Политический словарь - бьюкенен джордж уильям
Бьюкенен джордж уильям
Н. Покровского, где заявил: "Протопопов может поздравить себя с тем, что довёл Россию до революции своей провокационной деятельностью" (там же, с. 183). 1 марта высказал великому князю Михаилу Александровичу мнение о необходимости введения конституции и формирования правительства во главе с М.В. Родзянко. С созданием Временного правительства обещал П.
Н. Милюкову поддержку Великобритании и настаивал на сохранении на посту Верховного главнокомандующего великого князя Николая Николаевича. Считал, что скорейшее "признание Временного правительства необходимо", чтобы поднять его авторитет в условиях роста влияния Петроградского Совета (там же, с.198). Однако когда Милюков поставил 5 марта вопрос об официальном признании Великобританией Временного правительства, Бьюкенен заявил, что прежде он "должен получить уверенность, что новое правительство готово продолжать войну до конца" (там же). Те же мотивы доминировали и в речи Бьюкенена 11 марта на официальной церемонии признания Временного правительства.
Вспоминая свои частые выступления на публичных собраниях и митингах, Бьюкенен писал: "Но если я с воодушевлением говорил о вновь добытой Россией свободе, то ...это делалось ради того, чтобы подсластить мой дальнейший призыв к поддержанию дисциплины в армии. Моей единственной мыслью было удержание России в войне" (там же, с. 203). В начале марта Милюков предложил Бьюкенену конфиденциально выяснить мнение английского правительства об эмиграции Николая II в Великобританию.
10 марта Бьюкенен ответил, что это возможно при условии оплаты русским правительством расходов. Когда же в общественных кругах стали выражать протест против выезда бывшего царя за границу, Бьюкенен отказался от своих слов. А.Ф. Керенский писал: "Летом... мы, Временное правительство, получили категорическое официальное заявление о том, что до окончания войны въезд бывшего монарха и его семьи в пределы Британской империи невозможен" (там же, с.
297). Бьюкенен высоко оценивал Керенского, который, по его мнению, "был единственным министром, личность которого, хотя и не вполне симпатичная, заключала в себе нечто останавливающее внимание и импонирующее... я его очень уважал, и мы вскоре стали друзьями" (там же, с. 209). 28 марта сообщил в МИД: "Я потерял надежду на успешное русское наступление весной" (там же, с.212). В начале апреля начал проводить дипломатические манёвры с целью добился от Временного правительства отказа от присоединения Константинополя (что было обещано России по международных договорам 1916). 17 апреля в беседе с Милюковым настаивал на подавлении большевиков и аресте В.И. Ленина. После отставки Милюкова и А.И. Гучкова в письме в МИД 8 мая выразил сожаление по этому поводу и отметил, что "Новое коалиционное правительство ...представляет для нас последнюю и почти единственную надежду на спасение военного положения на фронте" (там же, с.
221). Предлагал завуалировать договорённости о разделе Малой Азии, объявив их лишь превентивной мерой при опасности проникновения туда Германии. В конце апреля Бьюкенен начал контакты с эсерами и меньшевиками с целью нейтрализовать растущее влияние РСДРП(б). "Для большевиков, – отмечал Бьюкенен, – не было ни родины, ни патриотизма" (там же, с.227). Бьюкенен являлся одним из инициаторов Июньского наступления русских армий. После его провала выдвинул идею, что "численность армии на фронте должна быть сокращена до минимума... остальные солдаты должны быть возвращены для работы в тылу при системе всенародной обязательной службы" (там же, с. 239). В июле приветствовал репрессии Временного правительства по отношению к большевикам.
В письме в МИД 22 июля рекомендовал английскому правительству оказать давление на Временное правительство, чтобы оно сосредоточило "свою энергию на реорганизации армии и на восстановлении дисциплины как на фронте, так и в тылу" (там же, с. 240). 29 июля в беседе с Керенским настаивал на введении в Петрограде военного положения, угрожая в противном случае прекращением поставок артиллерийских орудий из Великобритании.
