Политический словарь - мартов юлий осипович

(настоящая фамилия Цедербаум) (12 ноября 1873, Константинополь, – 4 апреля 1923, Шёмберг, Германия). Из семьи служащего. В 1891 поступил на естественный факультет Петербургского университета. Осенью этого года организовал Петербургскую социал-демократическую группу "Освобождение труда". Неоднократно подвергался арестам. В октябре 1895 вместе с В.

И. Лениным и другими участвовал в создании Петербургского "Союза борьбы за освобождение рабочего класса". В 1896 сослан в Туруханск. Отбыв ссылку (в 1900), включился в осуществление ленинского плана создания марксистской партии в России и общерусской политической газеты. В марте 1901 в Мюнхене вошёл в редакцию "Искры". Участвовал в подготовке проекта Программы РСДРП.

Делегат 2-го съезда РСДРП (1903), на котором внёс альтернативное ленинскому определение членства в партии – содействие РСДРП под руководством одной из организаций вместо обязательного участия в её работе (проект Мартова был принят 28 голосами против 22); не согласился Мартов и с предложением Ленина ограничить редколлегию "Искры" Г.В. Плехановым, Лениным и Мартовым, так как усмотрел в этом возможность поставить партию под контроль редакции "Искры"; отказался работать в "Искре"; бойкотировал выборы в центральные органы РСДРП; член негласного бюро меньшевиков. После выхода Ленина из редакции вернулся в неё, был введён в Совет партии. Обвинял большевиков в стремлении установить в партии режим диктатуры. В октябре 1905 вернулся в Россию, работал в исполкоме Петербургского Совета РД, в Организационном комитете (меньшевистский фракционный центр), в редакции газеты "Начало". С декабря 1905 член ЦК РСДРП и редактор "Партийных Известий". Участвовал во многих меньшевистских изданиях. Отвергал тактику бойкота Государственной Думы. В 1906 выслан за границу. Один из идеологов ликвидаторства, но предостерегал против абсолютизации легальной деятельности. Один из авторов и редакторов 5-томника "Общественное движение в России в начале XX века" (П., 1909 – 14). На январском пленуме (1910) ЦК РСДРП критиковал "раскольнический курс" большевиков, выступал за примирение всех фракций. В 1911 сблизился с меньшевиками-партийцами. В 1912 делегат Августовской конференции социал-демократов (Вена), вошёл в Заграничный секретариат ОК. В начале первой мировой войны "интернационалист", затем "центрист". Выступал за скорейшее окончание войны и демократический мир, отрицал ленинский тактический лозунг поражения своего правительства и превращения империалистической войны в гражданскую войну. Участник Циммервальдской ( август 1915) и Кинтальской (апрель 1916) международных социалистических конференций, представлял левоцентристское крыло.

О Февральской революции 1917 узнал в Швейцарии. Вначале сохранял убеждённость в правоте меньшевистской тактики 1905 (предоставление власти буржуазии под контролем рабочего класса с целью радикализации политики правительства), но опасался распространения в меньшевизме идей "революционного оборончества" (ЦПА ИМЛ, ф. 362, on. 1, д. 51, л.

127). Исходя из обязательности для успешной социалистической революции высокого уровня развития экономики и культуры, прочных демократических традиций и превращения рабочего класса в большинство нации, утверждал: "Временная политическая диктатура или полнота власти всех демократических слоев буржуазного общества является неизбежной фазой развития всякого глубокого переворота, преобразующего сословно-полицейское государство в современно-буржуазное" (там же, ф. 275, оп. 1, д. 12, лл. 10 – 11 об.; д. 52, лл. 8, 94). Считал, что буржуазия способна сыграть свою роль только при свержении самодержавия, а затем, в ходе переустройства общества, возможен её отход от революции.

Когда буржуазия "исчерпает себя", допускал свержение буржуазного кабинета и замену его "трудовическим" или "трудовическо-патриотическим" правительством (там же, ф. 362, оп. 1, д. 51, л. 130 об.). Переход власти к радикальной мелкобуржуазной демократии мыслил лишь после обретения ею политической сознательности. В тактике большевиков Мартов усматривал стремление "добраться до власти не силой собственного класса", а увлечением за собой "солдат-крестьян", сил, чуждых, как считал Мартов, социализму.

Решил "остаться на далёком расстоянии с Лениным и Троцким" (там же, л. 142 об.). 9 мая 1917 через Германию вернулся в Россию. В тот же день на Всероссийской конференции меньшевистских и объединённых организаций РСДРП критиковал вступление социалистов в коалиционное Временное правительство, осуждал "революционное оборончество".

