Словарь литературных терминов - заимствование литературное

ЗАИМСТВОВАНИЕ ЛИТЕРАТУРНОЕ. В отличие от влияния в собственном смысле (термин «влияние» часто понимается и широко, включая сюда заимствование и подражание) заимствование всегда бывает сознательным. Если и влияние может быть иногда осознано автором, то или не вполне, или post factum, тогда как заимствованию присущ элемент преднамеренности. Те случаи влияния, где есть преднамеренность, напр., если автор предварительно вчитывается в какое-либо чужое произведение, желая напитаться его духом или усвоить его манеру и язык, легко переходят в подражание и стилизацию. Все три случая преднамеренного и при том классически мастерского использования чужого находим мы в работе Пушкина над «Борисом Годуновым». «Карамзину следовал я, — писал Пушкин, — в светлом развитии происшествия». Известно, что автор «Бориса Годунова» взял у историка и самую точку зрения, и освещение событий. Некоторые сцены являются почти буквальным переложением в драматическую форму некоторых страниц Карамзина. Это — заимствование. «Шекспиру подражал я в вольном и широком изображении характеров, в необыкновенном составлении типов и простоте». Пример подражания. Наконец, «в летописях старался угадать образ мыслей и язык тогдашнего времени» — преднамеренное влияние, переходящее в подражание. У некоторых авторов (Габриэль Д'Аннунцио) склонность к заимствованию коренится в сознании, что продукты чужого творчества являются общим достоянием. Из этой сокровищницы всякий творец волен брать, что ему угодно, приводя в известное соотношение со своим или совсем переплавляя, заимствованное в горниле собственного творчества или только вставляя в свою оправу. Как показывают примеры (Шекспир, Гете, Пушкин) заимствования играют видную роль в творчестве и гениальных писателей. Так называемая «самобытность» у некоторых авторов (напр., у поэта Языкова) указывает только на ограниченность сферы заимствования. Все дело в переработке. Гораздо чаще заимствования свидетельствуют о творческом бессилии (напр., многочисленные переделки французских пьес на русские нравы), об авторской спешке, лени или недобросовестности (литературная макулатура). Заимствования целых больших кусков без переработки граничат с плагиатом. Некрасов, когда был литературным чернорабочим, в своей пьесе «Шила в мешке не утаишь» все второе действие заимствовал из забытого водевиля. Заимствование может быть открытым, с указанием источника или хотя бы на самый факт заимствования, или скрытым. Промежуточное место занимают случаи, когда заимствуется из произведения, которое предполагается всем хорошо известным. Указание может быт ложным, когда в расчеты автора входит скрыть свое авторство (такие мистификации есть и у Пушкина, и у Некрасова). Наконец, к типу заимствований можно относить, пожалуй, и заимствования из самого себя, особенно из ранних произведений. Так поступал и Пушкин, но особенно часты такие случаи у Лермонтова.

Легко определяются заимствования только в тех случаях, где есть авторские указания. Так, Брюсов, заимствуя у Лермонтова сравнение поэта с кинжалом, на что и указывает соответствующим эпиграфом из Лермонтова, самостоятельно перерабатывает этот образ в применении к изменившимся обстоятельствам времени. В стих. Mon rêve familier Брюсов пользуется рядом образов и выражений из «Первого января» Лермонтова, что также оговаривает эпиграфом. Иногда заимствуемое берется только как начало для собственного развития темы. Напр., Майков, взяв четыре строчки неоконченного стихотворного наброска Пушкина «Тихо все. В небесном поле», продолжил его до размеров большого стихотворения. Заимствование может быть не вполне самостоятельно и у того автора, откуда оно взято. Так, Пушкин, как изобразитель русской зимы, много позаимствовал из стихотворения Вяземского «Первый снег», но сам Вяземский признавался, что заимствовал кое-что у Хераскова. Получается целая генеалогия.

Наиболее чистые виды заимствований (в общем виде или подробности): характеров и положений и текстуальные. В поэзии особенно важное значение приобретают заимствования звуковые: размеров, ритмического построения и рифм.

Случаи скрытого заимствования вскрываются исследователями творчества теми же путями, как и влияния. Всего легче (мнение Сергея Боброва) поэтическая организация сохраняет в своей памяти не смысл прочитанного или услышанного, и даже не образы, обороты речи, а рисунок ритма и отдельные ритмические строчки, далее идет синтаксическое построение, а затем уже все остальное. Порядок в степенях сознательности восприятия будет обратный. Вот почему ритмические воздействия всего чаще относятся к области влияний, а заимствуются всего чаще (с указанием) сюжеты. Во многих случаях трудно определить что это, заимствование или влияние. Стих из «Бахчисарайского фонтана» — «Под стражей хладного скопца», только потому мы должны считать заимствованием, что до нас дошло признание Пушкина, что он «украл» этот образ у Семена Боброва, сказавшего «Под стражею скопцов гарема». Стих Апол. Григорьева «Грозой оторванный листок» мы потому можем считать заимствованием, что трудно предположить, чтобы автор мог забыть, что тождественный стих есть у Лермонтова, но когда Хомяков писал стих «Остров пышный, остров чудный», он мог не сознавать, что ритмически и синтаксически это совпадает с Пушкинским стихом: «Город пышный, город бедный». Возможно, что здесь только бессознательная реминисценция, т.-е. влияние. О заимствованиях и влияниях см. работы: 1) А. А. Бема. К вопросу о влиянии Шатобриана на Пушкина. «Пушкинист». I. 1914. 2) И. Н. Розанов. Пушкин и Вяземский. К вопросу о литературных влияниях. «Беседы» — сборник общества Истории литературы. М. 1915. 3) Сергей Бобров. «Заимствования и влияния». Печать и революция. 1922. Кн. 8. В широком масштабе, в применении к международному литературному обмену, разработал «теорию заимствований» Александр Веселовский. Ряд материалов для суждения о заимствованиях находим еще в книгах: «Венок Лермонтову», 1914. П. Сакулин. «Из истории русского идеализма». 1915, и также в Академическом издании «Пушкин и его современники».

Ив. Розанов.

Литературная энциклопедия: Словарь литературных терминов: В 2-х т. — М.; Л.: Изд-во Л. Д. Френкель

Под ред. Н. Бродского, А. Лаврецкого, Э. Лунина, В. Львова-Рогачевского, М. Розанова, В. Чешихина-Ветринского

1925