Энциклопедия культурологии - средневековая эстетика
Связанные словари
Средневековая эстетика
Средневековая эстетика(как парадигма) Имплицитная эстетика всех средневековых регионов, включая эстетику Западной Европы, византийскую эстетику, древнерусскую эстетику и др.; в узком смысле — эстетика Западной Европы V — XIV вв. С. э. сосредоточила в себе многие традиции, идеи, начала, как классической, так и неклассической эстетики (см.: Эстетика неклассическая). В западной С. э. можно выделить два главных хронологических периода — раннесредневековый (V-X вв.) и позднесредневековый (XI — XIV вв.) и два основных направления — философско-богословское и искусствоведческое. У истоков С. э. стоит Блаженный Августин (354-430) — крупнейший представитель западной патристики, завершивший античную эстетику и заложивший фундамент С. э. На основе идей неоплатонизма и раннего христианства у него сложилась достаточно целостная эстетическая система. Вершиной ее является триединство абсолютной истины, добра и красоты — Бог. Весь универсум (материальный и духовный) — его произведение, созданное по законам красоты. Поэтому все в мире носит на себе ее следы. Красота иерархична (возрастает от материального мира через духовную сферу к Богу) и является одним из главных показателей бытия вещи. Безобразное свидетельствует о полном отсутствии бытия. В обществе, представлявшемся Августину сложным конфликтным переплетением «двух градов», восхождение по ступеням красоты — один из путей духовного совершенствования, ведущего к достижению вечной «блаженной жизни». «Блаженство», по Августину, — состояние неописуемой радости, беспредельного ликования духа, абсолютно бескорыстное наслаждение — цель человеческого бытия. Универсум (и социум), по Августину, основывается на глобальной упорядоченности всех явлений, позитивных и негативных. Гармония мира строится на принципах «оппозиции» или «контроппозиции». Основные структурные закономерности универсума практически — эстетические принципы: целостность, единство, ритм (или число), равенство, подобие, соответствие, соразмерность, симметрия, гармония. На их основе строятся и все искусства, главным содержанием которых выступает красота. Чем выше иерархическая ступень красоты, выражаемой в произведении, и чем адекватнее характер выражения, тем ценнее произведение искусства. Отсюда музыка и искусство слова занимают в его системе высшие ступени. Августин особо выделяет две функции искусства — прямое эмоционально-эстетическое воздействие (например, юбиляция в музыке) и знаково-символическую. Августин детально разработал теорию знака и значения, открывая тем самым первую страницу семиотической эстетики, и много внимания уделяет проблеме восприятия красоты и искусства, завершающегося суждением на основе чувства удовольствия/неудовольствия (предвосхищая тем самым одно из сущностных положений эстетики Канта — см.: Эстетика), — это две наиболее оригинальные концепции в его эстетической системе. Многие из сформулированных Августином эстетических положений сохраняли свою актуальность на протяжении всего Средневековья. Для первого периода С. э. характерна охранительная позиция по отношению к античному наследию. Боэций (ок. 480 525), Кассиодор (ок. 480 — ок. 575), Исидор Севильский (ок. 570—636) ввели в С. э. основные представления античности о красоте (неопифагорейские и неоплатонические идеи) и об искусстве. Боэций включил в С. э. античную теорию музыки, Кассиодор — классификацию искусств (теоретические, практические и созидательные), Исидор много занимался терминологическими вопросами. Во времена каролингов (сер. VIII — нач. X в.) в С. э. наблюдается процесс активного взаимодействия античных и христианских эстетических идей. Иоанн Скот Эриугена (cep.IX в.) переводит на латинский язык сочинения Псевдо-Дионисия Ареопагита (см.: Византийская эстетика), и их идеи оказывают сильнейшее влияние на всю С. э. Главное место в эстетических представлениях этого времени занимает божественная красота, воплощающаяся в «зримых образах» — в единстве, целостности, порядке, форме. Видимая красота осмысливается как символ невидимой. Эриугена определяет прекрасное как «нечто незримое, становящееся зримым» и этим доставляющее созерцающему ее «невыразимое наслаждение», т.е. начинают осознаваться как объективные, так и субъективные аспекты прекрасного. К широко распространенным античным представлениям об искусстве, как о специфической духовной и практической деятельности, добавляются идеи о месте и функциях искусства в религиозной жизни человека. Особое внимание уделяется религиозному содержанию изобразительных искусств, по-новому осмысливается аллегоризм. Художник понимается как посредник между Логосом и людьми. Искусство слова ценится выше живописи; утверждаются три основные функции изобразительных искусств: 1) «книга для неграмотных»; 2) увековечивание исторических событий; 3) украшение интерьеров храмов. Последней функции уделяется особое внимание. Красоту архитектуры видят не в архитектурно-конструктивных решениях и элементах, а в украшении храма (инкрустации, росписи, витражи, декоративно-прикладные искусства). Позднесредневековый период С. э. характеризуется появлением специальных эстетических трактатов в составе больших философско-религиозных сводов (так называемых «Сумм»), повышением теоретического интереса к эстетическим вопросам, что особенно характерно для мыслителей XII — XIII вв. — схоластов. Монастырскую эстетику простоты и идеи углубленности в созерцание внутренней красоты развивает Бернард Клервосский (XII в). Гуго Сен-Викторский (1096 -1141) и его последователи, опираясь на эстетику Августина, много внимания уделяют видимой красоте и искусству. Гуго классифицирует искусства на 7 свободных и 7 «механических». В число последних он вводит и «театрику» — искусство развлечений. Искусства, по его мнению, изобретены для удовлетворения тех многообразных потребностей человека, которые не может удовлетворить природа. Среди них есть и потребность в особом наслаждении; его удовлетворению и служит «театрика». Ришар Сен-Викторский (ум. 1173) много внимания уделил психологии созерцания, в том числе и созерцанию красоты. Крупнейшие схоласты XIII в. Гильом Овернский, Альберт Великий, Ульрих Страсбургский, Фома Аквинский, опираясь на эстетику Августина, Пс.-Дионисия Ареопагита и своих средневековых предшественников, используя аристотелевский метод философской дефиниции, завершили систематизацию С. э. Прекрасное было окончательно определено через субъект-объектное отношение: прекрасно то, что «нравится само по себе» (Гильом Овернский), доставляет наслаждение в процессе неутилитарного созерцания вещи; то есть в определении прекрасного был закреплен восходящий еще к Августину и Василию Великому (IV в.), момент релятивности. Доставляют же наслаждение при созерцании только вещи, обладающие определенными объективными свойствами. Среди них, прежде всего, называются «должная пропорция и блеск» (форма заимствована у Псевдо-Дионисия), а также — соответствие частей целому, а целого — назначению вещи, выраженность во внешней форме сущности веши, гармоничность, упорядоченность, соразмерность, доброцветность, соответствующая величина. Красота осмысливается как сияние (и просвечивание) «формы» (идеи) вещи в ее материальном облике (Альберт Великий). Много внимания уделяется математическим (числовым и геометрическим) аспектам прекрасного и, с другой стороны, вопросам эстетического переживания, наслаждения. Безобразное также определяется через субъект-объектное отношение — это то, что вызывает отвращение. Некоторый итог схоластических эстетических представлений мы находим в эстетике Фомы Аквинского (1125-1274). В своем понимании прекрасного и искусства он суммировал многие взгляды неоплатоников, Августина, Псевдо-Дионисия Ареопагита и представителей ранней схоластики, в результате чего получилась достаточно целостная эстетическая система на основе аристотелевской философской методологии. В отличие от византийской и раннесредневековой эстетики Фома перенес акцент с духовной красоты на чувственно воспринимаемую природную красоту, оценив ее саму по себе, а не только как символ божественной красоты. Вещь является прекрасной лишь тогда, когда в ее внешнем виде предельно выражается ее природа, ее сущность, или ее «форма» (Аквинат употребляет этот термин в его аристотелевском значении идеи вещи). Фома определял прекрасное через совокупность его объективных и субъективных характеристик. К первым он относил «должную (или хорошую) пропорцию, или созвучие (согласие)», «ясность» и «цельность (полноту), или совершенство», понимая все эти термины достаточно широко. Под пропорцией он имел в виду не только определенное количественное соотношение, но и качественные отношения — духовного и материального, внутреннего и внешнего, идеи и формы, ее выражающей. Под «ясностью» понималось и видимое сияние, блеск (цвета, например) вещи, и «сияние» внутреннее, духовное; «цельность» означала отсутствие изъянов, любого несовершенства. Субъективные аспекты прекрасного Фома усматривал в соотнесенности его с познавательной способностью, которая реализуется в