Его речь была встречена большинством делегатов враждебно. Мартов и его сторонники заявили о сложении с себя политической ответственности за решения конференции, не участвовали в выборах меньшевистских центров. Мартов отказался войти в редакцию ЦО РСДРП "Рабочую Газету". Он остался в оппозиции, во главе немногочисленной группы меньшевиков-интернационалистов.

В конце мая один из организаторов "Летучего Листка Меньшевиков-Интернационалистов", в июне их Временного Центрального бюро. В середины июня писал: «В качестве правительственной партии... социал-демократия, в лице меньшевистской фракции, осудила себя на постоянное торможение пробуждающейся в крестьянско-солдатской массе политической самодеятельности, на удержание Советов от попыток активно влиять на ход правительственной политики – меньшевики и эсеры неизбежно способствовали тому, что нарастающее... недовольство пролетарской и даже части крестьянско-солдатских масс бросило их в объятия ленинизма. Ибо ленинизм бросил в эти массы лозунг "Вся власть Советам"... Видя, ...что три месяца революции ещё не дали заметного улучшения жизни, массы склонны искать выхода в устранении от власти представителей враждебных им капиталистических классов».

Отметив, что это может привести к изоляции пролетариата и к господству контрреволюционной буржуазии, Мартов выдвинул лозунг перехода власти в руки мелкобуржуазной демократии ("Летучий Листок Меньшевиков-Интернационалистов", 1917, № 2, с. 5). Делегат 1-го Всероссийского съезда Советов РСД (3 – 24 июня); неоднократно выступал, избран членом ВЦИК.

В речи на съезде и в проекте резолюции о войне и мире, не получившем поддержки большинства делегатов, констатировал бесплодность усилий меньшевиков по созыву международной социалистической конференции в Стокгольме, но отмежевался от ленинской программы мира; предлагал требовать от Временного правительства, чтобы оно добивалось (вплоть до угрозы выхода из антигерманской коалиции) согласия союзников на переговоры, отказа их от аннексий и контрибуций. Осуждал политику наступления на фронте. В обстановке приближающегося политического кризиса в частном письме 17 июня писал: "Такое у всех чувство, что всё это революционное великолепие на сносях, что не сегодня-завтра что-то новое будет в России, то ли крутой поворот назад, то ли красный террор... А пока незаметно и неуловимо организуется какая-то контрреволюция, которая уже собирает свои силы" (ЦПА ИМЛ, ф. 362, on. 1, д. 51, л. 154). В Июльские дни, в ночь с 4 на 5 июля, на заседании исполкома Петроградского Совета, когда эсеры и меньшевики торжествовали по поводу прибытия воинских частей с фронта для "наведения порядка в столице", заметил: "Классическая сцена начала контрреволюции" (Суханов Н.

, Записки о революции, т. 2, кн. 3-4, М., 1991, с. 340). С конца июля всё более склонялся к идее правительства революционной демократии. 15 июля на 2-й Петроградской конференции меньшевиков внёс резолюцию, осуждавшую капитулянтскую позицию лидеров Советов в Июльские дни и допускавшую возможность сосредоточения власти в руках Советов ( резолюция собрала 36 голосов против 37, поданных за резолюцию Ф.И. Дана, одобрявшую коалицию с буржуазией). Указывал, что развал Временного правительства из-за обструкции его буржуазными кругами стал сигналом к стихийному бунтарству 3 – 5 июля, что наметившееся осуществление лозунга "Вся власть Советам!" не было доведено до конца, так как мелкобуржуазное сознание ещё не освоило, что для этого нужно перешагнуть "через либеральную буржуазию в целом". В конце июля вместе с И.С. Астровым от имени Центрального бюро меньшевиков-интернационалистов обратился к 6-му съезду РСДРП(б) с приветствием, в котором выражалось "глубокое возмущение против клеветнической кампании, которая целое течение в русской социал-демократии стремится представить агентурой германского правительства".

Выразив надежду на " сотрудничество отдельных интернационалистических течений (то есть большевиков и меньшевиков-интернационалистов – Авторы) в деле борьбы с оппортунистическими и националистическими влияниями, проявляющимися в рабочем движении", авторы обращения указывали, что "не должна быть допущена подмена завоевания власти большинством революционной демократии задачей завоевания власти в ходе борьбы с этим большинством и против него" ["6-й съезд РСДРП(б)", с. 194]. Делегат Объединительного съезда РСДРП (август), избран членом ЦК. Выступал от интернационалистского крыла; в докладе "Политический момент и задачи партии" протестовал против блока с буржуазией, понимая его как коалицию с военно-контрреволюционными кругами, назвал послеиюльской движущей силой революции городскую и сельскую мелкую буржуазию, которая могла бы участвовать в борьбе за революционно-демократическое влияние только в союзе с рабочим классом и при его руководящей роли. Критиковал меньшевистское руководство: "Для нас та политическая линия, которую вело большинство меньшевистской партии до сих пор, ...представлялась до конца политикой полного забвения и отрицания... революционной стороны марксизма" (ЦПА ИМЛ, ф.

