Литературная энциклопедия - испано-американская литература

ИСПАНО-АМЕРИКАНСКАЯ ЛИТЕРАТУРА. Понятие испано-американской лит-ры охватывает собою литературную продукцию (на испанском языке) на территории центральных и южно-американских республик, составлявшей в прошлом область колониальных владений Испании в Новом Свете. Вскоре после того как походы Эрнана Кортеса и последовавших за ним конквистадоров присоединили к владениям испанской короны беспредельные вестиндские пространства, после того как там стали селиться испанские эмигранты и основываться первые колониальные административные центры, начался импорт испанских книг, открыли свою деятельность духовные конгрегации.

Постепенно были созданы местные центры образованности и просвещения. Все это способствовало росту испано-американских литературных сил и литературной продукции. На поэтических состязаниях в Мексико в 1585 выступает свыше трехсот ревнителей поэтического слова, а Сервантес в своем «Viaje del Parnaso» и Лопе де Вега в «Laurel de Apolo» приводят длинные перечни испано-американских стихотворцев, частью уже неведомых современным историкам.

И.-а. л. этой эпохи проникнута духом и впечатлениями колониальной экспансии. Характерной особенностью этой лит-ры в период конквистадорства является безоговорочное следование высоким образцам лит-ой жизни метрополии, с которой духовно связаны ее представители, постепенное появление местных сюжетов и колониальной тематики и наконец ученый, искусственный характер продукции, создававшейся руками дилетантов для ограниченного круга читателей. Прежде всего мы встречаем на испано-американской почве жанры описательно-дидактического и героического эпоса, восходящие, через испанское посредство, к греко-латинской (Гесиод, Вергилий) и итальянской (Тассо, Ариосто) традициям. Такая тема, как завоевание Нового Света, полное полулегендарных подвигов и потрясающих эпизодов, естественно, не могла не привлечь к себе внимания местных поэтов, зачастую живых свидетелей и участников конквисты.

Современник Кортеса Франсиско де Террасас пишет поэму «Nuevo mundo y Conquista», Антонио Сааведра и Гусман выпускает своего «El Peregrino Indiano» (1599), навеянного знакомством с бытом и преданиями мексиканских индейцев, Хуан де Кастельянос (1522-1606) много лет трудится над своей, самой большой в испанской лит-ре поэмой-хроникой «Elegias de Varones Ilustres de Indias» (до 150 000 стихов), завоеванию Чили посвящает поэму «Guerras de Chile» Хуан де Мендоса и Монтеагудо, о колонизации Аргентины повествует Мартин дель Барио Сектенера в своей «Argentina y Conquista del Rio de la Plata» (1602) и т.

д. Из этих многочисленных упражнений на эпические темы выделяются две поэмы, связанные с историей покорения Чили и с междоусобицами среди испанских завоевателей, а именно: занимающая почетное место в истории испанской лит-ры «La Araucana» Алонсо де Эрсильи (1533-1594) и подражающая ей «Arauco domado» Педро де Оньи (1570-1643(?)). Поэма Эрсильи помимо своего исторического интереса отличается величественными описаниями американской природы, поэма Оньи замечательна своей мастерской и оригинальной версификацией. И в той и в другой заметно сильное влияние латинского и итальянского эпоса, напр. «Фарсалы» Лукана и в особенности «Неистового Роланда» Ариосто. Описательная поэзия нашла своего выдающегося представителя в лице епископа Бернардо де Бальбуены (1568-1627) из Порто-Рико, написавшего поэму «La grandeza Mexicana», которая в восьми песнях воспевает природу, быт, народности, города и героев Мексики. С завоеванием Нового Света близко связаны и начатки испано-американской прозы. Здесь прежде всего следует упомянуть Гарейласо Инку де ла Вегу (1530(?)-1592), сына испанца и перуанской принцессы, написавшего ряд трудов по истории Перу, в том числе «Los Comentarios Reales, que tratan del origen de las Incas», любопытные своим полуфантастическим, легендарным изложением древнейшей истории перуанских царственных династий.

