение в IV—III вв. начинает всё шире внедряться в рИМСкое хозяйство. Число рабов в результате почти непрерывных воин быстро растет. Ьще захват и разрушение Вей дали римлянам массовую партию рабов; особенно быстро начинает расти в Риме количество рабов со времени самнитских войн. Установленный в 357 г. налог на отпуск рабов на волю свидетельствует о довольно высоком уровне развития рабовладения. Классовая структура римского общества IV—III вв. вырисовывается с достаточной чёткостью. Определяющим становится деление общества на свободных и рабов. Положение рабов было крайне тяжёлым; с точки зрения римского права, раб был не личностью, а вещью, и потому господин был волен над его жизнью и смертью.

Все рабы были абсолютно бесправны, все они одинаково были исключены из гражданской и политической жизни. Свободные не были едины ни по своему составу, ни по своему положению.Класс крупных землевладельцев и рабовладельцев был представлен в Риме IV—III вв. привилегированной группой нобилитета — новой знати, образовавшейся в результате слияния патрицианско-плебейской верхушки.

Это было высшее сословие (ordo), пополнявшее своими представителями высшие магистратуры и ряды сената. Конечно, было бы неправильным считать, что класс рабовладельцев состоял только из крупных земельных собственников. Существовал значительный слой мелких и средних рабовладельцев — зажиточное крестьянство, владельцы ремесленных мастерских, торговцы. Но они не включались в состав привилегированного сословия. Класс свободных производителей в IV—III вв. в основном состоял из массы сельского и городского плебса, т. е. римских крестьян и городских ремесленников. Формально в III в. все плебеи по своей правоспособности ничем не отличались от нобилей, но фактически они не имели реальной возможности участвовать в управлении государством и не могли играть ведущей роли в его жизни. Структура римского общества в III в. определялась ещё и тем, что среди свободного населения существовала значительная категория неполноправных граждан. К ним должны быть отнесены либертины, т. е. вольноотпущенники, которые не могли быть избраны магистратами и имели ограниченное право голосования (лишь в трибутных коминиях). К неполноправным также принадлежали так называемые латинские граждане, которые обладали имущественной правоспособностью, но были лишены политических прав. Эта в достаточной мере сложная структура римского рабовладельческого общества в дальнейшем ещё больше усложняется появлением новых сословий и новых полноправных и неполноправных групп населения.

Государственное устроиство Государственное устройство Римской республики к III в. тоже оформилось уже достаточно чётко. Официально носителем верXOBHOй власти в республике считался римский народ (populus Romanus), т. е. совокупность римских полноправных граждан. Народ осуществлял свои права в собрании —комициях. В Риме, как уже указывалось, существовало три вида комнций: а) куриатные (собрания патрициев), которые потеряли всякое политическое значение ещё в начале республики (за ними осталось формальное врутзние высшей власти — империя — избранным магистратам и решение некоторых вопросов семейного права); б) центуриатные (собрания патрициев и плеберч по имущественным разрядам и центуриям), которые до конца республики решали вопросы мира и войны и в которых производились выборы высших должностных лиц, и в) трибутные (построенные по территориальному принципу), которые после закона Гортензия осуществляли главным образом законодательную деятельность. Это был наиболее демократический вид народного собрания в Риме. Однако рядовые участники комиций фактически были лишены почти всякой политической инициативы. Правом созывать комиций, председательствовать на них и ставить подлежащие решению вопросы обладали только магистраты. Обсуждения этих вопросов, как правило, на комициях не было, и граждане приступали к голосованию по центуриям или трибам сразу же после того, как были оглашены списки кандидатов или зачитан законопроект. Оплот правящей римской аристократии (нобилитета) — сенат фактически превратился в высшее государственное упреждение. Число его членов колебалось от 300 до 600 человек, а в конце республики оно доходило до 900 человек. Сенаторов назначали цензоры из среды бывших магистратов в порядке должностной иерархии: в первую очередь бывших консулов, потом преторов и т. д. Право созыва сената на заседания и председательства на них принадлежало высшим магистратам: консулам, диктатору, преторам, а впоследствии и народным трибунам. Компетенция сената была весьма обширна: утверждение избранных магистратов, заведование государственным имуществом и финансами, вопросы мира и войны, руководство внешней политикой, верховное наблюдение за религиозными делами, объявление чрезвычайных полномочий и т. д. В сенате происходило тщательное обсуждение разбираемых вопросов и затем голосование предложений. Носителями исполнительной власти были магистраты. Выполнение обязанностей магистрата считалось высшей честью и осуществлялось не только безвозмездно, но в ряде случаев было связано и со значительными расходами из личных средств избранного. Магистрат — лицо неприкосновенное: пока он исполняет свою должность, он не может быть ни смещён, ни привлечён к ответственности. Римские магистраты получали свои полномочия путём избрания и осуществляли их коллегиально. Избрание также было связано для кандидатов с очень значительными расходами, так как задолго до выборов они, по обычаю, обязаны были устраивать для своих сограждан пиры и угощения, одаривать их подарками и т. п. Таким образом, хотя любой римский гражданин мог претендовать на избрание, фактически это было доступно только наиболее состоятельным, принадлежавшим к среде нобилитета. Магистратуры делились на высшие (консул, диктатор, претор, цензор, народный трибун) и низшие (все остальные). Кроме того, магистратуры делились на ординарные, т. о. обычные или постоянные (консулы, народные трибуны, преторы, цензоры, эдилы, квесторы), и экстраординарные, т. е. чрезвычайные (диктатор,его помощник — начальник конницы, триумвиры, децемвиры). Единственной неколлегиальной магистратурой была диктатура, единственными магистратами, избиравшимися на срок, больший, чем год, были цензоры. Известным влиянием в политической жизни Рима пользовались также жреческие коллегии — понтификов, фламинов, салиев, арвальских братьев и др. Верховные жрецы — понтифики — избирались в комициях, остальные—по своим коллегиям или же назначались понтификами. Таково было государственное устройство Римской республики в его основных чертах. Позднейшие писатели (Полибий, Цицерон) считали, что в Римской республике был воплощён идеал смешанного государственного устройства, т. е. такого устройства, в котором гармонично сочетаются элементы монархии (власть консулов), аристократии (сенат) и демократии (комиции). Но они, конечно, идеализировали этот строй: Римское государство было типичной аристократической рабовладельческой республикой, что подтверждается главенствующей ролью органа нобилитета — сената, неоплачиваемостью магистратур и второстепенным значением комиции. Управление завоеванной Италией Завоевание Италии Римом — длительный процесс постепенного роста собственно римской государственной территории, подчинение других италийских общин — запечатлелось в своеобразных формах. Самой характерной особенностью в организации управления завоёванной Италией явилась исторически сложившаяся неоднородность взаимоотношений Рима с зависимым от него населением. Прежде всего земли, отобранные римлянами у побеждённых противников и предоставленные в пользование или собственность своим гражданам, не образовывали сплошной территории, непосредственно прилегавшей к исконным римским владениям. Напротив, как уже было сказано выше, широко практиковалось выселение римских граждан на чужие земли, в ряде случаев отдалённые на значительное расстояние от самого Рима. На этих землях создавались так называемые «колонии римских граждан». В правовом отношении жители таких колоний рассматривались как часть полноправного гражданского населения самого Рима. Поэтому эти колонии не имели особого самоуправления, а управлялись общеримскими городскими властями, в избрании которых граждане, проживавшие в колониях, должны были принимать участие.

В дальнейшем практические неудобства такого порядка, особенно ощутимые в тех случаях, когда колонии находились далеко от Рима, повлекли за собой предоставление некоторым колониям римских граждан внутреннего самоуправления. В несколько ином положении находились так называемые муниципии. Это были общины, с давних пор принятые в состав Римского государства. Такие общины сохраняли право внутреннего самоуправления (собственные городские магистраты, автономные суды и т. п.), в дальнейшем же их граждане были полностью приравнены в правах к римским гражданам, вплоть до права занимать консульскую должность по выборам в Риме.

На правах муниципиев находилось большинство общин Лация — старых римских союзников, которые числились и в составе римских триб. Особую категорию составляли «общины без права голоса». Свободное население этих общин наравне с римскими гражданами пользовалось полной правоспособностью в области имущественных, брачных и других отношений, но не обладало политическими правами и не могло участвовать в римских народных собраниях.

В области внутренней жизни такие общины имели право самоуправления, но часто оно ставилось под контроль специально направляемых из Рима уполномоченных. Наиболее многочисленную группу представляли римские «союзники». Так назывались общины, которые формально сохраняли политическую независимость, но были связаны с Римом особыми договорными отношениями, в каждом отдельном случае определявшими их положение.

В одних случаях, в соответствии с содержанием договора, союзники должны были помогать римлянам только при нападении врагов, в других — они были обязаны участвовать во всех войнах, какие вёл Рим, причём эта вторая форма отношений являлась, безусловно, преобладающей. Союзники были лишены права вести самостоятельную внешнюю политику.

Их военные обязанности заключались в предоставлении определённого договором количества пеших и конных воинов или, если союзный город был приморским, в поставке кораблей, содержавшихся, как и сухопутные силы, за счёт союзников. В этом и заключалась, по существу, главная и единственная повинность союзных общин, которая рассматривалась как «налог кровью».

Из войск каждой союзной общины составлялись особые союзнические отряды, поступавшие в распоряжение римского командования и обязанные ему полным повиновением. В близком к союзникам положении находились «латинские колонии», т. е. колонии, основанные Римом совместно с городами латинского союза на завоёванных Римом территориях. Подобно союзникам они пользовались полной внутренней автономией. Жители этих колоний также во время войны служили не в легионах, а в особых союзнических отрядах, но в случае переселения в Рим — в этом и заключалось их отличие от союзников — они получали полные права римских граждан. Общины, завоёванные Римом, сдавшиеся без всяких условий на милость победителя, утрачивали всякую автономию и управлялись посылаемыми из Рима уполномоченными. Население этих общин располагало очень незначительным кругом прав. Наконец, в более редких случаях, когда враждебная Риму община подвергалась полному разгрому, вся земля местных жителей переходила в состав римского общественного поля, а сами они обращались в рабов. При такой организации Италия не представляла собой единой государственной территории. Тем не менее исторически сложившаяся обстановка вполне обеспечивала прочность римской гегемонии над всей страной.

Разнородность в положении каждой отдельной группы зависимого от Рима населения уменьшала опасность образования единого антиримского фронта. В рассматриваемое время сохранение и поддержка этой исторически сложившейся разнородности становятся сознательным принципом римской политики, выраженным в формуле «разделяй и властвуй».

.