275, оп. 1, д. 12, л. 13, 14). До съезда Мартов допускал возможность организационного разрыва с "оборонцами", но потом признал (в частном письме от 25 августа), что этому помешала расколобоязнь большинства делегатов-интернационалистов: «Стало невозможно идти против своих собственных "каутскианцев"... Пришлось снова ограничиться заявлением, что не будем связывать себя дисциплиной и просто будем выступать, когда нужно, против большинства» (ЦПА НМЛ, ф.

362, оп. 1, д. 51, л. 160). Сотрудничал в "Новой Жизни", "Кронштадтской Искре" (июль – сентябрь), "Искре" (с сентября). Оценивая положение после выступления Л.Г. Корнилова, писал: "Почувствовав, что ею держится порядок в стране, что ею одной держится армия и что ею одной охраняется завоёванная свобода, демократия осваивается с мыслью, что ей одной должна принадлежать и власть в государстве... Государственная машина должна перейти в руки демократии: без этого Россия не добьётся мира, не справится с экономической разрухой, не одолеет своих контрреволюционных врагов, покушающихся на землю и волю".

Отметив, что затормозить переход власти в руки демократии может только раскол в её среде между пролетарским меньшинством и крестьянско-солдатским большинством, продолжал: "Это значит, что всякие попытки навязать нашей демократической революции задачу немедленного приступа к осуществлению социализма тотчас же бы отбросили от пролетариата большую часть демократии, помогли бы её врагам внести смуту в её ряды и тем раздавить её ("Кронштадтская Искра", 1917, 11 сентября).

Участник Всероссийского Демократического совещания (сентябрь), высказался против коалиции с буржуазией; вошёл во Временный Совет Российской Республики (Предпарламент), возглавил фракцию меньшевиков-интернационалистов. После образования последнего состава Временного правительства писал: "Дело, конечно, не в личных качествах этих людей.

Дело в том, что они связаны с классами, тянущими их назад, в то время, как лишь энергичная инициатива правительства в деле руководства революцией может ещё устранить неизбежность гражданской войны. Вот почему меньшевики-интернационалисты... будут добиваться замены его тем революционно-демократическим правительством, вне которого неизбежны банкротство, разруха и гражданская война" ("Искра", 1917, 3 октября). Накануне Октября Мартов предвидел неизбежность революционного взрыва, но взятие власти пролетариатом считал политической ошибкой, призывал рабочих и солдат воздержаться от вооруженного восстания. На заседании ВЦИК 24 октября заявил: "...Хотя меньшевики-интернационалисты не противятся переходу власти в руки демократии, но они высказываются решительно против тех методов, которыми большевики стремятся к власти" ("Рабочая Газета", 1917, 26 октября), однако не отрицал, что политика РСДРП(б) имеет почву "в неудовлетворённых нуждах народа". Спасение революции связывал с правительством, способным заключить мир и готовым к радикальным социальным реформам. Делегат 2-го Всероссийского съезда Советов РСД (25-27 октября); в начале 1-го заседания потребовал начать работу съезда с обсуждения возможности мирного разрешения кризиса, вызванного вооруженным восстанием, призвал провести с этой целью и для организации демократической власти переговоры "с другими социалистическими партиями и организациями" ("Второй Всероссийский съезд Советов РСД", М.

–Л., 1928, с. 34). Принятое (в том числе большевиками) предложение Мартова было сорвано правыми группами, которые ушли со съезда, заявив протест против захвата власти большевиками. Мартов повторил идею межпартийных переговоров и предложил приостановить работу съезда до создания однородной демократической власти. Л.Д. Троцкий внёс альтернативную резолюцию, осуждающую ушедших за попытку сорвать съезд и приветствующую победоносное восстание.

Предложение Мартова даже не обсуждалось, и он вместе со своими сторонниками покинул зал. Октябрьскую революцию рассматривал как катастрофу, хотя признавал её неотвратимость. В начале ноября, во время переговоров при Викжеле, Мартов вновь требовал создания "однородного социалистического правительства". В середине ноября писал П.

Б. Аксельроду в Стокгольм: "Вот положение. Оно трагично... Перед нами победившее восстание пролетариата, так как почти весь пролетариат стоит за Лениным и ждёт от переворота социального освобождения и при том понимает, что он вызвал на бой все антипролетарские силы. При этих условиях не быть, хотя бы в роли оппозиции, в рядах пролетариата – почти нестерпимо.

Ни демагогические формы, в которые облечён режим, и преторианская подкладка господства Ленина не дают смелости идти туда...". Мартов предлагал "ни в коем случае не участвовать в разгроме пролетариата, хотя бы он и шёл по ложному пути", а далее констатировал: "...я не думаю, чтоб ленинская диктатура была обречена на гибель в скором уже времени.

Армия на фронте окончательно переходит, как видно, к нему, Германия и Австрия фактически его признали и, возможно, что союзники займут выжидательную позицию" ("Меньшевики", Сборник статей, воспоминаний и документов, Бенсон, 1988, с. 153). 30 декабря в частном письме Мартов объяснял своё неприятие Октябрьской революции:" Дело не только в глубокой уверенности, что пытаться насаждать социализм в экономически и культурно отсталой стране – бессмысленная утопия, но и в органической неспособности моей примириться с тем аракчеевским пониманием социализма и пугачёвским пониманием классовой борьбы, которые порождаются, ... фактом, что европейский идеал пытаются насадить на азиатской почве" (там же, с. 155). Совместно с 10 членами и кандидатами в члены ЦК РСДРП(о) – меньшевиками-интернационалистами Мартов подписал обращение к местным партийным организациям (опубликовано 19 ноября), где констатировалось и подтверждалось "фактом последних неудач на политических выборах" поражение меньшевиков 25 октября как одной из партий, "на которые опиралось Временное правительство", как пролетарской партии, как организации, которая "находится в состоянии внутренней анархии"; ответственность за поражение РСДРП(о) возлагалась на политику её руководства.

На Чрезвычайном съезде меньшевиков (30 ноября – 7 декабря, Петроград) Мартов отвергал требования правоцентристского крыла "признать за народом право восстания против большевиков", напомнил, что "переворот 25 октября" был предопределён "всем ходом русской революции", в том числе – исчерпавшей себя в массах коалиционной политикой.

Шанс спасения революции видел в восстановлении единства рабочего движения, координации его сил с мелкобуржуазной демократией и в возвращении к лозунгу единой (однородной) социалистической революционной власти ("Вперёд", 1917, 6 декабря). Победа на съезде левоцентристских сил после соглашения между сторонниками Ф.И. Дана и Мартова выдвинула его в лидеры партии.

Избран членом ЦК, вошёл в новую редакцию ЦО – "Рабочей Газеты". В марте 1918 переехал в Москву. Выступал неоднократно с лекцией, вскоре опубликованной, в которой, отметив, что "перед нами прошёл почти полугодовой опыт так называемой пролетарской диктатуры", утверждал: "Диктатура эта фактически осуществляется интеллигентской богемой, известной частью городского пролетариата и приобщившейся к власти части мелкой буржуазии.

Получается карикатура на диктатуру пролетариата, картина своеобразного русского якобинства" ("Мелкобуржуазная стихия в Российской революции", М., 1918, с. 1). Говоря о партии большевиков, Мартов подчёркивал: "В конгломерате составляющих её элементов первое место, бесспорно, принадлежит мелкобуржуазным слоям, дающим основной тон её программе действий и методам.

И мы видим, как при этой якобы пролетарской диктатуре выявляется её зависимость от мелкобуржуазной стихии. Разоряющаяся мелкая буржуазия... представляет собой весьма анархический класс, протест её принимает всегда крайне анархические формы" (там же, с. 3). Формулируя задачи, говорил: "Организованные общественные силы, стоящие на точке зрения демократии, должны приложить все силы к созданию в народных слоях движения к осуществлению "демократическо-республиканского строя, способного регулировать интересы отдельных групп населения без гражданской войны.

От возможности создать такое движение зависит, не явится ли ликвидация большевизма переходом к собственнической и монархическо-помещичьей контрреволюции" (там же, с. 4). Боролся против заключения Брестского мира, на 4-м Чрезвычайном Всероссийском съезде Советов (14 – 16 марта 1918) убеждал не ратифицировать договор, требовал создать новую власть, которая могла бы найти за собой достаточно сил и возможностей, чтобы сорвать этот мир" ("Стенографический отчёт 4-го Чрезвычайного съезда Советов рабочих, солдатских и казачьих депутатов", М.

, 1920, с. 33). В апреле был судим Московским Ревтрибуналом печати по обвинению к клевете на И.В. Сталина (за публикацию в № 51 газеты "Вперёд" статьи "Об артиллерийской подготовке", где упоминалось исключение Сталина из партии за причастность к экспроприациям); по приговору Мартову было выражено общественное порицание (с обязательной публикацией во всей московской прессе) "за легкомысленное для общественного деятеля и недобросовестное в отношении народа преступное пользование печатью" ("Родина", 1990, № 8, с.

16). Делегат меньшевистского Всероссийского партийного совещания ( Москва, май), которое призвало к "замене Советской власти властью, сплачивающей силы всей демократии". Вновь избран членом ЦК партии. После постановления ВЦИК (14 июня) об исключении правых эсеров и меньшевиков из своего состава и из местных Советов Мартов находился на полулегальном положении, подвергался кратковременным арестам (в том числе домашнему) за резкую критику "продовольственной диктатуры" и "красного террора". В 1918 – 20 депутат Моссовета и член ВЦИК. На Июльском (1918) пленуме ЦК отстаивал резолюцию против интервенции и участия в вооруженной борьбе с большевиками, автор письма к меньшевистским организациям с разъяснением этой позиции ЦК.

В декабре 1918 на Всероссийском партийном совещании меньшевиков выступил в поддержку Советской власти в борьбе с контрреволюцией, за снятие лозунга Учредительного Собрания. Предложил принять "за исходный пункт своей борьбы Советский строй, как факт действительности, а не принципа" (принято совещанием). Как реальный политик Мартов учитывал существование Советской власти, но оставался сторонником демократическо-республиканского строя и продолжал критику большевистской внутренней политики.

После легализации меньшевиков (30 ноября) вошёл в редакцию их легального ЦО – газеты "Всегда Вперёд" (затем " Интернационал"), сотрудничал в харьковских социал-демократических газете "Наш Голос" и журнале "Мысль", где начал публикацию цикла статей "Мировой большевизм". Один из авторов платформы РСДРП "Что делать?" (июль 1919), которая требовала от Советской власти демократизации политического строя, отказа от национализации значительной части промышленности, изменения аграрной и продовольственной политики.

В 1919 упрекал большевиков уже не за преждевременность "социального эксперимента", а за отсутствие у них целостной разработанной системы революционной политики для всего переходного периода (Мартов Л., Предисловие к книге Нэна Ш. "Диктатура или демократия" и книге Адлера М. "Проблемы социальной революции", Харьков, 1919. с. 5 – 7). Автор "Апрельских тезисов" (1920) о диктатуре пролетариата и демократии (легли в основу меньшевистской платформы "Мировая социальная революция и задачи социал-демократии", принятой Всероссийским партийным совещанием при ЦК РСДРП в апреле 1920), где выдвинул идею объединения всех "марксистских социалистических партий", включая РКП(б), на основе последовательного народовластия, самой широкой свободы идейной борьбы и пропаганды.

В октябре 1920 Мартов легально выехал за границу по поручению ЦК меньшевиков в качестве представителя партии в Интернационале; до своей смерти оставался советским гражданином. В речи в Галле (ноябрь 1920) на съезде Германской независимой социал-демократической партии призвал к защите российской революции от международного империализма и русской контрреволюции, подчеркнул необходимость критики "тех внутренних противоречий и слабостей русской революции, без преодоления которых она погибнет от внутреннего бессилия", считал наилучшим исполнением международной солидарности по отношению к ней защиту мирового рабочего движения "от разлагающих влияний примитивно-коммунистического большевизма".

В феврале 1921 основал в Берлине и редактировал журнал "Социалистический Вестник" (с 1922 – ЦО меньшевиков), организовал и возглавил Заграничную делегацию РСДРП – эмигрантский партийный центр меньшевизма; стал одним из создателей и лидеров Венского 2 1/2-го Интернационала. Из-за обострения туберкулёзного процесса с ноября 1922 был прикован к постели.

Похоронен в Берлине. Сочинения: Политические партии в России, 2 изд., М., 1917; Итоги войны и революции, М., 1918; История российской социал-демократии, П., 1918; Мировой большевизм, Берлин, 1923; Записки социал-демократа., М., 1924; Письма П.

Б. Аксельрода и Ю.О. Мартова, Берлин, 1924; Из писем 1917 г, "Свободная мысль", 1991, № 16. Литература: Памяти Мартова, "Соц. Вестник", 1923, № 8/9; Мартов и его близкие, Нью-Йорк, 1959; Иоффе Г.З., Ю.О. Мартов, в книге: Россия на рубеже веков, М., 1991; Бургина А., Социал-демократическая меньшевистская литература. Библиографический указатель, Стэнфорд, 1968. Г.

И. Ильящук, В.И. Миллер. .