Целый ряд первых завоевателей и колонизаторов Америки оставил нам исторические обзоры конквисты, из к-рых живостью изложения, остроумными наблюдениями и редкой объективностью отличаются записки одного из солдат экспедиции Кортеса, некоего Берналя Диаса де Кастильо (1492-1581(?)) участника 19 сражений с индейцами, изданные только в 1632 под заглавием «La Verdadera Historia de los sucesos de la conquista de la Nueva Espana».

Развитие испано-американской лирики протекает сначала под знаком итало-севильской школы, затем под сильным и сплошным воздействием столь модного в XVII в. в метрополии гонгоризма (см. Испанская литература). В 1675 в Мадриде выходит обширная антология испано-американских поэтов под названием «Ramillete de varias flores poeticas recogidas y cultivadas en los primeros abriles de sus anos», содержащая несколько сот стихотворений, выдержанных в духе Гонгоры и его школы.

Однако крупнейшим представителем испано-американской лирики колониальной эпохи является мексиканская поэтесса-монахиня Хуана Инес де ла Крус (1651-1695), прозванная «десятой музой» и создавшая ряд замечательных поэтических образов, в к-рых светская изысканность поэтической речи гонгоризма сочетается с мистико-философской и религиозной тематикой.

Что касается драматических жанров, то в И.-а. л. они развились довольно поздно. Правда, уроженцем Мексики является один из величайших испанских комедиографов Хуан Руис де Аларкон (1581(?)-1639), но связь его творчества с родиной замечается только в некоторых американизмах его языка.

Первым испано-американским драматургом следует считать мексиканца Хуана Гонсалеса де Эславу, написавшего в начале XVII в. несколько «священных действ» (autos sacramentales). Такого же рода драматические композиции принадлежат упомянутой уже Хуане Инес де ла Крус, к-рая дала и первый образчик светской комедии в Америке «Los empenos de una casa», написанной в манере «комедий плаща и шпаги» Кальдерона.

XVIII в. в заокеанских владениях Испании знаменуется оживлением общественной жизни, ростом местной буржуазии и ее сепаратистских тенденций. Однако вплоть до начала открытой борьбы за независимость И.-а. л. довольно вяло реагирует на эти общественные настроения. В поэме гватемальского иезуита Рафаэля Ландивара (1731-1793) «Rusticatio Mexicana», написанной на латинском языке, возрождается описательный жанр в духе «Георгик» Вергилия, героический эпос находит своего нового представителя в лице перуанца Педро де Перальты Барнуэво, к-рый в поэме «Lima fundada» (1732) возвращается к темам эпохи конквисты.

На Кубе Мануэль де Сенейра и Аранго пишет героические оды; драма культивируется Луисом де Бельмонте Бермудесом (Перу) с его веселой комедией «El diablo predicador» и Мануэлем Хозе де Лабарденом (Аргентина), поставившим в 1789 свою трагедию из индейской истории «Siripo», написанную отчасти в манере вольтеровского театра. Вообще французская литература начинает проникать в американские колонии и оказывать значительное влияние на местное лит-ое творчество. Особенно ярко сказалось это на деятельности мексиканского публициста Хосе Хоанипа Фернандеса де Лисарди (1774-1827) автора замечательного во многих отношениях плутовского романа «La vida y hechos de Periquillo-Sarniento», в котором традиции старо-испанского повествовательного жанра скрещиваются с влияниями французской новеллистики XVIII в. и социально-философскими построениями Руссо. По стопам Лисарди, но с еще большим приближением к национальному быту, пошел мексиканец Луис Инклан (1816-1875) автор остроумной плутовской повести «Astucia el jefe de los Hermanos de la Hoja».Эпоха борьбы за независимость вызвала к жизни своеобразный жанр патриотическо-революционной лирики, главнейшими представителями к-рой являются Кинтана Роо и Санчес дель Тагле в Мексике, Хуан Крус Варела в Аргентине, Хосе Хоакин Ольмедо в Экуадоре, Фернандес Мадрид и Хосе Эусебио Каро в Колумбии, Андрес Бельо и Рафаэль Баральт в Венесуэле и Хосе Мариа де Эредиа на Кубе.