В конце августа при встрече с М.И. Терещенко настаивал на введении на фронте смертной казни. 28 августа во время выступления генерала Л.Г. Корнилова отказался от предложения Временного правительства покинуть Петроград и потребовал "примирения с Верховным главнокомандующим" при посредничестве генерала М.В. Алексеева (там же, с.
252). После ареста Корнилова записал в дневнике 30 августа: "Хотя все мои симпатии были на стороне Корнилова, однако я всё время старался изо всех сил бороться с идеей военного переворота" (там же, с. 255); по его мнению, Корнилов был обманут представителем Керенского – Н.Н. Львовым. "Неудача корниловской попытки государственного переворота разрушила мои последние надежды на улучшение положения как на фронте, так и в тылу" (там же, с.
256). 12 октября Бьюкенен заявил Керенскому: "Едва ли можно ожидать, что мы будем доставлять ей [России. – Автор] большое количество военного снабжения, пока мы не будем иметь некоторой гарантии того, что русская армия использует его целесообразно" (там же, с. 261), одновременно сказал, что " большевизм является источником всех зол, от которых страдает Россия, и если бы он [Керенский. – Автор] только вырвал его с корнем, то он перешёл бы в историю не только в качестве вождя революции, но и в качестве спасителя своей страны" (там же, с. 262). 23 октября, принимая в посольстве Керенского, Терещенко и С.Н. Третьякова, требовал немедленного ареста Л.Д. Троцкого. По мнению Бьюкенена, на стороне большевиков "было превосходство ума, а с помощью своих германских покровителей они проявили организационный талант, которого у них вначале не предполагали. Как ни велико моё отвращение к их террористическим методам... я охотно соглашусь, что и Ленин и Троцкий необыкновенные люди" (там же, с.
274). 7 ноября имел встречу с Н.В. Чайковским и М.И. Скобелевым, которые сообщили ему о намерении сформировать правительство без большевиков, но их идею не поддержал. 14 ноября Бьюкенен направил телеграмму в МИД: "Положение стало здесь настолько безнадёжным, что мы должны пересмотреть свою позицию" (там же, с. 278). По его мнению, следует "возвратить России её слово и сказать её народу, что... мы предоставляем ему самому решить, захочет ли он добыть себе мир на условиях, предложенных Германией, или продолжать борьбу" (там же, с. 278 – 79). 15 ноября Бьюкенен получил ноту Троцкого с требованием освободить задержанных в Великобритании Г.В. Чичерина и Петрова или будут задержаны английские подданные в России, но посчитал угрозу нереальной. 21 ноября сообщил прессе, что "получил инструкции воздержаться от всякого шага, который мог бы обозначать признание" Советского правительства (там же, с. 281). 27 ноября заявил на встрече с журналистами: "Законное правительство должно... получить свои полномочия от Учредительного Собрания, но ...Россия является страной таких неожиданностей, что мы не будем считать себя связанными такого рода определениями" (там же, с. 288), одновременно высказал готовность вести с СНК переговоры о мире, но при условии, что сначала будет достигнуто соглашение между союзниками, а лишь затем начнутся переговоры с Германией.23 декабря сообщил МИД о необходимости либо прийти к соглашению с СНК, либо разорвать дипломатические отношения (однако на последнем не настаивал). 25 декабря выехал в Великобританию. В Лондоне первоначально высказывался против разрыва дипломатических отношений с большевиками, но затем стал одним из самых активных сторонников военной интервенции в России и поддержки "белых армий".
В 1919 – 21 посол в Риме, с 1921 в отставке. Автор мемуаров. В 1920 – 30-х гг. в части кругов русской монархически настроенной эмиграции имела место, точка зрения, что Бьюкенен стоял за спиной сил, которые провели Февральскую революцию 1917, и тем сыграл решающую роль в свержении императора Николая II, а затем в течение 1917 фактически направлял политику Временного правительства. К.А. Залесский. .
Вопрос-ответ:
