Политический словарь - палеолог жорж морис

(Paleologue, Georges Maurice) (13 января 1859, Париж – 21 ноября 1944, там же). С 1880 служил в МИД Франции, в 1912 – 14 директор политического департамента МИД. Был близок к президенту Франции Р. Пуанкаре, занимал антигерманские позиции. С января 1914 посол Франции в Петербурге; способствовал вовлечению России в первую мировую войну, во время которой, отстаивая интересы Франции, пытался оказывать давление на российское правительство с целью более активного участия войск Российской империи в военных действиях. Приобрёл широкие знакомства в аристократических, правительственных и общественных кругах Петрограда. В условиях 1917 деятельность Палеолога стала реальным фактором политической жизни России.

В январе имел постоянные контакты с министром иностранных дел Н.Н. Покровским. В беседе с ним 27 февраля, после получения информации о планах Совета министров сформировать новый кабинет во главе с генералом Н.В. Рузским (в августе 1916 – апреле 1917 главком Северного фронта), рекомендовал как единственный выход из создавшегося положения "немедленное назначение министерства, внушающего доверие Думе" (Палеолог М., Царская Россия накануне революции, перевод с французского, 2 изд., М., 1991, с. 459). 28 февраля вместе с английским послом Дж. Бьюкененом посетил Покровского и высказался за необходимость того, "чтобы император немедленно преклонился перед совершившимся фактом, назначив министрами Временный Комитет Государственной Думы, и амнистировал мятежников... если бы он лично показался армии и народу, если бы он сам с паперти Казанского собора заявил, что для России начинается новая эра, его бы приветствовали... Но завтра это было бы уже слишком поздно..." (там же, с. 462). Возвращаясь в посольство после беседы, Палеолог был остановлен толпой у Летнего сада и на предложение приветствовать русскую революцию ответил: «Я не могу лучше почтить русскую революцию, как предложив вам крикнуть вместе со мной: "Да здравствует война!"» (там же, с. 463). Вечером, встретившись с представителем председателя Временного Комитета Государственной Думы, подчеркнул основные цели французской дипломатии в России: "...чтобы влияние революции было, по возможности, ограничено и чтобы порядок был поскорее восстановлен... французская армия готовится к большому наступлению и ...честь обязывает русскую армию сыграть при этом свою роль" (там же, с. 464). Говоря о будущем государственном устройстве России, занял позицию сохранения монархии при возможном отречении императора Николая II. 2 марта в телеграмме французскому министру иностранных дел А. Бриану рекомендовал немедленно направить через А.Ф. Керенского (считал его центральной фигурой происходящих событий) воззвание французских социалистов, обращённое к чувству патриотизма русских социалистов (с целью сохранения Антанты). Отречение Николая II считал неизбежным: "...уже месяцы несчастный монарх чувствовал себя осуждённым" (там же, с. 472). По просьбе министра иностранных дел Временного правительства П.Н. Милюкова 3 марта посетил его; поддержал Временное правительство: "Я ещё не имею возможности заявить Вам, что правительство Республики признает режим, который вы установили, но ...уверяю Вас в своей самой деятельной и самой сочувственной поддержке" (там же, с. 476). Одновременно Палеолог потребовал, "чтобы правительство немедленно провозгласило о своём решении продолжать войну... до конца" (Игнатьев А.В., Внешняя политика Временного правительства, М., 1974, с. 125). Оценивая начальную деятельность Временного правительства, отмечал, что "...ни один из людей, стоящих в настоящее время у власти, не обладает ни политическим кругозором, ни решительностью, ни бесстрашием и смелостью, которых требует столь ужасное положение" ("Царская Россия...", с.

478). Прогнозируя перспективу развития событий, решающее место отводил Петроградскому Совету РСД: "Назову лишь Чхеидзе, Церетели, Зиновьева и Аксельрода. Вот настоящие герои начинающейся драмы" (там же). Не ограничиваясь получаемой из российского МИД информацией, ежедневно старался бывать на улицах Петрограда, в местах публичных собраний.

5 марта телеграфировал французскому МИД: "...способно ли новое правительство быстро осуществить необходимые реформы? Оно искренне утверждает это, но я нисколько этому не верю. В военной и гражданской администрации царит уже не беспорядок, а дезорганизация и анархия" (там же, с. 479). После опубликования обращения Временного правительства к гражданам России 6 марта, в котором лишь коротко говорилось об обязательстве "соблюдать все союзы", 7 марта Палеолог посетил Милюкова: "Я не удивлён выражениями, в которых обнародован... манифест ...я тем не менее возмущён ими. Не заявлена даже решимость продолжать войну до конца..." (там же, с. 484). П. всё более мрачно оценивал складывающуюся ситуацию: "Я вижу, как утверждается тирания Совета, деспотизм крайних партий, засилье утопистов и анархистов" (там же, с. 489). Вечером 11 марта присутствовал на официальной церемонии признания Временного правительства в Мариинском дворце. Заявил о признании правительства Французской Республикой, вновь подчеркнув необходимость продолжения войны. 17 марта отметил, что "Россия обречена на федерализм, ...нынешнее движение гораздо более сепаратистское, чем областное... оно стремится ни больше ни меньше как к национальному распаду" (там же, с. 500). Отстаивал мысль, что результаты революции непредсказуемы: "...примите в расчёт, что русская революция едва началась и что известные силы, которым суждено сыграть в ней огромную роль, как то: аграрные вожделения, расовые антагонизмы, социальный распад, экономическая разруха, еврейская страстность, действуют пока ещё скрыто" (там же, с. 503). В эти дни в печати начали распространяться мнения о необходимости смены Палеолога из-за его ярко выраженной антисоциалистической позиции и крайне недоверчивого отношения к Петроградскому Совету РСД и Временному правительству.

23 марта Палеолог телеграфировал новому министру иностранных дел Франции А. Рибо о своей готовности покинуть пост посла. В мемуарах своё заявление объяснял тем, что "пользовался доверием старого режима и не питал никакого доверия к новому режиму" (там же, с. 507). 25 марта присутствовал на концерте в пользу жертв революции; узнав, что будет выступать председатель Петроградского Совета РСД Н.

С. Чхеидзе с требованием выхода России из войны, покинул зал. 1 апреля принял в посольстве прибывших в Петроград французских социалистов – депутатов Национального Собрания; несмотря на разногласия по поводу оценки положения в России, Палеолог и социалисты пришли к согласию, что их главной целью будет удержание России в войне.

7 апреля на встрече с французскими социалистами резко критиковал их деятельность в Петрограде; характеризуя события, заявил: "Русская революция... может привести лишь к ужасной демагогии черни и солдатчины, к разрыву всех национальных связей, к полному развалу России. При необузданности, свойственной русскому характеру, она скоро дойдёт до крайности: она неизбежно погибнет среди опустошения и варварства, ужаса и хаоса... Можно ли предотвратить катастрофу такими средствами, как учредительное собрание или военный переворот? Я сомневаюсь в этом... Поддержка, которую вы оказываете крайним элементам, ускорит окончательную катастрофу" (там же, с.

519). Прибывший в Петроград со специальной миссией французский министр вооружений и промышленности А. Тома 10 апреля передал письмо Рибо Палеологу об отзыве его "в отпуск". Палеолог телеграфировал 13 апреля Рибо: "Решительный тон, которым я позволю себе рекомендовать Вам, конечно, рискует привести, как к крайнему последствию, к разрыву союза..." (там же, с.

527); рекомендовал резко сократить сумму предоставляемых России французских займов. Тома направил телеграмму с противоположной точкой зрения (положительно оценивал ситуацию в России). На запрос о состоянии дел в России Палеолог отправил тезисы: "1. Анархия распространяется по всей России и надолго парализует её... 2.

...при самых благоприятных условиях она не в состоянии будет вполне ликвидировать свой союзный долг раньше месяцев... 4. ...нам приходится, не откладывая дальше, очень конспиративно искать способ склонить Турцию к тому, чтобы она предложила мир" (там же, с. 540). Французское правительство встало на более оптимистическую точку зрения Тома.

3 мая Палеолог уехал во Францию. В 1917 –18 играл активную роль в подготовке французской военной интервенции в Советскую Россию. В 1920 – 21 генеральный секретарь МИД Франции. С 1921 в отставке; занимался литературной деятельностью. В 1928 избран членом Французской академии. К.А. Залесский. .