Из них наибольшей известностью пользуется Ольмедо (1780-1847) автор пламенной «Песни Боливару», посвященной подвигам вождя южноамериканского освободительного движения. Несколько позже Андрес Бельо (1781-1865), выдающийся филолог и автор образцовой испанской грамматики, в целой серии своих «Сильв» воспел как природу Америки, так и отдельные эпизоды национально-освободительной борьбы.

Наибольшей известностью пользуется его «Silva a la Agricultura en Zona Torrida», где скрещиваются мотивы вергилиевских «Георгик» с образами народной индейской поэзии. Мастером пейзажа и вместе с тем пылким патриотом явился и Эредиа (1803-1839), прославившийся своими поэмами «El Niagara» и «Enel Tiocalli de Cholula». Эпигоном национально-освободительной поэзии явился уже в XIX в.

кубинский мулат Габриель де Консепсион Вальдес (1809-1844), казненный испанскими властями за участие в антиправительственном заговоре.Эпохе провозглашения независимости испано-американских республик и их последовавшего вслед за этим экономического и культурного утверждения соответствует в лит-ре широкое распространение романтических жанров. Аргентинец Эстебан Эчеверрия (1805-1851) явился проводником байронизма. Особенно интересна его поэма «La Cautiva», в к-рой перед нами воскресает аргентинская пампа (степь), жизнь степных поселенцев, их борьба с индейскими племенами, представленные в ярких романтических красках. Традиции романтизма укрепляются уругвайским поэтом Хуаном Мариа Гутьерресом (1809-1878) и в особенности Хосе Мармолем (1818-1881), борцом против диктатуры Росаса. Ему же принадлежит интересный, написанный не без влияния Вальтер Скотта, роман «Amalia», в к-ром дана широкая картина общественной жизни Аргентины в эпоху Росаса. Шедевром романтического повествования однако является роман колумбийца Хорхе Исаакса (1837-1895) «Maria», рисующий жизнь еврейских поселенцев в тропической Америке. В это же время в Мексике можно наблюдать и первые шаги реалистической литературы в виде новелл и повестей «мексиканского Бальзака», Флоренсио дель Кастильо (1828-1863), темы к-рых берутся из повседневной жизни мексиканского города и деревни. Это предвещало уже появление теории «американизма» или «креолизма», теории, к-рая, исходя из общественно-политических предпосылок экономической и культурной эмансипации, провозгласила во второй половине XIX в. принцип утверждения культурной самобытности и «литературной независимости» от европейских образцов. Однако уже и испанский романтизм был тесно связан с ростом национально-буржуазного самосознания, с формированием кадров испано-американской буржуазной интеллигенции, с возрастанием социальной роли масс бесправного до того, смешанного испано-индейского населения. В творчестве аргентинца Олегарио Виктора Андраде (1838-1883), испытавшего значительное влияние Виктора Гюго, идея экономической и духовной самостоятельности испано-американского мира находит себе законченное выражение. Его поэма «Atlantida» (1818) является торжественной хвалой латинской расе, к-рая заселила девственный американский материк будущий центр мировой культуры и международной экономической жизни. Это «высокий» романтический жанр испано-американской поэзии. Рядом с ним однако существует и «низкий» романтический жанр, посвященный жизни и приключениям гаучо насельника аргентинской пампы, колониста, скотовода, сыгравшего громадную роль в эпоху так наз. каудильисма, т. е. междоусобной борьбы крупных феодалов-землевладельцев и диктатуры Росаса. Этот гаучо лихой наездник, хозяин беспредельной пампы культивировал у себя в степях род лирико-эпических куплетов, распевавшихся под аккомпанимент гитары и повествовавших о самых разнообразных эпизодах степной жизни. С падением политической роли гаучо и с ростом городской торговой буржуазии образ первого завоевателя пампы идеализируется романтическими поэтами. Быт гаучо, его борьба с индейцами, притеснения властей и пр. служат сюжетом популярнейшей поэмы Хосе Эрнандеса, написанной в манере степной лирики, «Martin Fierro» (1872), где перед нами фигурирует гаучо-бандит, вольный хозяин пампы.

Интерес к национальным мотивам, к быту и истории индейцев отличает и творчество колумбийского байрониста, Хосе Эусебио Каро (1817-1853), мексиканцев Игнасио, Родригеса Гальвана (1816-1842) и Хосе Хоакина де Песадо (1801-1861), большая поэма к-рого «Las Aztecas» воскрешает мир древней мексиканской империи. Гватемалец Хосе Батрес Монтуфар (1809-1844), подобно европейским романтикам, собирает и обрабатывает легенды и предания индейцев («Tradiciones de Guatemala»).

В ином плане, в плане любовной лирики, испытавшей значительное влияние Альфреда де Мюссэ, интересна поэзия мексиканца Мануэля Марни Флореса (1840-1885), полная эротических мотивов и экзотических образов. Романтический пейзаж культивирует перуанец Фернандо Веларде (ум. 1881) в своем «Los Andes del Ecuador», представителем романтического пессимизма является талантливый мексиканский поэт Мануэль Акунья (1849-1873).

Драма в XIX веке представлена в Испанской Америке бытовыми комедиями Мануэля Эдуардо Горостисы (1789-1851), романтическими опытами Фернандо Кальдерона (1809-1845) и Игнасио Гальвана (1816-1842), в Мексике «священными действами» гондурасского духовника Хосе Тринидада Рейеса (1797-1855), комедиями нравов перуанцев Фелипе Пардо де Алиаги (1806-1868) и Мануэля Асенсио Сегуры (1805-1871).

Развитие европейского и испанского романа в XIX в. во всем многообразии его жанров нашло прежде всего отклик в Мексике, где появляется целый ряд талантливых прозаиков, утверждающих начала «американизма» своим интересом к местному быту и нравам и их художественным истолкованием. Традиции Инклана и Лисарди продолжает Мануэль Пайно (1810-1894), автор приключенчески-бытового романа «Los Bandidos del Rio Frio» одного из наиболее читаемых и ценимых произведений мексиканской лит-ры.

Бытовой жанр Кастильо находит своего продолжателя в лице Хосе де Куэйяра (1830-1894), автора многочисленных романов, рисующих быт и нравы современного мексиканского общества и объединенных общим заглавием «La linterna magica». Исторический роман, получивший неиссякаемый источник тем и мотивов в трагической истории Мексики, начиная с эпохи конквисты, насаждается Хусто Сиеррой (1848-1912) с его «La Hija ed Judio», описывающим быт еврейских поселенцев на Юкатане, и Хуаном Антонио Матеосом (1831-1913), автором ряда романов из эпохи борьбы за независимость.

Висенте Рива Паласио (1832-1896) в своих многочисленных повестях разработал потрясающие эпизоды колониальной, инквизиционной эпохи и борьбы с французской интервенцией, Игнасио Мануель Альтамирано (1834-1893) сосредоточил свое внимание на быте мексиканской провинции.Уже в эпоху борьбы за независимость мы могли наблюдать в И.-а. л. ростки культурно-автономистского «американизма» и «креолизма», противопоставившего себя испанской ориентации и явившегося продуктом формирования национально-сепаратистской идеологии.

Со второй половины XIX в. в И.-а. л. начинается реакция как против засилия французских влияний, так и против экспансии Северо-американских соединенных штатов. Эта реакция питалась той борьбой, к-рую испано-американская буржуазия вела с колонизаторскими тенденциями великих держав. В этой борьбе внимание испано-американской буржуазной интеллигенции обращалось к национальным мотивам, к народной поэзии метисов и индейцев, а главное к тому типу креола, человека смешанной индейско-испанской крови, к-рый составил главный субстрат и основную массу населения молодых государственных образований.

«Креолизмом» проникнут роман венесуэльца Мануэля Висенте Гарсии «Peonia» (1890) реалистическое изображение быта и нравов хуторов, жизни крестьянства и батраков-пеонов. Целые страницы здесь написаны на народном диалекте тоже нововведение, характерное для «креолизма», отстаивающего права на свой язык в противовес классической традиции кастильской речи.

Венесуэлец Луис Урбанека Ачельполь пишет в 90-х гг. ряд креольских новелл. Признанным главой «креолизма» является маститый Руфино Бланко Фомбона, автор колоритных «Guentos americanos» (1904) и нашумевшего романа «Hombre de Hierro» (1907). В первых рассказах, с мастерством, напоминающим Мопассана, он раскрыл психологию креольской массы, психологию венесуэльского пеона, колониста, пастуха и мелкого люда захолустных местечек, в «Hombre de Hierro» дал широкую картину общественных нравов Каракаса.

Ярым пропагандистом будущего величия Латинской Америки явился перуанец Хосе Сантос Чекано (р. 1867), к-рый в своей поэме «La Epopeya del Pacifico» нарисовал грандиозную картину торжества неороманской расы в Новом Свете. С другой стороны, ряд авторов обращается к разработке и художественному истолкованию быта испано-американских трудящихся масс.

Чилиец Бальдомеро Лильо в цикле рассказов «Sub Terra» (1904) рисует, в манере «Углекопов» Золя, жизнь горнорабочих, а венесуэльский романист Мануэль Диас Родригес в своих «Los Idolos rotos» и «La sangre Patricia» изображает кризис буржуазной интеллигенции, мечущейся между традиционным преклонением перед Европой и поисками своей национальной почвы. В духе креольских рассказов Бланко Фомбоны написал свои «Cuentos de la Pampa» аргентинец Мануэль Угарте, а его соотечественник Мартино Альдео в романе «La Novela de Torenato Mendez» дал ироническое изображение быта и нравов элегантного, великосветского Буэнос-Айреса.На переломе XIX-XX вв. испано-американская поэзия претерпела ряд кардинальных сдвигов, связанных с именем вождя модернизма, никарагуанца Рубена Дарио (1867-1916). В то время как старые романтические традиции поддерживались ветераном аргентинской поэзии Карлосом Гидо и Спано (1829-1918), Рубен Дарио в конце XIX в. под влиянием французского символизма и декаданса выступил в И.-а. л. пропагандистом и искуснейшим мастером новых стихотворных форм, образов и поэтического яз.

Ученик Верлена, Малларме, Бодлера и иных французских символистов, он произвел революцию формы в испано-американской поэзии, насытил ее свойственными модернизму мистическими мотивами, духовным аристократизмом, абстрактной тематикой и пр., оказав большое влияние и на новую испанскую лирику, где его виднейшими последователями явились Диес Канедо, Сальвадор Руэда, Хуан Рамон Хименес и другие. Целое поколение испано-американских поэтов воспиталось на «рубендаризме». Крупнейшими представителями его явились мексиканский мистик и символист Амадо Керво (ум. 1919) и аргентинец Леопольдо Лугонес (р. 1869) пышный версификатор и мастер узорчатого поэтического языка. И в иных странах испанской Америки творчество Рубена Дарио нашло отклики. «Рубендаристами» явились и мексиканцы Диас Мирон и Гонсалес Мартинес, уругвайцы Эррера и Рейсиг, чилиец Контрерас и Гутьеррес Нахера, колумбиец Валенсия, боливиец Хаймес Фрейре и мн. др. Между тем лозунги «американизма» объединили вокруг себя лит-ую молодежь, и начался постепенный отход от модернистских традиций и их творческое преодоление и переработка.

В Мексике реакция против модернистской школы утверждает конкретную, насыщенную психологизмом и социальными мотивами поэтику. Виднейшими представителями ее являются Альфонсо Рейсе, Хулио Торри, Лопес Веларде, Карлос Пельисер, Маплес Арсе и Лист Арсубиде. В Колумбии поэтический «американизм» культивируется Анхелем Аспедесом, Гомесом Хайме, Луисом Лопесом и Леоном де Грейфом, в Перу Хосе Эгуреном, Паррой дель Риего и Альберто Идальго.

Своеобразный расцвет новой лирики наблюдается в Чили, где в первые ряды испано-американской поэзии выдвинулись Виктор Доминго Сильва, Боркес Солар и в особенности поэтесса Габриела Мистраль. В уругвайской поэзии следует упомянуть о социальных устремлениях Эмилио Фругонии о здоровой степной лирике Эмилио Орибе, Фернана Вальдеса и Хуаны де Ибарбуру.