акте созерцания вещи, сопровождающемся духовным наслаждением. «Прекрасное относится к познавательной способности, ведь прекрасными называются вещи, которые нравятся при созерцании. Вот почему прекрасное заключается в должной пропорции, ибо ощущение наслаждается вещами, обладающими должной пропорцией, как ему подобными»; «прекрасным называется то, само восприятие чего доставляет наслаждение,» — писал Аквинат. Он различал чувственные наслаждения (от вещи, половой связи), эстетические (зрительские и слуховые) и чувственно-эстетические (например, от женских украшений, духов). Прекрасное, по Фоме, отличается от благого (доброго) тем, что оно — объект наслаждения, а благое — цель и смысл человеческой жизни. Под искусством (ars) Фома вслед за античной эстетикой понимал всякую искусную деятельность и ее результат. Искусство подражает природе, по его мнению, в том смысле, что оно, как и природа, имеет своей целью определенный конечный результат; оно не создает принципиально новых форм, но лишь воспроизводит или преобразует уже имеющиеся. «Создает же или воспроизводит не для чего иного, как для прекрасного», т. е. искусства связаны с прекрасным; их произведения служат для пользы и удовольствия, как, например, искусства слова, живописи и ваяния, которые Фома Аквинат называл «воспроизводящими». Такие же искусства как театр, инструментальная музыка, отчасти поэзия служат лишь для удовольствия. Фома, в отличие от раннехристианских мыслителей, признает их право на существование, если они органично включаются в общую «гармонию жизни.» Начало искусства — в художнике, в его замысле, который затем реализуется в материи. В искусстве значим лишь конечный результат— произведение искусства, а не поступки (нравственный облик, в частности) создающего его мастера. Фома подчеркивает идеализаторскую функцию искусства — «образ называется прекрасным, если он представляет совершенной вещь, которая в действительности безобразна». Он пытался отличать искусство от науки и морали. Наука только познает вещи, а искусство их еще и созидает; мораль дает цель и направление всей жизни человека, а искусство имеет каждый раз конкретную цель для каждого произведения. В XIII в. известный ученый Витело в своем сочинениии «Перспектива» ввел в обиход С. э. идеи арабского ученого Альхазена (965-1039) — подробную теорию зрительного восприятия, вопросы геометрической и физической оптики. Идеи Альхазена-Витело привлекли особое внимание теоретиков и практиков искусства Возрождения. Искусствоведческое направление С. э. характеризуется появлением специальных трактатов по поэтике («Поэтрии») и по музыке. Их авторы опирались не на современную им практику искусства, а в основном на античные теории с усилением акцента на собственно эстетической стороне искусства. Главным в поэзии считалось содержание, однако авторы «Поэтрии» уделяли больше внимания вопросам формы, различая при этом форму внешнюю и внутреннюю. В центре многих «Поэтрии» стояла новая категория изящество (elegantia). Цели поэзии — учить, давать уроки нравственности и доставлять наслаждение слуху и уму. Теория музыки находилась под сильным влиянием идей Августина и Боэция. Принципиально новой явилась лишь теория контрапункта, обосновавшая принцип полифонии в музыкальной практике. В живописи теоретики ценили красоту, содержательность, аллегоризм; в скульптуре — жизнеподобие; в архитектуре — величину, соразмерность, блеск, светоносность, драгоценные украшения. Геометрия и математика рассматривались как важнейшие основы архитектуры и отчасти живописи. В XX в. идеи С. э. составили фундамент эстетики неотомизма, оказали влияние на многих теоретиков культуры и искусства нематериалистической ориентации, дали творческие импульсы не одному крупному художнику XX столетия. Вольно или невольно в их русле нередко оказывались такие личности как Кандинский, Клее, Мондриан, Дали, Штокхаузен и др. И сегодня нельзя с уверенностью сказать, что С. э. — это только реликт далекого прошлого.
Лит:. Бычков В.В. Эстетика Аврелия Августина. М., 1984;
История эстетической мысли. Т.1. Древний мир. Средние века. М., 1985. С.276-327;
Bruyne E. de. Etudes d'Esthetique medievale. T. 1-3. Brugge, 1946;
Tatarkiewicz W. Historia estetyki. T.2. Estetyka sredniowieczna. Wroclaw, Warszawa, Krakow, 1962;
Svoboda K. L'esthetique de St. Augustin et ses sources. Brno, 1933;
Eco U. Il problema estetico in San Tommaso. Turin, 1956;
Assunto R. Die Theorie des Schonen im Mittelalter. Koln, 1987.
В. Б.
Лексикон нонклассики. Художественно-эстетическая культура XX века..
В.В.Бычков.
2003.