Советская историческая энциклопедия - вестфальский мир 1648

окончил европ. Тридцатилетнюю войну 1618-48. Заключен после длит. переговоров между послами заинтересованных держав в городах Вестфалии (Германия) Оснабрюке и Мюнстере. Подписан 24 окт. 1648 в Мюнстере. Представляет собой 2 объединенных мирных договора: Оснабрюкский (между императором "Священной Рим. империи" и его союзниками, с одной стороны, и Швецией с союзниками с другой) и Мюнстерский (между императором "Священной Рим. империи" и Францией с их союзниками). Заключению договоров предшествовали переговоры, начавшиеся с весны 1645. Гл. представителями на переговорах были: послы императора "Священной Рим. империи" граф Траутмансдорф, участвовавший в переговорах с нояб. 1645, граф Л. Нассау, д-р Фольмар; исп. представитель граф Перпиньяна; швед. Представители Ю. Оксеншерна (сын А. Оксеншерны, фактич. руководителя швед. внеш. политики) и А. Сальвиус; франц. представители герцог Лонгвиль, графы д'Аво, А. Сервьен (франц. внеш. политика направлялась кардиналом Мазарини). Франция вела переговоры вместе с католич. князьями Германии в Мюнстере, Швеция с протестантскими в Оснабрюке, представители императора заседали в Мюнстере, но в случае надобности ездили в Оснабрюк.

Постановления В. м. касаются терр. изменений, вероисповедных отношений в империи, политич. устройства империи. Согласно В. м., Швеция получила от империи, помимо контрибуции в 5 млн. талеров, о. Рюген, всю Зап. и часть Вост. Померании с г. Штеттином, г. Висмар и секуляризованные архиепископство Бремен и епископство Верден. Осн. цель Швеции т. о. была достигнута: важнейшие гавани на побережье не только Балт., но и Сев. морей оказались в ее руках. Франция получила б. владения Габсбургов в Эльзасе и подтверждение своего суверенитета над Мецем, Тулем и Верденом. Обе эти державы-победительницы были объявлены гл. гарантами выполнения В. м. (в числе гарантов В. м. значился и вел. князь Московский, т. е. рус. государь). Швеция была принята формально в состав империи с правом посылки своих депутатов на имперские сеймы. Герм. князья получили полную независимость от императора в проведении как внутр., так и внеш. политики с тем лишь формальным ограничением, что они не могли заключать внеш. союзов, направл против империи и императора. Союзники держав-победительниц герм. кн-ва Бранденбург, Мекленбург, Брауншвейг-Люнебург получили более или менее значит. терр. прирезки за счет секуляризованных епископств и монастырей (см. карту к стр. 137). Все это закрепило и усилило политич. раздробленность Германии. В области религиозной В. м. уравнял в Германии кальвинистов в правах с католиками и лютеранами, узаконил секуляризацию церк. земель, произведенную до 1624, но лишил герм. князей права определять религ. принадлежность подданных. Швейцария и Голландская республика добились междунар. признания своего суверенитета (Голландия по особому голл.-исп. договору).

В. м., закрепивший победу в войне антигабсбургской коалиции, имел большое междунар. значение. Попытка создания мировой "христианской" империи под эгидой исп. и австр. Габсбургов, их планы подавления реформац. движения в Зап. Европе и подчинения бурж. Голл. республики потерпели крах. Франция на длит. время обеспечила себе доминирующее положение в Зап. Европе. Границы европ. гос-в, установл. В. м., сохранились в осн. в течение всего последующего столетия.

В определении ист. роли В. м. для судеб Германии рядом поколений нем. историков была создана концепция, согласно к-рой В. м. был чуть ли не первопричиной последующей экономич. и политич. отсталости Германии. Еще к концу 18 в. относятся попытки объяснить отсталость и раздробленность Германии внешнеполитич. фактором "злой волей" соседних гос-в, прежде всего Франции, и возложить вину за раздробление Германии на франц. гос. деятелей Ришелье, Мазарини (J. J. Moser, Erläuterung des Westphälischen Friedens, Bd 1-2, 1775-76; J. S. Pütter, Geist des Westphälischen Friedens, 1795). В 19 нач. 20 вв. тезис о том, что В. м. был гл. звеном в ист. расчленении Германии, настойчиво разрабатывался герм. шовинистич. историографией. Проводились прямые аналогии между В. м. и Версальским мирным договором 1919. Согласно г. Србику, В. м. был "вечным законом" франц. гегемонии и герм. слабости (Н. Srbik, Der Westfälische Frieden, 1940). Такая версия широко использовалась в гитлеровской Германии для пропаганды агрессии против "исконных врагов герм. единства" в частности против Франции; в 1940, после вступления фаш. Германии в войну с Францией, был издан комментированный нем. перевод текстов В. м. и ряд спец. работ о В. м., в к-рых прямо утверждалось, что национал-социализм порожден протестом не только против Версаля, но и против Мюнстера и Оснабрюка, а Фридрих II, Бисмарк и Гитлер это три этапа борьбы против наследия В. м. После 2-й мировой войны в зап.-герм. бурж. историографии наметился поворот к пересмотру сложившейся ранее оценки В. м., что дало себя знать уже в 1948, когда в Зап. Германии было торжественно отмечено 300-летие В. м. (предисловие К. Раумера к юбилейному изданию Pax optima rerum, 1948, небольшая кн. боннского историка М. Браубаха (М. Braubach, Der Westfälische Friede, 1948)). В 1959 зап.-герм. историк Р. Дикман в обширной монографии о В. м. (F. Dickmann, Der Westfälische Frieden, 1959) особенно настойчиво подчеркнул позитивные стороны В. м., к-рые он видел в том, что этот мир установил определенный "правовой порядок", ставящий рамки притязаниям победителей в отношении к побежденному гос-ву, к-рое признается равноправным членом "содружества" европ. держав. Политич. смысл такого пересмотра оценки В. м. нетрудно увидеть в послевоен. притязаниях ФРГ, претендующей на роль "равноправного партнера" зап. держав во всех областях политич. и воен. жизни и постепенно начинающей претендовать на ведущую роль среди зап. держав. В то же время несомненно, что зап.-герм. историки пытаются использовать для своих политич. спекуляций нечто объективное а именно то обстоятельство, что В. м. действительно был относительно "милостивым" к побежденной Германии.