Чрезвычайно интенсивна поэтическая жизнь Аргентины. Реакция против модернизма началась там довольно рано сборником стихов Рикардо Рохаса «La Victoria del Hombre» (1903) и наиболее ярко проявилась в конкретизации образов и тематики в противовес модернистской отвлеченности, в снижении поэтического языка в противовес его аффектации у модернистов, особенно у Лугонеса, и частично в тяготении к национальным темам и мотивам.

Энрике Банчо, Эваристо Каррьего, а за ними Марио Браво, Фернанде Амадор, Андрес Чабрильони, Эмилио Ласкано Теги пошли по этим путям, открывая широкую дорогу более молодым поэтам, имена к-рых исчисляются не одним десятком. В 1921 в аргентинской поэзии, как и в поэзии многих других испано-американских республик, наблюдаются отклики на модные в Европе «измы», объединенные в испанской Америке общим наименованием «вангвардизма».

Часть лит-ой молодежи сочетает левизну формы с известной долей мелкобуржуазного протестующего анархо-индивидуализма, столь характерного для латинской буржуазной общественности не только в одной Америке. Быстрый рост Буэнос-Айреса как мирового эмигрантского и торгового центра породил особые жанры «городской» лирики, по преимуществу направленной к неприметному, рядовому жителю мирового города, его жертве, песчинке в городской толпе. В этом отношении любопытны «уличные» стихи Альваро Юнке и в особенности лирика лупанара Клары Бетер. В том же направлении работают и даровитые поэты Николас Оливари и Виктор Луис Молипари.В области романа, повести и новеллы И.-а. л. XX в. выдвинула ряд имен, завоевавших себе твердое признание и в Европе.

Мариано Асуэла в Мексике (р. 1873), а за ним Хуан Бахоркес, Салвадор Кордеро, Ксавьер Икаса, Эстебан Кастельянос и мн. др. поддерживают лучшие традиции «американизма», к-рые представлены в Венесуэле Педро Доминиси с его красочным романом «El Condor» (1928), а в Колумбии Лоренсо Маррокином и Сото Бордо. Перу может указать на европейски-известного мастера креольской и индейской новеллы Вентуру Гарсиа Кальдерона, Чили же является родиной крупнейшего сейчас представителя испано-американского романа Эдуардо Барриоса, тонкого и острого аналитика социальной жизни и нравов чилийского города и деревни («El Hermano asno», «Un perdido» и пр.

). В Уругвае Висенте Салаверри дал образцы «степного» романа, посвященного жизни пампы и ее тружеников. В Аргентине проза живет не менее интенсивно, чем поэзия. Традиции Золя, блестяще представленные в конце прошлого века романом из биржевой жизни Хулиана Мартеля, нашли своих продолжателей в лице Мануэля Подесты Камбасереса и Франсиско Сикарди с его пятитомной эпопеей «Libro extrano» (1894-1902), особую ценность к-рой придает документальный анализ «дна» Буэнос-Айреса. В следующем пятилетии широкую известность завоевывает Энрике Ларрета своим шедевром исторического повествования «La Gloria de don Ramiro» (1908) (Подвиг дон-Рамиро, русск. пер. К. Жихаревой, Гиз, Берлин, 1922; то же под заглавием «Слава дон-Рамиро», изд.

«Круг», М., 1928), воссоздающим мрачную фанатическую эпоху Филиппа II и написанным классическим языком. В 1928 Ларрета выпустил в свет свой второй роман «Zogoibi», посвященный быту пампы. Мартинес Сувириа в романе «Los Divertidas aventuras» нарисовал широкую картину политической жизни Аргентины 90-х гг., а в «Capitan Vergara» эпоху колонизации берегов Ла Платы в XVI в.

Эпигоном испано-американского золяизма является плодовитый писатель Мануэль Гальвес, в своих многочисленных романах кропотливо изображающий жизнь социальных закоулков Буэнос-Айреса, быт его богемы, интеллигенции, мелкой буржуазии, спекулянтов и т. д. Видное место в аргентинской новеллистике занимает тематика пампы этой основы аргентинского капиталистического благополучия и преуспеяния.