В. м. был одним из этапов шедшего на протяжении веков процесса распадения феод. Германии на терр. княжества процесса, обусловленного особенностями социально-экономич. развития Германии того времени, а не междунар. конъюнктурой. В. м. в основном лишь зафиксировал то, что сложилось в действительности. Весьма далеки от истины утверждения о том, что Франция выступила в В. м. гл. виновником расчленения и "унижения" Германии. Напротив, Франция требовала для себя во время мирных переговоров ничтожно мало. Сов. историки ищут "разгадку" этого в крайне сложных междунар. социально-политич. условиях последних лет Тридцатилетней войны и Вестфальских мирных переговоров. Сложность эта состояла в том, что гл. страна-победительница в Тридцатилетней войне, Франция, была консервативным дворянско-аристократич. гос-вом, образцом самодержавной монархии, а крушение габсбургской всеевроп. агрессии произошло в условиях подъема антифеод. и антиабсолютистских массовых движений во многих европ. странах (англ. бурж. революция, Фронда и др.). Франц. двор не мог использовать в интересах своей внеш. политики силы, противоречившие его глубочайшей клас. природе, напротив, они поставили его в самые затруднительные ситуации и принудили к маневрированию и половинчатости в мирных переговорах в Мюнстере. В этих условиях правивший Францией кардинал Мазарини не мог бы дальше продолжать Тридцатилетнюю войну и пошел на многочисл. уступки имперской и исп. дипломатии. Во владениях исп. Габсбургов произошли отпадение Португалии, нар. восстание в Каталонии, попытка установления республики в Неаполитанском королевстве (восстание Мазаньелло). Франц. пр-во делало сначала непоследовательные шаги для воен. поддержки этих направленных против его исп. противника движений, но затем воздержалось от этого, не желая оказаться в союзе с антидворянскими, нар. восстаниями.

Косвенное влияние нар. движения оказали и на Швецию. Она сначала не была склонна к заключению мира, рассчитывая на новые завоевания в Германии. Однако поступившие из Польши сведения о сношениях короля Владислава IV с запорожскими казаками и украинцами (в условиях назревавшего национально-освободительного восстания) в целях создания вооруженной силы, на к-рую король мог бы опираться помимо согласия сейма, породили в правящих кругах Швеции опасения внезапной династич. войны со стороны Польши. Это и принудило Швецию дать своей союзнице Франции согласие на прекращение войны.

Эта связь истории В. м. с одновременным подъемом разнообразных обществ. движений в Европе, широко известная современникам, в дальнейшей историографии была почти забыта. Только вышедшая в 1938 книга англ. историка Мерримена "Шесть одновременных революций" (R. В. Merriman, Six contemporaneous revolutions, 1938) снова привлекла к ней внимание. Англ. журнал "Past and Present" (1959, No 16, 1960, No 18) предпринял дискуссию с попыткой объяснить хронологич. совпадение и взаимосвязь разных социально-политич. движений в годы, близкие к В. м.; но статья Х. Р. Тревор-Ропера свидетельствует о методологич. слабости и поверхностности предлагаемых концепций.

В сов. историографии проблема связи хода Вестфальских переговоров и заключения В. м. с общеевроп. социально-политич. ситуацией сер. 17 в. рассматривается в работах Б. Ф. Поршнева (Поршнев Б. Ф., Английская республика, французская фронда и Вестфальский мир, в сб.: Ср. века, 1951, в. 3; его же, Швеция и Вестфальский мир, в кн.: Скандинавский сборник, ч. 2, Тарту, 1957).

Публ.: Meiern J. G. v., Acta pacis Westphalicae publica..., Tl 1-6, Hann., 1734-36; Instrumenta pacis Westphalicae. Die Westfälischen Friedensverträge 1648, Vollst. latein. Text bearb. V. К. Müller, Bern, 1949.

В. Ф. Поршнев. Москва.-***-***-***-

Вестфальский мир 1648 г.