Из бытописателей степной жизни на первом месте стоят Орасио Кирога и Бенито Линч, из к-рых первого любят называть «аргентинским Киплингом». Рядом с ними следует поставить имя недавно умершего Рикардо Гвиральдеса, автора замечательного описания пампы и аргентинской провинции в романе «Don Segundo Sombra» (1926). Из рядов мелкой буржуазии за последние годы выделился ряд молодых новеллистов, к-рые, между прочим под сильным влиянием, с одной стороны, Мопассана, с другой Достоевского, Чехова и Максима Горького, являются идеологами антикапиталистических тенденций городской демократической интеллигенции и городской демократии.

К числу их принадлежат Элиас Кастельнуово, Роберто Мариани, Леонидас Барлетта, Энрике Аморим, Абель Родригес, Хуан Сендойя, Родольфо дель Плата и некоторые другие, группирующиеся вокруг органа «левейших» журнала «La Claridad».В истории И.-а. л. наших дней необходимо учесть то обстоятельство, что установившийся в целом ряде испано-американских республик режим фашистской диктатуры, восторжествовавший еще в недавнее время и в Чили, значительно приглушил местную культурную жизнь, обескровив и без того немногочисленные круги либеральной интеллигенции, передового студенчества и пролетариата.

В связи с этим пока приходится говорить по преимуществу о лит-ой жизни тех стран, где существует известный минимум условий, допускающих более или менее интенсивное культурное творчество, т. е. гл. обр. о Мексике и Аргентине. Будущее И.-а. л. находится в прямой зависимости как от исхода все более и более разгорающейся борьбы с североамериканской колониальной экспансией, так и от углубляющихся социальных противоречий в самих республиках Испанской Америки.

Эти противоречия все четче определяют социальные устремления классовых сил в латинском Новом Свете, объединяют городской пролетариат с беднейшими группами крестьянства и угнетаемыми представителями цветных рас и, революционизируя трудящиеся массы былых испанских колоний, подготовляют путь новому культурному строительству и новой лит-ре, ко-рая придет на смену буржуазно-демократическому «американизму».

Библиография:

I. О новой лит-ре: Куллэ Р., Сегодня испанской литературы, «Вестн иностр. лит-ры», 1929, № 5; Выгодский Д., Литература Испании и испанской Америки, Л., 1930. Переводы: сб. «Латинская Америка», под ред. Д. Выгодского, Л., 1927; отдельные произведения Ларрета, Пайро, Гарсиа Кальдерона, Васта.

На иностранных яз.: Coester A., The literary history of Spanish America, N.-Y., 1919; Wagner M. L., Die spanisch-amerikanische Literatur in ihren Hauptstromungen, Lpz. Berlin, 1924; Grossman R., Algunos aspectos de literatura hispano-americana, «Boletin de la Biblioteca Menendez Pelayo», 1925, VII; Menendez К. y Pelayo, Historia de la poesia hispano-americana, Madrid, 1911-1913; Blanco Fombona R., El modernismo y cos poetas modernistas, Madrid, 1929. По отдельным странам: Gonzalez Pena C., Historia de la literatura mexicana desde los origines harta nuestros dias, Mexico, 1928; VillarerЕ©tia X.

, La poesia de los jovenes de Mexico, Mexico, 1924; De Matteis E., Panorama della letteratura argentina contemporanea, Genova, 1929; Barbagelata H. D., Una centuria literaria 1800-1900 (Poetes y Mosistas uruguanos ) P., 1924; Garcia Calderon V., Del romantismo al modernismo prosistes y poetas peruanos, P., 1920; Ramos y Rubio G. G., Historia de la literatura habane, t. I, Habana, 1925; Goldberg I., La literatura hispano-americana, Madrid, 1922.

II. Coester A., A Bibliography of Spanish-American literature, «The Romanic Review», v. III, n. I; Palau y Dulcet A., Manual del librero hispano-americano, inven tario bibliografico de la produccion cientifica y literaria de Espano y de la America Latina desde la invencion de la imprenta, Barcelona, 1923.

.